МАРКСИЗМ И ВРЕМЯ: “ВЧЕРА” И “ЗАВТРА” ТЕОРИИ

2 июля 1997 года в одной из аудиторий Санкт-Петербургского государственного университета прошел второй этап научной конференции "КЛАССИЧЕСКИЙ МАРКСИЗМ: ЧТО ЖИВО И ЧТО УСТАРЕЛО". Конференция началась 28 - 29 июня в Москве, ее организатором выступила Международная ассоциация "Ученые за демократию и социализм".

Конференцию открыл И.Г.Абрамсон, кратко изложивший программу и регламент. Затем со вступительным словом выступил А.В.Бузгалин. Он говорил о том, что в течение последних одного-двух лет ассоциация "Ученые за демократию и социализм" все более активно работает вне Москвы - как в Санкт-Петербурге - Ленинграде, так и в других городах России и ближнего зарубежья, кратко охарактеризовал прошедший в Москве этап конференции, подчеркнув, в частности, активное участие молодежи в ней. В общих чертах А.В.Бузгалин изложил содержание докладов и дискуссии на московской конференции, выделив доклады и выступления Д.Котца, М.Воейкова, А.Колганова, В.Межуева, С.Новикова, В.Хазанова, С.Гафурова.

Далее прозвучали доклады ленинградских участников конференции. Первым выступил руководитель союза "Современная марксистская мысль" В.И.Барабанов с докладом "Марксизм на пороге XXI века". Основной тезис В.И.Баранова -  подходит к концу (хотя еще не закончился) начавшийся с 20-ых годов длительный период спада глобальной революционной волны, поднявшейся в начале XX века. Этот период, по мысли докладчика, закончится после интеграции всех бывших и еще оставшихся стран "реального социализма" в мировую капиталистическую систему, на что, по его мнению, потребуется еще полтора-два десятилетия. В таком волнообразном развитии революционного процесса В.И.Барабанов видит проявление всеобщей исторической закономерности, подмеченной еще Ф. Энгельсом на примере революций в Англии и Франции: революция на первых порах всегда "забегает вперед", после чего наступает откатное движение - реакция; затем начинается новая революционная волна. Нынешняя ситуация осложняется тем, что со времени предыдущего революционного подъема прошло без малого столетие, и связь традиций, поколений в значительной мере прервана; особенно это чувствуется в нашей стране, где, по мнению докладчика, в сталинский период в рамках "левого курса" проводилась "коммунистическая" политика, направленная на "стирание" классовой структуры общества и, в частности, рабочего класса с его революционными традициями начала века (в качестве небольшого отступления, здесь следует отметить, что, отвечая на вопросы, докладчик охарактеризовал сталинскую группировку как "мелкобуржуазную"). Тем не менее, по мнению В.И.Барабанова, чтобы делать определенные прогнозы в отношении как практического общественного развития, так и развития теории, достаточно накопленного за прошедшее время исторического опыта. Докладчик считает, что проверку этим опытом теория марксизма выдержала, и это неизбежно проявится в ходе нового революционного подъема. В частности, сохраняют силу положения марксизма об относительном и абсолютном обнищании (причем первое проявляется с силой закона, а второе - как тенденция, действующая "местами и временами") и революционной роли рабочего класса. Говоря об абсолютном и относительном обнищании, В.И.Барабанов повторил также часто высказываемый им тезис о "трех сторонах эксплуатации" - "эксплуатации класса классом, народа народом и женщин мужчинами". В заключение он призвал современное "очень слабое, разгромленное, но зарождающееся революционное движение" не "переосмысливать" марксизм, а "понять, на сколько изменился мир и какой марксизм должен этот мир описывать".

Сопредседатель СПТ профессор В.В.Калашников в докладе "Марксизм и историческая наука" заявил, что изучение западной историографии привело его к двум выводам: во-первых, все критики марксизма работают в рамках марксистской традиции и используют марксистскую терминологию, потому что без этого заниматься историей, историософией в XX веке невозможно; во-вторых, вся критика марксизма, сколь убедительна она ни была бы по частным положениям, не содержит в себе ничего такого, что опровергало бы марксистскую историософскую концепцию в целом. Отметив, что Ленин не внес в марксистскую теорию ничего принципиально нового по сравнению с Марксом и Энгельсом, докладчик свел новый вклад марксизма в социальную теорию к двум составляющим: учению о диктатуре пролетариата и учению о прибавочной стоимости. В остальном, по его мнению, Маркс и Энгельс "обобщили все то, что было создано до них, и сделали, действительно, очень целостную, грамотную концепцию или теорию, в том числе и теорию исторического развития", которая сохраняет свою актуальность и по сей день, ибо никакой новой парадигмы понимания истории XX век, по сравнению с веком XIX, не дал. Далее докладчик перешел к тем сторонам марксистского учения, которые, по его мнению, являются слабыми и нуждаются в пересмотре. Как считает В.В.Калашников, это: во-первых, неясность понимания источника развития производительных сил и общества в целом (докладчик видит этот источник в конфликте "сформировавшихся потребностей и возможностей к их удовлетворению", коренящемся в "биосоциальной природе человека", каковая в марксизме изучалась недостаточно); во-вторых, представление о коммунизме как об обществе, где реализован принцип распределения по потребностям (по мнению докладчика, такое общество в принципе невозможно); в-третьих, учение о "форме собственности как факторе, который определяет производственные отношения и, следовательно, общественные отношения в целом" (В.В.Калашников полагает, что ведущим для определения производственных отношений и общественных отношений в целом является принцип распределения); в-четвертых, учение о государстве как аппарате классового господства (это лишь одна из его функций). Все эти моменты, считает В.В.Калашников, "отнюдь не опрокидывают марксизм", а лишь требуют его развития в свете новых конкретно-исторических данных.

После доклада В.В.Калашникова прозвучал ряд вопросов, где правильность трактовки им ряда положений марксизма была поставлена под сомнение. Так, А.В.Бузгалин указал на то, что марксистское понимание структуры производственных отношений нельзя сводить к "определяющей роли формы собственности", а секретарь исполкома Ленинградской организации РПК Е.А.Козлов отметил, что "распределение по потребностям" отнюдь не обязательно означает "удовлетворение всех потребностей".

С докладом "Переосмысление марксистской концепции социализма" выступил А.В.Бузгалин. Он начал свое выступление с более развернутого комментария своего вопроса В.В.Калашникову, указав на то, что в "Капитале" и последующих трудах марксистских авторов обрисована "сложная система генетически развивающихся производственных отношений", в которой форма собственности не является первичным, определяющим фактором. А.В.Бузгалин подчеркнул, что "есть марксизм по Марксу, и есть марксизм, который возник после Маркса", и что воспринимаемое традиционно в качестве марксизма не всегда совпадает как со взглядами самого Маркса, так и с работами последующих ученых марксистской традиции.

Далее А.В.Бузгалин, исходя из обоснованного в работах ряда марксистов тезиса о будущем обществе не как посткапитализме или антикапитализме (посткапитализм - это скорее социал-демократическая версия, антикапитализм - версия сталинская), а как о "снятии всего царства экономической необходимости и мира отчуждения и развитии на этой основе царства свободы", поставил вопрос: как, через какие общественные отношения снимается весь набор отношений отчуждения, начиная с иерархической власти бюрократии, как снимается рынок (будучи феноменом денежного, товарного фетишизма, а не просто механизм координации) и отношения эксплуатации. По мнению А.В.Бузгалина, во многих работах и Маркса, и современных ученых это движение к "царству свободы" связывается не столько с обобществлением и пролетариатом, сколько с тем, что труд приобретает творческое содержание, и этот творческий труд уже не может быть отчужден; это создает основу для реального (в отличие от формального) разделения труда. Такое понимание будущего общества создает следующую коллизию: традиционное левое движение (и коммунистическое, и социал-демократическое) базируется на наемном работнике индустриального типа, который "мало способен к созиданию, к позитивному строительству нового общества, но весьма хорош в деле разрушения старого"; в то же время творческий работник, который, по идее, наиболее адекватен новому обществу, "царству свободы", на данный момент в основном весьма индивидуалистичен и мелкобуржуазен и, тем самым, вписан в рыночно-капиталистическую систему отношений отчуждения. Разрешение этого противоречия видится А.В.Бузгалину в выявлении внутри каждого социального слоя тех, кто способен реально созидать новые общественные отношения, совместно, коллективно, свободно объединяясь для строительства нового общества, - и работать на максимальное увеличение числа и роли таких людей.

Далее А.В.Бузгалин перешел к теме, связанной с трактовкой социализма и опыта социализма XX века. По его мнению, можно говорить об ответственности марксизма за то, что происходило в странах "реального социализма", хотя бы потому, что эти страны и их власти взяли на вооружение именно марксизм, но не концепции, скажем, либерализма или католичества (вне зависимости от того, "прикрывались" они марксизмом или использовали его). На вопрос же о том, почему на базе марксизма (с его гуманизмом, демократизмом и т.д.) появилась такая система, как считает А.В.Бузгалин, позволяет ответить концепция "мутантного социализма", возникшего как продукт приспособления общества к условиям, неадекватным "социалистическому идеалу".  "Реальный социализм" позволял решать специфические задачи своего времени, когда же обстоятельства стали адекватны для действительного генезиса нового общества, то есть когда стали развиваться информационные и постиндустриальные технологии, - тогда, по мысли докладчика, эта "мутировавшая" модель оказалась неспособна "переварить" как раз адекватные для социализма и коммунизма обстоятельства и поэтому погибла.

В заключение А.В.Бузгалин остановился на проблеме "распределения по потребностям при коммунизме", указав, что в марксизме она должна быть сопряжена с идеей превращения труда в первую жизненную потребность, что приведет к появлению в "царстве свободы" нового источника развития общества, не описываемого в рамках традиционного истмата.

В ходе ответов на вопросы после доклада у А.В.Бузгалина возникла дискуссия с Е.А.Козловым о том, допустимо ли само понятие "творчества", фундаментальное для изложенной концепции будущего общества, трактовать вне социально-политического, классового содержания. Из-за недостатка времени, однако, эта дискуссия не получила развития.

В докладе профессора Дэвида Котца (США) "Спорные вопросы марксизма на рубеже XXI века" речь шла в основном о характере социально-экономических отношений в будущем социалистическом обществе, прежде всего - будет социализм базироваться на рынке или на планировании? Проблемы, существовавшие в экономике СССР и других стран, применявших централизованное планирование, и последующее крушение "реального социализма" побудили ряд социалистически ориентированных авторов на Западе сделать вывод о том, что "первоначальная идея Маркса о социализме как плановой системе была ошибкой, необходимо построить новую концепцию социализма, которая бы базировалась на рынке как ключевом экономическом институте", и задача социалистов - соединить эти рыночные начала с социальной справедливостью и равенством как традиционными ценностями социализма. Но, как аргументировал Д.Котц, эта идея неверна и базируется на неправильном понимании, в частности, советского опыта. По мнению Д.Котца, централизованное планирование в Советском Союзе было "извращенной" формой экономического планирования, и при этом экономические результаты, тем не менее, в 1920-70гг. были относительно неплохими. В 70-80-е гг., действительно, наблюдалась стагнация, но, даже несмотря на это, нельзя говорить просто о "крушении" советской системы в целом: она была разрушена политическими средствами.

Далее Д.Котц остановился на двух пунктах: 1) критике проекта "рыночного социализма", представлениях о  социалистической системе демократического планирования. Докладчик указал на то, что система "рыночного социализма" будет воспроизводить ряд худших черт капитализма, связанных с коммерциализацией общества, социальным расслоением, разрушением окружающей среды; в обществе "рыночного социализма" неизбежно сформируется привилегированная "экономическая элита", которая в конце концов станет заинтересована в окончательном уничтожении социалистических компонентов системы и добьется этого. Говоря о демократическом планировании как альтернативе "рыночному социализму", Д.Котц подчеркнул, что оно должно базироваться на участии граждан, трудящихся в принятии решений на всех уровнях, где, по мысли докладчика, обязательно должны быть представлены три типа интересов: интересы работников предприятия (предприятий), интересы жителей территории (территорий) и интересы потребителей; профессор Котц считает, что демократический компромисс между этими группами всегда будет возможно найти, потому что, в конечном счете, это - одни и те же люди, просто играющие разные роли.

В заключение доклада Д.Котц подчеркнул, что довод о большей эффективности "автоматически действующих" рыночных механизмов по сравнению с механизмами планирования основан на ряде мифов; в действительности, нет никаких "системных доказательств" того, что рынок более эффективен, чем демократическое планирование. К тому же вопросы распределения ресурсов, решаемые плановой или рыночной системой, вообще не являются "чисто экономическими",  в частности, в них всегда есть политический момент, и здесь очень важна степень демократичности принимаемых решений.

С докладом на тему "Сталинизм как идейно-политический феномен послеоктябрьского развития России" выступил Е.А.Козлов. В начале его выступления, по просьбе докладчика, присутствующие почтили память коммунистов - жертв сталинских репрессий минутой молчания.

Е.А.Козлов остановился на двух основных проблемах: на проблеме предпосылок возникновения сталинизма и на проблеме сущности идейно-политической доктрины сталинизма. Докладчик назвал три объективных противоречия послеоктябрьского развития России, которые породили сталинизм: 1) противоречие между грандиозностью созидательных задач социалистического строительства и экономической и культурной отсталостью России; 2) противоречие между многообразием социально-политических интересов переходного общества и сложившейся после гражданской войны политической системой, не содержавшей адекватных этому многообразию политических форм; 3) противоречие между большевистской традицией внутрипартийной демократии и невозможностью ее полноценной реализации в условиях превращения РКП(б) в правящую "государственную партию". Е.А.Козлов связал неизбежность победы сталинизма с утратой правящей партией возможностей более "культурного" и эффективного разрешения сложных противоречий переходного периода из-за обострения борьбы в руководстве партии после ухода Ленина из политической деятельности и из-за снижения общей политической культуры партии в процессе ее численного роста в 20-е гг.

Докладчик считает, что большевики в 20-е гг. представляли себе три возможных варианта реставрационной опасности: "термидор" - буржуазное перерождение самой правящей партии; свержение большевиков силами мелкобуржуазной стихии (например, в качестве реакции на "военно-коммунистическую" политику); и бюрократическое перерождение, об опасности которого Ленин предупреждал, но механизмов противостояния которому выработано не было.

Далее Е.А.Козлов перешел к изложению идейно-политической доктрины сталинизма, ставшей упрощенным, примитивным ответом на три указанных объективных противоречия. Этот ответ выразился в: доктрине построения социализма в одной отдельно взятой стране; абсолютизации революционного насилия; замене живого творчества масс все возрастающей ролью государства как основного субъекта социалистического строительства; замене прежней революционной большевистской партии бюрократическим "орденом" во главе с "великим вождем".

На основании сказанного Е.А.Козлов, охарактеризовав тезис о "мелкобуржуазной" сущности сталинизма как "не вполне точный", высказал положение о сталинизме как об "именно бюрократическом типе перерождения революционной партии и Советского государства". На вопрос о том, может ли, с марксистской точки зрения, бюрократия быть самостоятельным социальным слоем или классовым образованием, докладчик дал ответ: "В тех исторических условиях, о которых мы сейчас говорим, бюрократия выступала как вполне самостоятельная социально-политическая сила, - другое дело, что она боялась и буржуазной реставрации в обычных формах, и самоуправления масс, и всех социалистических устремлений, и боролась она с этими устремлениями от имени Октября, от имени большевизма, прикрываясь флагом марксизма".

Профессор М.И.Воейков в докладе "Марксизм и "русский социализм"" заявил, что двумя положениями, составляющими суть марксизма, являются учение о прибавочной стоимости и материалистическое понимание истории, или исторический материализм. Определять, "устарел или не устарел марксизм", следует анализируя эти два положения. По мысли докладчика, на вопрос о том, "что же было и что произошло у нас - в СССР и России", марксистское понимание истории вполне позволяет дать ответ. Когда большевики заявили о необходимости взятия власти и перехода к социалистическому строительству в экономически и культурно отсталой России, они тем самым уже стали отрицать "исторический материализм, материалистическое понимание, экономический детерминизм", т. е. марксизм. Это нашло свое выражение в известном тезисе Ленина (в одной из последних его статей "О нашей революции") о возможности для пролетарской партии сначала взять власть и уже после этого, опираясь на власть, создавать экономические и культурные предпосылки для социализма. Данным тезисом была заложена основа идеологии "русского социализма", получившей свое развитие в сталинской теории построения социализма в одной отдельно взятой стране - теории, полностью противоречившей марксизму. Начиная со Сталина, все последующие советские лидеры уже не были марксистами - им для идеологического обоснования государственной политики марксизм был, по сути, не нужен; то же относится и к лидерам других стран, "строивших социализм". Логическим завершением идеологической эволюции "русского социализма" стала позиция нынешнего лидера КПРФ Г.А.Зюганова, уже почти открыто порвавшего с марксизмом. Следует отметить, что все лидеры "русского социализма" от Сталина до Зюганова руководствовались им, исходя из "практической необходимости своей политической деятельности", в то время как марксизм им для реализации практических целей не подходил. Тем не менее, считает М.И.Воейков, события последних лет показали, что теория "русского социализма" рухнула, а марксизм остался жить как научная теория, которая может помочь объяснить и дальнейшие события.

После доклада М.И.Воейкова был объявлен получасовой перерыв.

Первым после перерыва выступил Е.В.Богданов с докладом "Марксизм и философия XX века: проблема человека". На взгляд докладчика, одной из главных задач, которые стоят сегодня перед марксистскими философами, и особенно перед российскими марксистами, является задача вхождения в диалог с современной философией с целью полноправного участия в осмыслении и решении фундаментальных проблем современности, одной из которых является проблема антропологическая, или проблема человека. Е.В.Богданов вкратце изложил эволюцию понимания этой проблемы в классической и постклассической философии нового и новейшего времени, подчеркнув, что эта эволюция отразила антигуманистические тенденции, внутренне присущие капиталистической цивилизации. Марксизм, по мысли докладчика, есть философия принципиально неклассического гуманизма, "марксистский взгляд на мир человека - это взгляд с обостренной историчностью, взгляд не на предмет, не на идею, не на сущность, не на вещь среди вещей, но на отношение, на динамику и структуру этого отношения".

С точки зрения Е.В. Богданова, марксистский подход решительно противостоит представлениям об "абсолютной науке, как идеологии классического мира". В современном же мире "человек остался один на один с самим собой в поле массы, в поле анонимных текстов и анонимного мышления, анонимных информационных потоков, социально-экономических и политических институтов", что означает апогей отчуждения, о котором так много говорил Маркс. Такая ситуация требует разрушения "классической" мифологии, значительная роль в этом, по мнению докладчика, принадлежит "трем пограничным фигурам в классической культуре" - Марксу, Ницше и Фрейду.

В качестве важнейшего вклада Маркса в философскую мысль доклпдчик выделил разработку теории идеологии как превращенной формы сознания.

Марксистский анализ буржуазной цивилизации - не только экономический, но и космологический и антропологический. "Антигуманизм", усматриваемый некоторыми в марксизме, есть лишь отражение антигуманизма буржуазного мира, где человек превращен в вещь, в товар. Философия Маркса не только отразила аспекты самоотрицания классического мира, мира буржуазности, но и доказала необходимость и возможность его преодоления, предлагая путь творчества, преобразующей человеческой практики. Все это, по мнению докладчика, позволяет марксизму сохранять жизненность. В то же время Е.В.Богданов не отрицает "ответственности" марксизма за "творимую" при его участии историю, включая сталинизм.

В докладе А.Н.Дмитриева "Дьердь Лукач и ранняя франкфуртская школа" было дано краткое описание трактовки марксистской философии Д.Лукачем, отличительными чертами подходов Лукача, по мнению докладчика, являются возрождение гегелевской идеи об историческом процессе как тотальности и учение о пролетариате как "тотальном классе", субъекте-объекте истории. У Лукача подлинным носителем классового сознания пролетариата как субъекта-объекта истории, как "класса для себя", фактически является пролетарская партия, в чем присутствует, как выражался один из учеников Лукача, "элитаристская логика большевизма". Отметив сходство ряда тезисов Лукача со взглядами молодого Маркса, докладчик указал на то, что соответствующие ранние произведения Маркса тогда еще не были опубликованы, и предположил, что для Лукача "заменителем молодого Маркса" стали культурно-философские теории его учителей - М.Вебера и Г.Зиммеля. Переходя далее к оценке франкфуртской школы, А.Н.Дмитриев противопоставил Лукача - буржуазного интеллектуала, сознательно переделавшего себя в партийного функционера, - "франкфуртцам" вроде Т.Адорно, оставшимся на позициях "беспартийности".

В заключение своего доклада А.Н.Дмитриев выдвинул тезис об ошибочности представления о марксизме как о некоем "аутентичном теоретическом ядре", на которое нарастают всякого рода исторические наслоения. По мнению докладчика, "современный марксистский дискурс может существовать только в преемственности с традицией марксистского движения, эмансипации и любых других современных интеллектуальных теорий, будь это структурализм, будь это экзистенциализм, будь это постмодернизм, которые являются, если угодно, буржуазными теориями".

М.П.Рубинчик в своем докладе "Маркс и разделение труда" подчеркнула, что современная буржуазная цивилизация основана на разделении труда, прежде всего - между управляющими и управляемыми, и указала на то, что в критике бесчеловечности "рассечения труда" Маркс перекликается с далекими от марксизма авторами - Д. Уркартом, Дж. Рескином, Л. Толстым. М. П. Рубинчик противопоставила "распределение труда по профессиям" "рассечению труда" и отметила, что сторонники социализма должны бороться именно с последним, во имя того, чтобы человек стал всесторонне развивающейся универсальной личностью. Далее, характеризуя существовавшее в СССР общество, она констатировала, что разделение труда между управляющими и управляемыми в нем не было преодолено, и, с этой точки зрения, "реальный социализм" социализмом не был. В то же время существовали перспективы движения в этом направлении, воплощенные, например, в коммунах 20-х гг. или в педагогике А.С.Макаренко. Особое внимание М.П.Рубинчик уделила опыту лучших советских педагогов, стремившихся на деле воплотить принцип "все лучшее - детям" и воспитать личность будущего, - личность, в частности, преодолевшую гнет разделения труда. К сожалению, по мысли М.П.Рубинчик, связанные, в том числе, и с этим опытом возможности подлинной демократизации в нашей стране были искусственно уничтожены.

С докладом "Марксизм и "экологический социализм"" выступил профессор Карстен Штруль (США). Отметив, что крушение "реального социализма" не может быть причиной серьезного кризиса марксистской теории (так как существовавшее в СССР общество не было социалистическим в марксистском смысле), К.Штруль обратился к проблемам, представляющим, на его взгляд, серьезный вызов традиционному марксизму. К таковым он отнес "вызов экологического кризиса" и "вызов постмодернизма". Профессор Штруль считает нужным интегрировать в марксизм "зеленое" видение мира, при котором человек "не ставится иерархически выше" природы, и отрицается идея "контроля за природой со стороны человека" ("Это то же самое, что сказать: часть компьютера будет контролировать весь компьютер"), - в противовес взглядам, например, такого марксиста, как Троцкий. Такое "экологическое видение социализма" должно рассматривать "царство свободы" не как находящееся вне "царства необходимости", но как часть последнего. Постмодернизм же, по мнению докладчика, требует от марксистов признать невозможность универсальной теории истории и универсальной телеологии истории, а также отказаться от претензий на "эпистемологическую исключительность", признать множественность равноправных точек зрения.

В ходе ответов на вопросы профессор Штруль, говоря о демографической проблематике, заявил о том, что рост народонаселения мира представляет серьезную глобальную проблему ввиду ограниченности ресурсов планеты. Однако ответа на прямой вопрос о мерах по решению этой проблемы он не дал, ограничившись призывом к марксистам "не игнорировать" ее серьезность.

И.Ю.Готлиб в докладе "Проблема интернационализма в контексте эволюции марксистского революционного проекта" описал изменение со временем марксистского понимания национального вопроса и интернационализма. Как считает докладчик, до конца 60-х гг. XIX века Маркс и Энгельс практически стояли в этом вопросе на позициях революционного радикально-буржуазного национализма, что определялось их европоцентристским мировоззрением, в рамках которого проект международной пролетарской революции был фактически ограничен европейскими рамками и подразумевал субъектность именно наций, - но не малых этнических общностей, большинству из которых, как предполагалось, предстояла ассимиляция в эти нации. Неевропейские исторические субъекты почти не фигурировали в этом проекте, за исключением России, тогдашнее отношение к которой Маркса и Энгельса носило отпечаток концепции цивилизационного противостояния. В качестве постоянного оппонента Маркса и Энгельса выступает в те десятилетия Михаил Бакунин, сторонник вольной ассоциации национальных и территориальных образований, чьи взгляды основывались на абстрактно-демократических соображениях.

Начиная с конца 60-х гг., взгляды Маркса и Энгельса эволюционируют в сторону освобождения от европоцентризма, но тем самым размывается цельность и определенность их прежнего "европейского" революционного проекта. Эта неопределенность во многом свойственна и концепциям марксистов эпохи II Интернационала, как ортодоксальных (К.Каутский), так и неортодоксальных (О.Бауэр). В то же время многие социалисты-немарксисты продолжали придерживаться позиций, восходящих к Бакунину. Новую цельность и определенность в понимании вопросов, связанных с интернационализмом, как считает И.Ю.Готлиб, внесли лишь большевики во главе с Лениным, выдвинувшие проект уже действительно мировой революции под руководством международного пролетарского авангарда, противостоящего элите западной буржуазной цивилизации и одновременно "цивилизующего" отсталые незападные народы. Эта концепция, по словам польско-украинского марксиста Р.Роздольского, "преодолела односторонность как энгельсовского, так и бакунинского понимания вопроса".

В целом, сделал вывод И.Ю.Готлиба, из сказанного видно, что интернационализм приобретает смысл только в рамках предлагаемого различным народам общего целостного социального проекта. "Эрозия" левого проекта на протяжении XX века неизбежно приводила к распаду самой концепции интернационализма.

В докладе И.Г.Абрамсона "Диалектика развития физической картины мира в XX веке" было сказано о том, что в XX веке физическая картина мира претерпела три революции: первая - связанная с открытием радиоактивности и появлением специальной теории относительности, что взорвало классические представления о "неделимости" атома, об абсолютном времени и пространстве; вторая - связанная с разработкой квантовой механики, разрушившей классический "лапласовский" детерминизм и заставившей признать главенство во всем мире именно вероятностной необходимости (как показали, например, квантовомеханические соотношения неопределенности "природа закономерна, но не точна"); и третья - связанная с разработками Винера и Шеннона (кибернетика), Пригожина и Эшби (теория далеких от равновесия и самоорганизующихся систем) и с открытием Уотсоном и Криком источника генетической памяти в молекуле ДНК. Эта третья революция, как считает И.Г.Абрамсон, продемонстрировала теснейшую взаимосвязь неорганического и органического мира и указала на дополнительную общность закономерностей для природы и общества, привела к бурному росту электроники, коммуникационных систем, информационных технологий и завершила переход технологически развитых стран к "информационному обществу". Это общество, по мнению докладчика, подкрепленному ссылкой на работы ряда обществоведов, в том числе А.В.Бузгалина, "является последней стадией беременности капитализма коммунизмом, и задача заключается в высокообразованном социальном акушере".

После доклада И.Г.Абрамсона прошла общая дискуссия по тематике конференции. В ходе этой дискуссии И.И.Макаров  информировал собравшихся о своей инициативе по выпуску журнала, посвященного вопросам марксистской философии. Л.А.Булавка посвятила свое выступление необходимости восстановления целостного единства марксистского, коммунистического социального идеала и культуры. Разрушение этого единства с утверждением отчуждающих бюрократических тенденций сталинизма привело в конечном счете к торжеству открыто антигуманистической культуры и идеологии "тотального постмодернизма", провозгласившей "частность как абсолютную ценность". Н.С.Говоров выступил против антимарксистской критики, ведущейся "на уровне, совершенно не соответствующем марксизму", и призвал к разработке новой составляющей диалектического материализма, не существовавшей во времена Маркса, - "психологического материализма". В.Н.Савин, говоря о необходимости творческого развития марксизма, проиллюстрировал этот тезис сравнением исторических судеб теорий Маркса и Дарвина. Л.Л.Эльяшева резко возразила против тезиса об ответственности Маркса и марксизма за сталинизм и отметила, что даже многие жестко антимарксистские авторы фактически придерживаются тех или иных концепций Маркса. Ю.В.Петров, резко осудив большинство выступлений за оторванность от реальности, предсказал в 2000 году "социалистическую революцию", в ходе которой А.В.Бузгалина "поставят к стенке". Я.С.Страковский заявил о необходимости "власти науки", которая позволит мирным путем прийти к "личностизму - единой цели человечества XXI века". Н.И.Бондаренко, оценив нынешний этап развития марксизма как этап перехода от научной теории к интегрированному научному знанию, призвала к использованию кибернетики Н.Винера и открытий Н.Кондратьева в области "цикличности исторических процессов" для разработки новых представлений о будущем обществе и переходе к нему. Г.В.Пионтек обратил внимание на необходимость противодействовать разрушению марксистской литературы, равно как и иным проявлениям наступления на ценности истории и культуры; он также призвал моделировать происходящие социально-природные процессы, используя, в частности, концепцию "этногеобиоценозов", и лишь по результатам моделирования давать какие-либо рекомендации.

С заключительным словом на конференции выступил А.В.Бузгалин, еще раз призвавший к критическому и творческому переосмыслению марксизма.

Обзор подготовил И. Ю. Готлиб.