МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

“РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ:

СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ“

Борис Ихлов

Конференция проходила в уральском промышленном городе Перми, на базе Пермского госуниверситета. В ее организации, кроме ПГУ, приняли участие Международная Ассоциация “Ученые мира за демократию и социализм”, Институт экономики РАН, Международный Союз Трудящихся и политобъединение “Рабочий”.

С докладами выступили рабочие Самары, Нижнего Тагила, Набережных Челнов, Челябинска, Свердловска, Перми, ученые Москвы и Перми, представители рабочих политических организаций Аргентины, Англии и Франции.

Темы, которые обсуждались на конференции: уровень  и задачи современного рабочего движения в России и мире, экономическая ситуация в России, рабочий класс и система выборов, рабочий класс и национальный вопрос, а также некоторые политические вопросы. Основной темой был анализ практики рабочего движения.

Из выступлений можно выделить доклады Франсуазы Карраскедо (Париж) о всеобщей забастовке, Михаила Воейкова о рабочем классе и  экономическом кризисе в России (Москва), Игоря Азарко (Минск) о  Международном Союзе Трудящихся и Анатолия Осауленко (Самара) об участии рабочих в избирательной кампании в Госдуму России. Всеобщая забастовка во Франции, как отметила Карраскедо, не была неожиданностью. Свертывание социальных программ, снижение доходов трудящихся, резкий рост безработицы, связанные не только  с технологическим перевооружением, но и с централизацией финансового капитала  в процессе  интеграции, привели к массовым протестам во всей Европе. Забастовки  металлургов Германии, горняков против закрытия  шахт в Англии и недавняя за-

___________________________

Борис Ихлов - активист социалистического рабочего движения (г. Пермь)

бастовка докеров ( о которой рассказывали Саймон Пирани и Анн Софи Меннат), мощнейшие демонстрации учителей Франции против перераспределения средств из государственных школ в частные - все эти довольно крупные выступления, идущие по нарастающей, неизбежно должны были вылиться в общенациональный протест в какой-либо европейской стране.

Тем не менее забастовка французских работников госсектора хотя и получила поддержку рабочих частных предприятий, но прошла без их активного участия.

Ее инициаторами были рабочие железнодорожного транспорта, первыми отреагировавшие на правительственный проект увеличения пенсионного возраста и некоторых других ограничений социальных программ. В дальнейшем забастовка перекинулась на остальные сферы госсектора.

Ее важная характерная черта - самостоятельность инициативы, в отличие, например, от тех же демонстраций учителей, инициированных Социалистической партией Франции. Она проявилась и в том, что наибольшего размаха выступления достигли  не в столице, а в провинциальных  промышленных центрах. Более того, Карраскедо отметила сдерживающее, буферное влияние на забастовку как левых партий, так и профсоюзов.

В итоге требования работников госсектора  не были удовлетворены полностью. Непосредственные горизонтальные связи между рабочими разных предприятий вскоре распались. Несмотря на самостоятельность инициативы, забастовка в целом явилась лишь ответом на действия правительства, не содержащим самостоятельного конструктива.

 Характерно и то, что национальный протест подчеркнул ограниченность избирательной системы, тем более в такой образцово избирающей стране, как Франция, поскольку с момента избрания нового президента и правительства прошло не более  шести месяцев. Наиболее отчетливо черты увядания парламентаризма видны и в России, что и прозвучало в докладе рабочего 4-го ГПЗ Самары, председателя Совета рабочих Самары Анатолия Осауленко. Он подробно информировал о конкретных методах, которыми пользуются  российские левые партии - КПРФ и РКРП для подавления самостоятельного выдвижения рабочих в органы управления.

Доцент ПГУ Л.Курдачева сосредоточила свой доклад на доле от стоимости единицы произведенной продукции, получаемой рабочими в виде  заработной платы. По мнению Курдачевой, отклонение доли от 75 % в меньшую или  большую сторону ведет к инфляции.

Действительно, перевод вольных денег в фонд  соцкультбыта привел к закабалению, исключительной зависимости рабочего от заводского  администратора. Централизация финансов на социальные программы даже на уровне предприятия при отсутствии рабочего контроля приводит зачастую к расхищению средств.

Мировая практика подтверждает иное - цена рабочей силы в развитых  странах колеблется от 40 до 60% стоимости единицы произведенной продукции, причем уровень ифляции  не превышает 2-3% , считает доктор экономических наук Ю.Фокин (Институт экономики РАН). Фокин исходил из марксовой схемы расширенного воспроизводства. По Фокину, чем больше рабочий отрывает от заработной платы и вкладывает в “общество”, тем больше выгода “в целом”. Поскольку вложенное в “общество”  возвращается к тому же рабочему.

Разумеется, централизация вложений необходима. Однако помимо вопроса о контроле за расходованием централизованных фондов, возникает сомнение в необходимости "доставания уха через голову": осуществления  вложения  не напрямую, а  через посредника - государство или иной централизованный фонд, смысл которых, учитывая практику СССР, сводится если не к тривиальному увеличению издержек  производства, а к созданию пресловутого затратного механизма, когда выгодно производить грузовики с золотыми рулями. В качестве компенсации для  рабочих за изъятие дохода в госбюджет Фокин предложил массированное воспитание в духе жертвенности во имя общего блага.

Однако важнее то, что объединяет подходы Курдачевой и Фокина : оба исходят из схемы, в которой низы не участвовали, и, следовательно, чувствуют себя в ней гостями, а не хозяевами. Итак, разделение участников конференции происходило по принципу: либо аппаратный метод работы (программа формируется узким кругом лиц - прочие выполняют), либо работа “внизу”, формирование конструктива  снизу вверх, а не наоборот. В этом плане, как противоположность выступлениям Фокина и Курдачевой, прозвучал доклад Азарко о практике рабочих групп Белоруссии и их взаимодействии с Международным Союзом трудящихся.

Тот же подход внедрения “правильной” идеи сверху существует, в частности, в национальном вопросе. Например, Дейв  Крауч ( представитель английской “Социалистической солидарности” в Москве) определил , на первый взгляд абсолютно  верную  позицию, которую  должны были  бы занимать левые политические  группы в вопросе о Чечне - поддержка права  чеченцев на самоопределение вплоть до отделения в противовес желанию КПРФ “целостности” России. В таком  ключе  и была принята резолюция конференции, которая была поддержана ленинградским профсоюзом “Независимость”.

Однако за политической позицией, ее пропагандой, должны следовать какие-либо действия  широких слоев населения. Как  выразился  Михаил  Шмаков, председатель ФНРП, на экономическом совещании летом 1993 года, “все наши программы -  туфта, пока внизу тишина”. Дело в том, что любые прогрессивные схемы, в отсутствие активности снизу используются властными органами в интересах тех же органов в разнообразных политических играх. Между тем население, отстраненное фактически от решения  внутриполитических проблем, не протестует не только против  бессмысленной для него “победоносной маленькой войны”, в том числе гибели совершенно не причастных к собственности на грозненскую нефть сельских подростков и призывников, оно равнодушно и к снижению собственного жизненного уровня. Поразительная черта, резко отличающая российское рабочее движение от европейского.

Кажущаяся отдаленность событий имеет, между тем, определенную связь с относительно стабильными “системами отсчета”. Этому и был посвящен интересный доклад профессора ПГУ Михаила Суслова.

Ультраимпериализм, т.е. новый виток централизации мирового финансового капитала, неизбежно должен привести к националистическим тенденциям в отдельных странах, во всяком случае, к консолидации национальной буржуазии в наиболее развитых. Что это означает в макроэкономическом смысле?  Рост сверхприбыли и расслоение населения по доходам. Если в этой ситуации политические партии уже “отыграли” или близки к этому, и трудящиеся не имеют близких к ним организационных центров, итог очевиден - канализация недовольства по националистическому руслу. Пассивность внизу неизбежно ведет к фашизму, недаром в наиболее социально-спокойной Перми часто на выборах лидирует Жириновский.

Можно было бы, конечно, возразить в духе сомнений в дееспособности централизованного финансового капитала - даже самая крупная монополия, СССР, испытала действие центробежных сил. Попросту говоря, сегодня при современных производительных силах даже чернорубашечники за просто так не возьмут автомат в руки. Однако Суслов исходит опять же из макрополитической схемы, не включающей в себя анализ движения социальных слоев. Например, инертность слоев может сыграть обратную роль при попытке достичь единство под знаменем шовинизма. В этом случае фашизм служит лишь одной из карт в политической игре различных слоев еще не консолидированной буржуазии. В этом свете можно рассматривать и успех Ле Пена, и успех Жириновского.

И все же, несмотря на идентичность многих черт политической картины европейских стран России, ясно, что рабочее движение России еще только формируется. Если в Европе снижение заработка приводит к массовым волнениям, то в России полугодовая задержка заработной платы (польский метод снижения инфляции) вызвала лишь одиночные протесты.

Российское рабочее движение до сих пор сосредоточено на ближайших (даже по сравнению с европейскими) интересах, на “легальных” формах борьбы в рамках законодательства (об этом говорили рабочие АО “Пермская приборостроительная компания” А. Керженцев и А. Сидоров). Зачаточность движения в России отразила и конференция “Рабочее движение: состояние и перспективы” в Перми, в которой приняло участие всего 52 человека, при 200 приглашенных. Не только специалисты не проявили интереса к тому, что кажется сегодня не актуальным, но и сами рабочие.