ПАРТИЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА В ГЕРМАНИИ:

НОВАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ

ДЛЯ ВОСТОКА И ЗАПАДА?

Анжела Клейн

После грандиозного успеха на выборах 1994 года ПДС оказалась в своего рода стратегическом тупике. Она не знает, что делать со своим успехом, потому что укоренившиеся в обществе предрассудки огромны, а крах сталинизма тяжелым грузом ложится на любое намерение пойти "другим путем".

Партия в переходном периоде

Смена идентичности государственной партии в так называемой социалистической системе на оппозиционную партию в капиталистической системе сопровождалось несколькими противоречиями:

Она начинала с выступления части населения против режима однопартийного государства, а заканчивает подчинением закону частной собственности.

Первоначально она создавалась во имя сохранения ГДР как альтернативы ФРГ и для переориентации ее на социалистические рельсы с общественной собственностью и прямой демократией. А закончила отрицанием всего опыта ГДР.

На развитии ПДС сказались ее в прошлом характер "государственной партии", освободительное, демократическое восстание 1989 года, господство буржуазии в процессе интеграции с Западной Германией (в области идеологии, политики и экономики), а также маргинализация всех тех, кто позитивно высказывался о ГДР как примере альтернативного капитализму пути развития.

В этом смысле ПДС имеет уникальный опыт среди европейских партий, так как является единственной партией на Западе, которая была государственной партией и происходит от коммунистической традиции. Со времени утраты ею власти прошло 5 лет. По своему облику и идентичности ПДС не может быть коммунистической революционной или рабочей партией. Но приверженность демократическому режиму как внутренне, так и в качестве политических целей является условием выживания в период, когда демократическая риторика буржуазии сочетается с демократическими чаяниями масс.

Формально ПДС возникла 8 декабря 1989 года, когда чрезвычайный съезд СЕПГ решил не распускать организацию, а изменить ее лицо и название.

Вплоть до декабря 1991 года основной задачей ПДС было выйти из тени СЕПГ и обрести собственное политическое лицо. В этот период ее существование было достаточно неустойчивым, и необходимость самороспуска оставалась основным предметом дискуссий. В конце концов на ряде заседаний съездов в 1991-1992 годах партии удалось утвердить себя в качестве оппозиционной - для защиты интересов восточных немцев и как партии левых сил всей Германии.

Сокращение электоральной поддержки партии на выборах в парламент ГДР в марте 1990 года сменилось ее успехом зимой 1993 года на муниципальных выборах в Бранденбургском регионе, где ПДС удалось провести своего кандидата в мэры региональной столицы Потсдама. С той поры ПДС пережила новый приток избирателей, преимущественно молодежи и восточных немцев. Это сопровождалось и ростом ее электоральной поддержки на Западе (на всеобщих выборах в октябре 1994 года). На Востоке, благодаря этим успехам, партия заняла решающее положение в региональных правительствах, что заставило ее отказаться от своей оппозиционности. На Западе же существование ПДС, которая в настоящий момент насчитывает здесь 2 тысячи членов, имеет не большее значение, чем все другие крошечные группы левых (если не считать ее присутствие в Бундестаге).

Под давлением множества предрассудков, существующих в новой Германии, ПДС выгоднее представлять себя как партию, находящуюся в процессе становления. Основное противоречие между политикой на Востоке и на Западе создает угрозу развала партии. С одной стороны, руководство хорошо понимает, что судьба партии будет решаться на Западе. В своем интервью газете "Ньюс Дойчланд" директор избирательного штаба ПДС Андре Брие сказал: "Как социалистическая партия, левая альтернатива, мы не можем долгое время оставаться региональной партией. Восточно-германская идентичность исчезнет в следующие 5-8 лет...". С другой стороны, структура ПДС на Востоке не может считать себя просто придатком партии в Западной Германии. В настоящее время стоит вопрос о новом образовании, об оригинальной конструкции новой социалистической партии в тех условиях и при той культурной политике, которые сложились на Западе. Если ПДС удастся произвести на Запад сильное впечатление, ее лицо совершенно изменится. ПДС все еще находится в середине процесса трансформации, конечный результат которого до конца не ясен.

Изменение социального состава и внутренней структуры

С мая 1989 по май 1990 года партия потеряла 2 млн. из своих 2,3 млн. членов. Первая волна прокатилась в 1988 году в связи с исключением представителей оппозиции, таких как Барбель Бохлей, Вольфганг Темплин и Фрея Клиер. Первыми среди покидавших партию были рабочие. "Обнаружившиеся" привилегии партийных боссов, их коррумпированность и дефицит государственного бюджета вызывали негативную реакцию у многих членов, которые чувствовали себя обманутыми.

СЕПГ-ПДС не удалось утвердить себя влиятельной силой на новой политической базе. Это и становившаяся день ото дня все более реальной перспектива интеграции с ФРГ вызывали у большинства номенклатуры (хозяйственной, административной, военной) чувство, что: "СЕПГ-ПДС безвластна. Она превращается в такую же партию, как и другие" (Вольфганг Бергхофер). Этого оказалось достаточно, чтобы покинуть тонущий корабль и искать новое направление под крылом новых лидеров. После падения Штази в середине января 1990 года Бергхофер покинул партию и увел с собой большинство партийного руководства. С тех пор СЕПГ-ПДС стала называться просто ПДС. Она уже больше не была партией номенклатуры.

Но 90% ее членов были членами СЕПГ, не имевшими отношения к большой власти. Социологи института, близкого к партии, опубликовали в 1991 году результаты своих исследований, в которых был сделан следующий вывод: "Структурно ПДС отличается от СЕПГ. Она больше не является государственной партией, но сохраняет в своей структуре ее наследие". В исследовании подчеркивались следующие основные черты социального состава: 60% ее членов составляют люди старше 50 лет, 10% - менее 30 лет, 41% пенсионеров, 45% служащих (включая и бывших государственных служащих), 17% имеет диплом о высшем образовании, 40% - женщины. Значительная часть членов - безработные. Они видят в партии прибежище, объединение единомышленников, и работа на партию является смыслом их политической жизни.

В течение определенного времени ПДС переживала процесс омоложения своих рядов и смены руководства на всех уровнях. Ее устав дает возможность для самоорганизации молодежи, женщин, студентов, гомосексуалистов, рабочих, предоставляя им право на представительство их интересов и помогая им в медленном продвижении к высоким руководящим постам.

При большинстве пассивных членов неудивительно, что доминирующей чертой партии является прагматизм. "Молчаливое большинство" твердо стоит за Гизи, возглавлявшим с 1993 года парламентскую фракцию в Бундестаге, и Биски, который сменил Гизи на посту руководителя партии. Модроув (почетный президент) остается ключевой фигурой, объединяющей старейших членов ПДС. Биски представляет средневозрастной состав, активно работающий на местах и в региональных парламентах. Он имеет прочную поддержку в Бранденбургском парламентах. Он имеет прочную поддержку в Бранденбургском регионе и во фракциях, наиболее склонных к коалиции с социал-демократами. Члены ПДС этого типа активны, но не менее прагматичны. Ими движет только стремление к успеху на выборах.

В партии существуют три течения. Наиболее значительная "коммунистическая платформа" насчитывает несколько сотен членов. Есть также "социал-демократическая платформа" и "платформа анархистов", которые не играют заметной роли. В своей деятельности "коммунистическая платформа" выдвигает на первый план идеологию. Она представляет тех членов, которые вспоминают о ГДР с ностальгией, обвиняют Горбачева в том, что он продал социализм под разговоры о демократии, стоят на маоистской позиции, утверждая, что все было хорошо в социалистическом лагере до XX съезда КПСС. Политический вес "коммунистической платформы" в повседневной политике партии минимален.

Прагматизм является препятствием для начала дискуссий о стратегии ПДС, в ходе которых могли бы сформироваться твердые течения. Он обуславливает бонапартистское поведение части ведущих руководителей, стремящихся к смещению политического центра тяжести в сторону парламентской деятельности, пренебрегающих партийными структурами. Все это свидетельствует о значительной политической и стратегической слабости партийного руководства.

В структурированном виде несталинистских левых не существует. Они действуют благодаря рабочим группам молодежи, женщин, Берлинской Федерации и слабым федерациям Запада. Это левое крыло влияет на центральные партийные решения главным образом средствами давления от Гизи. Оно может рассчитывать на группу представителей в национальном руководстве. Зачастую эти "представители" оказываются большими сторонниками социализации, чем остальная часть партии. Они могут использовать все эти возможности для того, чтобы сорвать реформистские проекты, например, "социальный контракт" или другие коалиционные проекты (тайные или явные), выступая вместе с социал-демократами в Ландере на Востоке. Но когда дело доходит до этого, левые в ПДС оказываются неспособными сформулировать альтернативный проект развития.

По всей видимости, ПДС - наиболее демократическая реформистская партия в Западной Европе. В ее уставе закреплено право формировать движения вне рамок партии. Будучи однажды признанными, эти движения имеют особые права: они могут требовать особого представительства на партийном съезде и имеют право претендовать на статус специальной группы. Нечлены имеют право посещать собрания и возражать в некоторых случаях, быть делегатами и участвовать в выборах.

Этот режим внутренней демократии, не типичный для реформистской партии, частично обуславливается слабостью партийной структуры. Структуры прежней СЕПГ были полностью разрушены. Сегодня партия насчитывает 130000 членов и только 150 постоянных функционеров. 3 тысячи базовых организаций, рабочие группы и группы по интересам располагают 30-40 тыс. неоплачиваемых активистов. В конечном итоге именно они вырабатывают партийную политик и определяют имидж ПДС среди других организаций.

Региональные объединения также очень сильны. Центральное руководство уже не может рассчитывать на сильную централизованную структуру для навязывания своей точки зрения. Оно может полагаться только на личный авторитет своих членов и их способность сплачивать людей. Оно вынуждено действовать только силой убеждения.

У ПДС нет газеты, но она издает ежемесячный журнал "Диспут". Его редакция, как и большинство сотрудников, исповедует левые взгляды. Кроме того, партия выпускает большое количество брошюр, часто организует конференции для обсуждения широкого круга проблем и сохраняет институт политической учебы.

Эта деятельность служит доказательством высокой культуры полемики. В то же время ПДС является единственной партией, которая последовательно сохраняет революционные и коммунистические традиции немецкого народа. Свидетельством этого является, в частности, ежегодный парад, устраиваемый, чтобы почтить память казненных Розы Люксембург и Карла Либкнехта 15 января, число участников которого с каждым годом становится все больше (в этом году их было более 100 тысяч человек).

Организационное устройство партии и ее программные положения вырабатывались не только внутри самой партии. Они складывались в ходе острого конфликта между консервативным большинством и антисталинистским движением левых (далее - движение), которое в 1991-1992 года, в период образования ПДС, сыграло ключевую роль в "обновлении" партии. Это движение ставило своей целью преобразовать ПДС в левоориентированную социалистическую партию движенческого типа на основе уроков, извлеченных из крушения сталинизма. В годы падения ГДР партия сопротивлялась чужеродным влияниям, защищала свою организацию, ее идеологическое и материальное наследие. По замыслу движения, ПДС была призвана сформулировать социалистическую критику режима ГДР, не оставляя, вместе с тем, критику сталинизма буржуазным силам.

В момент своего распада, в 1992 году, движение признало провал своего проекта трансформации бывшей государственной партии в социалистическую левую партию. Вместе с тем эта работа дала два важных результата:

- устав

- предложение, затрагивающее ядро партии, которое рискнуло его принять: оно касается членов ПДС, которые сотрудничали со Штази, и заключается в следующем: "Товарищи, готовящиеся к избранию от партии на высокие посты, не должны больше считать свою биографию частным делом... Члены ПДС, являвшиеся тайными или явными коллаборционистами, активно сотрудничавшими с министерством государственной безопасности и выдвигающие свои кандидатуры от партии на выборах в народные представители, обязаны сделать достоянием общественности подробности своей деятельности для государственной безопасности с тем, чтобы по этим фактам было проведено соответствующее расследованием. От его результатов зависит судьба кандидата. Представители, которые при ответе на этот вопрос окажутся нечестными или недостойными, будут вынуждены снять свои кандидатуры". Аналогичное решение было принято также относительно товарищей, собирающихся занять руководящие посты в партии.

Между социализмом и капиталистическим реформированием

В окружении буржуазных демократов ПДС должна постоянно доказывать, что она действительно отказалась от наследия сталинизма.

В то же время эти буржуазные демократы чрезвычайно враждебны к ее деятельности, вплоть до открытого обсуждения возможности ее запрета. Более того, объединение ГДР с Западной Германией сопровождалось разрушением, отказом не только от любого позитивного политического опыта СЕПГ, но и от всех социальных и культурных ценностей, утверждающих, что общество может быть организовано лучше и по иному, чем существующее капиталистическое. Будучи вынужденной интегрироваться в буржуазное общество, ПДС чувствует себя отверженной, маргинализованной, находящейся на положении пария.

ПДС нашла себе место в этом очевидном противоречии между двумя линиями, проводимыми ведущими политическими силами: просто присутствие или интеграция.

В предвыборной программе 1992 года этот вопрос оставался открытым. В ней, в частности, говорится: "ПДС объединяет тех, кто стремится противостоять капиталистическому обществу и выступает против существующих условий, тех, кто сочетает эту борьбу со стремлением к позитивному их изменению, постепенному их преодолению". Программа бросает вызов человечеству, который заключается в классовом характере капиталистического общества и тех его пластах, которые используются в качестве субъекта социального переворота. В то же время программа осуждает капиталистическую систему производства, распределения и потребления в мировых экономических центрах и господство патриарха", видя в них "коренные причины глобальных проблем". "Бюрократизированное, конкурирующее общество-потребитель является главной социальной проблемой нашей планеты".

Программа гласит: "переживаемый цивилизацией кризис существования делает переворот в методе производства и капиталистическом образе жизни основным вопросом человеческого выживания". В то же время в программе признается, что "возникающий новый тип производительной силы (гибкая автономизация, рабочие группы) все больше и больше вытесняет сборочную линию. Это создает новые возможности для участия в организации производственного процесса и сбережения ресурсов". В программе главным образом критикуется "антисоциальный характер нового типа производительной силы", которая разрушает рабочие места в массовом масштабе.

Программа определяет социализм как "движение" и "систему ценностей", утверждая в то же время, что "социалистическое и демократическое общество, в котором принципы прибыльности не являются доминирующими, может утвердиться только путем совместных усилий социальных сил и различных политических течений... Стратегические планы развития делают осознанное и демократическое планирование со стороны производителей, муниципалитетов и социальных движений необходимым".

Программа содержит передовые требования, основанные на наиболее радикальных позициях социальных движений, но в то же время заменяет требование экспроприации капитала требованиями установления "контроля над банковской системой", "создания экономических и социальных советов на всех уровнях" и "увеличения общественной собственности". Ее отличает в основном позитивное отношение к рыночной экономике. В программе обходится стороной вопрос о собственности и власти - это также унаследовано от падения сталинистского режима. Тем не менее программа отстаивает законность ГДР, рассматривая ее как попытку предложить альтернативу капитализму, а также признает, что многое в ней регулировалось более прогрессивными социальными методами. Наконец, программа отражает в основном положительное отношение к государству ("тело цивилизации") и к нации.

Между коалицией и оппозицией

Спорным остается и вопрос о том, какую позицию должна занять ПДС в отношении социал-демократии и профсоюзов. Она всегда избегала какой-либо публичной критики в адрес профсоюзов. Что же касается социал-демократии, то ПДС хотела бы занять ее нишу в качестве реформистской партии, так как социал-демократы находятся правее центра.

Возможности для реализации такого стратегического плана сильно различаются на Востоке и на Западе. На Востоке Социал-демократическая партия отличается малой численностью, хотя и имеет более мощную электоральную поддержку. В меньшинстве находится и христианско-демократическая партия. Социал-демократы связаны тем противоречием, что, с одной стороны, они хотят восприниматься в общественном сознании как сила, предлагающая верный путь к переменам. С другой стороны, большинство ее членов и сторонников придерживаются традиционных ценностей. ПДС удается в этом смысле обгонять социал-демократов, гораздо лучше выражая чаяния и переживания восточных немцев.

Если говорить о следующих выборах, учитывая, что они произойдут не ранее, чем через 4 года, способность социал-демократов контролировать события и маневрировать такова, что ПДС не удастся отнять у СДП часть голосов ее избирателей. В то же время нельзя недооценивать возможность того, что СДП получит часть голосов ПДС.

На Западе, однако, вес социал-демократии таков, что партия слева от нее может одержать победу, только находясь в явной оппозиции к ней (как это однажды было с "зелеными", которые, к тому же, располагали более четким, нежели у ПДС, видением путей альтернативного развития и были очень сильны в экологических вопросах).

В определенный момент эти политически и социально разнородные влияния породили серьезные споры, в ходе которых выбор в пользу "социального контракта" представлялся наиболее логичным образом действия, но только для меньшинства. Будучи левой оппозиционной партией, ПДС делает выбор в пользу длительной оппозиционной деятельности, недостатком которого является стремление опереться на социальные движения и внепарламентские силы, не являющиеся достаточно весомыми. В принципе левым следовало бы создать оппозиционную программу, но это трудно сделать в силу их разнородности. Национальное руководство ПДС (Гизи, Биски) находится между двумя лагерями и испытывает давление со всех сторон, пряча свою слабость в яростных атаках на "коммунистическую платформу" и программные документы, пытаясь удовлетворить всех, но на деле не удовлетворяя никого.