|
|
|
2. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МОДЕРНИЗАЦИИ ЭКОНОМИКА РОССИИ В УСЛОВИЯХ ДЕПРЕССИВНОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ к.э.н.Андрей Белоусов (ИНП РАН) Одной из кульминаций системного кризиса, развертывающегося в российской экономике в последнее двадцатилетие, стал период 1995-1996 гг. Ее внешними признаками являются депрессивная стабилизация производства, продолжающаяся уже два года (со II-го квартала 1994 г.) и снижение инфляции. В то же время, продолжается развитие глубинных противоречий, свидетельствующих о том, что “энергия” кризиса далеко не исчерпана. Напротив, он входит в новую фазу, которая может продлиться несколько лет. Как показывают прогнозные расчеты, для нее будут характерны сохранение депрессии и, возможно, вялое оживление экономики на фоне сокращения мощностей и занятости в производстве, стагнации и ухудшения социального положения населения. Переходный характер сегодняшнего этапа и его узкие временные рамки обуславливают его ключевое значение для будущего страны. Именно теперь закладываются основы той экономической модели воспроизводства (его структура, механизмы, институты), которая во многом определит экономическую динамику и тенденции развития России на длительную перспективу. Отсюда следует, что нынешний период - это время стратегического выбора, ограниченное одним-двумя годами. Сейчас проблема состоит уже не столько в переходе от спада производства к его стабилизации с последующим “автоматическим” ростом, сколько в создании необходимых условий и заделов (пока еще есть такая возможность) для преодоления инерции депрессии и прорыва в качественно иную, чем сегодня, воспроизводственную ситуацию. Необходимость такого прорыва обусловлена появлением и обострением масштабных экономических угроз, вызванных длительным недоинвестированием национального хозяйства, разрушением его научно-инновационного, технологического и образовательного потенциалов, деградацией продовольственной базы и социальной инфраструктуры, запредельным сокращением оборонных расходов, ростом нагрузки внешнего долга. Реальный выбор сегодня состоит в том, сможет ли страна за один-два года, пока экономика еще располагает достаточным ресурсным потенциалом, мобилизовать организационные, финансовые и материальные ресурсы для противодействия этим угрозам - либо развитие экономики пойдет по инерционной траектории, в соответствии со сложившимися в рамках системного кризиса тенденциями и противоречиями. В последнем случае даже при благоприятных условиях стихийной самоорганизации хозяйственных структур будет недостаточно для преодоления негативных тенденций и последствий системного кризиса. Развертывание отмеченных угроз породит комплекс качественно новых кризисных процессов, с которыми Россия столкнется в начале следующего столетия. Речь идет о воздействии геополитических и геоэкономических вызовов мировых и региональных сверхдержав, демографической и культурно-образовательной деградации населения, обострении межрегиональных и социальных конфликтов, критическом снижении продовольственной и технологической безопасности. Масштабы и темпы актуализации этих угроз предъявляют очень жесткие требования к механизму воспроизводства и к экономической динамике. Анализ показывает, что для того, чтобы стабилизировать продовольственную базу, научно-технический, производственный и инвестиционный потенциал, решить проблемы обороноспособности и создать к 2001-2005 гг. предпосылки для восстановления дореформенного уровня благосостояния населения и социальной инфраструктуры, необходимо не позднее 1998-1999 гг. выйти на траекторию высоких темпов экономического роста (5-6% в год), сохранив их по крайней мере до 2005 года. При этом, уже в ближайшие два года необходимо резко активизировать производственные инвестиции, обеспечив в дальнейшем их возрастание с двух-трехкратным опережением по сравнению с темпами общеэкономической динамики. Пока еще в экономике в основном сохранился производственный аппарат, кадры, высокотехнологичный потенциал, мощная инфраструктура, емкий внутренний спрос - такой вариант развития остается принципиально возможным. Таким образом, тот действительный выбор, который осуществляется в настоящее время, состоит в реализации одного из двух качественных вариантов (см. табл.1). Новые проявления депрессивной стабилизации. Отмеченная особенность нынешнего этапа развития экономики (как момента выбора одного из двух долгосрочных вариантов) определяет критерии для оценки складывающейся ситуации. Особое значение сейчас приобрело формирование базовых предпосылок для перехода в перспективе к динамичному экономическому росту: устойчивая стабилизация производства в обрабатывающей промышленности, оживление инвестиционной активности, нормализация финансов, прежде всего, в товарном производстве, снижение темпов и, главное, потенциала инфляции и других. С точки зрения этих критериев основной позитивный результат, достигнутый в 1995 - начале 1996 гг. - это сокращение уровня инфляции до 2-4% в месяц, причем, в рамках относительно мягкой денежной политики, без существенного сжатия реальной денежной массы. В актив можно отнести также увеличение валютных резервов до 12-14 млрд. долл., устойчиво покрывающих трехмесячный объем импорта. Однако, на фоне общей картины разрастающегося кризиса эти положительные результаты выглядят весьма скромно. Общие итоги двух лет депрессивной стабилизации производства состоят в том, что предпосылки преодоления системного кризиса и запуска механизма экономического роста не только не накапливаются - по ряду важнейших направлений в прошедшем году произошел откат назад. Вместе с тем, факторы стабилизации, которые раньше сдерживали сокращение мощностей, занятости и потребления в условиях двукратного (к 1990 г.) спада производства, в основном исчерпаны. Несмотря на снижение уровня инфляции основная цель, объявленная правительством в качестве стратегической - финансовая стабилизация и сбалансированность, реально не достигнута ни в сфере производства, ни в сфере государственных финансов. В то же время, резко ухудшилась ситуация в потреблении и в сельском хозяйстве. Продолжилось падение капитальных вложений, особенно сильное в производственной сфере (на 17% к 1994 г.). В конце 1995 - начале 1996 гг. обострился кризис ликвидности, сильно затронувший не только производство, но и социальную сферу и государственные финансы. На этом фоне возобновилось снижение промышленного производства. Одновременно с этим ухудшалось финансовое положение товаропроизводителей: доля прибыли в валовой продукции промышленности сократилась с 18-21% (I-III-й кварталы 1995 г.) до 15%, денежные оборотные средства с учетом инфляции снизились за IV-й квартал на 14%. В рассматриваемый период (1995 г. - начало 1996 г.) можно выделить шесть наиболее важных особенностей экономической ситуации, имеющих принципиальное значение с точки зрения перспективы. Первое. При сохранении общей картины стабилизации промышленного производства в прошедшем году ускорилось его “сползание”, т.е. постепенное свертывание объемов выпуска продукции. Как уже отмечалось, в течение последних двух лет в экономике сохраняется депрессивная стабилизация производства. Иначе говоря, начиная со II-го квартала 1994 г. удавалось избежать обвальных общепромышленных спадов, аналогичных тем, которые имели место летом 1992 г. и в конце 1993 - начале 1994 гг. Однако, вопреки распространенному мнению о “резком замедлении спада и наметившимся в 1995 году выходе из кризиса”, при ближайшем рассмотрении желаемого оживления производства за прошедший год не произошло. Напротив, экономическая конъюнктура стала заметно ухудшаться. По сравнению с 1994 г., в прошлом году скорость снижения объемов производства возросла в четыре раза. Если рассматривать не весь 1994-1995 гг., а только ту его часть, которая относится к периоду депрессивной стабилизации (т.е. исключить I-й квартал 1994 г.), то станет ясно, что на этом этапе в прошлом году наблюдалось более быстрое падение производства, чем в позапрошлом. Это подтверждают поквартальные индикаторы промышленного производства, если во II-IV-м кварталах 1994 года оно снижалось в среднем на 0.6% за квартал (т.е. спада практически не было), то в прошлом году - на 2.6%. При этом, в обрабатывающих отраслях падение производства приобрело еще более интенсивный характер - на 4.5% за квартал. В таких условиях сохраняется угроза нового крупномасштабного спада. Она связана с наличием обширного слоя “лежащих” предприятий, еще выпускающих продукцию, но находящихся при этом в критическом финансовом положении. По оценке, их доля в промышленности составляет 30-35%, в том числе 25-27% - это убыточные предприятия (в целом по экономике убыточно каждое третье предприятие). Выпуск продукции в этом, весьма обширном, секторе хозяйства, поддерживается за счет неплатежей, а также инфляционных доходов, получаемых производителями за счет переоценки ранее сделанных запасов. В этой связи, дальнейшее подавление инфляции, если оно будет сопровождаться ужесточением денежной политики, инициирование компании массовых банкротств, свертывание государственного спроса может дестабилизировать обстановку и спровоцировать новый обвал производства. Второе. На фоне депрессивной стабилизации ускорилось разрушение производственного и кадрового потенциалов российской промышленности. В последние два года резко, в два-три раза, ускорилось сокращение промышленного потенциала страны. Если в 1991-1993 гг. темпы снижения мощностей и численности занятых в промышленности составляли в среднем 3-4% в год, то начиная с 1994 года картина изменилась: среднегодовое сокращение мощностей и занятых достигло, соответственно, 7 и 9%. Дисбаланс между располагаемым экономическим потенциалом и уровнем производства обусловил одно из ключевых противоречий нынешней фазы кризиса. Спады производства в 1992 - начале 1994 гг. сопровождались резким снижением эффективности использования мощностей и трудовых ресурсов (см. табл. 2). В экономике образовался гигантский неиспользуемый производственный потенциал, составляющий сейчас около трети его возможностей. Отмеченное падение эффективности вызвало рост издержек (платы за низкую загрузку производственного потенциала), которые, по оценке, достигают 9% ВВП и сопоставимы с объемом прибыли (13% ВВП). Рост этих затрат и стал фактором, стимулирующим сокращение производственного и кадрового потенциалов в 1994-1995 гг. Причем, если в условиях высокой инфляции товаропроизводители могли компенсировать их за счет инфляционного перераспределения доходов, перекладывая их бремя на конечных потребителей, то в прошедшем году такие возможности значительно сузились. Третье. Продолжается процесс деиндустриализации российской экономики, который приобрел новое качество: охватил уже не только текущий выпуск продукции, но и промышленно-производственный потенциал. В этих условиях обостряется противоречие между обрабатывающим и энерго-сырьевым секторами. Картина общей депрессии маскирует непрекращающийся спад в обрабатывающей промышленности, особенно в ее потребительском секторе. Если в энерго-сырьевом секторе, ориентированном преимущественно на экспорт, производство в прошлом году стабилизировалось (спад за год составил 2%, см. табл.), то в перерабатывающем секторе, ориентированном на внутренний рынок, падение имело весьма внушительные масштабы (17%). Та же тенденция сохранилась и в текущем году, причем падение производства в перерабатывающих отраслях приняло характер, близкий к обвальному (8% за I-й квартал, сезонность устранена):
Новым моментом стало закрепление энерго-сырьевой переориентации российской экономики в ее материально-технологической базе. Если раньше (1991-1993 гг.) сдвиги в сторону энерго-сырьевого сектора охватывали преимущественно текущий выпуск продукции, то в 1994-1995 гг. этот процесс распространился на производственные мощности и занятость. Свертывание производственного и кадрового потенциалов в обрабатывающих отраслях заметно ускорилось. Если в энерго-сырьевых отраслях сокращение мощностей и числа занятых в 1995 г. (к уровню 1990 г.) составило, соответственно, 19 и 9%, то в обрабатывающих - 25 и 36%. Есть все основания полагать, что этот процесс продолжится и в текущем году. Четвертое. Темпы роста цен снизились до нового относительно стабильного уровня, 2-4% в месяц. Однако, в экономике сохраняется высокий инфляционный потенциал, т.е. остается реальная возможность нового всплеска инфляции. Наряду с позитивными моментами, понижение уровня инфляции породило и ряд воспроизводственных проблем. Во второй половине 1995 г. за счет включения новых (главным образом, немонетарных) рычагов антиинфляционной политики удалось подавить инфляцию до нового уровня, соответствующего примерно +40-45% прироста цен в годовом исчислении. Тем самым, реализована одна из важных предпосылок активизации инвестиций и снижения процентных ставок. Ключевую роль в этом сыграли следующие факторы: стабилизация валютного курса (поскольку более половины розничного товарооборота составляет импорт, это оказало сильное воздействие на общий уровень инфляции); замораживание цен на энергоресурсы в IV-м квартале; снижение за год реальной оплаты труда на 24% (к уровню 1994 г.); сокращение реальных денежных активов производственного сектора и, соответственно, сжатие его платежеспособного спроса. В текущем году важную роль в стабилизации нового уровня инфляции стало играть также снижение инфляционных ожиданий хозяйственных агентов. Как ни парадоксально, снижение инфляции способствовало падению уровня доходности, а вместе с тем и устойчивости банковской системы. Ухудшились финансовые результаты товарного производства: наряду с отмеченным выше снижением рентабельности возросло число убыточных предприятий (в целом по экономике, их доля увеличилась с 30% в середине года до 36% на конец года). Противоречивость последствий подавления инфляции обусловлена тем, что при этом не устраняется инфляционный потенциал экономики, т.е. глубинные объективные причины, генерирующие рост цен. К ним относятся: резко снизившаяся за последние пять лет эффективность использования энергоресурсов, основных фондов и труда, а также ценовые диспропорции (несоответствие цен и затрат по конкретным группам товаров). В таких условиях снижение общего уровня инфляции неизбежно вызывает сокращение доходов производителей, прежде всего, за счет инфляционной компоненты. Последняя составляла в промышленности в I-II-м кв. прошлого года почти пятую часть добавленной стоимости и играла ключевую роль в компенсации отмеченных ценовых диспропорций и поддержании реальной оплаты труда на относительно стабильном уровне. Сокращение этой компоненты, наряду с другими факторами, обусловило падение доходов в товарном производстве, что, в свою очередь, стимулировало свертывание объемов выпуска продукции и обострение кризиса ликвидности в конце прошлого - начале текущего года. Пятое. В 1995 г. значительно обострился социальный кризис, произошло падение как реальных доходов, так и потребления населения. Особенностью прошлого года стало ухудшение положения населения, проявившееся, прежде всего, в масштабном падении реальных доходов и потребления: соответственно, на 13 и 6%. Спад в потреблении был самым значительным за последние пять лет и составил около 40% от его общего сокращения с 1991 года(см. таб. 3).. Наиболее критическая ситуация сложилась с потреблением качественных (мясомолочных и рыбных) продуктов питания. Согласно бюджетным обследованиям домашних хозяйств, за один год среднедушевое потребление мяса снизилось на 5.5 кг (-9.5%), молока - на 58 кг (-19%). Общее потребление животного белка сократилось на 12% и вплотную приблизилось к предельно допустимой границе (34 г на человека в сутки при минимальной норме 30 г). При этом, у 20% населения с наименьшими доходами оно уже опустилось ниже этой границы. Падение доходов и потребления населения отражает, прежде всего, то обстоятельство, что экономика уже не выдерживает перегрузок, обусловленных почти трехкратным превышением спада производства над снижением потребления. Если ВВП за пять лет сократилось на 38%, промышленное производство - вдвое, то потребление - на 14.5%. С начала реформ этот разрыв покрывался за счет мобилизации “резервов” российской экономики: свертывания инвестиций, оборонных и др. расходов, а также наращивания потребительского импорта. Исчерпание этих “резервов” и проявляется ныне в отмеченном обострении социального кризиса. Шестое. Значительно ухудшилось положение в сельском хозяйстве. В 1994 -1995 гг. аграрный сектор вошел в режим взаимосвязанного сокращения сельскохозяйственного потенциала, производства продукции животноводства и товарности. В прошлом году спад производства в сельском хозяйстве впервые за последние пять лет превысил общепромышленный, составив 8%. Такая же картина ожидается и в текущем году. Из фактора, стабилизировавшего общеэкономическую ситуацию в 1991-1994 гг., сельское хозяйство превращается в один из главных генераторов экономических угроз. Произошло обвальное падение валового сбора зерна, которое можно оценить как близкое к катастрофическому. При потребности в зерне (на семена, кормовые и пищевые цели) в 90-100 млн.т фактический сбор составил 63.5 млн. т, т.е. около 2/3 от необходимого. Поскольку возможности импорта зерна ограничены (5-10 млн. т), недобор зерна приведет, главным образом, к падению его использования на кормовые цели, что вызовет снижение кормообеспеченности продуктивного стада и его дальнейшее сокращение. Наряду с этим, сохранилась тенденция к падению производства всех основных продуктов животноводства, составившему за год -8-13% (см. табл. 4). Следует отметить, что прошлогоднее сокращение сбора зерна нельзя списать только на неблагоприятные погодные условия. Ключевой причиной кризиса в сельском хозяйстве стал развал его воспроизводственного механизма, вызванный прежде всего диспаритетом цен, сложившимся в 1992-1994 гг. в обмене между аграрным сектором и промышленностью. Если оптовые цены за этот период возросли в 1035 раз, то цены реализации сельхозпродукции (без учета дотаций) - в 228 раз, т.е. почти впятеро меньше. Таким образом, сельское хозяйство превратилось в один из главных источников скрытого финансирования промышленности через механизм “ножниц цен” (по оценке, масштабы этого финансирования в 1992-1994 гг. составляли в среднем за год 6-7% ВВП). Отмеченный механизм стал одним из главных факторов деградации сельского хозяйства и снижения его товарности. Уже в 1994 г. 59% хозяйств были убыточными (1991-1992 гг. - 5%), не менее острая ситуация с рентабельностью сложилась и в прошлом году. В этих условиях аграрный сектор сокращает производственный потенциал, все больше замыкаясь на натуральное самообеспечение. В результате, в прошлом году закупки зерна для государственных нужд сократились на 23%, продуктов животноводства - на 16-30% (при этом, закупки зерна в федеральный фонд составили менее 1 млн. т, 11% от запланированного объема). В конце прошлого года кризис обострился во всех ключевых сферах: социальной, денежно-финансовой, производственной. Возникла парадоксальная ситуация: несмотря на относительно мягкую денежную политику (за весь год реальная денежная масса сократилась всего на 2%), производственный сектор, а вслед за ним и государство, столкнулись с жесткой нехваткой ликвидных ресурсов. Наиболее широко эта новая волна кризиса затронула социальную и бюджетную сферы. Общее падение реальной заработной платы, составившее 24% к уровню 1994 г., к концу года дополнилось массовой задержкой ее фактических выплат. Если в I-III-м кварталах задолженность по оплате труда в отраслях товарного производства составляла 40-55% от ее месячного фонда, то в IV-м кв. - достигла 60-70%, в I-м кв. 1996 г. - уже более 90%. Бюджетный кризис, оказавшийся наиболее острым за годы реформ, проявился прежде всего в критическом падении собираемости налогов. Налоговые поступления в федеральный бюджет явились самыми низкими за последние пять лет, упав в полтора-два раза относительно обычных для этого времени объемов: в I-м кв. 1996 г. налоги составили 7% ВВП, в то время как в 1992-1995 гг. в этот же период они достигали 9-17% ВВП. В результате, за I-й квартал поступления налогов в бюджет составили лишь 59% от ожидаемого (запланированного) объема. Осеннее обострение кризиса во многом было предопределено предшествующим ходом событий - слишком грубым воздействием механизма финансовой стабилизации, который был задействован в 1995 году. Речь идет о попытке вырваться из стагфляционной ловушки, в которой оказалась российская экономика: снизить инфляцию, не обвалив при этом производство (две предшествующие попытки такого рода, в первой половине 1992 г. и во второй половине 1993 г., закончились именно обвалом выпуска продукции). В течение всего прошлого года в экономике, прежде всего, в денежной сфере, нарастала напряженность, которая “разрядилась” к концу года сокращением производства и обострением кризиса ликвидности. Реакцией хозяйственных агентов на обострение кризиса ликвидности стал рост бартерных сделок между предприятиями, а также налоговых освобождений, товарного кредита и т.п., позволяющих снизить нехватку денежных средств в производственном обороте и при финансировании государственных расходов. На 1.03.1996 г. размер отсроченных по решению федеральной и местных администраций налоговых платежей составил 23.9 трлн. руб., т.е. 34% недоимки по налогам. Доля бартера в объеме продаж, по опросам предприятий, возросла с 21-22% в середине прошлого года до 30% в начале текущего года (опросы “Российского экономического барометра”). Необходимо подчеркнуть, что в нынешней ситуации преодоление или смягчение кризиса ликвидности (нехватки денежных средств) невозможно в рамках “простых решений”: введения механизма банкротств либо денежной накачки. В первом случае резко возрастает угроза нового обвального спада производства, во втором - роста инфляции и ухудшения социального положения. Перспективы преодоления кризиса ликвидности связаны прежде всего с нормализацией финансового положения предприятий, восстановлением их денежных активов (платежеспособности и ликвидности) и снижением бартера по крайней мере до 5-10% объема поставок. Одной из центральных проблем депрессивной стабилизации в 1995-1996 гг. стала высокая инерционность стагнационных процессов в сфере производства, инвестиций и конечного потребления. Экономика из стадии “острого кризиса” (спад, высокая инфляция, обвал капвложений и т.п.) перешла в состояние “устойчивого загнивания”, когда на фоне общей депрессии продолжается деградация ключевых отраслей промышленности и сельского хозяйства, нарастает безработица, разваливается производственный аппарат, проедаются ресурсы, которые могли бы составить основу для стратегического прорыва в начале XXI века. Выход из такого состояния блокируется сохраняющейся тесной взаимозависимостью между производством, спросом и инфляцией. Замедление роста цен, как правило, сопровождается спадом (рецессией) или депрессией производства. Напротив, кратковременные фазы оживления спроса и предложения совпадают с повышением уровня инфляции. В результате, такое оживление не становится ни устойчивым, ни продолжительным, оно не переходит в рост производства. Отмеченная взаимозависимость обусловлена тем, факторы, определяющие динамику производства и инфляции в нынешних условиях, однонаправлены и во многом тождественны. Поэтому, можно констатировать, что российская экономика попала в ловушку депрессии: разрыв этого замкнутого круга и выход из него эволюционным путем в нынешней ситуации сопряжен с большими сложностями. Эффект ловушки депрессии обусловлен двумя особенностями современной макроэкономической обстановки. Первое: низким, не адекватным ни возможностям производственного потенциала страны, ни потребностям товаропроизводителей, уровнем создаваемой в экономике добавленной стоимости, которая определяет конечный спрос и задает экономические пределы для расширения производства. Этот уровень определяется ценовыми пропорциями (прежде всего, на энергоресурсы и конечные товары, промышленную и сельскохозяйственную продукцию), сложившимися на внутреннем рынке под воздействием мировых цен, а также сбалансированностью и эффективностью функционирования реального сектора. Напомним, что эффективность использования основных ресурсов (энергоносителей, фондов и труда) за последние годы резко упала. Второе: резко усилившимся за последние пять лет структурным несоответствием между конечным спросом и производством, снижающим эластичность реакции второго на изменения первого. В условиях, когда капитальные вложения сжаты до критического размера, доминантой конечного спроса является потребление домашних хозяйств, достигающее почти 60% от его уровня (в ценах 1990 года). Оно, в основном, и определяет объем и динамику конечного спроса. В производстве наблюдается совсем другая картина: доля потребительских товаров и услуг в производимом конечном продукте весьма невелика (см. табл. ниже). При этом, сам потребительский сектор экономики (включая сельское хозяйство) генерирует менее 30% общего объема конечного спроса. Динамика производства потребительских товаров и потребления населения представлена в следующей таблице(млрд. руб., в ценах 1990 г.):
1Платные услуги населению Эти пропорции отражают особенности той модели воспроизводства, которая сформировалась в последние годы: потребление все больше замыкается на импорт; масштабы импорта зависят от энерго-сырьевого экспорта; конкурентоспособность экспорта энергоносителей и сырья опирается на его “скрытое субсидирование”, источником которого являются сельское хозяйство и потребительский сектор; последние в силу этого утрачивают финансовые ресурсы и деградируют. Сложилась ситуация, при которой разрушение потребительского сектора производства является оборотной стороной (своеобразной платой) за сдерживание падения качества жизни населения в условиях двукратного спада в промышленности. В результате, потребление, являясь сейчас доминантным звеном конечного спроса, не может создать импульс, достаточный для устойчивого оживления производства. Сектор, производящий товары и услуги для населения, уже не в состоянии адекватно отреагировать на расширение конечного спроса и, тем более, преобразовать этот импульс обратно в платежеспособный спрос и расширение добавленной стоимости. В таких условиях, решающим фактором оживления производства становится инфляция. Во-первых, она ослабляет ограничения со стороны спроса за счет перераспределения доходов. Во-вторых, расширение денежной массы, стимулируя инфляцию, одновременно способствует и оживлению производства (подчеркнем, что в российской экономике в условиях жесткого дефицита финансовых средств предприятий в кругообороте товаров и денег, эластичность производства от колебаний денежной массы в обращении оказывается выше, чем эластичность цен). В настоящее время просматриваются два принципиальных пути выхода из ловушки депрессии. Первый, “естественный”, по которому движется российская экономика: за счет сокращения мощностей и занятости снизить издержки и увеличить норму добавленной стоимости, а за счет свертывания машиностроения и снижения реальных доходов населения - приблизить структуру производства к структуре конечного спроса. Такая стратегия в конце концов приведет к оживлению экономики и переходу к ее росту с темпом 2-3% в год. Второй предполагает стабилизацию, а затем и увеличение реальных доходов населения, расширение производственных инвестиций и изменение структуры цен в пользу обрабатывающей промышленности. Это, в свою очередь, предполагает активизацию государственного спроса за счет мобилизации доходов криминальной экономики, а также использования экспорта энергоресурсов для модернизации потребительского сектора и импортозамещения. Расширение государственных расходов (в меру роста доходов и с подключением частных капиталов) позволит на первых порах создать дополнительный импульс спроса, направленный на ведущие звенья производства (машиностроение и др.) и задействовать механизм “обратной связи”: увеличения конечного спроса от роста производства. Приложения Таблица 1. Характеристика двух базовых вариантов экономического развития страны в среднесрочной перспективе
I - вариант активной антикризисной стратегии. Среднесрочный сценарий, соответствующий этому варианту, подробно описан в докладе: Антикризисная экономическая стратегия: задачи, сценарий, механизм реализации.(М.: ИНП РАН, 1995) II - вариант эволюционного развития тенденций депрессивной стабилизации Таблица 2. Динамика и использование производственного и кадрового потенциалов промышленности (темп роста к предшеств. году, %)
1Здсь динамика мощностей рассчитана исходя из данных о мощностях по отдельным продуктам за соответствующий год, агрегированных с помощью сопоставимых цен 1990 года 2Избыточные затраты рассчитаны как разность между фактическими затратами (амортизация, оплата труда) и тем их уровнем, который был бы получен при сокращении основных фондов и занятости в меру снижения объемов производства. Таблица 3. Динамика реальных доходов и потребления населения (в % к предшествующему году)
Таблица 4. Производство продукции сельского хозяйства
1Прогноз Минэкономики РФ (октябрь 1994 г.), положенный в основу проекта бюджета 2 К среднегодовому уровню 1986-1990 гг. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
© (составление) libelli.ru 2003-2020 |