О СОЦИАЛИЗМЕ ПОДЛИННОМ И МНИМОМ

Борис Славин,

Святослав Федоров

Современность подтверждает старую истину: с каждым крутым поворотом истории проблема социализма выдвигается на передний план. Так было на заре рабочего движения в 30-40 гг. XIX в., при переходе социалистического учения от утопии к науке; в последние десятилетия XIX в., когда рабочее движение обрело всемирные масштабы; так было на рубеже XIX-XX веков при расколе социал-демократического движения на революционное и реформистское крыло; так было накануне и сразу после Октября, когда социализм, превращаясь в реальность, начал мучительно освобождаться от романтических иллюзий и военно-коммунистических проектов и методов.

Сегодня вопрос о социализме вновь в центре всеобщего внимания. Это обусловлено двумя важнейшими событиями: исчезновением «реального социализма» в СССР и странах Восточной Европы и глубоким кризисом «радикальных реформ» в России в 90-е годы.

Если практика «реального социализма» в Советском Союзе продемонстрировала не только первые массовые социальные программы, но и величайшую трагедию, унесшую миллионы ни в чем не повинных жизней, то практика «радикальных реформ» в России породила не только политические свободы, но и «варварский капитализм» с его «шоковой терапией», грабительской приватизацией, остановкой тысяч предприятий, миллионной безработицей, невыплатой зарплаты и т.п. В итоге массы очень быстро стали освобождаться от восторга по поводу «светлого капиталистического завтра”. Символическим выражением этого стал плакат, который молодые люди подняли на одной из первомайских демонстраций, «Капитализм - это дерьмо!» Это была своеобразная реакция на навязывание капитализма «сверху», ибо никто из реформаторов не спрашивал российский народ,   желает ли он жить при капитализме.

Парадокс истории состоит в том, что в России насилие над народом в ХХ веке совершалось либо от имени социалистической идеи, либо в связи с ее решительным неприятием. В последнем случае на нее списывались неудачи текущей политики властей. В результате эта идея стала предметом оскорбления и осмеяния со стороны ряда политиков и публицистов, впавших в эйфорию от прихода  в Россию  капитализма.  Такое  отношение

____________________

Славин Борис - д.ф.н., профессор, руководитель исполнительного секритариата Высшего совета Партии самоуправления трудящихся (ПСТ)

Федоров Святослав - академик АМН, депутат Государственной Думы, председатель Высшего совета ПСТ

к идее,  подогреваемое  официальными средствами массовой информации, оказало свое негативное воздействие на сознание россиян: слово «социализм» у многих стало отождествляться с несвободой, подавлением личности, равенством в нищете и т.п. Появились суждения, что понятие «социализм» вообще не соответствует изменившейся действительности и должно быть сдано в архив.

Однако под воздействием разрушительной практики «варварского капитализма» негативистское отношение к социализму стало быстро меняться. Заговорили о необходимости переосмысления этого понятия, о новом его прочтении, возникло политическое движение «За новый социализм». Даже российский президент, видимо под действием разрушительных последствий «радикальных реформ», был вынужден признать в одном из своих указов «неприемлемость» для России либеральной модели капитализма и заговорил о необходимости новой общенациональной идеологии. К сожалению, существо этой идеологии им раскрыто не было, хотя многим известно, что одной из особенностей российского народа является его «всемирная отзывчивость», устремленность к правде и справедливому образу жизни, самоуправлению и социализму.

Говоря коротко, и трагедия незаконных массовых репрессий во время сталинщины, и практика «экономического ГУЛАГа», возникшего в 90-е годы в России, заставляют вновь вернуться к идее социализма, переосмыслив ее традиционное содержание.

Такое переосмысление уже началось. Оно во многом обусловлено появлением антикапиталистических настроений у масс, приходом к власти левых сил в некоторых странах Восточной Европы, деятельностью самой крупной фракции коммунистов в российском парламенте. Обсуждаются разные аспекты социалистической идеи: ее генезис, причины крушения «реального социализма», соотношение «казарменной» и «социал-демократической» моделей, «старого» и «нового» социализма, социального идеала и действительности. При этом в ее интерпретации доминируют либо зоологический антикоммунизм неолибералов, либо пессимистические воззрения социал-демократов с их недостижимостью «конечной цели», либо сугубо реставраторские идеи коммунистов-державников.

Исходя из сказанного, мы решили изложить свое видение обозначенной проблемы, которое, надеемся, даст возможность преодолеть современные односторонние взгляды в этой области.

Сущность социалистической идеи

Как известно, теория социализма в своем научном виде первоначально была представлена К.Марксом. Нынешняя действительность требует ее коррективов. Вместе с тем не менее остро стоит задача аутентичного ее воспроизведения, очищенного от различных видов позднейших наслоений и фальсификаций. Идея социализма так же стара, как и само эксплуататорское общество, о преодолении которого веками мечтали революционеры и мыслящие представители миллионов униженных и оскорбленных. Существуют десятки определений социализма. Современные левые часто спорят о том, как бороться за социализм, не определяя точно, за что бороться. Но еще со времен Сократа известно, что любой спор надо начинать с четкого определения предмета дискуссии, в данном случае - с определения понятия «социализм».

Так что же такое социализм? Как известно, автором этого слова является француз Пьер Леру, который в 1814г. обозначил им фактор общественности, противоположный фактору индивидуальности. Первая его работа, посвященная социализму, так и называлась «Об индивидуализме и социализме», в ней доказывалась необходимость для разумного общества гармоничного сочетания обоих этих факторов. Пьер Леру предупреждал политиков от абсолютизации как индивидуального, так и социального начала в обществе. С его точки зрения, одинаково плохи как абсолютный индивидуализм, так и абсолютный социализм: первый ведет к анархии и произволу личности, второй - к диктатуре общества над личностью. К сожалению, это предупреждение не было услышано: в итоге мы стали свидетелями разрушающих последствий, с одной стороны, дикого «индивидуалистического капитализма», с другой - казарменного «авторитарного социализма».

Если Леру рассматривал социализм с христианско-философских позиций, то К.Маркс обосновал его с технологической и экономической точек зрения. Он поставил вопрос: а возможно ли вообще такое «разумное общество», где не будет ни казармы, ни абсолютного индивидуализма? Возможно ли такое общество с естественно исторической точки зрения? И ответил на него положительно, указав на развитие производительных сил и обобществление капитала, ведущих с исторической необходимостью к социализму.

Нередко задают вопрос: в чем глубинный философский смысл идеи социализма? Ответить на него не просто потому, что подлинный смысл ее всячески камуфлировался и искажался не только откровенными противниками социализма, но и его «неистовыми ревнителями». К сожалению, для этих искажений имелись основания и в самой практике социалистического строительства. Так, ссылаясь на опыт функционирования командно-административной системы в  нашей стране, современные либеральные теоретики утверждают, что суть социализма составляет тотальная плановая экономика, низводящая человека до роли «винтика» в громадной государственной машине. Она мешает проявлению человеческой активности, предприимчивости, самостоятельности, и поэтому можно смело сказать, что социализм есть «дорога к рабству». Эта формула, выдвинутая в свое время австрийским ученым Ф.А.Хайеком, сегодня широко используется для дискредитации как практики, так и теории социализма.

На самом деле классики научного социализма никогда не считали планирование и другие сугубо экономические характеристики общества сутью социализма (1). Они были категорическими противниками любого вульгарно-экономического подхода к обществу. По их мнению, практическое осуществление социалистической идеи открывает перед человеком дорогу не к рабству, а к «царству свободы», где полностью исчезает эксплуатация человека человеком, длящееся веками отчуждение трудящихся от средств производства, власти и культуры, где на месте классов и классовых антагонизмов возникает ассоциация, в которой «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех» (2).

Внимательный читатель может возразить, что это характеристика не социализма, а коммунизма как конечной цели рабочего движения. С этим можно согласиться, если в социализме видеть некое застывшее во времени состояние, а не первую фазу формации, на которой происходит последовательное освобождение трудящихся от социального порабощения и отчуждения. Как показал исторический опыт, этот процесс достаточно длителен, противоречив и неоднозначен, но, тем не менее, он идет в направлении увеличения свободы человека, всесторонности развития его возможностей и способностей.

Могут сказать, что идея освобождения человека - не марксистская идея, что она известна еще со времен Великой Французской революции (ее известные лозунги: свобода, равенство, братство) и даже раньше. Что ж, с этим тоже можно согласиться. Маркс и Энгельс здесь не были оригинальны, однако были оригинальны в другом: в новой трактовке понятия «свобода». Во-первых, в отличие от либеральных теоретиков, они связывали осуществление свободы не только с отдельным индивидом, как правило, частным собственником, а с большинством народа, трудящимися. Во-вторых, в отличие от сторонников идеалистической трактовки свободы как только «осознанной необходимости» (сравни: Спиноза, Гегель), они дали ей историко-материалистическое обоснование и толкование. Свобода, с точки зрения марксизма, нарастает по мере развития труда, материального производства и научных знаний. Она есть не только осознание необходимости, но основанная на этом осознании «власть» («господство») человека, класса, общества «над обстоятельствами и отношениями»(3).

Свобода - не только факт нашего сознания, но и результат практического действия. Свобода в этом плане, говоря словами Маркса, есть «преодоление препятствий». Раб, осознавший невыносимость рабства, еще не свободен: лишь встав на путь борьбы с ним, он обретает свободу. Трудящиеся также лишь тогда добиваются свободы, когда овладевают экономической и политической властью, становятся господствующим классом в обществе. Вот почему классики научного социализма считали основным вопросом революции вопрос о власти. Собственно социализм начинается там и тогда, где и когда трудящиеся приходят к политической власти. Там же, где государственная власть отчуждена от трудящихся и заменена властью бюрократов, мы имеем дело либо с деформацией социализма, либо с отступлением от него. Это, говоря словами Маркса, «фальшивый социализм». Вот почему бюрократизм - враг социализма. Он прекращает живое творчество масс, ликвидирует их свободу, подменяя ее директивами и указаниями сверху.

Социализм и собственность

Но политическая власть есть концентрированное выражение экономической власти. Здесь мы вплотную подходим к вопросу о собственности как важной стороне социалистической идеи. Именно собственность является материальной основой человеческой свободы. Лишенный собственности человек не свободен. В условиях господства частной собственности господином является частный собственник. Величина его собственности служит мерой его экономической свободы. Здесь источник глубинных расколов в частнособственническом обществе, и об этом нелишне было бы знать сегодняшним ревнителям повсеместной приватизации и абстрактной свободы. Социализм устраняет господство частной собственности и вводит собственность общественную, тем самым он создает экономические предпосылки для освобождения трудящихся. Почему только предпосылки? Потому что есть две опасности, которые подстерегают трудящихся. Первая - это преждевременное введение общественной собственности там, где еще целесообразна частная. Вторая - это передача контроля над общественной собственностью в руки государственной бюрократии, которая с ее помощью становится бесконтрольным властелином над обществом. И в том, и в другом случае трудящиеся проигрывают, тормозится процесс их реального освобождения.

Необходимость замены частной собственности на общественную возникает только тогда, когда первая полностью себя исчерпала как форма развития производительных сил общества. Так, очевидна ненужность частной собственности и, напротив, целесообразность государственной собственности в сфере атомной энергетики, железнодорожного транспорта, космонавтики и т.п. Однако там, где частная собственность более эффективна, чем государственная, например, в сфере бытового обслуживания, сельского хозяйства и т.д., нет необходимости ее упразднять раньше времени. Это может принести - и, как показывает практика, приносит - большой урон обществу. Главным критерием здесь должна служить не идеологическая установка, а интересы трудящихся. Если последние удовлетворяются частником лучше, чем государством, частная собственность имеет полное право на существование. За государством остается лишь право контроля за ней.

К сожалению, «левые» доктринеры иногда неверно трактуют тезис Коммунистического манифеста о том, что сущность теории коммунистов сводится к словам «уничтожение частной собственности». В данном случае основоположники научного социализма имели в виду не простую ликвидацию частной собственности, а ее «снятие», т.е. освоение всего положительного, что есть в частной собственности, и отказ от таких ее отрицательных сторон, как эксплуатация, индивидуализм и т.п. Устранение частной собственности целесообразно только тогда, когда ее более эффективно заменяет государственная или коллективная. Социализм, особенно на ранних ступенях своего развития, не исключает использование частной собственности. В этой связи характерна критика Марксом так называемого уравнительного «грубого коммунизма», который «стремится уничтожить все то, чем на началах частной собственности не могут овладеть все»(4). В то же время частная собственность в условиях социализма не может доминировать. Доминирование этой собственности - характерная черта капиталистического, а не социалистического хозяйства. Одно дело - частная собственность в условиях ее господства, другое - в условиях господства общественной собственности. Здесь, очевидно, и содержится ключ к разрешению спора о том, можно ли считать, например, скандинавские страны социалистическими.

Вместе с тем господство общественной собственности еще не означает автоматическое освобождение трудящихся от всякой экономической зависимости. Все дело в том, выступают ли трудящиеся полными хозяевами этой собственности.

Именно этого и не было в сталинско-брежневскую эпоху, когда социализм объявлялся логическим следствием господства «высшей» государственной собственности. На деле же государственная собственность находилась в распоряжении партгосноменклатуры, то есть все определяли партия, государство, правительство. Они устанавливали величину зарплаты, нормы и расценки труда, цены на товары и т.д. Сами производители ничего не решали на производстве. Они оставались такими же наемниками, как и на частнокапиталистическом предприятии, то есть полностью отделенными от процессов управления и результатов своего труда.

Казалось бы, подлинно социалистической собственностью, принадлежащей самим работникам, должна была бы стать собственность колхозников, но и она ею не стала. Беда в том, что у нас фактически подлинных колхозов-то и не было. Колхозы не соответствовали своему понятию «коллективные хозяйства»: они были скорее госхозами, которым сверху указывали, что производить, что продавать и по какой цене. Нередко в сталинские времена колхозники получали на трудодень символические «палочки», за которые ничего нельзя было купить. Это был поистине рабский труд, от которого нельзя было даже сбежать, ибо колхозники, не имея паспортов, лишены были элементарных гражданских прав, включая право на изменение профессии и место проживания. Что же касается индивидуальных собственников средств производства (кустарей), которые сами работали на себя, то их огульно называли мелкой буржуазией, хотя последние наемный труд не применяли. Одним словом, «государственно-бюрократический социализм» историческую задачу ликвидации наемничества и освобождения труда так и не решил.

Вместе с тем ликвидация наемничества, преодоление отчуждения, как экономического, так и политического, были и остаются главными задачами социализма. К сожалению, надо отметить, что основоположники марксизма не смогли предвидеть опасность сохранения этого отчуждения в условиях господства государственной собственности. Ленин только в конце своей жизни это понял, придя к идее «цивилизованного кооперативного строя», но всесторонне разработать эту концепцию не успел. Проблема соединения «частного» и «общего» осталась на практике нерешенной. И не мудрено, что работники считали государственную или колхозную собственность «ничейной»...

Только советские «верхи» могли считать госсобственность абсолютным благом. В той же мере они в частной собственности видели абсолютное зло. На наш взгляд, такое положение вещей было следствием определенной фетишизации проблемы собственности у тех, кто не прошел школу историко-философского понимания социальных явлений. Собственность как общественное отношение есть сугубо историческое явление, изменяющееся в ходе развития общества. Нельзя забывать, что она выступает формой развития производительных сил.

Повторим еще раз: лишь в том случае, когда форма собственности тормозит их развитие, отчуждает человека от результатов труда, не выдерживает конкуренции с другими формами собственности, можем говорить о ее исторической исчерпанности и бесперспективности. В противоположном случае мы будем сталкиваться с эффектом политического волюнтаризма или авантюризма по отношению к той или иной форме собственности. Именно таким волюнтаризмом были преждевременное устранение частной собственности и кооперации в СССР или явно поспешная ликвидация многих эффективных государственных предприятий и колхозов в 90-ые годы. Практика показывает, что наиболее устойчивой является та экономика, в которой используются различные формы собственности, стимулирующие производство, соответствующие тому или иному уровню производительных сил, будь то частная, коллективная или государственная. Важны при этом пропорции, их соотношения. К сожалению, эту истину не могли постичь  ни многие советские экономисты и политики, называющие себя марксистами, ни так называемые  реформаторы гайдаровского толка в наше время.

Главный критерий

Не постигли они и сути антагонизма между трудом и капиталом. Дело в том, что этот антагонизм во многом идеологизировался, при этом упускался из виду наемный характер труда, преодоление которого и есть главный критерий социализма. К сожалению, не видят этой важнейшей стороны социалистической теории как теоретики современной социал-демократии, так и идеологи «державного коммунизма». В то же время уже основоположники научного социализма видели в наемном характере труда глубинную причину отчуждения и разделения людей в современном обществе, основу эксплуатации человека человеком. Для Маркса наемный труд и капитал представляют собой две стороны противоречия, которое должно исчезнуть по мере технологического и общественного прогресса. Общество, которое снимает это противоречие, он называл социалистическим. Общество, сохраняющее его, он считал либо капиталистическим, либо мнимосоциалистическим.

ХХ век показал, что ни капитализм, ни «государственно-бюрократический социализм» не ликвидируют наемный труд и потому весьма далеко отстоят от подлинно социалистического общества. Таким образом, отсутствие или наличие наемничества является тем критерием, который отличает подлинный социализм от мнимого.

Когда же исчезает наемничество? Только тогда, когда труженик становится собственником средств производства и результатов своего труда, когда преодолевается его отчуждение от капитала. Если под капиталом иметь в виду прошлый опредмеченный труд, находящийся в исключительной собственности частного лица или компании, а под трудом - затрату рабочей силы человека, не обладающего собственностью на капитал, то перед нами будет классическое буржуазное общество. Если вместо частного собственника мы имеем дело с государством, которое обладает монопольной собственностью на капитал, то перед нами классическая модель «государственно-бюрократического социализма», который есть одна из типичных разновидностей мнимого социализма.

Подчеркнем снова: подлинный социализм возникает там, где труженик становится собственником, хозяином средств производства и как следствие - результатов своего труда. Зачатки подлинного социализма неоднократно возникали и возникают в истории. Их можно увидеть в деятельности ряда трудовых коллективов в первые годы Советской власти в России; в самоуправленческих предприятиях, рожденных революциями на Кубе и в Алжире; в практике работы американских компаний, осуществляющих программу ЭСОП; в испанских кооперативах «Мондрагон»; в итальянских строительных компаниях; в израильских кибуцах; в ряде новейших китайских предприятий. В последнее время в России также становится все больше предприятий с собственностью работников, внедряющих у себя различные системы самоуправления. Среди них следует назвать Межотраслевой научно-технический комплекс «Микрохирургия глаза», дагестанское сельскохозяйственное объединение, руководимое М.Чартаевым, Международную ассоциацию предприятий с собственностью работников (МАПСР) и другие. В этих предприятиях члены трудового коллектива имеют равные права с администрацией на получение дохода от акций, превращающих их в сохозяев производства, на котором они работают.

Впервые идею планового наделения акциями работников (ЭСОП) высказал американский ученый Луис Келсо, написавший свой знаменитый «Капиталистический манифест». Критикуя в этой работе К.Маркса за его недооценку роли капитала в создании стоимости, он доказывал необходимость передачи капитала труженикам предприятия. По мнению Келсо, необходимо сделать каждого труженика собственником капитала. Тогда у него появляются необходимая заинтересованность в труде, развитии и совершенствовании производства, возможность постоянно увеличивать долю своего дохода. Не вдаваясь в существо полемики Келсо с Марксом (первый во многом недопонимал второго), отметим, что идея Келсо о «народном капитализме» вплотную подводит нас к понятию «социализм», ибо капитал, переданный народу, по сути дела, превращает капитализм в социализм, где  полностью ликвидируется институт наемничества. А ведь именно о ликвидации наемного труда всегда говорили и мечтали социалисты. И хотя сам Келсо был критиком идеологии социализма, его теория «народного капитализма» по существу подводила под  социализм реальную экономическую почву. В отличие от «государственного капитализма», где собственность и продукт труда принадлежат государству, подлинный социализм создается снизу, превращая каждого труженика в совладельца общей собственности на средства производства и  результатов коллективного труда.

Социализм исторически мыслился европейцами как общество, противоположное капитализму. Говоря точнее, это отрицающее капитализм посткапиталистическое общество. Его основой являются высокие технологии и воссоединение непосредственных производителей со средствами производства. Последнее создает экономические предпосылки для ликвидации наемничества и векового социального отчуждения. Лишь на этой основе могут развиться универсальная личность, всесторонняя демократия и полноценная свобода.

Капитализм же был и остается в основном обществом наемного труда с ограниченной свободой, односторонней демократией, фрагментарной личностью. Дело в том, что наемный работник, по сути дела, ничего не решает на предприятии. В то же время личностью человек становится только тогда, когда имеет право решающего голоса. Поскольку он таким правом обладает, постольку он может контролировать производство. То же и в политической сфере: поскольку он участвует в выборах, он может контролировать процесс формирования представительной и исполнительной власти. Без политической свободы нет демократии, без экономической свободы нет производственной демократии.

Почему мы говорим о воссоединении производителя, работника со средствами производства? Потому, что в докапиталистических обществах, в частности, в средневековых городах-коммунах, ремесленники-производители были с ними органически соединены, капитализм же их разъял, разделил. В современных условиях воссоединение возможно главным образом не в кустарном варианте, а  в варианте современного трудового коллектива, работающего на основе исторически оправдавшей себя коллективно-частной или коллективно-долевой собственности, воспроизводящей в современных условиях принципы работы, например, российской артели, где каждый работник был одновременно тружеником и собственником, исполнителем и руководителем.

Одной из фундаментальных причин крушения «реального социализма» в СССР, по нашему мнению, стало отчуждение трудящихся от средств производства и результатов их труда. Социалистические принципы, выдвинутые классиками марксизма, остались нереализованными: средствами производства продолжало распоряжаться государство, продукт труда не принадлежал трудовым коллективам, прибылью трудящиеся не распоряжались.

Вместо частного собственника над тружениками возвысилась бюрократическая власть государства, взявшая в свои руки не только контроль над производством, но и все распределение общественного продукта. Известные лозунги Октября: фабрики - рабочим, земля - крестьянам, власть - трудящимся - так и остались во многом только лозунгами.

Осуществлению идеи социализма в СССР мешал и ограниченный рамками одной страны характер социалистического строительства. Теоретически понятно, что полный социализм не может быть сугубо местным и безрыночным явлением в условиях окружения капитализмом и мировым рынком. Опыт истории говорит, что успешное стороительство социализма в одной стране возможно только при выполнении следующих условий: наивысшие темпы экономического развития, создание более высокого уровня жизни людей, чем в развитых странах капитала, реализация на деле широкой социалистической демократии. В противном случае неизбежно крушение реального социализма.

 Сегодня некоторые лидеры коммунистов, видя негативные последствия либерального курса реформ, зовут нас вернуться назад, к исторически исчерпавшим себя временам сугубо местного безрыночного «державного социализма». Но это путь в никуда, если не сказать сильнее.

Контуры будущего

Где же выход? Какая идея может поднять и вдохновить многострадальный российский народ? Мы уверены, что ее нельзя выдумать, а нужно открыть в той реальной действительности, в которой мы живем.

Мы убеждены, что выход России из кризиса лежит не на пройденных путях  некритической веры в светлое коммунистическое или капиталистическое завтра, а в реализации тех общественных тенденций, которые определяют прогресс мировой цивилизации. И прежде всего - тенденции отмирания наемного и становления свободного труда. Мы называем эту прогрессивную тенденцию «третьим путем», на котором Россия сможет не только выйти из кризиса, но и стать ведущей державой мира.

Мы уверены, что российская идея должна стимулировать человека реализоваться в труде, чтобы он получал от него как материальное, так и нравственное удовлетворение. В свою очередь труд должен кормить и приносить человеку радость творчества. Как это ни банально звучит, но труд на самом деле есть основа и суть человеческой жизни. Надо сделать все, чтобы он был свободным. Поиск национальных идей, не связанных с трудом, с подъемом современной экономики, есть идеологическое оболванивание людей - не больше. К сожалению, слова «труд», «производительность труда», «качество труда» в последнее время все реже употребляются в средствах массовой информации. А ведь без их осознания мы из кризиса не выйдем.

До сих пор мы все жили и живем в системе наемного и во многом неэффективного труда, представляющего, по своей сути, труд не на себя, а на «чужого дядю», и неважно кем является этот «дядя» - частным собственником или государством. И в том, и в другом случае мы вынуждены к нему наниматься только потому, что он владеет средствами производства.

Сегодня Правительство России практически зашло в тупик реализации экономических реформ, но мало кто пытается понять - почему? На наш взгляд, потому, что продолжает сохраняться политический курс, не задействующий интерес человека в работе, не ликвидирующий основы наемничества, отгораживающие человека от собственности и результатов его труда.

Со времен рабства труженик был отделен от средств производства. Современная технологическая революция усугубила этот разрыв. Владельцы крупных станков и зданий стали монопольными владельцами товаров, которые на этих станках и в этих зданиях были произведены. В свою очередь тот, кто произвел эти товары, не имеет на них никакого права. Отсюда и проистекает постоянное сопротивление наемных рабов своим хозяевам.

Как показывает исторический опыт, ни частная собственность, ни государственная не смогли дать эффективной связи между работником и результатами его труда. Только ликвидация принципа наемничества дает эту связь, способствует резкому подъему экономики. Она превращает труженика в хозяина, наемника - в собственника, которые органически связаны с результатами своего труда, коллективным доходом предприятия.

Идея свободного труда, то есть труда на себя, пробивает себе дорогу в жизни.

Как показывает мировой и российский опыт, предприятия, перейдя на принципы свободного труда и коллективно-частной собственности, при наличии нормального менеджерского состава дают производительность труда выше, чем обычные предприятия. Технологией осуществления идеи свободного труда являются отказ от системы зарплаты и переход к системе долевого дохода. Суть ее состоит в следующем.

Любое производство - это совокупность каких-то отдельных стадий технологического процесса. Например, обработка сырья предполагает его приемку, сборку комплектующих изделий, хранение, реализацию и так далее. Как правило, это от 20 до 100, а то и больше функций, каждую из которых реализуют конкретные группы людей, бригады специалистов. Трудовой коллектив всем этим функциям присваивает процент от общего дохода. Более квалифицированные функции и специальности оцениваются выше остальных.

Таким образом, весь коллективный доход делится в соответствие с этими процентами и вручается бригадам. Каждая бригада, реализующая функцию, выбирает себе бригадира, а иногда и его заместителя. Когда они получают деньги, то все члены бригады участвуют в распределении, руководствуясь количеством и качеством  работы каждого. Руководство коллектива непосредственно не вмешивается в это распределение, оно получает от дохода свою долю, которая определяется всем коллективом. Чем выше общий доход коллектива, тем больше доля каждого работающего. Когда члены коллектива уходят на пенсию, то коллектив устанавливает им прибавку к пенсии в зависимости от квалификации и стажа работы.

Главное, что в таких коллективах работник, перед тем как что-то произвести, знает ту долю общего дохода, которую он получит по окончанию труда. Это и есть та реальная экономическая демократия, без которой в принципе невозможна никакая политическая демократия.

На самом деле демократия заключается не столько в выборе очередного начальника, сколько в справедливом распределении результатов труда между теми, кто их произвел.

Разговоры политиков о демократии, базирующейся лишь на свободных выборах, остаются  разговорами, если не предполагают изменений в трудовых отношениях. Народ получит власть лишь тогда, когда его большинство будет владеть результатами своего труда, орудиями производства, землей. Лишь тогда можно будет сказать, что «демос» (народ) получил «кратию» (власть). В экономической системе где ликвидировано наемничество, у подавляющего числа производителей возникает мотивация к труду, принуждение  становится не нужным, исчезает противостояние между организаторами производства и исполнителями. За счет роста производительности труда растет благосостояние, люди начинают проявлять инициативу и совершенствовать технологию производства, на предприятиях между людьми возникают партнерские  доброжелательные отношения, вопросы развития производства и распределения прибыли решаются совместно, т.е.  демократическим путем.

Именно эти идеи  заложены в закон о “народных предприятиях”, принятый Федеральным собранием  России весной 1998г. Этот закон во многом воспроизводил аналогичный закон, принятый американским Конгрессом о правах предприятий, работающих по программе ЭСОП. Реализация закона о народных предприятиях может создать благоприятные условия для преодоления наемного труда.

Сегодня многие увлекаются патриотической идеей, связывая ее то с возвращением к временам великой и неделимой России, то с теорией «Москва - третий Рим», то с неприятием «враждебной для России западной цивилизации». Нам кажется, что все это пустое идеологизирование, своеобразная современная мифология. На наш взгляд, патриотизм - это прежде всего не словесное, а созидательное проявление любви к родине. Если человек может гордиться результатами своего труда, хорошо жить, приносить пользу людям, если он является мастером своего дела, творцом нового и полезного, то это и есть проявление подлинного патриотизма.

Чтобы выжить, нам просто необходимо вернуть труд на его законное место в жизни человека. Сделать его основой жизнеутверждающей философии общества. Только тогда мы сможем говорить и о более высокой национальной идее - идее свободного труда. Без нее не спасти и не возродить Россию!

Мы уверены, что возрождение России будет идти благодаря появлению реальных ростков социализма, включающих в себя не только преодоление отчуждения подавляющего большинства народа, всех тружеников от собственности и результатов своего труда - это аксиома, но и от власти, и от культуры. Это будут новый социализм и новая Россия, характеризуемые посткапиталистической высокопроизводительной экономикой, мощной социальной политикой, широкой демократией и самоуправлением, доступными народу образованием и культурой.

Эти контуры новой России могут стать реальностью, если найдут широкую политическую поддержку со стороны большинства россиян. По нашим подсчетам, потенциально такая поддержка имеется уже сегодня. На прошлых парламентских выборах примерно 26 процентов избирателей разделяло левоцентристские идеи, близкие к идеям демократического социализма, время показывает, что ряды их сторонников растут. Об этом свидетельствют нарастание социального протеста рабочего класса и интеллигенции, появление широкого политического движения «За новый социализм», переход на социал-демократические позиции многих ведущих политиков страны.

Знаменательно, что спустя 7 лет после “неолиберальной революции”  широкий резонанс получила Московская Международная конференция, посвященная 100-летнему юбилею отечественной социал-демократии, в которой приняло участие более 20 партий и движений, связывающих будущее России с развитием высоких технологий, социально-ориентированной рыночной экономикой, реализацией таких фундаментальных ценностей социализма, как свобода, справедливость, солидарность, демократия и самоуправление.

Практика форсированного создания в России буржуазного общества с новой силой подтверждает тесную связь капитализма и всеобщего обнищания народа, капитализма и постоянных социальных, национальных и военных конфликтов, капитализма и деградации культуры. Вот почему альтернатива «варварство или социализм» снова становится в повестку дня современной истории. Мы убеждены, что данная альтернатива решится, в конечном счете, в пользу подлинного социализма.

Примечания

1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 204.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 4. С. 447.

3. Там же, Т. 3. С. 292.

4. Там же, Т. 42. С. 114.