V. ПОРТРЕТЫ

МИРОВОЙ КАПИТАЛИЗМ ГЛАЗАМИ И.ВАЛЛЕРСТАЙНА

Григорий Завалько

Американский историк экономики Иммануэль Валлерстайн (Уоллерстайн) (р. 1930) - один из основателей (наряду с крупнейшим представителем французской исторической школы "Анналов" Фернаном Броделем (1902-1985))  мир-системного подхода, весьма влиятельного направления современного западного обществоведения. Книга Валлерстайна "Современный мир-система. Т. 1. Капиталистическое земледелие и возникновение европейского мира-экономики в шестнадцатом веке”, вышедшая в I974 г. и удостоенная премии Питирима Сорокина как лучшая социологическая работа года,  вызвала большой интерес среди историков и социологов США и Западной Европы (1).

В настоящее время И. Валлерстайн - президент Международной социслогической ассоциации, директор Центра Фернана Броделя по изучению экономик,  исторических систем и цивилизаций при Университете штата Нью-Йорк (г. Бингемптон). Центр с 1977 года издаёт журнал “Ревью" (“ Review”). Работы И.Валлерстайна и большинства других мир-системников на русский язык практически не переводились (исключение составляют переведённые в последние годы книги Броделя). Отечественная литература по мир-системному подходу также крайне  скудна (2).

Главной особенностью мир-системного подхода является выделение единиц больших, чем отдельное общество, что роднит его с “цивилизационным подходом”. Но в основу выделения этих образований мир-системники (по крайней мере на начальных этапах развития этого подхода) клали не культуру, а экономику, что  сближало их с материалистическим пониманием истории (3).

Впервые термин “мир-экономика” (l’economie-monde) был употреблён Ф.Броделем, но целостная концепция мир-системного анализа (МСА) была разработана не им, а И.Валлерстайном.

Настоящая статья имеет целью дать читателю представление о взглядах И.Валлерстайна на капитализм - как на историю, так и на его современное состояние и вероятную судьбу. При этом особое внимание уделено спорным и, следовательно, дающим материал для размышлений и дискуссий положениям концепции И.Валлерстайна - его взглядам на 1) возникновение капитализма, 2) сущность “реального социализма” и 3) будущее человечества.

_____________________

Завалько Григорий -  к.ф.н., ст. преподаватель кафедры философии Московского архитектурного института.

Мир-системный подход возник в немалой степени как реакция на неспособность популярных на Западе в 1950-е годы теорий “модернизации” (У.Ростоу и др.) решить проблемы современного мира, в первую очередь - разницы в уровне развития между “первым” и “третьим” мирами.

Развитые капиталистические государства (“первый мир”), с одной стороны, и страны “третьего мира”, с другой, существуют одновременно, но очень различны между собой. Как они соотносятся? “Теории модернизации” утверждали: как две стадии развития. “Традиционные общества” третьего мира должны пойти по западному пути и превратиться в “современные общества”. “В целом создавался образ скачка или вознесения развивающихся стран из своей первозданности в новый мир. Имелось в виду не частичное обновление, осовременивание, одним словом, усовершенствование, как следует из русского значения слова “ ”, а коренные преобразования в духе английского модернизация (или французского) значения этого слова, наступление Нового времени (modern times), вступление в Современность” (4). Соответственно, слаборазвитость считалась следствием простого отставания одних стран от других. Модернизация должна была покончить с отставанием и, следовательно, со слаборазвитостью.

Но, как выяснилось уже в следующее десятилетие, не покончила. Политической независимости, достигнутой большинством стран “третьего мира” в 1950-60-е годы, оказалось недостаточно для избавления от экономической зависимости, а попытки “догнать” развитые развитые капиталистические страны путём “модернизации”, как правило, были неудачны. Попыткой объяснения этой ситуации стали концепции “зависимого развития”, оказавшиеся как  бы оборотной стороной “теорий модернизации”. Их авторы - латиноамериканские экономисты Р.Пребиш, Ф.Кардозо, Т. Дос Сантос и другие. Ими было введено понятие “зависимого” или “периферийного” капитализма, принципиально отличного от капитализма центра и неспособного к самостоятельному развитию.

В целом, концепции “модернизации” и “зависимого развития” отражают, каждая со своей стороны, противоречивое положение слаборазвитых стран, входящих в капиталистическую систему. Они вынуждены переходить от докапиталистических форм к капитализму (“модернизироваться”), но сам этот капитализм приобретает в них черты, не свойственные капитализму развитых стран (“зависимое развитие”). Ни задержаться на докапиталистической стадии, ни догнать Запад они не могут. При этом, несомненно, концепции “зависимого развития” отражают реальность более адекватно.

Концепции зависимости были исходным пунктом для мир-системного подхода в том его варианте, который был создан И. Валлерстайном.

Единственной социальной реальностью И. Валлерстайн  считает "социальные системы", которые подразделяются  им на мини-системы и миры-системы. В свою очередь, миры-системы делятся на миры-империи и миры-экономики. Три основных вида социальных систем основаны на трех различных способах  произ­водства (mode of production).

Мини-системы - относительно небольшие, высоко автономные еди­ницы с четким внутренним разделением труда и единой культурой. Они не входят в какие-либо системы более высокого уровня и не платят регулярной дани. Основаны мини-системы на способе производства, который И. Валлерстайн называет  реципрокально-линиджным (reciprocal-lineage). Будучи единственными  в эпоху охоты и собирательства, мини-системы впоследствии сосуществовали с мирами-системами затем были вытеснены ими и к настоя­щему времени исчезли. Мини-системы Валлерстайна не интересуют. Все его  внимание отдано мирам - системам.

“Мир-система - социальная система, имеющая границы, структуру, правила легитимации и согласованность (соherence)” (5). Это - организм, чья жизнь определяется конфликтующими силами; организм, имеющий жизненное пространство (life-span), сверх которого его характеристики меняются в одном отношении и не меняются в другом. Критерий мира-системы - самодостаточность (self-contained) его существования. “Мир - система" - не  "мировая система", а "система",  являющаяся "миром". Самодоста­точность - теоретический абсолют (как вакуум), не существующий в реальности, но делающий измеримыми явления реальности.

Наиболее устойчивые миры-системы - “миры-империи” (Китай, Рим и т. д) Способ производства, явпяющийся их основой, – редистрибутивно-даннический (redistributive-tributary)  или просто даннический (tributary).

 “Лейтмотив (key-note) этого  способа производства - полити­ческое единство экономики, которое существует не только при наличии относительно высокой административной централизации  (“имперская” форма), но и при ее отсутствии (“феодальная” форма)” (6).

Практически  И. Валлерстайн в первом случае имеет в виду  способ производства, который обычно называют “азиатским” (более верным представляется термин “политарный”, предложенный Ю.И.Семёновым (7)), во втором - феодальный. Но в теоретическом плане, никаких способов производства, кроме изобретенных им самим, И. Валлерстайн не приз­нает. Сами по себе миры-империи И. Валлерстайн также не рассматривает.

Наряду с мирами-империями возникают иные миры-системы - миры-экономики.

Мир-экономика - это система, принципиально отличная   и от мини-системы, и от мира-империи. В мире-экономике нет социальных ограничений для развития производства, что становится возможным, по Валлерстайну, при освобождении экономики из-под диктата поли­тической власти. Такой диктат - сущность мира-империи. Его упразд­нение это победа нового “способа производства” -  капиталистического.

Непроч­ные миры-экономики прошлого быстро гибли, трансформируясь в миры-империи. Такова судьба миров-экономик Китая, Персии, Рима и других. Они также находятся вне поля зрения И. Валлерстайна - он исследует один и только один мир-систему: современный мир-систему (СМС), он же - капиталистический мир-экономика (КМЭ), единственный из миров-экономик, не только выживший, но и победивший осталь­ные социальные системы, "втянув" их в себя (8).

Возникновение КМЭ относится к XVI веку. Капиталистический мир-экономика базируется на обширном (extensive) разделении труда (в меньшей степени обусловленном географически, в большей - социально). Его составные части - ядро, полупериферия и периферия.

В разработке проблем отношения центра и периферии Валлерстайн следует за сторонниками концепции “зависимого развития”.

Ядро в результате неэквивалентного обмена выигрывает (развитые капиталистические страны), периферия - проигрывает (“третий мир”), полупериферия занимает промежуточное положение (например, Россия). В ядре существует мировой лидер - гегемон. В роли гегемона выступали в XVII-XVIII веках - Голландия, в XIX веке  - Великобритания, в XX веке - США. Вокруг КМЭ находились другие миры-системы - внешние арены - которые были им впоследствии поглощены. Население КМЭ составляют “статусные группы” и “классы”. “Классами” Валлерстайн называет “статусные группы”, осознающие свои интересы и борющиеся за них.  “Классов” может быть не более двух.

Такова, в самом кратком изложении, методология И. Валлерстайна. При исследовании проблем КМЭ она оказалась весьма плодотворна. Несомненным достижением является изучение горизонтальных связей внутри мира-экономики. Но несомненной проблемой для мир-системного подхода оказалось соотношение мира-экономики и отдельных обществ.

Существование отдельных обществ (Валлерстайн называет их “национальными государствами”) считается вторичным, производным от существования социальных систем. По мнению Валлерстайна, не социально-исторические организмы объединяются в системы, а, напротив, системы порождают социально-исторические организмы. Несомненно, этот взгляд связан с тем, что главный предмет исследований Валлерстайна - современность. Именно для современности характерно весьма сильное обратное влияние межгосударственной системы на составляющие её национальные государства; Валлерстайн перенёс эту ситуацию на прошлое, когда подобное влияние было значительно слабее.

Несмотря на то, что Валлерстайн выделяет разные типы социальных систем и разные способы производства, стадиальная типология у него отсутствует - он не считает, как можно было бы предположить, что человечество развивается от стадии мини-систем к стадии миров-систем. Валлерстайн отрицает понятия “прогресс” и “развитие”, видя в истории только изменения, не имеющие никакой направленности.

Это заметно при объясне­нии им причин появления КМЭ в Европе, одновременно являвшимся объяснением причин невозникновения КМЭ в других местах и в другие времена.

Казалось бы, возникновение капитализма неразрывно связано с возникновением буржуазии из средневекового бюргерства, со спе­цификой европейского города и т.д . И. Валлерстайн с этим не согласен. Это, по его мнению, не более, чем "миф XIX века", не объясняющий ни отставания одних стран от других, ни способов ликвидации этого отставания. Корень мифа он видит в признании существования двух пар антагонистических социальных групп (буржуазия - пролетариат, земельная аристократия - крестьянство), из которых первая пара принадлежит капитализму, вторая - унаследована от прошлого. Вместо "мифа XIX века" им предлагается "Сказка Нашего Времени", сюжет которой сводится к утверждению, что феодалы превратились в капиталистов, а не были ими побеждены.

Не совсем понятно, что означают в данном контексте слова "миф" и "сказка". Если Валлерстайн (в духе П. Фейерабенда) хочет ска­зать, что между наукой и мифом нет разницы, то чем тогда плох старый миф и хорош новый? Возможно, правда, что мы имеем дело с шуткой автора, вернее - с эпатажем. Возможно также, что на эти термины вообще не следует обращать внимания.

Но эта гипотеза также не объясняет, почему одни феодалы превратились в буржуа, а другие - нет. Тем более уязвима "сказка" Валлерстайна для объяснения невозникновения КМЭ в Азии. (А такое объяснение Валлерстайну необходимо было представить - ведь для него нет принципиальной разницы между европейским феодализмом и другими “мирами-империями": всюду существуют “протокапиталистические элементы" и имеет место их "блокирование"  политической властью, следовательно, капиталистичесий мир-экономика в принципе может возникнуть где угодно и когда угодно, необходимо лишь благоприятное стечение обстоятельств. Валлерстайн доказывает, что такое стечение обстоятельств имело место в Европе XIV-XVI веков, но не доказывает,  что оно не имело место в Азии, Африке, доколумбовой Америке в любое другое время.)

Представляется, что Валлерстайн, увидев (на конкретном материале) тенденцию "встраивания" европейской знати в капита­листический рынок, дал этой тенденции неверное истолкование. Власть дворянства на периферии связана властью буржуазии в ядре. Существование  КМЭ для Валлерстайна первично по отношению к существованию отдельных обществ. Получается, что дворянство и буржуазия составляют единое целое. Таким образом, Валлерстайн оказался заложником своей теоре­тической схемы. Возможно, свою роль сыграли и его политические убеждения, в рамках которых допустимо рассматривать исторический процесс как направляемый злой волей господствую­щего класса -  наиболее обычным для Валлерстайна является “одноклассовое” состояние мира-системы, при котором свои интересы осознаёт только господствующий класс, а остальные слои общества остаются “статусными группами”.

Валлерстайн, исходя из представлений о тождестве дворянства и буржуазии, отрицает факт буржуазных революций. Так, в III томе “Современного мира-системы”, дойдя до Великой Французской революции, он отказывается видеть в ней социальную революцию, произошедшую во Франции. Валлерстайн заявляет следующее: “Французская революция не отмечена ни базисными экономическими, ни базисными политическими трансформациями. Французская революция, в терминах капиталистического мира-экономики, это момент, когда идеологическая суперструктура догнала экономический базис” (9). То есть это не социальная революция, а мировоззренческий сдвиг, притом происшедший не во Франции, а в мире-экономике в целом. Антиаристократические лозунги Французской революции для него - гигантское отвлечение внимания (diversion), “шутка и игры” (fun and games), предпринятое “аристократией-буржуазией” для одурачивания крестьян и санкюлотов. На мой взгляд, в данном вопросе Валлерстайн занимается откровенным мифотворчеством.

Коротко обрисую эволюцию КМЭ с XVII века до наших дней. Основных направлений здесь было два - территориальное расширение, означавшее периферизацию подчиняемых внешних арен, и борьба за гегемонию в ядре. Оба процесса протекали в соответствии с экономическими циклами - за периодом экспансии (А-фаза) следовал период застоя (Б-фаза). Периоды расширения КМЭ - 1620-1660 гг.,1750-1815 гг.,1880-1900 гг.

И.Валлерстайн и Т.К..Хопкинс в статье “Капитализм и включение новых зон в  мир-экономику” дают следующую картину расширения КМЭ.

В XVI веке в его состав входит большая часть Европы (кроме России и Турции) и Иберийская ( испанская и португальская) Америка.

В XVII веке включаются Северная Америка и Карибы.

В XVIII веке - Россия, Турция, Индия, побережье Западной Африки.

Во  второй половине XIX века - остальная Азия, Африка и Океания.

В первую очередь включаются географически близкие и политически слабые арены, такие, как Восточная Европа. Отдалённые, но слабые Америка и Карибы включаются быстрее, чем близкая, но сильная Османская империя. Ещё более сильная Россия включается в качестве полупериферии, а не периферии.

Включение идёт постепенно, по мере того, как ядро КМЭ становится сильнее. Морская техника европейцев уже в XVI веке обеспечивала превосходство в Индийском океане, а сухопутная - только в XVIII веке позволила завоевать Индию. Включение  означало, во-первых, переориентацию производства для работы на мировой рынок (развитие горнодобывающей промышленности и плантационного сельского хозяйства) и, во-вторых, политические изменения. Государственные структуры, ”классы” и статусные группы унифицировались в соответствии со стандартами КМЭ. Государство (там, где оно сохранялось)  изменялось таким образом,что его структуры функционировали  теперь “как члены межгосударственной системы и под её руководством” (10), теряя часть суверенитета.

Время политической и экономической трансформации каждой новой зоны составляло  50-75лет. 

Включение новых зон в мир-экономику, пишет Валлерстайн в III томе “Современного мира-системы”, сопровождалось превращением соседних зон во внешние арены. “С точки зрения капиталистического мира-экономики, внешняя арена была зоной, в продукции которой капиталистический мир-экономика нуждался, но которая сопротивлялась (возможно, лишь культурно) ввозу мануфактурной продукции в ответ и достаточно сильно поддерживала свои преимущества политически” (11). Когда была включена Индия, Китай обрёл качество внешней арены, когда были включены одни части Османской империи- Балканы, Анатолия, Египет, то другие - “Благодатный полумесяц”, Магриб - стали внешними аренами. То же произошло с Центральной Азией после включения России, с западноафриканской саванной - после включения западноафриканского побережья. Но в конце концов сопротивление всех внешних арен было сломлено и они были включены в КМЭ.

 Пока сохранялась возможность экстенсивного роста КМЭ, шел процесс колонизации. В XX веке, когда эти воз­можности были исчерпаны, КМЭ, пережив кризис, пришел к новой форме отношений ядра и периферии - неоколониализму. Подчеркну, что хотя колониальная система в современном мире отсутствует, отношение "центр-периферия" сохраняется.

Кажется, что из поля зрения И.Валлерстайна выпала проблема существования так называемого “реального социализма” и его взаимоотношений с КМЭ.Но это не так - у Валлерстайна есть своя интерпретация СССР: это - полупериферия КМЭ, такая же, как Российская империя  - до и  Российская Федерация - после.

Чтобы сделать понятной логику И.Валлерстайна, приведшую его к столь эксцентричному выводу, необходимо рассмотреть историю интеграции России в КМЭ и её  положение там после интеграции.

При возникновении КМЭ Россия оставалась внешней ареной. Московское царство, созданное Иваном Грозным, было одним из многих миров-империй. Первое столкновение этого мира-империи и КМЭ - Ливонские войны - закончилось вничью. ”Победи царь Иван - и значительная часть Европы вошла бы в его мир-империю и перестала бы быть капиталистической, как это случилось с Новгородской республикой. Победи Запад - Смутное время скорее всего переросло бы в окончательный распад империи, возникновение слабых государств с последующим включением их в состав периферии. Такова хорошо нам известная историческая траектория Моравии, Речи Посполитой, позднее Китая, империй Османов и Великих Моголов. Периферийное положение в мире-экономике несовместимо с существованием сильного государства. На периферии попросту не хватает ресурсов для поддержания относительно эффективной системы власти. Московия же за XVII век присоединила Сибирь, создала мощную для своего времени мануфактурную промышленность,и это позволило ей при Петре I войти в европейскую геополитику “при шпаге” (12).

Россия была интегрирована в КМЭ в XVIII веке, в период между правлениями Петра I и Екатерины II (это соответствует обычной длительности интеграции) и “дала классический пример не периферии, а именно полупериферии - государства, причудливо сочетающего как черты ядра,так и периферии.”Черты ядра в России Валлерстайн видит “в армии и во всём, что  в России с ней связано. В отличие от азиатских империй Россия XVIII-XIX веков контролировала очень серьёзный военный потенциал, расположенный вблизи от европейского ядра мира-системы. Россию можно было призвать в качестве решающего союзника во внутриевропейских конфликтах, начиная с Семилетней войны и особенно со времён наполеоновской попытки воспрепятствовать наступлению британской торгово-промышленной гегемонии” (13).

Время между правлениями Екатерины II и Александра II характеризуется ухудшением условий обмена между Россией и ядром КМЭ, чреватым сползанием страны на периферию. Оно было предотвращено отменой крепостного права. Последовала попытка сделать Россию развитой капиталистической страной.”Однако после 1873 года произошло пугающее наложение циклического сжатия КМЭ на внутрироссийский социальный кризис и нарастающее политическое брожение... В России недоставало экономических ресурсов, чтобы следовать курсом Бисмарка, поэтому националистический консерватизм Победоносцева приобрёл чисто реакционную окраску. Это вело империю в тупик, чреватый крупным внешним поражением и, вероятно, внутренним взрывом” (14). Реформы Витте и Столыпина  -  “бюрократически направляемая индустриализация” -  не были доведены до конца.

Что же изменилось после 1917 года? По Валлерстайну, ничего или почти ничего. ”Катастрофа разрушила социально-политическую систему Российской империи, но отнюдь не КМЭ, блоком которой Россия продолжала оставаться на протяжении всего периода после  1917 года.Ни определённая экономическая замкнутость СССР, ни военное  противостояние Западу, ни тем более идеологическая риторика коммунистов не дают оснований считать, что в России была создана принципиально иная, особая историческая система... Ни стремление к имперскому экспансионизму, ни создание системы перераспределения и социальных гарантий для довольно широких категорий населения, ни национализация производства, ни тем более репрессивный режим не выходят за рамки того,что имеется в пределах КМЭ” (15).

Также почти ничего не изменилось и в конце 1980-х - начале 1990-х годов. Просто “всемирный кризис 70-80-х годов поставил под сомнение весь восходящий к Витте и Сталину курс на военно-бюрократическую модернизацию и выявил относительную слабость советского аппарата управления” (16). Россия не переходит к капитализму - капитализм в ней уже существовал (поскольку  для Валлерстайна любая эксплуатация в современном мире является   капиталистической). Россия переходит к рынку - её прежний капитализм не был основан на рынке (поскольку для Валлерстайна не имеет значения отсутствие рынка в экономике отдельного  общества, включённого в мировой рынок). 

Замечу, что здесь снова проявилось игнорирование Валлерстайном существования социально-исторических организмов. Для него в современном мире существует только КМЭ в разных обличьях.

“Холодная война”, на взгляд И.Валлерстайна, являлась “контролируемым соперничеством-партнёрством”  сверхдержав и даже более того - “танцем, который надо танцевать, а не борьбой, которую надо выиграть”. Непонятно, правда, почему она всё-таки была выиграна и почему США не бросили все силы на спасение погибающего партнёра - СССР, а, напротив, способствовали его гибели (которая им - по логике Валлерстайна - была не нужна). Очевидно, потому, что все, кроме Валлерстайна, воспринимали “холодную войну” всерьёз. Но если предположить, что прав Валлерстайн, то какую картину мы имеемN

CCCР - полупериферия КМЭ. Одновременно он - вторая сверхдержава, что признаёт и Валлерстайн: “Россия дала потрясающий пример, обретя титул сверхдержавы на фоне послевоенного превращения европейских стран в клиентов США” (17). Но “клиенты США”, не вполне самостоятельные страны, - ядро, а СССР, вполне самостоятельная страна - полупериферия. Полупериферия, которая соревнуется с гегемоном. Полупериферия, которая все 70 лет своего существования (за ислючением вынужденного сотрудничества в 1941-45 годах) находится в состоянии конфликта с ядром. Не с одним из государств ядра (как в начале века - с Германией), а со всем ядром. При этом Валлерстайн утверждает, что СССР, как всякая полупериферия, передаёт на периферию влияние центра. То есть советский субимпериализм передаёт влияние американского империализма  в Афганистан, Вьетнам, Китай и т.д. По этой логике Варшавский Договор был младшим партнёром НАТО, а советские войска должны были бы поддерживать американцев при высадке на Кубу или Гренаду.

В действительности ничего подобного не наблюдалось.

Очевидно, следует признать, что И. Валлерстайн в данном случае серьёзно ошибся. СССР не был полупериферией КМЭ и вообще не входил в КМЭ, а был центром другого мира-системы, который образовался путём откола от КМЭ и где существовал эксплуататорский строй, отличный от капиталистического - индустриально-политарный - результат неудачного строительства социализма в отсталых странах (18). Первой КМЭ покинула Россия, затем - Китай, страны Восточной Европы и некоторые азиатские страны. Их правящие круги стремились к полной изоляции своих стран от КМЭ, что в современном мире, конечно, невозможно. Влияние КМЭ продолжало ощущаться. Кроме того, возможности развития индустрополитаризма были невелики.

После того, как политарные производственные отношения превратились в помеху на пути развития производительных сил, индустрополитаризм в СССР и Восточной Европе рухнул, причём не без влияния КМЭ, реальным (а не бутафорским) соперником которого был побеждённый мир-система. СССР в последние годы своего существования постепенно втягивался в зависимость от КМЭ; новые независимые государства, появившиеся из его обломков, с самого начала возникли как страны зависимого капитализма.

Если принять такую точку зрения, становятся понятны и интервенция держав КМЭ в Советской России в 1918-1922 годах, и “железный занавес”, и Карибский кризис, и последовавшая после 1989-1991 годов интеграция стран Восточной Европы и СНГ в состав КМЭ. Интеграция разных стран, как известно, идёт с разной интенсивностью, и статус новых членов КМЭ будет явно различным; Россия же, видимо, в лучшем случае обретёт своё старое место полупериферии. “Даже ослабленная Россия слишком опасный противник, чтобы допустить её сползание на Юг” (19). Таков будет закономерный итог возрождения России, которую мы потеряли и которую вновь обрели.

Такая интерпретация в принципе не противоречит мир-системному подходу. Ф.Бродель писал о противостоянии Венеции (центра европейского мира-экономики) и Турции (самостоятельного мира-экономики): “То был классический случай взаимодополняющих друг друга врагов - всё их разделяло, но материальный интерес заставлял жить вместе, и всё больше и больше, по мере того, как распространялось османское завоевание” (20). Ни у Броделя, ни у Валлерстайна не было сомнений в том, что Османская империя XV-XVI веков была самостоятельным миром-экономикой, а не полупериферией европейского.

Корень ошибки И.Валлерстайна в случае с СССР - в непризнании возможности выхода из КМЭ. Из всемирной экономики выйти, действительно, невозможно. Но мир-экономика, как писал Бродель, - не всемирная экономика. Из него выйти можно. И теперь некоторые страны (КНДР,КНР) не входят в КМЭ, хотя, по всей видимости, будут им в конце концов поглощены.

И.Валлерстайн же, объявив о том, что расширение КМЭ закончено, забежал вперёд и сильно примитивизировал свою теорию.

Второе направление эволюции КМЭ - завоевание и утрата гегемонии. Они  также подчинены циклам: медленное накопление сил претендентами на гегемонию в условиях упадка действующего гегемона, относительно быстрый кризисный период "войны за гегемонию" (1618-1648 гг.,1792-1815 гг.,1914-1945 гг. - каждый раз порядка 30 лет), определяющий победителя, и возврат к соперничеству между постепенно ослабевающим гегемоном и новыми претендентами.

Результатом последней войны за гегемонию (1914-1945 гг.) стала господство США, клонящееся с 1967-1973 гг. к концу. Наиболее вероятный будущий гегемон - Япония. США станут её младшим партнёром, а Китай - их общей полупериферией. Объединённая Европа  останется на второй позиции в ядре. Её полупериферией будет Россия. Положение стран третьего мира ухудшится: “заново открытый Китай займёт в товарных цепочках место множества стран третьего мира - от Афганистана и Бангладеш до Алжира и Замбии. Те попросту оказываются лишними для функционирования самого мощного треугольника накопления капитала в следующем веке. Безработные мирового уровня... Они не имеют перспективы ни в качестве рабочей силы, ни в качестве потребителей” (21). (Интересно, что говоря о “заново открытом Китае”, Валлерстайн де-факто признаёт, что раньше КНР не входила в КМЭ. Тем более это верно для СССР).

Естественно возникает вопрос о будущем КМЭ.

Антиномией СМС Валлерстайн называет “эксплуатацию и отказ признать эксплуатацию необходимой или справедливой” (22). Естественно, со стороны  эксплуатируемых. 6/7населения мира к 1945 г. жили хуже, чем их предки до вхождения в КМЭ, и разрыв между богатыми и бедными регионами продолжал увеличиваться. Неизбежна борьба, неизбежно оформление сил, стремящихся разрушить КМЭ, особенно после того, как закончились его территориальное рас­ширение, дававшее "верхам" ядра неограниченные возможности для манипулирования   "низами" своих стран.

Антисистемные (или "революционные”) движения, организационно оформившиеся в XIX веке, делятся на социальные и национальные. Цель тех и других - равенство людей (human equality), что недостижимо в условиях КМЭ, имеющего иерархическую структуру и базирующегося на неравенстве.

Рассмотрим историю борьбы КМЭ против антисистемных движений .

Для КМЭ существовала задача не только внешней экспансии, но и внутренней - интеграции трудящихся в свою политическую систему. Она решалась с помощью либеральной идеологии.

Либерализм, как и социализм, и консерватизм (соответственно - центр, левые, правые) возникает, с точки зрения Валлерстайна, после Великой французской революции, когда становится возможным распространение светской идеологии. В 1848-1914 годах либерализм безоговорочно господствует, влияя на своих идеологических конкурентов и порождая сначала либеральных консерваторов (Дизраэли, Бисмарк), а затем и либеральных социалистов (Бернштейн, Жорес). Целью либералов и их союзников являлась интеграция рабочего класса ядра в  политическую систему капитализма. Первым средством было всеобщее избирательное право, организованное таким образом, что  результаты его осуществления приводили лишь к минимальным изменениям государственных институтов. Вторым - передача рабочим части прибавочного продукта, но так, чтобы основная часть сохранялась в руках господствующих слоёв. Цель была достигнута - рабочий класс ядра утратил революционность.

И.Валлерстайн преподносит эти события так, как будто рабочий класс не добивался всеобщего избирательного права и cоциальных гарантий, а был отвлечён ими буржуазией от главной задачи - уничтожения капитализма. Такой взгляд явно антиисторичен - рабочий класс XIX  века, при тогдашнем уровне развития производительных сил, не мог уничтожить КМЭ, но мог вырвать (в упорной борьбе) определённые уступки у буржуазии. Эти уступки были шагом на пути изживания капитализма, хотя, конечно, буржуазия сделала всё, чтобы её отступление было минимальным.

После первой мировой войны целью буржуазии стала идеологическая интеграция трудящихся полупериферии и периферии. Средства этой интеграции были продолжением прежних средств: “самоопределение наций” как всеобщее избирательное право в масштабе КМЭ и “национальное развитие” как повышение благосостояния, тоже в масштабе КМЭ. Авторами (возможно, невольными) этих средств И.Валлерстайн считает В.Вильсона и В.И.Ленина. Вопрос об отношениях СССР и КМЭ был рассмотрен выше; здесь же заметим, что Валлерстайн снова видит лишь уловки буржуазии и не видит реальной борьбы угнетённых (в данном случае - народов периферии) за свои права. Естественно, они не в силах добиться максимума - гибели КМЭ (желаемой не столько ими, сколько левой интеллигенцией ядра,подобной Валлерстайну), но то, что они заставляют буржуазию идти на уступки - уже прогресс.

Кроме того, как справедливо заметил А.И.Фурсов (23), Валлерстайн проигнорировал существование фашизма (национал-социализма) - очевидно, потому, что тот не вписывался в схему “национального развития” как  единой либеральной теории.

В 1918-1989 годах “глобальный либерализм” действовал успешно, хотя и не в такой степени, как его европейский предшественник XIX века. Национально-освободительные силы, приходя к власти, вынуждены были подчиняться законам КМЭ. В условиях, когда места в ядре были уже заняты, “национальное развитие” не приводило, как правило, ни к чему. Как капиталистами могут быть лишь несколько процентов населения, а остальные  - подавляющее большинство - капиталистами никогда не станут, так и  стран ядра (“мировых капиталистов”) всегда будет немного. Остальные останутся “мировыми пролетариями” или даже “мировыми безработными” со всеми социальными последствиями этого положения.

Валлерстайн подчёркивает, что Маркс был прав, говоря, что капитализм ведёт к абсолютному, а не только  относительному  обнищанию большинства. “Великая иллюзия теорий модернизации состояла в обещании сделать всю систему ядром, без периферий. Сегодня вполне очевидно, что это невыполнимо” (24). Исчезновение резкой поляризации в странах ядра, выдаваемое апологетами системы за преодоление противоречий капитализма, - лишь следствие усиления поляризации в масштабе КМЭ.

В ситуации, когда капитализм не в состоянии обеспечить большинству населения Земли сносные условия жизни, неизбежны окончание его мирного господства и “исчерпание” господствующей идеологии  -  либерализма. 

Такое исчерпание постепенно наступает в 1968-1989 годах.

И.Валлерстайн очень высоко оценивает события 1968 года (в ЧССР, Франции, Китае - всё вместе как единое целое), видя в них “всемирную” революцию, изменившую облик  КМЭ. В истории, по его мнению, было только две “всемирных” революции - 1848 и 1968 годов. 1989 год завершает дело 1968 года, нанеся удар по самому прочному до этого времени бастиону КМЭ - его полупериферии. Удивительно, но Валлерстайн не говорит о том, кто победил во “всемирных” революциях. Очевидно, не антисистемные силы, раз КМЭ устоял и даже стал более агрессивен.Но,  в то же время, не сказано, что “всемирные” революции потерпели поражение. Возможно, дело в том, что Валлерстайн cнова  видит в “революциях” не социальный, а мировоззренческий сдвиг, изменения в общественном сознании. (Для 1848 года - осознание эксплуатируемыми группами необходимости создания “антисистемной бюрократической контрорганизации для захвата государственной власти”, что и было воплощено впоследствии в действиях “старых левых”, венцом которых стала победа РСДРП(б) в 1917 году. Для 1968 года - осознание необходимости борьбы с КМЭ не на национальном, а на мировом уровне и возникновение “нового левого” движения, которое, по мысли Валлерстайна, должно вести такую борьбу. А также - ослабление культурно-психологической власти Запада над Востоком, “большинств” - над меньшинствами, капитала - над трудом, государства - над гражданским обществом.) Так объявленное Валлерстайном “преодоление разделения социальной реальности на политику, экономику и культуру” закономерно обернулось сведением политики и экономики к культуре. Кроме того, Валлерстайн опять игнорирует существование социоисторических организмов - ведь события 1968 года, не говоря уже о 1848-м, сказались по-разному в разных странах. В одних было сильно “старое левое” движение, в других - “новое”, в третьих - и то, и другое, в четвёртых - ни то, ни другое и т.д. Действительность вновь оказывается сложнее схемы Валлерстайна.

Период мирного развития КМЭ, пишет Валлерстайн, окончен. Дальнейшее расширение политических прав и перераспределение материальных благ поставят под угрозу систему капиталистического накопления. Теперь буржуазия будет опираться только на силу. Решающим повортом в политике ядра КМЭ Валлерстайн считает войну в Персидском заливе 1991 года, когда Юг  открыто выступил против власти Севера  на  глобальном уровне и проиграл. В будущем Валлерстайн видит три варианта борьбы периферии против центра: светский милитаризм Хусейна, религиозный фундаментализм Хомейни и массовую миграцию жителей Юга на Север, не считая, однако, что эти пути ведут к преодолению капитализма. 

Итак, две "великие стратегии" сокрушения КМЭ - классовая борьба рабочего класса и борьба за национальное освобождение - при частичных удачах не достигли цели: КМЭ продолжает существовать. Почему? Чтобы понять, как Валлерстайн отвечает на этап вопрос, необходимо взглянуть на проблему развития КМЭ.

Оставив в стороне декларации И. Валлерстайна о необходимости отказа от понятия "развития", выделю главное в мир-системном подходе: развитие мира-системы как целого, а не  суммы развитий отдельных стран или цивилизаций. Если посмотреть с этой точки зрения, обнаружится, что одно и то же развитие принесло одним народам богатство,  другим - нищету; то, что для одних стран стало взлетом, для других обернулось упадком, и без одного не было бы другого. Это невоз­можно увидеть, если считать единственными субъектами истории социально-исторические организмы - тогда видны только "опережение" и "отставание", обусловленные какими-то непонятными второстепен­ными причинами. Мир-системный подход открывает путь к пониманию развития как противоречивого процесса, в целом - вопреки Валлерстайну - прогрессивного.

Именно в ориентации на уровень отдельных государств, полагает И. Валлерстайн, заключалась роковая и неизбежная ошибка антисистемных сил. Они мыслили в масштабах своих стран, их же противники - в масштабе мира-системы  (ведь капитал свободно перетекает из страны в страну). Эту ошибку и считает нужным исправить Валлерстайн. Здесь мы подходим к ответу на поставленный выше вопрос о судьбе КМЭ в будущем.

"Развитие" как "национальное развитие" И. Валлерстайн справедливо считает иллюзией. Пока существует КМЭ, существует и его ядро, которое не может расшириться, если не расширяется КМЭ, а ему теперь расширяться некуда. Когда КМЭ занимает  весь мир, ядро стабильно - если одна страна займет в нем место, это будет означать, что другая страна его потеряет, только и всего. При этом разрыв доходов между секторами КМЭ как единого целого может даже увеличиться.

Необходимо иное направление развития - не количественный рост, а достижение большего равенства. Для этого "трудящимся следует сконцент­рироваться на задаче удержания как можно большей доли прибавоч­ного продукта. Один из путей - увеличение цены рабочей силы или цены продуктов, производимых непосредственными производителями. Иными словами, если завтра во всех новых индустриальных странах рабочие текстильной промышленности добьются увеличения зарплаты на 20%, покупатели их продукции должны будут обратиться к столь же "дорогим" зонам или найти другие "новые индустриальные страны” (25).

Деление мира-экономики на ядро и периферию исчезает не в результате включения в ядро новых стран, а вследствие постепенного изживания капитализма. "Слабость капитализма -  в воплощении его же целей, в его полной самореализации. По мере того, как его система в целом становится все более товарной, уменьшается его способность к неравному распределению и, следовательно, к накоп­лению капиталов, так как исчезает различие между центром и пери­ферией. Однако товаризация не означает автоматической гибели капитализма: предоставленные самим себе, господствующие в КМЭ силы постараются затормозить темп развития, и программы нацио­нального развития могут в этих условиях стать средством такого спасительного для капитализма торможения” (26).

Должна быть уничтожена вся капиталистическая система целиком, а не отдельные её звенья. Только такое развитие гарантирует окончательное исчезновение капитализма.

Развитие, пошедшее по пути уничтожения капиталистического присвоения, по пути перехода средств производства в руки непос­редственных производителей, может стать не иллюзией, а путевод­ной звездой (lodestar). Но этот вариант, как подчеркивает И.Валлерстайн, не гарантирован, а может быть только завоеван, причем в упорной борьбе.

Таким образом, Валлерстайн приходит к выводам, весьма похожим на выводы К. Маркса, но приходит своим путем. Мы имеем дело здесь не с вариантом марксизма, а с независимым подтверждением правоты некоторых положений К. Маркса, пришедшим со стороны концепции, претен­довавшей на то, чтобы заменить марксизм.

Примечания:

1. Wallerstein I. The Modern World-System. Vol. 1. Capitalist Agriculture and the Origin of the European World-Economy. New York, 1974. В 1980 г. вышел второй том, в 1989 г. - третий. Должны выйти четвертый и пятый.

2. Кроме переведённых в 1992-93 гг. книг Броделя “Время мира” и “Динамика капитализма” существует  только  перевод  трёх статей  А.Г.Франка (Восток.1992, № № 2 и 6, Латинская Америка, 1993, № 2) и статьи И.Валлерстайна  (Свободная мысль,1995,№ № 2 и 4), а также интервью с И.Валлерстайном ( Свободная мысль, 1996 , № 5).

3. Это послужило основанием для отнесения мир-системников к неомарксистам (см.: Современная  западная философия. Словарь. М.,1991, статья “Неомарксизм”).

4. Традиционное общество и мировая экономика: критика теорий модернизации. M.,ИНИОН,1981,c.6.

5. Wallerstein I. The Modern World -System. Vol. 1. 347.

6. Wallerstein I. A World -System  Perspective on the Social Sciences // British Journal of Sociology. 1976. Vol. 27.   №  3.. P. 347.

7. См. Семенов Ю.И. Переход от первобытного общества к классовому: пути и варианты развития // Этнографическое обозрение, 1993, № 1 и 2; Он же. Всемирная история как единый процесс развития человечества во времени и пространстве // Философия и общество. 1997. № 1 и др.

8. К изучению истории, современного состояния и грядущего (через 70-80 лет) заката КМЭ И. Валлерстайна и других мир-системников  подвигал как научный , так и идеологический интерес. Они придерживают­ся левых (но не марксистских!) взглядов. Эта политическая ориентация сказывается на их выводах двояко: с одной стороны, помогает устранять мифы о капитализме, с другой же стороны, одновременно, в силу подчеркнутой идеологичности. толкает на собственное мифотворчество.

9. Wallerstein I. The Modern World -System.  Vol.3. P.52.

10. Hopkins T.K. and Wallerstain  I. Capitalism and Incorporation  of New Zones into the World-Economy//Review,1987, Vol.10,  № 5/6, P.776

11. Wallerstain I. The Modern  World -System.Vol. 3, p.167.

12. Валлерстайн  И. Россия и капиталистическая мир-экономика // Свободная мысль ,1996, N 5,с.37-38

13. Tам  же, с.38-39

14. Tам же, c.39

15. Там же , c.40

16. Там же, c.40

17. Там же, c.40

18. См.:Семёнов Ю.И. Россия: что с ней случилось в двадцатом веке // Российский  этнограф ,1993, выпуск 20

19. Валлерстайн  И. Указ. соч., с.41

20. Бродель Ф. Материальная цивилизация... с.135.

21. Валлерстайн  И. Указ. соч., c.41-42

22. Wallerstein I. The Modern World-System. Vol. 1. P. 357

23. См.: Мир-системный анализ: интерпретация послевоенного периода. М.,ИНИОН,1997, с.20

24. Валлерстайн  И. Указ. соч. , с.42

25. Что такое развитие? М.,ИНИОН, 1991. С. 51-52.

26. Цит. там же. С. 54.