УЧЁНЫЕ-ЕСТЕСТВЕННИКИ В “АЛЬТЕРНАТИВАХ”

Недавно один из активистов ассоциации “Учёные за демократию и социализм”, сопредседатель Ленинградского регионального отделения Интерсоюза, доктор технических наук И.Абрамсон встретился с выдающимся отечественным математиком, академиком А.Александровым, в прошлые годы возглавлявшим Ленинградский, а затем Новосибирский университеты.

Началась беседа с воспоминаний о популярном философском семинаре физиков Ленинградского университета и, в частности, о сокрушительном отпоре, который в 1949 г. А.Александров, В.Фок,  Л.Гуревич и другие учёные дали попыткам превратного использования положений диамата ничего не понимающими в нём ретроградами для разгрома современной физики, подобно учинённой незадолго до этого экзекуции отечественной генетики. Дальнейший ход разговора передан ниже, где акад. А.Д.Александров отмечен инициалами А.Д., а д.т.н. И.Г.Абрамсон - инициалами И.Г.

И.Г. В среде учёных социалистической ориентации мучительно дискутируется проблема сущности того строя, который был так легко побеждён буржуазной контрреволюцией 1991г. Этими дискуссиями заполнены страницы журнала “Альтернативы”. А.В.Бузгалин в своих выступлениях и в вышедшей в 1996г. книге “Будущее коммунизма” оперирует термином “мутантный социализм”. Именно такой уродливый, деформированный социализм вместе с бюрократическим перерождением партийно-государственных элит обусловили историческое поражение 1991 г. А ясность в вопросе необходима - чтобы не допустить в будущем отступлений от естественно-исторического процесса. Ясность необходима и для того, чтобы новые левые, их планы, их стратегия были поняты теми, кто, не поддерживая нынешнюю власть, вместе с тем осторожно относится к коммунистам. И вот снова возникают вопросы относительно нэпа в новых условиях, относительно китайского пути и т.д. Многие - и я с этим тоже согласен - считают, что социализм - это переходный этап, который представляет собой состояние борьбы двух способов производства: нарождающегося  коммунистического и сопротивляющегося ему капиталистического. Мне кажется, что ленинская революционная версия марксизма и каутскианско-плехановская должны в ближайшем будущем синтезироваться. И можно говорить о конвергенции как определённом этапе, который исторически вычленяется, но не как этапе какого-то механического смешения двух способов, а как этапе их достаточно жёсткой борьбы. Наша партия - РПК отличается от других партий коммунистического спектра тем, что мы отвергаем извращения социализма, которые начались с 30-х годов, когда всё, что не совпадало с указаниями чиновников из ЦК, отвергалось, когда партия действительно всё более и более походила на орден меченосцев, который Сталин мечтал из неё создать. Партия в итоге политически разоружилась, потеряла мускульную силу. Никто не привык рассуждать, все умели только подчиняться.

После университета и четырёхлетней работы на Севере, с 1955 г., я тружусь в отраслевом институте - в Гипроцементе, занимаясь прикладной ядерной физикой, заведую радиационной лабораторией. Но сегодня это звучит довольно громко. Мы многое успели сделать в своё время и в области контроля технологических параметров с помощью гамма- и нейтронных источников, и в области исследования технологических процессов с помощью радиоактивных трассеров, и - самое главное - придумали основы новой технологии, где используются пучки ускоренных электронов, даже построили у академиков Будкера и Скринского в Новосибирске специальный корпус для экспериментальной установки по отработке радиационной технологии. И в 1991г. была готова в проекте и даже - в значительной степени - в металле пилотная полупромышленная технологическая линия, где цементный клинкер получался бы без топлива, где энергия вносится (со снижением температур) только мощным пучком ускоренных электронов, т.е. мы могли бы иметь экологически чистую технологию. И всё рухнуло. Ликвидировано финансовое обеспечение. А сейчас и институт рухнул. В лаборатории осталось 2 человека, да и тем нечего делать. Итак, академическая наука унижена, а прикладная практически ликвидирована. Нынешним  властным воротилам, финансовым магнатам наука не нужна. Либо уезжай, либо иди в коммерцию - вот выбор.

А.Д. Да, вот так.

И.Г. Но за это определённую долю ответственности несёт и наша интеллигенция.

А.Д. Она несёт главную долю ответственности. Видели ли Вы последнюю книгу Гранина “Страх”?

И.Г. Нет, не видел.

А.Д. Он там просто лжет.

И.Г. Удивительно, ведь человек когда-то написал хорошие вещи. Было же, помните?

А.Д. Да. Но теперь врёт. Сейчас эти люди демонстрируют полное отсутствие совести. Ты же состоял в КПСС, ты же принадлежал к этому аппарату… Откуда взялись эти Ельцины, Черномырдины, Чубайсы и пр.?

И.Г. Ну, Чубайс, может быть, и не из аппарата, а вот Ельцин, Черномырдин, конечно, из высшего аппарата КПСС.

А.Д.  Да, Чубайс молод был, но вот Бурбулис - преподаватель научного коммунизма. Ну, как так? Потом говорят о коммуняках… Так ты же первый коммуняка и есть. Так же, как Собчак, предлагавший запретить всем коммунистам занимать государственные должности и чуть ли не отдавать их под суд. Значит, в первую очередь, надо отдавать под суд Ельцина, а потом и Собчака.

И.Г. Он вступил в партию, когда ему было 49 лет, в 1988г., и вышел из партии в возрасте 51 года, в 1990г. За 2 года он убедился, что не туда попал. Профессор университета, зав. кафедрой, который не мог не понимать, куда он вступает, использовал КПСС лишь для политической карьеры.

А.Д. Врут, врут, всё врут. Это у них принято. Пользуются тем, что люди не знают, что на самом деле было. Вот, говорят, что с наукой было плохо. Наоборот!

И.Г. ГОИ, Физтех! Когда они возникли? В годы гражданской войны, в 1919 году.

А.Д. Да, нет уж! В 1918-ом!

И.Г. Значит, тощая, бедная страна находила возможности для науки.

А.Д. Тогда же был создан ЦАГИ - это означает, что наша дорога в космос начала свой отсчет в том далеком 1918г. Тогда же И.П.Павлов получил серьезную поддержку.

И.Г. Хотя И.Павлов был всё время антибольшевистски настроен.

А.Д. Это неважно. А искусство! Ведь “Медный всадник” был полностью издан только в 1919-ом.

И.Г. А что там не публиковалось?

А.Д.  К сожалению, не знаю.

И.Г. Может быть, нашли какие-то неизвестные рукописи?

А.Д. Не знаю, кажется, нашли какие-то варианты. Упоминаю это просто как свидетельство того, что и литературоведение дерзало, имело успехи в то тяжелое время. Вот так!

Вообще никогда, ни до, ни после,  в нашей стране не было такой творческой свободы, как в 20-е гг. По личному указанию Ленина был издан сборник рассказов А.Аверченко  "Дюжина ножей в спину революции", хотя трудно представить себе более издевательскую книгу о Советской власти, чем эта. Сейчас порой пишут, что только перестройка открыла народу такие картины, как, например, "Магический квадрат" Малевича. Так вот, позвольте заметить, что в 20-е гг. это полотно наряду с другими произведениями модернистов свободно выставлялось в Русском музее. Тогда же появилось множество самых разноплановых литературных объединений - всевозможные "ничевочки", "Серапионовы братья" и т.д. Никакого диктата в искусстве не было. Свободно издавались книги Есенина, Пильняка, Сейфуллиной,  позже оказавшиеся под  запретом. Сейчас люди  не представляют, какой  гигантский культурный подъем начался в те годы. Были основаны театр Вахтангова, ТЮЗ, издательство "Всемирная литература". Луначарский в 1918г. дал охранную грамоту на квартиру Скрябина, а в 1922г. там был открыт музей композитора, хотя для властей не составляли секрета его убеждения. Это было время, когда культура, наука и дети находились в центре внимания Советской власти. В 20-е гг. в разоренной гражданской  войной России на площадях ставили трагедии античных авторов - это, как Вы понимаете, совсем не то, что практикуемые в наше время бесноватые рок-концерты на Красной площади.  А беспризорными детьми в те годы занимался лично Дзержинский - а кто сейчас из "молодых реформаторов" озаботился судьбой детей, выброшенных на улицу? Современным "демократам" небесполезно будет также узнать, чему в то время учили детей. В нашей школе бывший присяжный поверенный, т.е. адвокат, В.Дьяконов преподавал историю Англии, которую не грех было бы знать и нашим "реформаторам", - там парламент за восемь веков ни разу не расстреливали.

И.Г. Ваш отец был потомственным дворянином. А Вас не приглашали в новое дворянство?

А.Д. Нет, не приглашали. Сейчас есть Дворянское собрание. Но мы с моим старым товарищем туда не хотим идти. Тем более что я с презрением отношусь к разного рода интеллигентам, которые дали ход на теплые места, за границу. Мой отец никуда не уезжал. Более того, он был членом Петроградского Совета.

И.Г. Блок, у которого усадьбу сожгли, был одним из первых поэтов и преподавателей, который воспитывал поэтов, учил начинающих литераторов.

А.Д. Да, вот так.

И.Г. К сожалению, нынешняя интеллигенция не выдержала испытания, которое вынесла интеллигенция тогдашняя. Она тоже раскололась. Была Гиппиус, был Мережковский, был в конце концов Бунин - прекрасный писатель и яростный антисоветчик, но все-таки были и те, кто поддерживал революцию.

А.Д. Нет, есть другая фундаментальная точка зрения. У меня был разговор по поводу романа “Доктор Живаго” в Америке. Американец мне говорит: “Мы с Вами никогда не согласимся. Я ставлю личность выше общества”. Я говорю ему: “Иисус Христос взошел на крест, страдая за людей - вот высшая мораль. А что делает доктор Живаго? Он - врач. Он даже не лечит. Как это можно? Что должен делать интеллигент? Он должен идти в народ и сеять там просвещение. Да, и в условиях кровавого потока революции. Он же заботится о своих чувствах и только. Что делал отец в Петрограде? Он читал лекции красным командирам. Вот в чем христианская мораль”. “Да,- говорит американец - здесь я с Вами согласен”. “Да, а Вы говорите, что мы никогда не согласимся”. Вот в чем дело-то. Интеллигенция должна была идти в народ. Тем более, что все было открыто для восприятия культуры. Вы знаете роман Вересаева “В тупике”?

И.Г. Нет, к сожалению не знаю.

А.Д. Мы его изучали в школе в 1928 г. Потом я, спустя 60 лет, прочел его еще раз. Оказалось, что я его хорошо помню. Там как раз это отлично показано.

И.Г. Вам не кажется, что то, что установилось у нас в 30-е годы очень сильно дискредитировало идею. Для людей, которые это понимают, идея оставалась чистой. Но для большой части людей, для молодежи, в частности, особенно сейчас, прошедшее ассоциируется прежде всего с  периодом репрессий, 1937 годом и так далее…

А.Д. Все носятся с репрессиями. Других аргументов у них нет.

И.Г. Но ведь репрессии, в первую очередь были направлены против коммунистов.

А.Д. Ну да. Дело в том, что когда появилась, кажется в 1929 году, статья Сталина об истории большевизма, я помню реакцию отца - он ужаснулся. Возник идеологический гнет. До этого были дискуссии, а тут - конец, общий единый Союз писателей и так далее.

И.Г. Да, и в партии ранее были дискуссии.

А.Д. Конечно, но Сталин старался расправиться со всеми своими противниками в партии.

И.Г. Даже со своими сторонниками, с теми, которые могли иметь собственное мнение.

А.Д. Потом он пошел на крайности в истории борьбы с генетикой.

И.Г. Для чего использовал Лысенко.

А.Д. Вам известно, что он потом хотел истребить и Лысенко?

И.Г. Нет, я этого не знал. А зачем ему это было нужно?

А.Д. Никто этого не знает, но это обязательно нужно опубликовать.

И.Г. Это очень интересно. А как это было?

А.Д. Когда Лысенко воцарился, он разогнал всех вейсманистов-морганистов. Сталин сказал: “Неправильно, это опять монополия”. Лысенко страшно испугался. У Маленкова был разговор со Столетовым на эту тему. Это было в 1952 г. Но назревал XIX съезд, этим некогда было заниматься. И все отложилось. Вот как обстояло дело. А Хрущев из ненависти к Сталину, из любви к мужикам решил возродить Лысенко. История не так проста.

И.Г. Сталин мог бы еще прославился! Какой великий ученый - не позволил монополию создавать. И простили бы ему, конечно, все то, что он сделал с генетикой.

А.Д. Кому? Сталину?

И.Г. Конечно, если бы он убрал Лысенко.

А.Д. Да, конечно.

И.Г. А то, что Вавилова уничтожили, Николая Ивановича ?

А.Д.  К сожалению, точно не известно, но как будто бы на Вавилова был сделан донос из его института. Лысенко тут вроде бы не был инициатором.

И.Г. Но как же? Он мог бы защитить его, как-то спасти его? Тем более, что Вавилов ему помогал изначально.

А.Д. Тогда были другие времена. Интересно, что происходило: встречаю как-то Давида Сапожникова в трамвае.

И.Г. Кто это?

А.Д. Талантливый биолог, учился вместе с моей сестрой.

 Он мне сказал:”Лысенко гений. Они все пигмеи”.

И.Г. Когда он сказал? Тогда?

А.Д. Да, тогда.

И.Г. Был у нас еще один. Как его?

А.Д. Презент.

И.Г Да, Исай Презент. Его все боялись.

А.Д. Ну, не все боялись. Противный тип. Но выгнали его все-таки из университета. Правда, путем подлого приема, в его духе. Использовали  один его текст, где он противоречит точке зрения Сталина. Сказали ему:”Или Вы уходите, или мы это опубликуем.” А потом, когда наступила оттепель, Презент вернулся. Был приказ министерства восстановить его, сняв с заведования кафедрой дарвинизма Завадского. Я этот приказ не выполнил, сказал об этом на партактиве, мне стали аплодировать.

И.Г. Как Вам это удалось?

А.Д.  Говорят, что в те времена ничего нельзя было сделать вопреки указаниям сверху. Вообще говоря, дело в том, что больше всего возмущаются прошлым самые подлые люди, лакеи. Лакей ненавидит барина и только. На том партактиве был Хрущев. Он в заключительном слове кричал мне: “ Как так - ректор приказов не выполняет? За это из партии исключают, с работы снимают, а в военное время расстреливают”. Покричал, и на этом дело кончилось. Презент был уверен, что будет восстановлен. Я его не допустил в Университет. Не надо было слишком бояться.

Теперь относительно вопроса о том, был у нас социализм или нет. Это вопрос о том, как понимать социализм. С точки зрения сталинской формулировки основного закона социализма, у нас социализма не было. Был известный спор между Молотовым и Хрущевым. Хрущев говорил, что у нас в основном построен социализм, а Молотов утверждал, что построены лишь основы социализма.

И.Г. Ну, здесь Молотов был более прав. Материальные основы социализма были достигнуты.

А.Д. Основной закон социализма по Сталину - это максимальное удовлетворение постоянно растущих потребностей масс путем развития производства на основе высшей техники. Так вот, максимального удовлетворения потребностей не было. Почему, понятно.

И.Г. В каком положении находилось колхозное крестьянство тогда!

А.Д. Мы теперь понимаем, как огромен был расход ресурсов, которые шли на вооружение.

И.Г. Это можно простить. Мы знали, в каком мы находимся мире.

А.Д. Не надо было делать глупостей и загонять себя этой гонкой вооружений. Надо было спокойно сказать: “Занимайтесь вашим СОИ, мы вас не боимся”. Американцы до смерти боялись нашей ядерной мощи. Сколько танков, сколько самолетов было! Сколько денег на все это шло. Занимались и биологическим оружием. Под Новосибирском был институт.

И.Г. Я, кажется, знаю. Это Институт прикладной физики. Он в микрорайоне “Щ”, рядом с Академгородком. Не так ли?

А.Д. Нет, это далеко за “Щ”. Я там был. Крепость старинная, вышки от старого лагеря, потом поселок.

И.Г. Я помню, когда я попал в Новосибирск - это было в 1976г. - нас пригласил туда А.М.Будкер, меня поразил Институт ядерной физики и его подземные тоннели. Целое метро, соединявшее все корпуса Института. Можете в любую погоду, в любой мороз пройти в любой корпус. Причем, не только пройти. Размеры тоннелей были таковы, что можно было установки провозить.

А.Д. Возвращаясь к вопросу о существе социализма, можно сказать, что социализма, в серьезном смысле, не было. Не было понимания того, что важнее создать привлекательный образ общества, чем держать громадные войска в Европе.

И.Г. Сейчас считается, что это невозможно сделать в одной стране. Революция победить в одной стране может, но социализм построить очень трудно.

А.Д. Почему?

И.Г. Будут мешать.

А.Д. Да, конечно, но если хорошо постараться и организоваться, то можно.

И.Г. Своим примером привлекать сторонников вовне. И поначалу это получалось. Нам верили.

А.Д. Да.

И.Г. Надо было противостоять не только силой оружия, но и примером.

А.Д. Единственное оружие, которого они ужасно боятся, это ядерная бомба. Почему они так возятся с Ираком. Из-за этой боязни.

Кроме того, фундаментальной ошибкой Хрущева было то, что он поссорился с Китаем.

И.Г. Вы помните, из-за чего началась ссора? Мао попросил технологию ядерного оружия. Хрущев сказал: “Нет”.

А.Д. Ах вот как…

И.Г. Да. Когда Хрущев поехал в Китай, все было хорошо. И Мао решил, что союз будет крепнуть, все будет нормально, и он получит у Советского Союза бомбу для себя. Так что я не знаю, кто тут первый начал. Вроде бы китайцы были возмущены этим отказом, что это уже не интернационализм, а черт знает что, и пошло… Мы стали ревизионистами. Другое дело - не надо было так отвечать: в одни сутки, в одну ночь отзывать всех специалистов. Потом пошло по нарастающей. Каждая сторона усиливала разрыв.

А.Д. Да, вот так. А мы до сих пор на Европу смотрим, на США.

(В разговор включается супруга А. Д.Александрова - Светлана Михайловна).

С.М. На противопоставлении нас Китаю американцы долго строили свою политику.

И.Г. Сейчас у многих опущены руки. Как быть? Что дальше? Настроение упадочное. На заводах в лучшем случае возмущаются своими проблемами: задержки зарплаты и т.д. Почти никакой солидарности. А вот научная элита (я уже не говорю о гуманитариях) озабочена тем, что почти пропала возможность заниматься своим делом, научной деятельностью, но серьезного возмущения нет.

С.М. На самом деле такое накачивание происходит со стороны СМИ, сквозь эту одностороннюю по существу информацию трудно пробиться.

И.Г. Хотелось бы вернуться к Вашей критике высказывания Д.Гранина в книге “Страх”. В чем конкретно усматриваете вы лживость его высказываний?

А.Д. Вот что пишет Гранин: “Страх подавлял учёных, наука наша до войны мало чем могла похвастаться, только с началом атомных работ физика, а за ней и прочие точные науки были амнистированы, сделаны неприкасаемыми и обрели лихорадочно интенсивную жизнь.” Это чистое враньё. На самом деле до войны наша наука  имела выдающиеся достижения в физике, математике, генетике… Н.Н.Семёнов создал теорию цепных реакций. В математике была целая плеяда открытий, совершённых А.Н.Колмогоровым, И.М.Виноградовым, Л.С.Понтрягиным и др. Так, например, на Западе считали за пределами возможностей современной математики одну сложную проблему в теории чисел. Но в 1930 г. первый шаг на пути к её решению сделал советский математик Л.Г.Шнирельман, а затем окончательно её одолел И.М.Виноградов. В тридцатые годы выдающиеся результаты следовали один за другим. Это напоминало извержение. В биологии крупнейшие открытия сделали Н.И.Вавилов, Н.К.Кольцов и др. Работы советских учёных получили мировое признание. Вот так.

А какой взлет совершила наша культура в 20-30-е годы, и что очень важно, естественнонаучная и художественная интеллигенция совершили совместный исторический подвиг, реализуя установку советской власти - преодолеть отчуждение народа от культуры.

И.Г. А сегодня, сама интеллигенция, особенно ее научно-технический отряд, который не может жить вне потребления искусства, мучается от театрально-концертного голода, голода от безденежья.

С.М. Этот голод у нас “с непривычки”. Определенная гармония интересов у наших ученых-естественников была всегда. Теперь ее вытравляют экономически, и этим тоже пытаются нас уподобить западным профессорам, которые при всей их несравненно лучшей материальной обеспеченности, имеют не частую возможность бывать, скажем, в опере. В этой связи вспоминается наше с А.Д. пребывание в математическом институте под Парижем. Близился конец нашего пребывания. Хотелось побывать в Гранд-Опера. И за общим чаем я спросила присутствующих коллег-математиков из разных стран, возможно ли без предварительного заказа приобрести билеты в Гранд-Опера и каков уровень цен на спектакли этого знаменитого театра. Вопрос смутил собравшихся за чайным столом. Никто этим ранее не интересовался. Похоже, что людям нашей научной интеллигенции уготовано такое же в перспективе отлучение от высокого искусства.

А.Д. Надо быть верным своим убеждениям, решительно их отстаивать и бороться с ложью, которая изливается на нас со всех сторон, отстаивать правду, отстаивать наше знамя, на котором запечатлено:  Братство, Труд, Свобода…