VI. АНАЛИЗ И ОБЗОРЫ

РОССИЯ В XXI ВЕКЕ:

"МОЗГОВАЯ АТАКА" ВЫВОДИТ НА ПЕРСПЕКТИВЫ

Мери Рубинчик-Алесандрова

В июне 1999 г. в Москве состоялся представительнейший ученый форум. Он прошел под эгидой Госдумы РФ, Российской государственной библиотеки им. В.И.Ленина и Ассоциации "Ученых за демократию и социализм", в рамках конференции действовало 11 семинаров. Предварительно были опубликованы тезисы участников форума в семи брошюрах, объединенных темой конференции "Стратегия опережающего развития для России XXI века" в различных аспектах. Все это нуждается в осмыслении и анализе. Поэтому предпринята данная попытка некоторого обобщения материалов широкой дискуссии.

Заместитель Председателя Комитета по образованию и науке ГД РФ О.Смолин, в своих тезисах настаивает на том, что резко возросло "значение сферы образования как ключевой области постиндустриального социума" (1). Правда, процесс этот противоречив. На образование и его роль в общественном развитии влияет углубление разделения общественного труда и углубления специализации подготовки специалистов, что снижает требования к универсальности, всестороннему развитию личности, превращая ее "в придаток той или иной производственной (пусть даже и постиндустриальной) функции" (2).

И все же именно с расширением сферы научных знаний связывают "стратегию опережающего развития" для России абсолютное большинство авторов тезисов. Границы данного обзора не позволяют даже их всех перечислить.

После развала СССР искусственный разрыв связей затронул и республики бывшего Союза, и непосредственно субъекты Российской Федерации. Это коснулось основы существования простого человека, которому приходится довольствоваться "жизнью в обрез". Видимо, специально постоянно вздуваются цены на услуги транспорта и средств связи, делаются недоступной роскошью покупка книг и газет, посещение театров. Родители идут на любые жертвы, чтобы дать детям среднее и, по возможности, высшее образование. Однако, получив его, молодые люди не находят себе применения. В прошлом году девять из десяти выпускников МГУ и МВТУ им. Баумана не смогли получить работу.

В связи с этим,  член  редколлегии журнала "Свободная

_________________________

Мери Рубинчик-Александрова – журналист, член Совета Ассоциации “Ученые за демократию и социализм”.

мысль" Н.Дедков предложил на круглом столе вернуться к системе распределения молодых специалистов или, что более современно, разработать программу молодежной контрактации. К сожалению, периферийные вузы зачастую заражены болезнями местничества, явно отстают от новизны текущей жизни. Показал это на примере Костромской области Н.Дедков, а В.Штыков, разбираясь в проблемах вузов Мурманской области, пришел к похожим выводам. Предложено утвердить на федеральном уровне квотирование мест для юношей и девушек из провинции в столичных вузах. Это смогло бы помочь укреплению ослабевших связей между регионами и столицей.

Правда, академик В.Страхов пессимистически оценивает состояние на сегодня российской науки. Портреты великих ученых - Менделеева, Лобачевского, Тимирязева и других, - украшающие стены институтских аудиторий и библиотек, кажется, смотрят на нас с укоризной. В советскую эпоху наука была массовой, престижной и эффективной. К ее главным достижениям академик относит освоение космоса, атомной энергии и создание теории некорректно поставленных задач. "Причина величайшего кризиса российской науки - победа в России в 1989-1994 гг. капиталистической контрреволюции, переход реальной власти к тем финансовым кругам, которым наука абсолютно безразлична и которые сделали государство бессильным".  "Судьба науки в России в существенном определилась поведением самих ученых - "они получают то, что заслужжили сами". При этом особую ответственность несут высшие руководители науки и научная элита, которые ведут "мюнхенскую политику капитуляции перед агрессором" и фактически бросили науку в целом на произвол судьбы" (3).

Но есть ли свет в конце тоннеля? Может быть, наш шанс в том, что количество высоко грамотных людей несмотря ни на что не уменьшается в Отечестве? Разумеется, разрыв между человеческим потенциалом и "малыми" потребностями разваленной науки и экономики создает конфликтную ситуацию, но такой перепад и дает возможность для "прорыва". "Образование может стать движущей силой опережающего развития российского общества" (В.Лазуткин) (4); "Образование как базовый принцип и механизм интеграции современного общества" (С.Ячин) (5) и так далее.

Академики Д.Львов и Н.Моисеев в поисках "третьего пути" для своей Родины разработали ряд конкретных предложений. Авторы тезисов отдают себе отчет в том, что ни "реальный социализм", ни модернизированный капитализм не решают глобальных проблем, стоящих перед планетарным сообществом. Нарастает поляризация между странами "золотого миллиарда" и остальным человечеством, угрожающе увеличивается количество мыльных "финансовых пузырей", накатывают все более и более высокие валы безработицы, притом, что человечество в целом еще не может себя прокормить и вообще в серьезных неладах с Матерью-природой. В своем Отечестве "... мы оказались погруженными в пучину бедствий. Путь из нее не очевиден - здесь не должно быть иллюзий. Нам еще предстоят жертвы, и мы должны быть к ним готовы. Но должны быть определенные перспективы, а не просто рыночный хаос" (6).

Авторы предлагают создать государственную программу под условным названием ГОЭЛРО-2, исходя из того, что такое название - символ большого успеха, которого наш народ добился в 20-е гг., и который воодушевил его на большой настоящий труд. Был создан стержень современной промышленности, впервые в мире мы создали единую систему энергоснабжения страны. Сейчас предлагается сохранить и развить центры высоких технологий. "... не менее важная задача - создание транспортной инфраструктуры, способной обеспечить товарные потоки, связывающие два самых быстроразвивающихся региона планеты - Западную Европу и страны Тихоокеанского региона" (7). Для этого по-настоящему должна быть задействована Транссибирская железнодорожная магистраль и Великий полярный морской путь.

По мнению ученых Э.Рудыка, Я.Керемецкого и Г.Завьяловой, главным фактором возрождения экономического базиса социума являются не столько государственные программы, сколько демократизация отношений собственности. А именно осуществление на предприятиях комплексного самоуправления работников, что делает их истинно "народными". В мире успешно работает система современных промышленных кооперативов. Увы, в нашей стране, которая в 1917 г. провозгласила лозунги "Земля - крестьянам", "Фабрики - рабочим", история рабочего самоуправления до сей поры полна драматизма в силу различных обстоятельств. Между тем, "народные предприятия" из-за сохранившихся традиций общинности, артельности, коллективизма являются в России наиболее перспективными. Они являются серьезным шагом на пути преодоления отчуждения, всепроникающего принципа современной цивилизации. Впрочем, авторы не скрывают трудностей в экономической результативности такого рода предприятий. "... господствующая в обществе система ведет себя "подобно организму, который подвергается трансплантации некоего органа, она инстинктивно отвергает чужеродную ткань" (Б.Хорват, Хорватия) (8). Однако сторонники производственного самоуправления надеются, что чужеродной эта ткань является пока. Сообразно законам жизни, юное хрупкое создание обретет силы и станет определять правила существования социума.

Демократизация отношений собственности входит составной частью в комплексную программу опережающего развития, разработанную А.Бузгалиным и А.Колгановым для России XXI века. Предусмотрена и преимущественная забота об очагах науки и высоких технологий, ноу-хау и укрепление системы образования. Читатели "Альтернатив" хорошо знакомы с позицией основателей журнала, которую они не раз высказывали на его страницах.

Среди тезисов можно увидеть немалое количество тех, где отрицаются всякие перспективы для развития страны в целом или констатируются чрезвычайно негативные тенденции в отдельных сферах экономики, политики, культуры.

Прежде всего в этой связи стоит сказать о работе Л.Куликова, в которой под сомнение ставится  дальнейшее существование России вообще. "Первостепенная проблема уже не в том, чтобы остановить этот процесс - схлопывание системы остановить невозможно, и судьба СССР тому доказательство, а в том, чтобы этот хлопок не стал последним эпизодом в существовании земной цивилизации. Оснований для таких опасений действующие архаичные нормы культуры и, что самое важное, непонимание их определяющей значимости, дают более, чем достаточно" (9).

Дело в том, что "новым моментом в российском обществоведении в последнее время является признание того факта (!), что не экономика определяет культуру, как принято считать в марксизме-ленинизме, а культура выстраивает адекватные себе экономику и политику. По своей значимости это тождественно смене парадигм" (10). Нарисовав изящную символически-математическую формулу "парадигмы" и не утверждая себя никакими доказательствами, автор концепции низменности и дикости российской культуры (!) и нашей цивилизации в целом, Л.Куликов провозглашает неизбежность и даже некую необходимость гибели нашей самостоятельности и полного подчинения "высокоразвитым цивилизациям". Если, по мнению автора, немец и японец, к примеру, обладают сплошь положительными характеристиками, то русский национальный характер - сплошной и черный минус.

Очевидно, что злые эмоции чересчур захлестывают автора и делают его рассуждения неприложимыми к научной или культурной дискуссии. Можно было бы игнорировать столь патологический и единственный случай, если бы не потребность обозначить некий низший предел горячих и острых споров на тему, предложенную организаторами конференции.

Ведь сам термин "развитие", заявленный в названии темы конференции, вызывал сомнения: не употребляем ли мы его лишь по инерции и о каком будущем страны возможно говорить, когда во всех сферах жизни деградация и упадок? Заголовки значительного количества тезисов содержали слово "кризис", а то и "катастрофа". Кризис власти, экономики, биосферы, воспитания подрастающего поколения, и наконец - "системный"...

В информационном письме о настоящей конференции употреблено словосочетание "системный кризис российского общества", оно содержащее характерное внутреннее противоречие. В самом деле, должно же быть нечто, объединяющее людей, живущих, скажем, на некоей территории в рамках общей культивирующей среды, нечто такое, что позволяло бы использовать в отношении их слово "общество", а не слово "население"!? Но именно отсутствие этого общего, значимого для всех и для каждого, по отношению к чему чувство долга было бы необходимой душевной потребностью, а индивидуальное самопожертвование в экстремальных ситуациях имело бы несомненную, ясную всем духовную ценность, именно отсутствие этого и есть главное проявление вырождения механизмов общественного и государственного строительства, что вполне заслуживает названия кризиса системы" (А.Строгалов, С.Шеховцов) (11).

Согласимся, что нужно объединение усилий, нужна гражданская активность людей для прорыва, иначе из системного кризиса не выбраться. Однако же "курс реформ", навязанный стране, в том и состоял, чтобы создать класс собственников, т.е. эгоистическую компрадорскую буржуазию, а теперь же сами "реформаторы" сетуют на то, что политика "разделяй и властвуй" расколола на враждебные лагеря даже властные структуры. Разглагольствования об "общенациональной идее" ведутся, в основном, для "промывания мозгов" населению, которое на 70% состоит из тех, которые живут за чертой бедности. Фактически "курс реформ" и борьба либералов за "права человека" привели к лишению большинства населения самого главного человеческого права: на достойную жизнь.

"Почему же именно политическая система оказывает столь негативное воздействие на все стороны жизнедеятельности российского общества? Наверное, потому, что опирается в своей деятельности на определенную идеологию, которая содержит в современных условиях в большей степени разрушительный, нежели созидательный потенциал. Поскольку идеология представляет собой не просто систему взглядов, а обладает рядом характерных черт и признаков, которые проявляются в определенных видах деятельности, последовательная реализация этих видов деятельности порождает некую целостность, характерную для определенной идеологической доктрины... Почти десятилетний период реформ, базирующийся на ценностях либерализма, показал свою несостоятельность в России". (С.Варакин) (12).

В современном глобалистском элитализме видит сущность этой доктрины И.Готлиб. Эта сущность далеко не всегда выступает наружу, прикрытая завесой разглагольствований о свободе. Но вот появляется, к примеру, в лондонской "Таймс" статья обозревателя праволиберального толка лорда У.Рис-Могга (1995 г.) и кое-что тайное становится явным. "За рассуждениями о необходимости "ставки на лучших", увязываемыми с либеральной проповедью против "перераспределения богатства" ("перераспределения" относительно той "нормы" распределения, которая обеспечивается глобальным рынком, где "свободно" господствует финансовый капитал), выступает достаточно цельный проект будущего общества, - причем проект уже открыто возрождающий "на новом уровне" идеи расистской евгеники конца прошлого - первой половины нынешнего века. Доведенный до логического конца он будет означать самоопределение "когнитивной элиты" (связанной с монополизированными олигархией высокими технологиями) в качестве некоего "сверхчеловечества", относящегося к прочему человечеству как к низшему, "используемому" виду, - примерно так же, как выделившийся из животного мира человек относился к прочей биосфере" (13). Впрочем, И.Готлиб относит свои претензии к "научному сообществу" в целом, в том числе и к "левым", которые, дескать, постоянно апеллируют к "объективным" закономерностям жизни, "естественно-историческому процессу" и т.д. Но то, что верно для ученого-естественника, имеющего дело с "объектом", находящимся вне человека, то неправильно, по мнению автора, для тех, кто изучает человеческую субъективность.

"... любимая марксистскими теоретиками апелляция к "развитию производительных сил" ... (увековечивающего деление людей - главной производительной силы - на "элиту" и прочую безликую массу)" (14) как бы оставляет за скобками морально-этические принципы, без коих невозможно осуществить гуманистический проект социального равенства людей...

"Слабость воли и ... веры ... автоматически вписывает левых в элитаристский проект, в котором, собственно, и утверждается, что левые суть слабые и выразители позиций слабых, а потому, по определению, и обречены на поражение и подчинение элите, - каковое поражение-подчинение может означать гибель, но вполне может и принять вид спокойной проповеди левых (даже, возможно, "леворадикальных") академических псевдоинтеллектуальных упражнений в солидном американском или европейском университете: современные элитаристы, в отличие от своих свастиконосных предшественников, не возражают против "мягких" решений там, где такие решения реализуются без особых хлопот, и выступают за гуманное обращение не только с животными в зоопарках и джунглях, но и с левыми в кампусах". "Только обретение веры и реальное проявление ее в действенной практической работе даст "слабым" (с точки зрения представителей глобалистского элитаризма) - силу" (15).

Эффектно сказано, однако же, когда краеугольным камнем концепции заявляется "обретение веры", то взоры публики невольно обращаются к религии и модному нынче "возрождению духовности" в качестве истока всех начал. И если в тезисах О.Сгибневой (16) речь идет о вполне реальной и нужной совместной деятельности государства и Русской православной церкви по сохранению культурного наследия, то в других работах, можно сказать, причины и следствия меняются местами, и правит бал голая абстракция. Кстати, и совместная охрана наследия представляет значительные трудности из-за завышенных претензий РПЦ. В частности, церковь требует овладения бесценными музейными сокровищами старинных икон, в том числе и тех, какие были возвращены в жизни российскими реставраторами, сохранность этих произведений РПЦ гарантировать в принципе не может. Ей мало выселения из многих помещений светских учреждений, научных и культурных, она практически претендует на статус государственной религии России, как это было до революции, ставя под вопрос светский характер нашего социального устройства. Свежий факт: претензии некоего католического центра "Каритас" на выселение, т.е. на ликвидацию Ленинградской областной научной универсальной библиотеки!

И как бы ни обосновывали свои предпочтения авторы, восхваляя, в частности, традиционную "соборность" в качестве альтернативы отчужденности, на самом деле, трактуя традицию как трогательное единение "верхов" и "низов" (М.Шугуров) (17); либо рекламируя новомодную синергетику в виде "открытия целостности науки, религии и философии.. в ноосфере" (В.Ванярхо) (18) - становится ясно, что некоторые ученые научную методологию познания мира отрицают.

Но вернемся к проблеме "производительных сил", признание роли которых в развитии общества чуть ли не приводит к утверждению особо "ценных генов", разделяющих человечество на "таланты" и "посредственности", долженствующие покорствовать "элите". Рассматривая наследие К.Маркса и эволюцию науки, А.Кузнецова обращает внимание на главный движущий фактор прогресса (или регресса) социума, а именно на производственные отношения.

"... производственные отношения в основном никак не интерпретировались и оставались привычной фразой или сводились к простому процессу труда: человек - орудие труда - предмет труда.

Лишь работы Э.В.Ильенкова показали, что мышление имеет чисто социальную природу, что оно отражает особый род общественных отношений – социально-экономические отношения, что наука о человеческом сознании, об идеальном может быть наукой только в том случае, если она исследует подлинный общественный "мозг" этого сознания - механизмы социально-экономических отношений процесса общественного производства в их исторически-конкретном движении. "Ильенков, работая с самым трудным человеческим материалом, со слепоглухонемыми детьми, и достигнув совместно с их воспитателями потрясающих результатов, мог с полным правом утверждать, что "ген одаренности присутствует в каждом новом человеке" (19). Но личность бывает задавлена господствующими в современной цивилизации формами отчуждения, проникающими в любые сферы бытия.

"Как видим, К.Маркс не случайно занимался политической экономией как анатомией человеческого общества, включая формы его сознания" (20). "Острые проблемы современного развития России требуют возврата в общественную науку научного социального анализа и других категорий, изгнанных из философии и социологии доперестроечного периода. Данному процессу мешает не осознаваемый многими представителями нынешней науки, но глубоко пронизывающий ее в различных формах взгляд на категории политической экономии с точки зрения вещного, а по существу фетишистского подхода", "что тормозит понимание социальных конфликтов и выработку действенных рекомендаций в условиях современной экономической реформы", - заключает А.Кузнецова (21).

Критика прежней форматизации и догматизации в науке вполне справедлива. И много нехорошего можно сказать о реалиях "мутантного социализма", бывшего в Советском Союзе. Однако же ни в какой мере нельзя приветствовать огульное охаивание советской истории в явном стремлении списать на нее грехи сегодняшних гибельных реформ. По сути, не бывает так, чтобы за десять лет глубоких структурных преобразований не обнаружилось бы каких-то позитивных подвижек, не наметился бы хотя бы небольшой прирост в улучшении жизни, если направление преобразований выбрано верно. Наблюдаются же, однако, напротив, спад и деградация, смертность превышает рождаемость, и демографическая ситуация ставит под вопрос само существование страны и ее народа.

Так что "витязь на распутье" не зря склонил голову в глубоком раздумье: что дальше? "Естественно, что при этом основное внимание российской общественности в настоящее время обращено не к общим проблемам человечества, а к проблемам собственной страны, к возможным путям ее развития в XXI веке... Первый путь - стагнация, застой, неподвижность в промышленности, экономике и других сферах... Неизбежным следствием этого пути являются деградация общества, как в экономическом, так и в социальном плане.

Второй путь - догоняющая модернизация промышленности и экономики. При этом промышленность использует готовые технологии передовых стран, другие достижения научно-технического прогресса, созданные за рубежом. В этом случае, однако, промышленность не может достигнуть мировых высот из-за двух основных причин. Во-первых, самые передовые технологии обычно не передаются другим странам. Во-вторых, используя технологии "второй свежести", промышленность изначально становится неконкурентоспособной на мировом рынке. Третий путь - стратегия опережающего развития" (С.Светлов)  (22).

Но как выработать такую стратегию? Для этого не в последнюю очередь нужны "научные знания об окружающем мире как внешней социально-политической среде" (Е.Усова) (23). "В постсоветский период в результате обвального сокращения финансирования сократились возможности издания научной литературы, а также поступления зарубежной литературы и периодики, практически к нулю свелась возможность научных командировок в изучаемые страны и регионы, без чего нормальная научно-исследовательская деятельность в области страноведения и регионоведения невозможна" (24). "В результате... дефицит общественно-научных знаний о современном мире в российском обществе ... носит поистине катастрофический характер. (А как же "открытое общество"? Видимо, для него требуется материальный базис. - М.Р.-А.) Невежество в этой области порождает многочисленные мифы и заблуждения, что крайне негативно сказывается на процессе принятия внешнеполитических решений на государственном уровне, и на обращенной к внешнему миру деятельности различных политических и общественных сил России, которая в результате нередко наносит серьезный ущерб национальным интересам страны... становится очевидной насущная необходимость разработки в России национальной программы развития и распространения научных знаний о современном мире..." (25).

Насущная необходимость существует и в разработке других национальных программ. На примере анализа деятельности аграрного комплекса Омской области В.Русаков и В.Полевых рассматривают и особенности региона, и единство проблем и целей сельскохозяйственной отрасли в целом.

"Земледельческий опыт Сибири являл собой яркий пример наиболее полного приспособления к суровым природным условиям" (26). Тем обиднее, что Омское Прииртышье, как и другие сибирские области, могущие себя прокормить, терпят бедствие. Размеры пашни, отвоеванной предшественниками в трудной борьбе, сократились на 300 тыс. га, а поголовье скота за один год уменьшилось на 113,1 тыс. голов. Авторы предлагают коренным образом изменить "... основы современной аграрной политики в условиях многоукладной экономики" (27) и разработать научные основы для развития АПК, без чего нельзя будет ни накормить население, ни обеспечить продовольственную безопасность страны.

Не меньше забот и в нефтяной отрасли, о чем с тревогой пишет А.Коробов. "Человечество с середины прошлого столетия начало использовать одно из самых таинственных богатств природы - нефть - продукт, которому суждено было сыграть экстраординарную роль в развитии всех секторов человеческой жизни. Нефть является основной составной частью энергетической оболочки Земли - нафтосферы. От качественного состояния нафтосферы во многом зависит устойчивое эко-развитие экономики России" (28). Прежде "жидкое топливо было доступно, и доступно по низкой стоимости, что создавало впечатление отсутствия проблем в самом нефтяном комплексе" Валютные поступления обеспечивали потребности в совершенствовании различных отраслей народного хозяйства.

Теперь же хищническая приватизации все более и более отдаляет энергетический комплекс от нужд страны. Города замерзают, обесточиваются народно-хозяйственные комплексы, отвоеванный с такими жертвами из-за жестких климатических условий для человеческой жизни Север снова становится непригоден для освоения. Зато увеличивается экспортная составляющая в добыче природных ресурсов, а прибыль от нее не идет в инвестиции для качественного улучшения добычи ресурсов и их использования, но для сказочного обогащения кучки дельцов и в лучшем случае для латания бюджетных дыр от скудных налоговых поступлений. Поэтому важной задачей политики в данной отрасли является обеспечение "высокой энергетической, экономической и экологической эффективности" (29) отрасли.

Экологический аспект многих сегодняшних российских экономических проблем подчеркивают в своих тезисах П.Марченков, А.Шмыглева, А.Левин. Столь всеохватывающую задачу невозможно решить с помощью безграничной веры "в графики, формулы и таблицы". "Не говоря уже об условности подсчетов и выбросов, и ущерба, реализация (сугубо конкретных, частных - М.Р.-А.) предложений будет всегда ставить нас в положение пожарника" (30). А ведь от комплексного решения задач, которые ставит перед нами экологический кризис, зависит и продолжительность жизни, рекордно низкая у нас сейчас, и качество жизни народа. Поэтому "инициатива в решении конкретных экологических проблем, в создании необходимых для этого законов и структур должна исходить от общественности", - считает П.Марченков (31).

"Для успешного процесса формирования экологической политики необходимо объективно проанализировать состояние окружающей среды в России, ее природно-ресурсный потенциал, здоровье населения и проработать все варианты решения... Особое внимание следует уделять участию общественности..." - так думает А.Шмыглева (32).

Подчеркивает парадоксальность сложившейся у нас экономической ситуации А.Левин: "... имея очень низкий реальный уровень оплаты труда работников, мы завозим в страну практически все промышленные товары. Но произведены эти товары, в большинстве своем, из российского сырья. Для того чтобы ... обеспечить поддержание хотя бы минимального уровня общего потребления в стране, Россия вынуждена увеличивать экспорт сырья, продавать его источники. Результатом этого процесса будет постепенное превращение страны в сырьевую базу большей части планеты. Это грозит значительными социально-экологическими трудностями для населения. ...Несмотря на нашу уверенность в богатстве страны, ее географическая огромность и неисчерпаемость не должны гипнотизировать нас". Автор выражает надежду на перемену государственной политики и на то, что "... новейшие информационные технологии, нацеленные на решение задач социально-экономического цикла... помогут снять противоречия в развитии неблагоприятной ситуации..." (33).

В последнее время понятие "экология" распространилось и на самого человека. И в защите его личности "новейшие информационные технологии" играют отнюдь не однозначно положительную роль. Очень часто через масс-медиа, через печатное слово, они распространяют поп-культуру, разрушительную псевдо-культуру.

"Просмотрите рекламный ролик по телевизору, и вы поймете, что вы не во сне, а наяву живете в мире "симулякров"... в том-то и дело, что современный обыватель живет наяву как во сне. И вообще не отличает, где сон, где явь, потому что у него отнято сознание. Ведь сознание возможно только там, где человек способен различать Добро и Зло" (34). "Постмодернисты, в конечном счете, просто констатируют факт, факт полного морального разложения современного общества. Но если бы это было представлено просто как исторический факт, то уже само по себе такое представление содержало бы в себе возможность его критического снятия. Однако совсем другое дело, когда тот же самый факт подается как метафизический факт, как факт антропологический. Тогда такая философия уже обрекает человека жить в мире "симулякров". Мало того, она приучает его быть счастливым в этом мире: это счастье идиота, которому показывают какую-нибудь пустышку, какой-нибудь "симулякр". "Любой некритический позитивизм по отношению к этому обществу есть его апология - апология безобразия. Критика философии этого общества есть залог выхода из того кризиса, в котором оказалась современная Россия" (С.Мареев) (35).

В секции "Социально-философские и культурные проблемы" большой интерес вызвал доклад Р.Авдеева, проанализировавшего инновационный опыт ХХ века, и сделавшего вывод об опасности тенденции к энтропийному развитию мировой цивилизации, в том числе и в процессе формирования информационной общественной модели. Докладчик, как и ряд выступавших, высказали суждение о необходимости нового обращения к идее диалектики в развитии. При этом была подчеркнута недопустимость гипертрофии принципа односторонне понятной "устойчивости", обрекающей в конечном итоге на тупиковый вариант человечество и среду его обитания.

А.Иезуитов в своем докладе о ведущих линиях формирования информационного общества выдвинул тезис об абсолютном преобладании бинарных структур и форм в природе и обществе. Как подчеркнул В.Лисовой, применительно к социально-экономическому аспекту, вопрос должен ставиться об оптимальном развитии. Именно такой подход, в оценке В.Лисового, единственно легитимен, в частности, при раскрытии категории национальных интересов, их внутренних и внешних векторов. Здесь приоритетно важен максимально полный учет таких составляющих, как территория, население, экономические, социальные и экологические взаимозависимости, властные индикаторы, системы законодательств, культурно-психологические характеристики и т.п.

Проблему воспитания в духе мира в увязке с задачами культурного развития и обеспечения внутренней безопасности России поставила в своем обстоятельном выступлении московская учительница Ф.Мер. Она подчеркнула важность рациональной организации начального воспитания в духе "школы жизни", позволяющей, по ее убеждению, укрепить ныне расшатанные основополагающие ценности, социальные и культурные. Поддержав данную мысль в принципе, Л.Московкин указал на недопустимость ограничения воспитательного подхода сферой школьной тематики и, сославшись на опыт ЮНЕСКО, в том числе и в нашей стране, отметил наличие условий для широкого развертывания пропаганды культуры мира и демократии, для чего, по его оценке, благоприятная почва имеется, прежде всего, в левоориентированных общественных слоях, но она сама может быть создана при содействии СМИ и в обществе в целом, включая конфликтные социумы окраинных зон России.

В самом деле, мировоззренческие основы либеральной идеологии, внушаемой народу, оказывают исключительно пагубное воздействие на социальную психологию, в особенности подрастающего поколения. Вспомним, сколь целенаправленно наносились удары по категории "светлого будущего". Насмешкам и едкой иронии подвергалась не только формализация этого понятия в СССР, но и категория сама по себе, вдохновлявшая лучшие умы человечества на протяжении его истории. "Высокое" (по терминологии писателя И.Ефремова) грядущее объявлялось вредной "утопией", подлежащей выкорчевыванию из народного сознания. "Свято место" должно было занять утверждение индивидуального будущего, для каждого - свое, культ удачи, сиюминутного наслаждения. "Живи моментом" - вот призыв не одних лишь создателей сладких напитков, но и реклама буржуазной идеологии.

Впрочем, категории настоящего и будущего имеют кроме понятийного, еще и вполне конкретный реальный смысл. Речь идет о детях и молодежи, которые завтра будут определять судьбы страны. И в этом отношении по нас звонит колокол уже давно, а пора бы уже греметь набату.

Конечно же, главная государственная программа должна осуществляться для поддержки детства - для борьбы с детской беспризорностью, преступностью и неграмотностью, за здоровый образ жизни подрастающего поколения. Иначе никакие другие программы просто-напросто некому будет в недалеком грядущем осуществлять.

И в данном случае непременно стоит обратиться к опыту Советской власти, которая в 20-30-х гг. успешно преодолевала аналогичную проблему. Здесь нельзя обойтись без обращения к наследию великого педагога А.С.Макаренко, к кому все чаще обращаются наставники молодежи и у нас, и за рубежом.

В рамках конференции прошел специальный круглый стол "Макаренко и современность", материалы которого заслуживают отдельного разговора. Участвовали в заседании круглого стола и "ефремовцы", которые воспринимают книги и философию известного писателя-фантаста в качестве руководства по самоусовершенствованию личности.

Представители Макаренковского педагогического центра и музея, директор В.Морозов, сотрудницы Ф.Мер и М.Бессчастнова, отметили, что великий педагог воспитывал достойных граждан из тех, кого нынешнее общество отбрасывает в качестве аутсайдеров: сирот, беспризорников, правонарушителей. Более трех тысяч воспитанников в открытом воспитательном учреждении - и ни одного случая рецидива правонарушений у выросших подростков, ни одного процента брака! Мало того, один из первых "колонистов", герой "Педагогической поэмы" С.Калабалин (Карабанов) сам стал замечательным воспитателем сирот и "трудных" детей, о чем с благодарностью и любовью вспоминают "калабалинцы", Морозов, Бессчастнова и другие. Т.е. живые наследники существуют, трудятся и анализируют бесценный опыт.

Член-корреспондент Академии образования Р.Соколов обращает внимание на то, что "в последние годы мы стали свидетелями своего рода гонения на воспитание. И на само явление, и на практику воспитательной деятельности и даже на сам термин" (36).  Результаты не замедлили сказаться, и теперь в самых разных кругах высказываются опасения по поводу того, что творится с нашей молодежью. Думающие педагоги так или иначе обращаются к богатым классическим традициям. "Гегель сказал, что успехи образования мы видим там, где учителю удается провести ученика через историю культуры во всей ее протяженности и полноте" (37). В наше время социально-педагогические эксперименты Шацкого и Макаренко кажутся такими же далекими от современности, как и мечты Гегеля. Но кто знает, может быть, вспоминая о них, мы вспоминаем не о далеком прошлом, а о далеком будущем? И если будем почаще вспоминать (и пытаться как-то, что-то по этому поводу сделать), то, может быть, это будущее окажется не столь далеким. ... Здесь речь идет о воспитании того самого "исторического человека", который в отличие от изготовленного в пробирке Гомункула, не мечется по планете неприкаянной "умной ненужностью", а способен увидеть себя наследником человеческой культуры, ее защитником, ее пионером и деятелем". "Это и вопрос о возрождении России, и вопрос о выживании человечества" (38).

О проблемах и перспективах педагогики Макаренко размышляет Л.Гриценко: "Макаренковское воспитание в гуманном сообществе (коллективе) соответствует трансцедентной сущности природы человека, согласно которой самоактуализация индивида осуществляется, когда он выходит за рамки своего "я". Путь человека к себе лежит через мир" (39).

Оригинальную идею высказал Л.Истягин по поводу использования макаренковской традиции в актуальных задачах политического дисциплинирования взрослого населения социума. Ведь немалую роль в "атомизации" общества, в распаде его на бесформенные куски играет и социальная психология. Идеология индивидуализма и вседозволенности, настроения разочарования и отчаяния, которые подпитываются потерей жизненных ориентиров и социальных корней, в особенности у безработных и беженцев - все это создает упадническую атмосферу, дезорганизует народ.

В советской педагогике обнаружила себя принципиально новая система социальных связей, основанная на солидарности трудящихся, на стремлении и движении к общей цели. "Здесь, с нашей точки зрения, содержится коренной, центральный стержень того дисциплинирования, которое в максимальной степени могло бы покрыть сегодняшнюю указанную потребность. Практически это должно было бы означать приоритетную ставку на трудовые коллективы, на коллективного творца материальных и духовных ценностей..." (40).

В заключение обзора вернемся к мыслям, высказанными академиками Львовым и Моисеевым: " ... все мы, т.е. общество, отвечаем за деятельность государства". "Мы несем ответственность за действия своего правительства, и оно тоже ответственно перед нами - не перед каким-то мифическим и непонятным "гарантом Конституции", а перед всеми нами. Точнее перед нашими избранниками, которые составляют парламент". "Но, поднявшись на эту точку зрения, мы станем по-иному относиться и ко всем институтам гражданского общества, и к условиям их формирования. И на первый план должен подняться вопрос об истинной демократичности..." (41).

Добавим лишь, что жизнетворная истинная демократичность победит во всем мире тогда, когда уйдет с исторической сцены капитализм. И будет разрублен тот клубок змей, которым он опутал планету.

Примечания:

1. Стратегия опережающего развития для России XXI века (тезисы к Международной научной конференции. М., 1999. т.1., с.33.

2. Там же, с. 34.

3. Там же, с.28.

4. Там же, т.3, ч.1, с.33.

5. Там же, с. 29.

6. Там же, т.1, с.10.

7. Там же, с.11.

8. Там же, с.48.

9. Там же, т.4,  ч.2, с.18.

10. Там же, с.13.

11. Там же, т.3, ч.1, с.55.

12. Там же, т.2, ч.1, с.39.

13. Там же, т.4, ч.1, с.37.

14. Там же, с.39.

15. Там же, с.40.

16. Там же, т. 4, ч.2, с. 36-38.

17. Там же, с. 32-35.

18. Там же, с. 43-53.

19. Там же, т.3, ч.1, с.11.

20. Там же.

21. Там же, с.13.

22. Там же, т.2, ч.1, с.10.

23. Там же, т.3, ч.1, с.17.

24. Там же, с.18.

25. Там же, с.19.

26. Там же, т.4, ч.2, с.65.

27. Там же, с.68.

28. Там же, с.54.

29. Там же, с. 56.

30. Там же, т.2, ч.2, с.48.

31. Там же, с.49.

32. Там же, с.51.

33. Там же, с.52-53.

34. Там же, т.1, с. 77.

35. Там же, с.78.

36. Там же, т.3., ч.2, с.12.

37. Там же, с.14.

38. Там же, с.15.

39. Там же, с. 9.

40. Там же, т.1, с. 71.

41. Там же, с.8.