КОГДА НАЧИНАЕТСЯ ПОНЕДЕЛЬНИК?

(хроника и итоги забастовки на ГПЗ-1)

Сергей Трохин

Все изложенные в данной статье события и фамилии, приведенные документы — подлинные.

Все события разворачивались на успешно работающем предприятии, поставляющем около 30% своей продукции на экспорт, около которого кормятся более 200 фирм и фирмочек (в основном — бартерные), многие из которых — под контролем лиц из администрации завода.

В заводской многотиражке “Московский подшипник” можно прочитать (№ 45, 1998 г.): “Все цехи имеют реальные планы-задания на изготовление продукции, пользующейся устойчивым спросом, ориентированной на рыночную номенклатуру”.

Необходимо было бы также пояснить, что зарплату перечисляют в Сбербанк на книжки, но иногда и выдают на заводе.

Какая же ситуация сложилась на заводе к сентябрю 1998г.?

Зарплату не повышали с июня 1997 года.

На профсоюзных собраниях на выступающих “против” сыпались угрозы. У нас, на инструментальном производстве, этим делом особенно отличается старший мастер Колымагин.

Начальники распоясались. В распоряжении по термическому цеху (начальник г-н Фесуненко) работниц наказали, не спросив с них даже объяснительной, что является грубым нарушением КЗОТ (ст. 136). Свирепствовало и высшее руководство. Согласно приказу № 376 от 29.08.1996 г., согласованному с профкомом, вопреки ст. 2 КЗОТ РФ, предусматривающей равную оплату за равный труд, сокращается зарплата за ОТРАБОТАННОЕ РЕАЛЬНО время, если данный работник имел в оплачиваемый период больничный, отпуск за свой счет и т. п.

Чего стоит официальный профсоюз, рассказывает заявление токаря Сурнакина:

 

Афонину А.Е. и Мамаевой Л.Г.

от Сурнакина А.И.

/27 ноября 1995 г./

Работая на ГПЗ-1 /А.О. “МП”/ с 1957 года, я только в этом году столкнулся с фактом, когда начальник цеха Бродский А.А., без всякого на то основания, пытается, путем финансового пресса, отделаться от меня, понижая мою зарплату и на треть, и на две трети; как ему заблагорассудиться.

________________________

Трохин Сергей - Член стачкома, электромонтер инструментального производства на ГПЗ-1

Мои обращения, беседы с Вами — Афониным А.Е. и Мамаевой Л.Г. — не смогли урегулировать конфликт между мной и господином Бродским А.А.; и я оказался обкраден на несколько миллионов

рублей. Руководимый Вами профсоюз входит в ФНПР, но ныне я могу расшифровать данную аббревиатуру лишь так: Федерация, Направленная Против Рабочих. Исходя из сложившейся ситуации, я принял решение о выходе из ФНПР и вступлении в Объединенный Рабочий Профсоюз “Защита”. Прошу Вас дать указание бухгалтерии о прекращении вычитания из моего заработка профсоюзных взносов уже с ноября 1995 года.

Конечно, я продолжу борьбу, так как господин Бродский А.А. встал на тропу войны, а мне не к лицу бежать с поля битвы. ОРП “Защита” поможет мне в этом и при этом проясняться методы оплаты рабочих, которые существуют в инструментальном цехе. Буду действовать и через суд, требуя и выплаты неполученных миллионов, и денежной компенсации за моральный ущерб.

Из комиссии по трудовым спорам (председатель ее — Ходаков В.М., замначальника ОТиЗ), куда обратились рабочие по поводу задержки зарплаты, был получен ответ из двух пунктов. В сокращенном виде они гласят буквально следующее:

1. Зарплата должна перечисляться ежемесячно.

2. Задержка зарплаты — из-за ограниченного поступления денежных средств на расчетный счет.

И ВСЕ.  Простая констатация.

А родной мэр не поможет ли? Несколько сот подписей собрали под коллективным письмом к Лужкову, которое было передано в мэрию 19.03.98 г. Оттуда письмо “отфутболили” в Госинспекцию по труду г. Москвы, которая оштрафовала генерального аж на две минимальных зарплаты.

О протестных действиях рабочих рассказывает заводская листовка, выпущенная на завод небольшой группой рабочих-активистов.

СООБЩЕНИЕ

об остановке работы цехов АО “Московский подшипник”

(бывший ГПЗ-1)

18 декабря 1997 года прекратили работу молотовая кузница, сепараторный цех и сборочный участок ШПЦ-1. Основное требование рабочих — выплата задержанной с сентября зарплаты, но уже прозвучали требования по отставке руководителей вплоть до генерального директора. И это правильно, потому что когда к генеральному директору Комарову пришли работницы цеха карданных подшипников с тем же вопросом, они получили ответ: “Ни ваши подшипники не нужны, ни ваш цех, ни вы сами”.

Несмотря на то, что в сентябре контрольный пакет акций был преподнесен “на тарелочке” правительству Москвы (которое не хочет его брать и до сих пор — работать придется да думать о производстве), положение на заводе с выплатой только ухудшилось, единственное действо, которое пытались провести из мэрии — выделение в отдельное предприятие из состава завода АРПК, т. е. раздробление завода.

Руководство жалуется на плохой сбыт, а завод тем временем ежедневно отгружает продукцию, в т. ч. и за рубеж, на такие суммы, что вся задолженность может быть погашена реализацией двухдневной продукции.

По сведениям рабочих, на завод не пропустили корреспондентов телевидения, хотевших ознакомиться с ситуацией.

Инициативная группа рабочих АО “МП”

17 марта администрация заключила с профкомом незаконное соглашение (в нарушении ст. 96 КЗОТ) о “замораживании” зарплаты за три месяца (ноябрь-декабрь 1997 г., январь 1998 г.). Но “зато” все остальные месяца должны были оплачиваться в срок.

Это адмпрофсоглашательство было, при сильнейшем нажиме администрации, утверждено на собрание по цехам, что объясняется также и использованием угрозы банкротства завода (по иску Пенсионного Фонда РФ). Кстати, “дубинка банкротства” вовсю используется начальством и до сих пор.

Соглашение сорвалось уже при перечислении майской зарплаты. Задержка продолжала наращиваться. С февраля месяца 1998 г. рабочие начали обращаться в суд. Судебные решения состоялись быстро, но исполнительные листы, благодаря отдыху судебного пристава (исполнителя) за границей при помощи заводских средств, начали поступать на завод лишь в октябре, т. е. уже в ходе борьбы.

Задолженность в сентябре составила фактически (вместе с “замороженными” 3 месяцами) полгода. По официальным данным, она (на 1 сентября) составила 32,5 млн. рублей. Это — не последствие событий 17 августа, как нас уверяли начальники (в т. ч. и экономист Соловьев), т. к. запаздывание выплаты зарплаты началось значительно раньше.

Рабочие ходили и в профком. Однако и до стачки, и после стачки слова предпрофкома и, позднее, г-жи Нестеровой (Председателя Профсоюза работников автомобиле- и с/х машиностроения), мягко говоря, не соответствовали действительности. Выступление рабочих было освещено недостоверно (с подачи оной госпожи) и в газете профсоюзов “Солидарность”.

Профком и администрация 9 сентября, наконец, выдали справки о задержке зарплаты на 4 месяца.

Единственное, что было выплачено в сентябре — 300 рублей аванса работающим. Небольшой аванс был выплачен также позднее наиболее нуждающимся — по требованию стачкома (принятого в цехах). Надо отметить, что члены стачкома от него добровольно отказались.

Летом 1998 года было дано разрешение на отпуска за свой счет — кто хочет. В добровольно-принудительном порядке такой отпуск в июне отгулял весь ЦТНП.

Казалось, что ничего не расшевелит рабочих — даже массовое поражение кишечными заболеваниями по вине администрации, допустившей эти случаи и не предупредившей вовремя рабочих об опасности.

Генеральный директор 11 сентября, выступая по заводскому радио, пообещал, что деньги будут на заводе “в течение 48 часов”. Денег не было и 16-го. И вот тут-то терпение рабочих лопнуло. Такая же ложь предыдущего директора (нынешнего директора ЗИЛа) Носова привела к забастовке 10 апреля молотовой кузницы.

Липовая попытка “голубого профкома” организовать борьбу путем сбора подписей за часовую предупредительную забастовку привела к частичной остановке цехов уже 18-го.

17 и 18 сентября в четырех цехах (ЦКР, молотовая кузница, ЦТНП, ШПЦ-1) было принято решение, что они останавливаются 21-го, о чем были поставлены в известность начальники цехов, а по ЦТНП — и генеральный.

В заводской многотиражке (№ 41 за 1998 г.) написано: “В связи с напряженной обстановкой, сложившейся в ОАО “МП” из-за задержек зарплаты, безответственных заявлений некоторых активистов “рабочего движения” о готовящейся забастовке, генеральный директор В.В. Комаров выступил по местному радио с обращением к трудовому коллективу. Владимир Викторович разъяснил причины нашего нынешнего безденежья, сказал о мерах, принимаемых дирекцией для своевременной оплаты труда заводчан, просил воздержаться от действий, наносящих ущерб производству. Он призвал всех тружеников продолжать работу, памятуя о том, что регулярный выпуск и ежедневная отгрузка подшипников потребителям должны обеспечить их оплату в сентябре и последующие месяцы”.

Но он (да и другие) умалчивали, что теряют гораздо больше нас. Правда, и мы потеряли — 21 и 22 сентября оплатили потом как простой по вине администрации.

На митинге около центральной проходной, организованном левыми движениями, 18-го сентября из людей “решившихся” на забастовку цехов и был избран стачком, так что на этом митинге произошла “стыковка” на заводском уровне. На митинг хотели пригласить “генерального” и председатель профкома (который соизволил в отпуск отбыть), однако их не было на заводе. Тем не менее требования рабочих были переданы администрации.

20 сентября, в воскресенье, избранный стачком (с некоторыми другими активистами) собрался, выработал требования, разработал методику проведения стачки (объявление у проходных, утром — собрания по цехам, заранее обговоренные встречи в течение дня и т. д.). Поскольку надежду на официальный профсоюз никто не возлагал, тогда же была создана первичка независимого профсоюза “Защита-Центр”.

Все требования в понедельник и в дальнейшем принимались либо на митинге после окончания работы, либо утром на собраниях в цехах. Стачком для того, чтобы не обострять отношения с милицией, раздал специальные листовки с объяснением ситуации на заводе.

В понедельник с утра прошли собрания — и встало 8 основных цехов.

Стачком неоднократно встречался за эти дни с директором, однако, к сожалению, на “чужой” территории, что затрудняло принятие решений и информированность коллектива.

С 22 сентября остановились все основные цеха завода. Выпуск прекратился полностью. Впервые за все годы существования завода (с 1932 года) в рабочий день рабочие слушали тишину — и эта тишина гремела в их душах громче любых барабанов — уши закладывало.

Во вторник к концу дня бастовало около 5 тысяч из 8 тысяч работающих, в том числе и линия “Вагнер” на другой территории.

По рекомендации стачечного комитета продолжили работу цеха с непрерывным процессом производства.

22 сентября в 14 часов генеральный директор созвал совещание представителей цехов. Здесь, как и на протяжении всех событий были слышны только аргументы о “17 августе” и “продаже промплощадки” (территория филиала в Люблино). И продажа, и задержка зарплаты — проблемы более чем годичной давности. На встречу валом повалили начальники, “профактивисты”, но были и простые работяги, стачкомовцы. Встреча прошла в напряженных тонах, ее затянули до конца работы, и по результатам нельзя было сразу провести решения с коллективами. Стачкому надо было требовать “выход” “генерального” на митинг всего коллектива.

Рабочим, подавшим заявление в суд, администрация предложила отозвать иски при условии, что она все равно оплатит судебные издержки.

Было принято решение о подготовке Соглашения по предложению стачкома. На собрании присутствовало и ТV. Кстати, “Независимая газета” поместила довольно объективную заметку о забастовке, особо отметив поддержку требования шахтеров об отставке президента.

Утром 23 сентября в большинстве цехов было решено продолжать стачку. Работники нескольких цехов, около 1000 человек (посторонних не было), собрались на территории завода возле кузнечного цеха и потребовали к себе генерального директора. Стачкомовцы пригласили его на митинг (хотя Комарова и пытались “обезопасить” — говорили, что нет на месте). На митинге было решено, что будет подписано Соглашение, и со второй половины дня рабочие приступили к работе.

Соглашение

Администрации ОАО “Московский подшипник” в составе:

1. Генеральный директор Комаров В.В.

2. Главный инженер Бродский А.А.

3. Зам. ген. директора Соловьев Е.Н.

4. Зам. ген. директора Осипов В.Г.

5. Зам. ген. директора Пылькин А.Ф. 6. Зам. ген. директора Ермолова Т.И.

7. Зам. ген. директора Кабайлов В.А.

8. Зам. ген. директора Гришин В.А.

с одной стороны, и трудовым коллективом ОАО “Московский подшипник” в лице представителей цехов и подразделений с другой стороны, составили настоящий акт в том, что администрация ОАО “Московский подшипник” в лице генерального директора Комарова В.В. обязуется в срок до 10 октября 1998 года выплатить задолженность по заработной плате (с ноября 1997 года по август 1998 года включительно) в полном объеме, а трудовой коллектив ОАО “Московский подшипник” в лице нижеперечисленных обязуется прекратить забастовку и приступить к работе с 23 сентября 1998 года.

В случае невыполнения данного соглашения Администрация ОАО “Московский подшипник”, перечисленная выше, уходит в отставку с проведением досрочных перевыборов генерального директора и членов Наблюдательного совета.

В случае невыполнения данного соглашения трудовым коллективом ОАО “Московский подшипник”, он несет ответственность согласно КЗОТ РФ.

Генеральный директор В.В. Комаров

Представители трудового коллектива:

ЦТНП           /Ванин/

ШПЦ-1          /Слугина/

ЦСП              /Епищенко/

ЦСМР           /Савельев/

Инструментальный       /Трохин/

ЦКР              /Симонов/ [кстати, член официального профкома]

Кузнечный       /Сычев/

ЦМС-1             /Шумский/

ЦМС-2             /Головина/

Шариковый      /Пушкин/

ЦМС-3               /Рахваков/

ЦМС-4               /Маталова/

Транспортный   /Черников/

Надо отметить активнейшую роль женщин в событиях — это и обеспечило победу.

Официальный профком “подсуетился“ и 23-го же своим договором “утвердил” уже заключенное Соглашение — и мы пахали! И продолжили “пашню”.

Председатель профкома Афонин А.Е. последний раз встречался с коллективом 3 года назад. Теперь — во всех цехах в октябре прошли собрания с “ея” присутствием. В предыдущий трехназадгодичный визит Афонин обещал решить вопрос об открытии “Чайной”, которую, верно, закрыли из-за высокой культуры и качественного приготовления пищи. Теперь вопрос “Чайной” решен раз и навсегда — в ее помещении остались только стены, да и то полуразрушенные.

Выплату зарплат за июнь и часть июля произвели за счет неизвестно откуда взявшихся собственных средств завода, начиная с 7 октября.

Соглашение предусматривало выплату “замороженного” до 10 октября. Реально выплата состоялась с 15 по 20 октября — рабочие разрешили эту задержку, т. к. она была вызвана формальностями поступления финансовых документов.

Напуганный митингом на улице и выдвинутыми политическими требованиями, Лужков пошел навстречу заводским предложениям и дал беспроцентный кредит на зарплату в 15 млн. рублей.

Издалека все видится лучше. Поняли лучше и ошибки — слабо привлекались к работе стачкома товарищи из цехов, присоединившихся к стачке позднее и не вошедшие фактически в основной состав стачкома. Во время собраний в цехах упустили, что нет “бумажки” на представительство от цехов членов стачкома — пришлось собирать подписи от работников позднее. Надо было иметь более надежную связь и взаимопомощь. 22 сентября утром члены стачкома помогли вовлечь коллектив “элитного” инструментального цеха в продолжение забастовки. Понимая важность связи, администрация отключила ВСЕ телефоны в фактическом штабе стачки — кузнице.

Есть ли сейчас “такая партия!”? Нам неоднократно говорили, что мы работаем под какую-либо партию. Но в стачкоме не было НИ ОДНОГО представителя политических партий. Это, на мой взгляд, подчеркивает, что по-настоящему рабочей партии нет. В процессе забастовки и в дальнейшем мы сотрудничали и с КП РФ, и с РКРП, и с РПК, и с РКП-КПСС. Основную помощь оказывала РКРП и “Защита-Центр”.

Продолжаем работать? Да! Большое значение придаем опыту. В октябре член стачкома ездил с целями обмена опытом в Н.Новгород.

Теперь стачком — профком “Защита-Центр”. Но это — уже совсем другая история.