Революционная армия и революционное...

335

РЕВОЛЮЦИОННАЯ АРМИЯ

И РЕВОЛЮЦИОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Восстание в Одессе и переход на сторону революции броненосца «Потемкин» ознаменовали новый и крупный шаг вперед в развитии революционного движения против самодержавия. События с поразительной быстротой подтвердили своевременность призывов к восстанию и к образованию временного революционного правительства, — призывов, обращенных к народу сознательными представителями пролетариата в лице III съезда Российской социал-демократической рабочей партии. Новая вспышка революционного пламени проливает свет на практическое значение этих призывов и заставляет нас точнее определить задачи революционных борцов в переживаемый Россией момент.

Всенародное вооруженное восстание зреет и организуется на наших глазах под влиянием стихийного хода событий. Не так уже далеки те времена, когда единственным проявлением народной борьбы с самодержавием были бунты, т. е. возмущения несознательные, неорганизованные, стихийные, иногда дикие. Но рабочее движение, как движение самого передового класса, пролетариата, быстро выросло из этой начальной стадии. Сознательная пропаганда и агитация социал-демократии сделали свое дело. Бунты сменились организованной стачечной борьбой и политическими демонстрациями против самодержавия. Дикие военные расправы в течение нескольких лет «воспитывали» пролетариат и городское простонародье, подготовляли его

336

к высшим формам революционной борьбы. Преступная и дозорная война, в которую бросило народ самодержавие, переполнила чашу народного терпения. Начались попытки вооруженного отпора толпы царским войскам. Начались настоящие уличные сражения парода с войском, битвы на. баррикадах. Кавказ ^[1], Лодзь, Одесса, Либава ^[2] показали нам в самое последнее время образцы пролетарского геройства и народного энтузиазма. Борьба перерастала в восстание. Позорная роль палачей свободы, роль прислужников полиции не могла не открывать постепенно глаза и самой царской армии. Армия стала колебаться. Сначала отдельные случаи неповиновения, вспышки запасных, протесты офицеров, агитация среди солдат, отказ отдельных рот или полков стрелять в своих братьев — рабочих. Затем — переход части армии на сторону восстания.

Громадное значение последних одесских событий состоит именно в том, что здесь впервые крупная часть военной силы царизма, — целый броненосец, — перешла открыто на сторону революции. Бешеные усилия и всевозможные уловки употребляло правительство, чтобы скрыть от народа это событие, чтобы потушить восстание матросов в самом начале. Ничто не помогло. Посланные против революционного броненосца «Потемкина» военные суда отказались бороться против товарищей. Распространив по Европе известия о сдаче «Потемкина», о царском приказе потопить революционный броненосец, самодержавное правительство только окончательно опозорило себя перед всем миром. Эскадра вернулась в Севастополь, правительство спешит распустить матросов, разоружить военные суда; ходят слухи о массовой отставке офицеров Черноморского флота; на сдавшемся броненосце «Георгий Победоносец» опять начались возмущения. В Либаве и Кронштадте матросы тоже восстают; учащаются столкновения с войском; идет (в Либаве) бой на баррикадах матросов и рабочих против солдат. В заграничной печати сообщается о возмущениях на целом ряде других военных судов («Минин», «Александр Второй» и т. д.). Царское

337

правительство оказалось без флота. Самое большее, чего ему удалось пока добиться, это — удержать флот от активного перехода на сторону революции. А броненосец «Потемкин» остался непобежденной территорией революции и, какова бы ни была его судьба, перед нами налицо несомненный и знаменательнейший факт: попытка образования ядра революционной армии.

Никакие репрессии, никакие частичные победы над революцией не уничтожат значения этого события. Первый шаг сделан. Рубикон перейден ^[3]. Переход армии на сторону революции запечатлен перед всей Россией и перед всем миром. Новые еще более энергичные попытки образования революционной армии последуют неминуемо за событиями в Черноморском флоте. Наше дело теперь — поддержать всеми силами эти попытки, разъяснить самым широким массам пролетариата и крестьянства общенародное значение революционной армии в деле борьбы за свободу, помочь отдельным отрядам этой армии выдвинуть общенародное знамя свободы, способное привлечь массу, объединить силы, которые бы раздавили царское самодержавие.

Бунты — демонстрации — уличные сражения — отряды революционной армии, — таковы этапы развития народного восстания. Теперь мы дошли наконец и до последнего этапа. Это не значит, разумеется, что все движение стоит уже в целом на этой новой высшей ступени. Нет, в движении еще много неразвитости, в одесских событиях есть еще явные черты старого бунта. Но это значит, что передовые волны стихийного потока докатились уже до самого порога самодержавной «твердыни». Это значит, что передовые представители самой народной массы дошли уже не в силу теоретических соображений, а под давлением растущего движения до новых высших задач борьбы, окончательной борьбы с врагом русского народа. Самодержавие все сделало для подготовки этой борьбы. Оно годами толкало народ на вооруженную борьбу с войском и теперь оно пожинает то, что сеяло. Из самого войска выходят отряды революционной армии.

338

Дело таких отрядов — провозгласить восстание, дать массам военное руководство, необходимое для гражданской. войны, как и для всякой другой войны, создать опорные пункты открытой всенародной борьбы, перебросить восстание в соседние местности, обеспечить, — сначала хотя бы в небольшой части территории государства, — полную политическую свободу, начать революционную перестройку прогнившего самодержавного строя, развернуть во всю ширь революционное творчество народных низов, которые мало участвуют в этом творчестве в мирные времена, но которые выступают па первый план в эпохи революции. Только сознав эти новые задачи, только поставив их смело и широко,— отряды революционной армии могут одержать полную победу, послужить опорой революционного правительства. А революционное правительство — такая же насущно необходимая вещь на данной стадии народного восстания, как революционная армия. Революционная армия нужна для военной борьбы и для военного руководства массами народа против остатков военной силы самодержавия. Революционная армия необходима потому, что только силой могут быть решены великие исторические вопросы, а организация силы в современной борьбе есть военная организация. И кроме остатков военной силы самодержавия есть военные силы соседних государств, у которых молит уже поддержки русское падающее правительство, о чем мы расскажем ниже ^[a].

Революционное правительство необходимо для политического руководства народными массами, — сначала в той части территории, которая уже отвоевана у царизма революционной армией, а потом и во всем государстве. Революционное правительство необходимо для немедленного приступа к политическим преобразованиям, во имя которых идет революция, — для устройства революционного народного самоуправления, для. созыва действительно всенародного и действительна учредительного собрания, для проведения тех «свобод»,

339

без которых невозможно правильное выражение воли народа. Революционное правительство необходимо для политического объединения восставшей части народа, которая на деле и окончательно порвала с самодержавием, для политической организации ее. Эта организация может быть, конечно, только временная, как только временным может быть и революционное правительство, берущее в руки власть от имени народа, для обеспечения воли народа, для деятельности посредством народа. Но эта организация должна начаться немедленно, в неразрывной связи с каждым успешным шагом восстания, ибо политическое объединение и политическое руководство не могут быть отложены ни на минуту. Для полной победы народа над царизмом это немедленное осуществление политического руководства восставшим народом не менее необходимо, чем военное руководство его силами.

Каков будет окончательный исход борьбы между сторонниками самодержавия и массой народа, в этом не может сомневаться ни один человек, сколько-нибудь сохранивший способность рассуждения. Но мы не должны закрывать себе глаза на то, что серьезная борьба только еще начинается, что нас ждут еще великие испытания. И революционная армия и революционное правительство представляют из себя «организмы» настолько высокого типа, требуют учреждений таких сложных, гражданского самосознания такого развитого, что было бы ошибкой ждать простого, немедленного, верного осуществления этих задач сразу. Нет, мы не ждем этого, мы умеем ценить значение той упорной, медленной, часто невидной работы политического воспитания, которую всегда вела и всегда будет вести социал-демократия. Но мы не должны допускать также еще более опасного в настоящий момент неверия в силы народа, мы должны помнить, какой громадной просвещающей и организующей силой обладает революция, когда могучие исторические события силой вытаскивают обывателей из их медвежьих углов, чердаков и подвалов и заставляют их становиться гражданами. Месяцы революции скорее и полнее воспитывают иногда граждан,

340

чем десятилетия политического застоя. Задача сознательных руководителей революционного класса—всегда идти впереди его в деле такого воспитания, разъяснять значение новых задач и звать вперед к нашей великой конечной цели. Неудачи, которые неизбежно ждут нас при дальнейших попытках образования революционной армии и учреждения временного революционного правительства, только научат нас практическому решению этих задач, только привлекут новые и свежие, таящиеся теперь под спудом, народные силы к их решению.

Возьмите военное дело. Ни один социал-демократ, знакомый хоть сколько-нибудь с историей, учившийся у великого знатока этого дела Энгельса, не сомневался никогда в громадном значении военных знаний, в громадной важности военной техники и военной организации, как орудия, которым пользуются массы народа и классы народа для решения великих исторических столкновений. Социал-демократия никогда не опускалась до игры в военные заговоры, она никогда не выдвигала на первый план военных вопросов, пока не было налицо условий начавшейся гражданской войны ^[b]. Но теперь все социал-демократы выдвинули военные вопросы, если не на первое, то на одно из первых мест, поставили на очередь изучение их и ознакомление с ними народных масс. Революционная армия должна практически применить военные знания и военные орудия для решения всей дальнейшей судьбы русского народа, для решения первого, насущнейшего вопроса, вопроса о свободе.

Социал-демократия никогда не смотрела и не смотрит на войну с сентиментальной точки зрения. Бесповоротно осуждая войны, как зверские способы решения споров человечества, социал-демократия знает, что войны неизбежны, пока общество делится на классы, пока существует эксплуатация человека человеком. А для уничтожения этой эксплуатации нам не обойтись

341

без войны, которую начинают всегда и повсюду сами эксплуатирующие, господствующие и угнетающие классы. Есть война и война. Есть война — авантюра, удовлетворяющая интересы династии, аппетиты грабительской шайки, цели героев капиталистической наживы. Есть война — и это единственная законная война в капиталистическом обществе — против угнетателей и поработителей народа. Только утописты или филистеры могут принципиально осуждать такую войну. Только буржуазные предатели свободы могут сторониться теперь в России от этой войны, войны за волю народа. Пролетариат начал в России эту великую освободительную войну, он сумеет продолжать ее, образуя сам отряды революционной армии, подкрепляя отряды перешедших к нам солдат или матросов, привлекая крестьян, наполняя новых, формирующихся и закаляющихся в огне гражданской войны граждан России геройством и энтузиазмом борцов за свободу и счастье всего человечества ^[c].

И задача учреждения революционного правительства так же нова, так же трудна и сложна, как задача военной организации сил революции. Но и эта задача может и должна быть решена народом. И в этом деле каждая частная неудача вызовет усовершенствование приемов и средств ^[d], упрочение и расширение результатов. Третий съезд Росс. СДРП наметил в своей резолюции общие условия решения новой задачи, — пора браться уже за обсуждение и подготовку практических условий ее осуществления. У нашей партии есть программа-минимум, законченная программа тех преобразований, которые вполне осуществимы немедленно в рамках демократического (т. е. буржуазного) переворота и которые необходимы пролетариату для его дальнейшей

342

борьбы за социалистический переворот. Но в этой программе есть основные требования и требования частные, вытекающие из основных или подразумевающиеся сами собой. Важно выдвинуть именно основные требования при каждой попытке учреждения временного революционного правительства, чтобы показать всему народу, всей даже наиболее темной массе в кратких формулах, в резких, ясных очертаниях цели этого правительства, его общенародные задачи.

Нам думается, можно указать шесть таких основных пунктов, которые должны стать политическим знаменем ^[e] и ближайшей программой всякого революционного правительства, которые должны привлечь к нему сочувствие народа и на которых должна сосредоточиться вся революционная энергия народа, как на самом насущном деле.

Вот эти шесть пунктов: 1) всенародное учредительное собрание, 2) вооружение народа, 3) политическая свобода, 4) полная свобода угнетенным и неполноправным народностям, 5) 8-часовой рабочий день и 6) крестьянские революционные комитеты. Разумеется, это только примерный перечень, это только заглавия, обозначения целого ряда преобразований, необходимых немедленно для завоевания демократической республики. Мы не претендуем тут на исчерпывающую полноту. Мы хотим лишь наглядно выяснить свою мысль о важности известных основных задач. Необходимо, чтобы революционное правительство стремилось опереться на народные низы, на массу рабочего класса и крестьянства, — без этого оно не может держаться, без революционной самодеятельности народа оно есть нуль, хуже нуля. Наше дело предостеречь народ от авантюризма громких, но нелепых обещаний (вроде немедленной «социализации», которой не понимают сами говорящие о ней), выдвинув в то же время преобразования, действительно осуществимые в данный момент и действительно необходимые для упрочения дела революции. Революционное правительство должно поднять «народ» и сорганизовать

343

его революционную активность. Полная свобода угнетенных народностей, т. е. признание не только культурного, но и политического самоопределения их, — обеспечение настоятельных мер к охране рабочего класса (8-часовой рабочий день, как первая из ряда этих мер), наконец, гарантия серьезных, не считающихся с корыстью помещиков, мер в пользу крестьянской массы,— таковы, по нашему мнению, главные пункты, которые должно особенно подчеркнуть всякое революционное правительство. Мы не говорим о первых трех пунктах, которые слишком ясны, чтобы требовать комментариев. Мы не говорим о необходимости практического осуществления преобразований даже на небольшой, отвоеванной, к примеру скажем, у царизма, территории, практическое осуществление важнее в тысячу раз всяких манифестов и труднее, конечно, тоже в тысячу раз. Мы обращаем внимание лишь на то, что нужно теперь же и немедленно всеми мерами распространять правильное представление о наших общенародных и ближайших задачах. Нужно уметь обратиться к народу — в настоящем смысле этого слова — не с одним только общим призывом к борьбе (этого достаточно в эпоху до образования революционного правительства), а с непосредственным призывом к немедленному осуществлению самых основных демократических преобразований, к немедленному, самостоятельному проведению их в жизнь.

Революционная армия и революционное правительство, это — две стороны одной медали. Это — два учреждения, одинаково необходимые для успеха восстания и закрепления плодов его. Это — два лозунга, которые необходимо должны быть выдвинуты и разъяснены, как единственные последовательные революционные лозунги. У нас много теперь есть людей, называющих себя демократами. Но много званных, да мало избранных. Много говорунов «конституционно-демократической партии», да мало среди пресловутого «общества», среди якобы демократического земства истинных демократов, — т. е. людей, которые искренне стоят за полное самодержавие народа, которые способны бороться

344

не на жизнь, а на смерть с врагами народного самодержавия, с защитниками царского самодержавия.

У рабочего класса нет этой трусливости, этой лицемерной половинчатости, которые свойственны буржуазии как классу. Рабочий класс может и должен быть вполне последовательным демократом. Рабочий класс своей кровью ^[f], пролитой на улицах Петербурга, Риги, Либавы, Варшавы, Лодзи, Одессы, Баку и массы других городов, доказал свое право на роль авангарда в демократической революции. Он должен оказаться на высоте этой великой роли и в переживаемый решительный момент. Сознательные представители пролетариата, члены РСДРП, должны, — ни на минуту не забывая о своей социалистической цели, о своей классовой и партийной самостоятельности, — выступить перед всем народом с передовыми демократическими лозунгами. Для нас, для пролетариата, демократический переворот только первая ступень к полному освобождению труда от всякой эксплуатации, к великой социалистической цели. И поэтому тем скорее должны мы пройти эту первую ступень, тем решительнее должны мы разделаться с врагами народной свободы, тем громче должны мы проповедовать лозунги последовательной демократии: революционная армия и революционное правительство.

«Пролетарий» № 7,

10 июля (27 июня) 1905 г.

Печатается по тексту

газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

^[a] См. настоящий том, стр. 345—350. Ред.

^[b] Ср. «Задачи русских социал-демократов» Ленина, стр. 23, о несвоевременности (в 1897 г.) вопроса о способах решительной атаки на царизм. (См. Сочинении, 5 изд., том 2, стр. 461—462. Ред.)

^[c] Весь абзац в рукописи перечеркнут и в текст, опубликованный в газете «Пролетарий», не вошел. Ред.

^[d] В рукописи: «И в этом деле каждая попытка, каждая частная неудача вызовут подражание, удесятерение энергии, усовершенствование приемов я средств...».

Здесь и ниже, в подстрочных примечаниях, восстанавливаются по рукописи наиболее важные места, правленные для газеты М. С. Ольминским. Ред.

^[e] В рукописи; «...которые должны быть выдвинуты в первую очередь, которые должны стать политическим знаменем...». Ред.

^[f] В рукописи: «Рабочий класс своей геройской борьбой, своей кровью...». Ред.

^[1] В мае 1905 года рабочие Баку под руководством большевиков провели стачку, объявленную в знак протеста против разжигания межнациональной вражды царским правительством. Во время стачки рабочие выдвинули ряд экономических и политических требований: 8-часовой рабочий день, увеличение заработной платы, свобода печати, собраний и т. д. С 20 июня (3 июля) до 28 июня (11 июля) продолжалась всеобщая забастовка в Тифлисе. К ней примкнули рабочие Гори, Телава, Кутаиса, Батума. На митингах и собраниях принимались резолюции с требованиями созыва учредительного собрания, разоружения черносотенных банд, удаления войск из городов, провозглашения свободы слова и печати.

^[2] Первомайские забастовки прошли по всей Латвии. По решению ЦК ЛСДРП забастовки начались 30 апреля. Особенно организованно первомайская забастовка прошла в Либаве. Жизнь в городе замерла, не работали фабрики и заводы, закрылись магазины, рынки, перестали ходить трамваи. Латышские социал-демократы вели усиленную подготовку вооруженного восстания. Создавались боевые дружины рабочих, завязывались связи с матросами флотских экипажей, находившихся в Либаве.

Летом 1905 года усилилось революционное движение среди матросов военного порта Либавы. 2 (15) июня началась всеобщая забастовка рабочих. Бастовали все фабрики, заводы и железнодорожные мастерские. Во время всеобщей забастовки вспыхнуло восстание пяти флотских экипажей, в котором участвовало до 4 тыс. человек. Восставшие матросы захватили арсенал и небольшое количество оружия, которое там хранилось, освободили ранее арестованных матросов. Однако объединить силы матросов и рабочих города не удалось. Власти приняли решительные меры и не допустили матросов в город. Командующий портом вызвал на помощь войска, и восстание в Либаве было жестоко подавлено.

^[3] «Рубикон перейдем — выражение, означающее, что принято окончательное решение, совершен бесповоротный шаг. Это выражение берет свое начало с эпохи римского проконсула Юлия Цезаря (100—44 гг. до н. э.). Возвращаясь из похода, он в 49 году до нашей эры, вопреки закону, перешел с войсками реку Рубикон, служившую границей между провинцией Цизальпинская Галлия и собственно Италией. Этим шагом Цезарь начал гражданскую войну. Перейдя Рубикон, Цезарь воскликнул; «Жребий брошен!», т. е. война начата, отступать поздно.