7. Есть ли перспективы консолидации российского общества?

Если на завершающем этапе перестройки (конец 80-х – начало 90-х годов) российское общество было буквально расколото на группы, имеющие полярную направленность практически по всем политическим, экономическим и социальным вопросам, то в настоящее время при сохранении многих различий глобального раскола уже не наблюдается. Более того, начинает формироваться консенсус по ряду позиций обще­значимого характера. Прежде всего это касается нынешнего состояния страны и перспектив её развития. Подавляющее большинство россиян удручает происходящая практически по всем показателям деградация страны. Не случайно в их характеристике современного периода развития России преобладают исключительно негативные ощущения и оценки – людей тревожат преступность и бандитизм, неуверенность в своём будущем, национальные конфликты, коррупция и взяточничество, бездуховность, тяжёлое экономическое положение, социальная несправедливость, а также и тот факт, что Россия постепенно перемещается на периферию мирового развития.

Но в отличие от конца 80-х годов, неприятие ситуации, сложившейся в стране, не сопровождается стремлением “поджечь” свой дом, каким бы плохим он ни был. Более того, просматривается тенденция противоположного свойства – отчётливо выраженный запрос на “новый патриотизм”. Этот запрос выражается, прежде всего, в том, что большинство населения страны ощущают потребность видеть Россию не только страной проживания, но и ощущать себя жителем богатой, свободной и одновременно великой, пользующейся уважением в мире державы. Не случайно поэтому наименьшей ценностной инфляции подверглись такие важные для общегражданской идентичности понятия, как “Родина” и “Отечество”. Причем никаких принципиальных отличий в этом у представителей различных идейно-политических течений, а также различных доходных и адаптационных групп, не наблюдается.

Понимание значимости государственной символики (флага, гимна, герба) – еще одна характеристика гражданственности – также не стала “разделительной полосой” для разных категорий россиян. Хотя несколько чаще других (примерно на 10–15% выше, чем в среднем по массиву) высокую значимость государственной символики отмечают сторонники коммунистической и новой социалистической идеологии, а также приверженцы самостоятельного русского пути, то есть те группы, которые вообще особенно высоко оценивают роль макрообщности, будь то народ или государство. Таким образом, гражданственность россиян как осознание своей общности со страной в целом не зависит в настоящее время от их материального положения и общего социально-экономического самочувствия.

То же самое можно сказать и о позициях сторонников различных политических течений по вопросу целостности России, возможности выхода из неё отдельных регионов. Хорошо известно, как с молчаливого согласия населения разваливался Советский Союз. В отношении современной России дело обстоит иначе. С одобрением к сепаратистским устремлениям отдельных регионов относятся лишь по 7–8% в каждой из выделенных идейно-политических групп, а на активный протест в случае угрозы целостности России готовы 44,8% коммунистов, 32,5% националистов, а также 37,7% либералов. Примечательно, что в каждой из этих групп более 50% опрошенных согласились с тезисом о том, что “Россия – общий дом многих народов...”.

Причем эта модель направлена не только в будущее. Она имеет сильный ретроспективный оттенок, так как многие её черты, именно с точки зрения роли государства в социальной сфере, россияне видели воплощенными в СССР, особенно на брежневском этапе его существования. Так, более половины всех опрошенных (51,6%) убеждены, что именно “СССР был первым государством в истории России, которое обеспечивало справедливость для простых людей и сделало для них возможной приличную жизнь”. Думается, что в условиях, когда практика постперестроечной России практически не дает позитивных моделей жизнеустройства, вполне закономерна не только мифологизация позднесоветского периода, но и востребованность либерализованного брежневизма.

С идеей о том, что СССР обеспечивал справедливость для простых граждан, в целом соглашаются представители всех идейно-политических течений  (см. табл. 12).

Таблица 12

Отношение к тезису “СССР был первым государством во всей многовековой истории России, которое обеспечило справедливость для простых людей и сделало для них возможной приличную жизнь” среди сторонников различных идейно-политических течений,  в %

Представляется, однако, что понимание справедливости весьма значительной частью общества носит достаточно приземленный, утилитарный характер. Иначе трудно объяснить тот факт, что те же самые люди (за исключением коммунистов), ностальгируя по прошлому, далеко не всегда  воспринимают разрушение прежнего общественного уклада как трагедию, смыслоутрату на личностном уровне.

 Из почти двух десятков предложенных целей развития общества респонденты выбрали в качестве приоритетных только две – повышение качества жизни и наведение порядка в стране. Этим целям отдали предпочтение соответственно 54,0% и 48,4% опрошенных. Все же остальные цели общественного развития, включая духовно-нравственное возрождение общества, сохранение русских традиций, создание эффективной рыночной экономики и т.д. отступают на задний план перед этими сверхактуализированными на сегодняшний день проблемами. При ознакомлении с данными, представленными в таблице 13, обращает на себя внимание то единодушие, с которым выбирают эти приоритеты сторонники различных идейно-политических течений (за исключением идеи “порядка” у либералов).

В ходе реформ российское общество приняло важнейшие демократические ценности, такие как равенство всех граждан перед законом, свобода слова и печати, независимость суда, свободные выборы органов власти и т.д. Однако инструментальные ценности демократии, позволяющие отстаивать свои гражданские и не только гражданские права им в сущности пока не освоены. Не случайно они оказались далеко не на лидирующих позициях в иерархии демократических ценностей. Так, право на участие в проведении референдумов по наиболее важным для страны вопросам представляется важным лишь 17,8% респондентов, право на свободный выбор профессии – 17,6%, свобода передвижения по стране – 16,8%, право на участие рабочих в управлении предприятием – 12,9%, право на забастовку – 11,9%. Эти данные свидетельствуют о том, что граждане России в сложившихся условиях не слишком рассчитывают на легитимные формы политической и экономической самоорганизации. Скорее, они склонны уповать на то, что в силу каких-то не вполне ясных причин в стране, наконец, появится “хорошая власть”, которая “всё сделает”. Причем это относится в той или иной мере ко всем идейно-политическим группам, включая коммунистов и социалистов, которые традиционно считаются защитниками интересов трудящихся.

Большинство населения России все претензии за беды, которые на него обрушились, склонно предъявлять государству, которое по-прежнему воспринимается единственной инстанцией, отвечающей за всё, что происходит в стране. Но необходимо видеть и другую сторону проблемы – ослабление самой российской государственности. Именно сомнения в способности государства реализовать только ему присущие функции обусловливают “метания” российского общественного мнения от демократии до авторитаризма.

Таблица 13

Отношение к целям общественного развития России среди сторонников различных идейно-политических течений (допускалось несколько ответов), в %

Возможность применения насилия в законных рамках есть атрибут любой государственности, российская же власть монополию на насилие во многом утратила. Косвенно это подтверждает крайне низкий уровень доверия населения к правоохранительной системе – лишь 11,4% населения доверяют милиции, а 71,0% – не доверяют; судопроизводству – соответственно 12,5% против 64,1%. В стране множество никем не контролируемых “центров силы”, и не исключено, что какая-то часть опрошенных имела в виду возвращение легального и легитимного насилия в лоно государства в противовес бандитскому, криминальному беспределу.

В этой связи принципиально важно отметить, что россияне  отвергают любые радикальные способы общественного переустройства. Лишь 12,1% опрошенных высказались за необходимость революционной ломки сложившегося за последние годы уклада жизни, в то время как 62,4% выступают за путь постепенных эволюционных реформ. Таким образом, широко распространенное представление о том, что российской ментальности противоречит всякая “постепенщина”, эмпирически не подтверждается. Напротив, возникшее неприятие социальных экспериментов и утвердившаяся приверженность эволюционному пути развития выдвинулись в число важных факторов, консолидирующих россиян.