166

БОЙКОТ БУЛЫГИНСКОЙ ДУМЫ И ВОССТАНИЕ

Современное политическое положение в России та­ково. Возможен близкий созыв булыгинской Думы, т. е. совещательного собрания представителей помещи­ков и крупной буржуазии, выбранных под надзором и при содействии слуг самодержавного правительства на основе такого грубо цензового, сословного и непрямого избирательного права, которое является прямо изде­вательством над идеей народного представительства. Как держаться по отношению к этой Думе? Либераль­ная демократия дает два ответа на этот вопрос: левое крыло ее, в лице «Союза союзов», т. е. главным образом представителей буржуазной интеллигенции, высказы­вается за бойкот этой Думы, за то, чтобы в выборах не участвовать и использовать момент для усиленной агитации в пользу демократической конституции на основе всеобщего избирательного права. Правое крыло ее, в лице июльского съезда земских и городских деяте­лей, или, вернее, в лице известной части этого съезда, — против бойкота, за участие в выборах, за проведение в Думу возможно большего числа своих кандидатов. Правда, никакого решения по этому вопросу съезд еще не вынес, отложив дело до следующего съезда, который должен быть созван по телеграфу после обнародования булыгинской «конституции». Но мнение правого крыла либеральной демократии достаточно уже определилось.

Революционная демократия, т. е., главным образом, пролетариат и его сознательная выразительница, со-

167

­циал-демократия, высказывается безусловно, в общем и целом, за восстание. Это различие тактики верно схвачено органом либерально-монархической буржуа­зии, «Освобождением», в последнем (74) номере кото­рого, с одной стороны, решительно осуждается «откры­тая проповедь вооруженного восстания», как «безумная и преступная», а с другой стороны, критикуется идея бойкота, как «практически бесплодная», и выражается уверенность, что не только земская фракция конституционно-демократической» (читай: монархической) партии, но и союзы союзов «выдержат свой государ­ственный экзамен», т. е. откажутся от идеи бойкота.

Спрашивается, как должна отнестись партия созна­тельного пролетариата к идее бойкота и какой тактиче­ский лозунг должна она выдвинуть на первый план перед народными массами? Чтобы ответить на этот вопрос, надо припомнить прежде всего, в чем состоит сущность и коренное значение булыгинской «консти­туции». В сделке царизма с помещиками и крупными буржуа, которые посредством невинной и совершенно безвредной для самодержавия якобы конституционной подачки должны быть постепенно разъединены с рево­люцией, т. е. с борющимся народом, и примирены с само­державием. Так как вся наша конституционно-«демократическая» партия жаждет сохранения монархии и верхней палаты (т. е. обеспечения заранее в государ­ственном строе страны политических привилегий и политического господства «верхних десяти тысяч» богатеев), — то возможность такой сделки де подлежит сомнению. Более того: в той или иной форме, рано или поздно, такая сделка, по крайней мере с частью бур­жуазии, неизбежна, ибо она предписывается самым классовым положением буржуазии в капиталистиче­ском строе. Вопрос только в том, когда и как состоится эта сделка, и вся задача партии пролетариата — по возможности отдалить момент ее заключения, по воз­можности разделить буржуазию, извлечь наибольшую пользу для революции из временных обращений бур­жуазии к народу, подготовить за этот период силы революционного народа (пролетариата и крестьянства)

168

для насильственного ниспровержения самодержавия и для отстранения, нейтрализации предательской бур­жуазии.

В самом деле, сущность политического положения буржуазии, как мы уже не раз указывали, состоит в том, что она стоит между царем и народом, желая сыграть роль честного маклера, подкрасться к власти за спиной борющегося народа. Поэтому буржуазия сегодня обра­щается к царю, завтра к народу, к первому — с «серьез­ными, деловыми» предложениями политического ге­шефта, ко второму — с пустыми фразами о свободе (речи г. И. Петрункевича на июльском съезде). Нам вы­годно, чтобы буржуазия обращалась к народу, ибо таким обращением она дает материал для политического про­буждения и политического просвещения таких отсталых и таких широких масс, пытаться охватить которые со­циал-демократической агитацией было бы пока пустой утопией. Пусть буржуазия встряхивает наиболее отста­лых, пусть кое-где взрывает почву, — мы будем неус­танно сеять социал-демократические семена в эту почву. Везде на Западе буржуазия для борьбы с самодержавием вынуждена была будить политическое самосознание народа, стремясь в то же время посеять семена буржуаз­ных теорий в рабочий класс. Наше дело — пользоваться разрушительной работой буржуазии по отношению к самодержавию и неуклонно просвещать рабочий класс относительно его социалистических задач, отно­сительно враждебной непримиримости его интересов с интересами буржуазии.

Отсюда ясно, что наша тактика должна состоять в настоящий момент, во-первых, в поддержке идеи бойкота. Самый вопрос об этом бойкоте есть вопрос внутри буржуазной демократии. Рабочий класс тут прямо не заинтересован, но он безусловно заинтересован в поддержке той части буржуазной демократии, которая революционнее, он заинтересован в расширении поли­тической агитации и обострении ее. Бойкот Думы — есть усиленное обращение буржуазии к народу, разви­тие ее агитации, увеличение числа поводов для нашей агитации, углубление политического кризиса, т, е.

169

источника революционного движения. Участие либеральной буржуазии в Думе — есть ослабление ее агитации в настоящем, обращение ее более к царю, чем к народу, приближение контрреволюционной сделки между царем и буржуазией.

Спора нет, булыгинская Дума, если даже она не будет «сорвана», сама породит в будущем неизбежные полити­ческие конфликты, которыми непременно должен будет воспользоваться пролетариат, но это — вопрос буду­щего. Смешно было бы «зарекаться» утилизировать эту буржуазно-чиновничью Думу в целях агитации и борьбы, но теперь вопрос не в том. Теперь левое крыло самой буржуазной демократии выдвинуло вопрос о пря­мой и непосредственной борьбе с Думой путем бойкота, и мы должны употребить все усилия, чтобы помочь этому более решительному натиску. Мы должны ловить буржуазных демократов, освобожденцев, на слове; распространять как можно шире их «петрункевичевские» фразы об обращении к народу, изобличать их перед народом, показывая, что первой и самой маленькой проверкой на деле этих фраз явился как раз вопрос, бойкотировать ли Думу, т. е. обратиться с протестом к народу, или принять Думу, т. е. отказаться от протеста, пойти еще раз к царю, принять издевательство над народным представительством.

Далее, во-вторых, мы должны приложить все усилия, чтобы бойкот принес реальную пользу в смысле расши­рения и углубления агитации, а не остался простым пассивным отстранением от выборов. Эта идея довольно широко уже распространена, если мы не ошибаемся, среди работающих в России товарищей, выражающих свою мысль словами: активный бойкот. В противопо­ложность пассивному отстранению, активный бойкот должен означать удесятерение агитации, устройство собраний везде и всюду, утилизацию избирательных собраний хотя бы путем насильственного проникновения в них, устройство демонстраций, политических заба­стовок и т. д. и т. п. Само собою разумеется, что в целях агитации и борьбы по такому поводу особенно целесо­образны допущенные вообще рядом решений нашей

170

партии временные соглашения с теми или иными груп­пами революционной буржуазной демократии. При этом мы должны, с одной стороны, неуклонно охра­нять классовую особность партии пролетариата, ни на минуту не оставляя социал-демократической критики наших буржуазных союзников. С другой стороны, мы не исполнили бы своего долга, как партия передового класса, если бы не сумели выдвинуть в агитации пере­дового революционного лозунга в данный момент демо­кратической революции.

Это составляет третью нашу непосредственную и ближайшую политическую задачу. «Активный бойкот», как мы уже сказали, есть агитация, вербовка, органи­зация революционных сил в увеличенном масштабе, с двойной энергией, под тройным давлением. Но такая работа немыслима без ясного, точного, прямого лозунга *. Таким лозунгом может быть только вооруженное восстание. Созыв правительством грубоподдельного «на­родного» представительства дает великолепные поводы для агитации за настоящее народное представительство, для разъяснения самым широким массам, что созвать это настоящее представительство может теперь (после таких обманов царя и такой издевки его над народом) лишь временное революционное правительство, для учреждения которого необходима победа вооруженного восстания и фактическое свержение царской власти. Лучшего момента для широкой агитации за восстание нельзя себе представить, и для такой агитации необхо­дима также полная ясность относительно программы временного революционного правительства. Такой про­граммой должны быть уже намеченные нами ранее («Пролетарий» № 7, «Революционная армия и револю­ционное правительство») шесть пунктов **: 1) созыв всенародного учредительного собрания; 2) вооружение народа; 3) политическая свобода — немедленная отмена всех законов, противоречащих ей; 4) полная, культур­ная и политическая свобода всем угнетенным и неполно-

171

правным народностям. Русский народ не может завое­вать себе свободы, не борясь за свободу других народов; 5) восьмичасовой рабочий день; 6) учреждение кресть­янских комитетов для поддержки и проведения всех демократических преобразований, в том числе и позе­мельных вплоть до конфискации помещичьих земель.

Итак: самая энергичная поддержка идеи бойкота; изобличение правого крыла буржуазной демократии, отвергающего ее, в предательстве; превращение этого бойкота в активный, т. е. развитие самой широкой аги­тации; проповедь вооруженного восстания, призыв к немедленной организации дружин и отрядов револю­ционной армии для свержения самодержавия и учре­ждения временного революционного правительства; распространение и разъяснение основной и безусловно обязательной программы этого временного революцион­ного правительства, которая должна быть знаменем восстания и образцом при всех предстоящих повторе­ниях одесских событий.

Такова должна быть тактика партии сознательного пролетариата. В целях полного выяснения этой тактики и достижения единства ее мы должны еще остановиться на тактике «Искры». В № 106 она изложена в статье «Оборона или наступление». Не останавливаясь на мел­ких и частных разногласиях, которые сами собой отпа­дут при первых попытках перехода к делу, отметим коренное разногласие. Справедливо осуждая пассивный бойкот, «Искра» противопоставляет ему идею немедлен­ной «организации революционного самоуправления» как «возможного пролога восстания». Мы должны, по мнению «Искры», «захватить себе право избирательной агитации путем учреждения рабочих агитационных комитетов». Эти комитеты «должны поставить себе целью организовать выбор народом своих уполномо­ченных революционных депутатов вне тех «законных» рамок, которые будут установлены министерскими проектами», мы должны «покрыть страну сетью органов революционного самоуправления».

Подобный лозунг никуда не годится. Он представляет из себя путаницу с точки зрения политических задач

172

вообще и льет воду на мельницу освобожденства с точки зрения данного политического положения. Организация революционного самоуправления, выбора народом своих уполномоченных есть не пролог, а эпилог восстания. Ставить себе цель осуществить эту организацию теперь, до восстания, помимо восстания, значит ставить себе нелепую цель и вносить путаницу в сознание рево­люционного пролетариата. Надо сначала победить в восстании (хотя бы в отдельном городе) и учредить временное революционное правительство, чтобы это по­следнее, как орган восстания, как признанный вождь революционного народа, могло приступить к органи­зации революционного самоуправления. Заслонять или хотя бы отодвигать лозунг восстания лозунгом орга­низации революционного самоуправления — это нечто вроде совета поймать муху и затем посыпать ее порош­ком от мух. Если бы одесским товарищам в знаменитые одесские дни посоветовали в виде пролога восстания не организацию революционной армии, а организацию выборов одесским народом своих уполномоченных, то одесские товарищи, разумеется, осмеяли бы такое предложение. «Искра» повторяет ошибку «экономистов», хотевших видеть в «борьбе за права» пролог к борьбе с самодержавием, «Искра» возвращается к злоключе­ниям несчастного «плана земской кампании», засло­нявшего лозунг восстания теорией «высшего типа де­монстрации».

Здесь не место останавливаться на источнике этой тактической ошибки «Искры», — отсылаем интересую­щихся к брошюре Н. Ленина: «Две тактики социал-демократии в демократической революции» *. Здесь важнее указать, каким образом новоискровский лозунг сбивается на лозунг освобожденский. На практике попытки организовать до победы восстания выбор народом своих уполномоченных будут целиком на руку освобожденцам и выродятся в то, что социал-демократы окажутся в хвосте у них. Рабочим и народу самодержа­вие, пока оно не заменено временным революционным

173

правительством, не даст произвести никаких выборов, сколько-нибудь заслуживающих названия народных (а на комедию «народных» выборов при самодержа­вии социал-демократия не пойдет), — а освобождении, земцы, гласные произведут выборы и бесцеремонно выдадут их за «народные», за «революционное самоупра­вление». Вся позиция либерально-монархической бур­жуазии состоит теперь в том, чтобы попытаться миновать восстание, заставить самодержавие признать земские выборы за народные без победы народа над царизмом, превратить земское и городское самоуправление в «рево­люционное» (в петрункевичевском смысле) «самоупра­вление» без настоящей революции. В «№ 74 «Освобо­ждения» эта позиция выражена превосходно. Трудно представить себе что-нибудь более отвратительное, как этого идеолога трусливой буржуазии, уверяющего, что проповедь восстания «деморализует» и армию и народ! Это говорится в такое время, когда слепые видят, что только восстанием может русский обыватель и солдат спасти себя от окончательной деморализации и доказать свое право быть гражданами! Буржуазный Манилов рисует себе аркадскую идиллию, как под давлением одного только «общественного мнения» «правительство будет вынуждено делать все новые и новые уступки, пока, наконец, ему некуда будет идти дальше, и оно будет принуждено передать власть учредительному собранию, избранному на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, как того требует общество...» (! с верхней палатой?), «В этом мирном (!!) переходе власти от теперешнего правительства к всенародному учредительному собранию, которое организует госу­дарственную и правительственную власть на новых началах, нет решительно ничего невероятного». И эта гениальная философия пресмыкающейся буржуазии дополняется советом: привлекать на свою сторону армию, особенно офицеров, учредить народные мили­ции «явочным порядком», организовать органы мест­ного самоуправления (читай: помещиков и капитали­стов), как «элементы будущего временного правитель­ства».

174

В этой путанице есть смысл. Буржуазия именно того и хочет, чтобы власть перешла к ней «мирно», без народного восстания, которое может, пожалуй, побе­дить, завоевать республику и настоящую свободу, вооружить пролетариат, поднять миллионы крестьян­ства. Заслонять лозунг восстания, отговариваться от него и отговаривать других, советовать в виде «про­лога» немедленную организацию самоуправления (до­ступную только Трубецким, Петрункевичам, Федоро­вым и К°), — это именно то, что нужно для буржуазного предательства революции, для сделки с царем (монар­хия и верхняя палата) против «черни». Либеральная маниловщина выражает поэтому самые сокровенные мысли денежного мешка и его глубочайшие интересы.

Социал-демократическая маниловщина «Искры» вы­ражает лишь недомыслие части социал-демократов и уклонение их от единственной революционной тактики пролетариата: беспощадно разоблачать буржуазно-оп­портунистические иллюзии, будто возможны мирные уступки царизма, будто осуществимо самоуправление без свержения самодержавия, будто возможны выборы народом своих уполномоченных в виде пролога восста­ния. Нет, мы должны ясно и решительно показывать необходимость восстания при теперешнем положении дел, прямо звать к восстанию (не определяя, разумеется, заранее момента его), звать к немедленной организации революционной армии. Только самая смелая, широкая организация такой армии может быть прологом восста­ния. Только восстание может на деле обеспечить победу революции, — причем, разумеется, тот, кто знает местные условия, всегда будет предостерегать от пре­ждевременных попыток восстания. Только эпилогом победоносного восстания может быть действительная организация действительно народного действительно самоуправления.

«Пролетарий» № 12, 16 (3) августа 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью