Массовая приватизация в России

и сдвиги в социально-экономической структуре общества

А. И. Колганов

1. Перераспределение прав собственности в ходе приватизации

Процесс приватизации в России уже охватил основную часть экономики страны. B 1994 году приватизировано уже более 80% предприятий торговли и сферы услуг, большая часть предприятий строительства и автомобильного транспорта, более половины промыш­ленных предприятий. Точных данных за 1994 год еще нет, поэтому приходиться опираться на цифры 1993 года. По данным доклада А. Чубайса в Федеральном собрании, к концу 1993 года из общей чис­ленности в 71 млн. занятых на государственных предприятиях рабо­тали 59%, а остальные - на частных предприятиях и предприятиях смешанной формы собственности. На государственных предприятиях было было произведено 52,2% общего объема промышленной продукции. В строительстве государственные строительные организации осущест­вили только 31% подрядных работ, а государственная торговля обес­печила 41% товарооборота.

Следует обратить внимание на тот факт, что в промышленности частные предприятия уже к концу 1993 года составили 54% всех предприятий, однако на них было произведено всего 7,9% объема промышленной продукции. Предприятия же со смешанной формой собс­твенности (частно-коллективно-государственной, образовавшейся в

___________________

А.И.Колганов - доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник экономического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова

результате приватизации),  которые составили лишь 19,9%  в  общем числе промышленных предприятий, произвели 39,3% объема промышлен­ной продукции.

Однако за этими общими цифрами скрываются весьма неоднород­ные по содержанию реальные социально-экономические сдвиги. Прива­тизированными в официальных статистике считаются предприятия, вы­купленные их трудовыми коллективами, приобретенные частными лица­ми, а также преобразованные в акционерные общества. В последнем случае, в зависимости от распределения акций, предприятие может оставаться под государственным контролем, под контролем админист­рации (директора, менеджеры) и трудового коллектива, или под контролем сторонних инвесторов.

Что касается предприятий, находившихся в муниципальной собс­твенности (в основном это предприятия торговли и сферы услуг), то значительная часть из них была приобретена частными лицами, среди которых немало бывших директоров этих предприятий. Примерно 70% таких предприятий было выкуплено трудовыми коллективами. Следует, однако, заметить, что во многих случаях коллектив выступал лишь в роли подставного лица для частного инвестора (нередко - директора предприятия), который таким образом получал возможность использо­вать льготы, предоставленные законом для трудовых коллективов.

С точки зрения организационно-правовой формы почти все такие предприятия являются в настоящее время товариществами с ограни­ченной ответственностью или акционерными обществами закрытого ти­па. Торговые предприятия, с самого начала основанные частными ли­цами, в основном используют те же организационно-правовые формы, но нередко организованы и как индивидуальные частные предприятия или семейные фирмы.

Крупные промышленные, строительные или транспортные предпри­ятия разрешалось в процессе приватизации преобразовывать только в акционерные общества открытого типа. В грубом приближении около 60% таких предприятий находятся под совместным контролем менедже­ров и трудового коллектива. Примерно в 40% таких случаев рабочие формально даже располагают контрольным пакетом акций, но и тогда реальный контроль находится в руках менеджеров. Несколько процен­тов предприятий прошли процесс приватизации еще при Горбачеве, когда коллектив мог полностью выкупить все предприятие по закону об аренде. На таких предприятиях почти 100% акций принадлежат трудовому коллективу, хотя реальное участие рабочих в управлении увеличилось незначительно.

В остальных случаях контрольный пакет либо сохраняется в ру­ках государства (около 1/4 "приватизированных" крупных предприя­тий), либо переходит в руки сторонних инвесторов. Ими могут быть частные лица, частные фирмы, инвестиционные фонды, банки, сов­местные предприятия, иностранные фирмы.

В огромном большинстве случаев "приватизированные" предприя­тия не имеют какого-то определенного эффективно действующего собственника. В настоящее время налицо сложное переплетение прав собственности различных субъектов - государства, менеджеров, ра­бочих, частных фирм и т.д. При этом рабочие, ставшие мелкими ак­ционерами, как правило не организованы, обособленны, и не имеют возможности реализовать свои права собственников даже в тех слу­чаях, когда им формально принадлежит контроль над предприятием.

Таким образом, создание большого слоя мелких собственни­ков-акционеров носит по существу фиктивный характер. Рабочие не видят никакой пользы от владения акциями (в условиях кризиса нет никакой надежды на дивиденды),  не чувствуют себя собственниками, да реально и не являются таковыми,  будучи не в состоянии оказать влияние на процесс принятия решений.  В тоже время не возникает и других эффективных собственников, в силу ряда особенностей моти­вации менеджеров бывших госпредприятий и российских частных предпринимателей.

2. Изменение мотивации различных субъектов хозяйственной деятельности в результате приватизации

Реальное распределение прав собственности, как было показано выше, значительно отличается по своим темпам и характеру от по­верхностных изменений в организационно-правовом статусе предпри­ятий. Это, в свою очередь, определяет специфику сдвигов в эконо­мической мотивации. Она зависит, однако, не только от перераспре­деления прав собственности, но и от сложившихся ранее традиций экономического поведения различных социальных групп и слоев. Со­циальная психология людей изменяется медленнее, чем происходят институциональные и правовые сдвиги.

Трудовая мотивация работников бывших государственных предп­риятий (как и остающегося еще довольно значительным государствен­ного сектора) почти не изменилась. Ни владение небольшим числом акций, ни переход от гарантированной государством заработной пла­ты к оплате труда, определяемой условиями рыночной конъюнктуры для данного предприятия, не смогли заметно повлиять на мотивацию наемных работников.

В условиях жестокого экономического кризиса владение акциями не оказывает никакого стимулирующего воздействия на работника - поскольку дивиденды не выплачиваются (и даже если бы они выплачи­вались, их доля в доходе работников оставалась бы ничтожно ма­лой). Что касается зарплаты, то невозможно проследить какую бы то ни было связь между трудовыми усилиями работника и его доходом, поскольку уровень зарплаты определяется скорее платежеспособ­ностью потребителей продукции данного предприятия. Суммарная за­держка зарплаты в России давно уже превысила величину месячного фонда заработной платы.

Фактически происходит ослабление трудовой мотивации. Даже начавшийся в последние месяцы быстрый рост безработицы не только не побуждает работников увеличить трудовые усилия, но и сопровож­дается падением производительности труда.

Некоторым исключением на этом общем фоне служат частные (из­начально организованные частным капиталом), совместные и некото­рые приватизированные предприятия. Большая часть частных предпри­ятий действует в сфере торговли, услуг, посредничества, на финан­совом и фондовом рынках и рынке недвижимости. Здесь связь между работой наемного персонала и доходами фирмы достаточно наглядна, работники, как правило, оплачиваются в зависимости от оборота, что в заметной мере стимулирует интенсификацию труда. Тоже самое относится к небольшой части приватизированных предприятий, зани­мающих схожие ниши на рынке.

Однако в значительной мере интенсификация труда достигается и за счет того, что на этих предприятиях применяется жестко авто­ритарный стиль управления, профсоюзы не существуют или ликвидиро­ваны, трудовое законодательство (в том числе в части, касающейся продолжительности рабочего дня) открыто игнорируется, права и личное достоинство персонала постоянно ущемляются.

Что касается предприятий, совместных с иностранным капита­лом, то они имеют возможность предоставлять более высокие зара­ботки, лучшие условия труда и отдыха персонала, с самого начала применяют западные стандарты организации труда, имеют возможность отбирать на работу наиболее квалифицированные и в тоже время мо­лодые и энергичные кадры. В тоже время и для них характер жесткий стиль управления - более жесткий, нежели в развитых капиталисти­ческих странах.

Мотивация менеджеров и директоров приватизированных предпри­ятий также не характеризуется позитивными сдвигами. Напротив, приватизация, выводя их из-под существовавшего ранее государс­твенного контроля, приводит в условиях экономического кризиса к негативным сдвигам в их мотивации. Массовый характер приняло ис­пользование администрацией и менеджерами государственных и прива­тизированных предприятий капиталов этих предприятий для краткос­рочных спекулятивных операций в торговле, на финансовом и фондо­вом рынках. Причем эти операции совершаются главным образом не в интересах укрепления финансового положения данных предприятий, а проводятся в целях личного обогащения через подставные фирмы.

Можно сделать вывод, что существовавшая ранее у менеджеров "идентификация себя с фирмой", отождествление своих целей с целя­ми фирмы, подрываются существующим порядком вещей. Не происходит трансформации неэффективной хозяйственной бюрократии прошлого в современную рыночно-ориентированную управленческую элиту. Такого рода элита все же постепенно формируется, но не в производствен­ной, а лишь в банковско-финансовой сфере, отчасти - в торговле. Специфической чертой такой элиты является ориентация скорее на предпринимательские, нежели на менеджерские мотивы (краткосрочные финансовые результаты, быстрое личное обогащение, "гибкое" отно­шение к правовым нормам и деловой этике - в противоположность служебной карьере, достижению современных стандартов организации бизнеса, высокому профессионализму).

Довольно специфические формы принимает и мотивация частных предпринимателей. Их ориентация на краткосрочные финансовые ре­зультаты, вовлечение в основном в операции со спекулятивным от­тенком замедляют формирование заинтересованности в экономической стабильности, устойчивости и т.п. Заведомая невыгодность долгос­рочных инвестиций создает дополнительные мотивы для закрепления этой негативной тенденции. Крайне высока степень влияния мотивов личного обогащения - ради этого многие современные бизнесмены го­товы с легкостью пожертвовать существованием собственного предп­риятия или фирмы, уклоняться от налогов, преступать хозяйственное законодательство, пойти на применение криминальных методов воздействия на конкурентов или должников.

3. Формирование новых социальных групп и классов

Кризисное состояние экономики накладывается на незавершен­ность процессов преобразования экономической и социальной струк­туры общества. Не сформировалось еще ни устойчивой системы капи­талистических отношений, ни свойственных такой системе устойчивых социальных групп и классов. Значительная правовая и институцио­нальная нестабильность переходной экономики дополняется существо­ванием обширных сфер экономики, практически выведенных из-под правового контроля (42% товаров и услуг на потребительском рынке в 1-м полугодии 1994 г. было поставлено незарегистрированными фирмами и физическими лицами). Высока степень криминализации биз­неса и государственного аппарата.

Неустойчивость, подвижность социального статуса различных слоев населения, отсутствие традиционных механизмов регуляции по­ведения таких групп, несформированность собственных методов соци­альной организации, свойственной этим группам - все это препятс­твует глубокому осознанию социальной общности и общности интере­сов. Люди оказались выброшены из системы ранее сложившихся соци­альных стереотипов и механизмов социальной регуляции и встраива­ются в новые, к тому же еще не устоявшиеся. Все это в совокупнос­ти означает маргинализацию - по крайней мере временную - огромных масс, составляющих большинство населения. Образуются и увеличива­ют свою численность и собственно маргинальные (устойчиво марги­нальные) социальные группы - "бичи", "бомжи", беженцы, "вынужден­ные переселенцы", беспризорные, хронические наркоманы, криминаль­ные элементы и т.п.

Значительная часть массовых социальных групп обречена на люмпенизацию в довольно близкой социальной перспективе. Например, нелегальная занятость в мелком бизнесе (оценивается примерно в 8 млн. чел., из них 2-3 млн. занято в торговле и посредничестве) дает сейчас людям более благоприятный социальный статус и эконо­мически (по уровню дохода), и психологически (сумели "вписаться в рынок"). Однако в ближайшие годы эта группа понесет неизбежный урон в доходах, в стабильности сущестования, в престиже.

Следует добавить, что фактически трудящимся слоям населения в предшествующие десятилетия также были свойственны черты марги­нальности - эти слои получили более или менее устойчивое социаль­ное бытие лишь с конца 50-х годов (примерно половина населения, жители  городов),  а  значительная часть - с середины 70-х (когда замедлилась массовая миграция из села в город, сократились масш­табы массовой миграции в восточные и южные районы СССР и из мел­ких городов в крупные). До этого периода времени проходил процесс массового формирования промышленных рабочих из крестьянского на­селения, а также трансформация ранее существовавших городских со­циальных групп. 20-50-е годы были годами очень высокой социальной мобильности и одновременно социальной неустойчивости.

В этих условиях чувство широкой социальной общности еще не сформировано, а значит, люди ориентируются в основном на интересы и стереотипы микросоциальных групп, видимых корпораций и институ­тов, в структуру которых они включены. Значительно возрастает значение непосредственных материальных интересов в регуляции поведе­ния людей. Не исчезают также из социальной психологии и некоторые стереотипы прошлого, вызывающие подчас неадекватную реакцию на ситуацию.

4. Сдвиги в социально-экономической структуре общества и перспективы левого движения

Как можно оценить перспективы вызревания самостоятельного движения наемных работников с учетом динамики экономического кри­зиса и эволюции социально-экономической структуры общества?

Непосредственные материальные интересы, ущемление которых будет вызывать "оборонительное" движение рабочих, в ближайшей перспективе будут следующие:

- задержки выплаты зарплаты будут продолжаться, как в связи с сокращением бюджетных расходов, так и в связи с хроническим кризисом неплатежей;

- приверженность правительства политике "финансовой стабили­зации" в условиях резкого сокращения налоговой базы приведет к секвестрованию социальных расходов, однако сложно сейчас точно сказать, каких именно в большей степени;

- наступающая пора массовых увольнений вызовет попытки за­держать их.

Все эти три фактора сами по себе не сулят глубокой активиза­ции рабочего движения. Борьба против задержек зарплаты в случае ее активизации будет время от времени и от места к месту гаситься разовыми подачками. Сокращение социальных расходов будет, вероят­но, переноситься на те слои населения, протест которых наименее опасен власть имущим (например, если речь не идет о преддверии выборов, то будут выкручиваться за счет пенсионеров, а непосредс­твенно перед выборами кинут им прибавку). Борьба против увольне­ний будет парализовываться страхом перед безработицей и желанием сохранить рабочее место за счет "лояльного поведения".

Тем не менее, если совокупное давление этих факторов заметно усилится, то это может означать по крайней мере количественный рост масштабов выступлений рабочих.

Сложнее определить динамику социального протеста при образо­вании "мертвых отраслей", "мертвых" городов и районов. Протест может быть весьма активным, но в тоже время и слабоорганизован­ным, не имеющим четкой цели и перспективы.

Значительно медленнее, но, по-видимому, более основательно будет развиваться реакция рабочих на изменение своего социаль­но-экономического статуса. На приватизированных предприятиях бу­дут постепенно изживаться патерналистские иллюзии в отношениях между рабочими и администрацией. Увольнения, интенсификация тру­да, чрезвычайные меры по наведению дисциплины, которые неизбежно будут сопровождать борьбу предприятий за выживание, и которые бу­дут явно связаны с нарушением законодательства, трудовых прав ра­бочих, налаживанием жестко авторитарного режима управления, по-иному поставят вопрос о роли профсоюзов и об их взаимодействии с администрацией.

Незавершенность процесса приватизации и наличие значительной доли титулов собственности (акционерного капитала) в руках у ра­бочих сохраняют основу для борьбы трудящихся за реальное пере­распределение прав собственности в свою пользу. Не следует перео­ценивать шансы такой борьбы, однако она может стать реальным фак­тором в общем потоке рабочего движения (*).

С другой стороны, нарастание трудностей и некоторая активи­зация протеста, попытки оппозиции найти "второе дыхание", могут создать благоприятный фон для разного рода верхушечных политичес­ких комбинаций с целью замены ельцинской администрации другими политиками примерно той же природы, но, например, с явной "нацио­нал-патриотической" окраской. Это будет перетряска внутри правя­щей верхушки с целью ввести в дело чрезвычайные меры по стабили­зации экономики, приструнить средний и мелкий спекулятивный биз­нес, а также и рабочих, заставив их потерпеть ради процветания крупного капитала. Возможны, наверное, и другие подобные сцена­рии.

Однако независимо от конкретного сценария нас может ожидать переход на новую ступень авторитаризма, а может быть, и попытки установить диктатуру. При этом нельзя исключить и попыток подклю­чения каких-либо ветвей рабочего движения к декорированию этих верхушечных перестановок под "движение трудящихся масс".  В связи с этим стоить обратить внимание на активизацию работы баркашовцев в независимых профсоюзах.

 (*) Редакция располагает рядом документов, которые могут облег­чить борьбу за реальный контроль трудового коллектива над имею­щимся в его распоряжении пакетом акций. В их числе - проект Уста­ва акционерного общества закрытого типа, создаваемого для управ­ления консолидированным пакетом акций трудового коллектива и др.