Необходимость часто проявляет себя как мода. Она есть. От нее можно уйти, но большинство ее принимает. Так и сейчас, стало почти модой, но уж, безусловно, необходимостью осмыслить, что же произошло с нами за последнее 10 лет. С нами, с нашей страной, с нашими надеждами, и с нашим вечным вопросом — куда же мы идем? Идем ли мы куда-то?

Чтобы не начать раньше — начну со знаменитых 60-х годов прошлого столетия.

Нас встряхнула "Оттепель". Но оглянулись мы тогда, когда она стала поворачивать назад. Многим интеллектуалам стало стыдно. Многое, во что мы верили до “Оттепели” стало невозможно. Невозможно, не по причинам целесообразности, а по причинам нравственным. Дело в том, что наша интеллигенция после XX съезда КПСС начала переосмысливать историю нашей страны, свое место в ней, свое будущее и будущее нашей страны.

Процесс шел не однолинейно. Официальная версия – “развитой социализм", "новый образ жизни", "новый человек" и, наконец, в самом ближайшем будущем — грядет коммунизм, ради которого принесены все наши огромные жертвы — гражданская война, коллективизация, голод, ГУЛАГ, Великая Отечественная война, депортация ряда меньшинств народов СССР, борьба против "космополитизма", тюрьмы, лагеря, психушки, использовавшиеся против правозащитного-демократического движения.

С другой стороны, постепенное осознание того, что социализма не получилось, социалистическое движение не только оказалось несвоевременным, но и было предано, страна пережила разрушительную эпоху сталинизма — уничтожены наиболее грамотные и лучшие сторонники социализма, мы не догнали Америки, т.е. не встали в развитии производительных сил в один ряд с развитыми странами, мы не создали государства, которое бы защищало человека, его права, мы не создали организаций, которые бы защищали интересы трудящихся, наши профсоюзы не стали цивилизованными синдикатами, свободными от государства, господство "демократического централизма" не позволило нам создать Гражданское общество, вместо него мы создали “морально-политическое единство нашего народа” — т.е. заслон от демократии, обеспечивающий "выборы" без выборов, политическую власть без оппозиции, беспредел партийной бюрократии, господство единой и партийной идеологии, а также классовую мораль. У нас не получилась ни демократия, ни “диктатура пролетариата” (кстати, которая по сути своей невозможна, ибо это явление может быть только сугубо временным, чрезвычайным, в другом варианте оно противоречит самой сути социализма).

Жизнь, основанная на морально-политическом единстве, а не на основах закона и Конституции покоилась на лжи, фарсе. Трудящиеся подвергались самой жестокой эксплуатации. Кого? Государства — господствующим классом которого являлась партийная номенклатура.

И только в последнее годы перед началом "Перестройки", кое-что, что не понималось многими, или тщательно от них скрывалось, начало просачиваться мелкими капельками, мелкими дозами — самиздата, тамиздата, робкой, но смелой попыткой кого-то сказать правду или полуправду.

Мне устроили выступление на эту тему на собрании лекторской группы Московского Горкома КПСС. Собралось неожиданно для меня много людей. Много этиков, философов и других людей. Самое интересное — на двух первых рядах сидели участники 3-его съезда комсомола. Именно они устроили мне обструкцию — громко кричали: “Мы делали революцию, а вы призываете к эгоизму и индивидуализму!” “Почему у нее до сих пор партийный билет в руках”, — возмущались они! Она не должна иметь право воспитывать студентов! и т.д. и т.п. Кое-кто из моих коллег-философов тоже отмечал, что я, якобы, отошла от классовости, а позже уже стали говорить обо мне, что я абстрактный гуманист. На самом деле, и с научной точки зрения, и с практической, старая формулировка принципа подчинения личных интересов общественным несостоятельна, она есть лишь плод подмены социалистического принципа развития личности, ленинским макиавелизмом, когда нравственно все то, что служит коммунизму, т.е. цель оправдывает средства.

Почему? По очень важной причине: эта наука, ядро которой, — проблемы Человека, не только человек как проблема, но и его проблемы (смысл жизни, проблема выбора ценностных ориентаций, их критериев, выбор духовных ценностей, соотношение нравственных и других ценностей, методология гуманизма и т.д.)

Я считаю, что не правы те, кто ищет причины неудач прошедшего десятилетия (1991 – 2001 годы) в деятельности шестидесятников. Все наоборот, шеститидесятники начали процесс осмысливания нашей истории и захлебнулись волной ползучего и нового витка тоталитаризма. Утверждение в виновности 60-тидесятников, и тем более диссидентов есть лишь плод нашей всегдашней ментальности — искать стрелочника там, где его нет и быть не может.

Сейчас я лишь хочу отметить, что сознательно или по какой-либо другой причине это движение тщательно замалчивается или даже просто искажается. Так же его замалчивали и в 70-80-х годах. Видимо, кому-то оно не нравится до сих пор. Да это и не случайно – по-своему оно было робкой, но, к сожалению очень кровавой попыткой зачатия гражданского общества, которого у нас в обозримом прошлом не было и до сих пор нет. Сегодня по НТВ (16 ноября 2001 года) в передаче "Глас народа", пытались определить, что это такое Гражданское общество? Мнения были самые разные. Все больше ходили вокруг "страшного волка" — власти и никак не могли решить, то ли это ей полезно, то ли вредно. Мне же представляется, что Гражданское общество — это общественный инструмент, который может сказать власти — НЕТ! Это не значит, что оно будет только этим заниматься, но оно должно иметь возможность, если понадобиться, сказать власти — НЕТ!

Но вот теперь нет ни диссидентского движения — его уничтожили, ни гражданского общества — его еще не создали...

Уничтожение диссидентского движения не было его крахом, т.к. оно было уничтожено физически — тюрьмами, ссылками, психушками, изгнанием из страны. И это свидетельство не его слабости, а слабости тех, кто его уничтожал. К сожалению, это и не свидетельство того, что оно добилось того главного, к чему стремилось, а стремилось оно к созданию в нашей стране Правового государства и строгой защиты прав человека.

Тоталитарный режим, тоже вроде бы был построен на демократии – об этом много кричали и много писали. Вспомните наш принцип демократического централизма — демократии нет, а централизма хоть отбавляй. Вот уж действительно подлинный динозавр. Его опознавательные знаки:

1) Большинство всегда право, а потому имеет право любыми средствами подчинять себе меньшинство; что касается единицы, то она может быть только нулем...

2) Выборы во властные структуры без выборов, т.е. профанация.

4) Большинство состоит не из личностей, а из винтиков, болванчиков, которые ничего не решают, не всегда имеют возможность высказать свое мнение, тем более свое несогласие с мнением "верхов".

5) Верхи всех уровней организованы в матрицу, любое уклонение от нее чревато тем, что она его выплевывает или переводит с одного более высокого уровня на низший — это и есть выражение централизма (Эта мысль неоднократно высказывается в работах П. Абовина-Егидеса).

6) Отсутствие Гражданского общества — все не государственные, и вообще, неформальные организации являются лишь приводными ремнями господствующей партии, т.е. КПСС, вернее ее Политбюро.

9) наличие политической и административной вертикали.

Итог: Человек — это ноль, ничто. Все определяет “общество”, большинство (это все камуфляж), на самом деле монолит — Партия, Государство, Власть. Тоталитаризм многолик и потому люди должны быть бдительны, его иногда подсовывают в конфетной бумажке — "меньшее зло", "сильный кулак", "великая держава", "люди той или иной национальности", "диктатура закона" (кстати, даже Ленин говорил, что диктатура опирается на насилие, а не на закон) так что диктатура закона — это соленый сахар, а вертикаль власти — это пройденный нами демократический централизм.

Оставим эту тему и продолжим разговор о диссидентах. Их задача была учредить элементарную демократию в этом царстве тьмы, обеспечить правовое государство, защиту прав человека, хотя бы начать выполнять взятые на себя обязательства, подписав Хельсинские Соглашения по правам человека и т.д.

Динозавр съел не только диссидентов, но и обязательства по правам человека. А диссиденты вместе с зачатками демократии получили пинок из истории — истории движения нашего общества и народа по пути демократии. Более того, и сама демократия не пришлась многим по вкусу (по очень разным причинам — в большинстве по отсутствию опыта и невежеству) ее-то (т.е. демократию) и сделали (хитрые дяди-пиарщики) виновницей наших неурядиц, и даже хотят избавиться от опального понятия, которое оплевали...

Все у нас не как у других людей, и страдают у нас не только люди, но и идеи, которые оказались нам не по силам, по отношению к ним мы применяем излюбленный нами за последнее время метод — метод зачистки. И зачищаем того врага, который либо вообще не существует, либо находится в другом месте.

Затосковали по "стабильности", а уж кому она была выгодна — никто не разбирается. А ведь “стабильность”-то была только во властных структурах. Для других — дефицит товаров, продуктов питания, постоянные очереди, постоянные подачки и привилегии для номенклатуры, нехватка всего, что необходимо для нормальной жизни населения, жили за железным занавесом и не догадывались, как живут другие люди. Зато все время кричали о Великой Державе. Вот и сейчас пищим о Великой Державе, а зачем — не понятно? Лучше бы учились у людей как обеспечить нормальную жизнь и высокую социальную защиту для большинства населения страны. Нельзя быть великой Державой, если женщины этой державы не хотят рожать детей, если матери этой страны не хотят отдавать свих сыновей в армию, боясь что их дети станут калеками из-за неуставных издевательств, нельзя быть великой державой, где зимой можно замерзнуть в неотапливаемых жилищах, нельзя стать великой державой в стране, где месяцами не оплачивается труд рабочих, нельзя пахать и сеять там, где нет уверенности в завтрашнем дне. Вот почему не умирает идея справедливости, как бы ей не спекулировали спекулянты разных мастей. Она в крови народа. Но... необходимо быть бдительным, уметь различать, где ложь (в этом у нас большой исторический опыт), а где правда — к сожалению, за нее надо пока еще очень долго бороться.

Думаю, что не надо доказывать, что мы слишком далеки от подобной системы. Ведь по сути мы создали на арене политических сил новую КПСС — в лице Единства, — да вот и социал-демократы все повторяют, что они уже и на выборах поддержат сегодняшнюю власть. Я то как раз со многими их идеями согласна, приветствую создание в нашей стране серьезной и цивилизованной социал-демократической силы, а вот такое их пристрастие к сегодняшней власти разделить не могу. Есть, конечно кое-какие успехи, но не настолько, чтобы быть уверенным в том, что именно ей, этой власти удастся вывести страну хотя бы уверенно на путь некоторой устойчивости. Не считаю ее успехом, а считаю ее ошибкой и недостатком создание политического Монолита как бы он не назывался и кем бы он не был представлен, т.к. это ведет к принципиальному сужению демократии. Считаю большой ошибкой отсутствие у наших профсоюзов достаточно серьезной власти и полномочий, чтобы не на словах, а на деле защищать интересы трудящихся. Не согласна с тем, что наши правозащитные организации до сих пор ходят в коротеньких штанишках, ибо в стране нет до сих пор четко работающего правового Государства, к тому же государственные служащие всех мастей до сих пор безнаказанно кормят население ложной информацией. Считаю, что мы еще не подошли к созданию неподконтрольного гражданского общества, а властные структуры до сих пор слишком озабочены своими привилегиями и не пытаются создать систему своей ответственности и наказуемости за ее отсутствие. Наша демократия еще хилая, над созданием ее еще долго надо работать, поэтому думаю несвоевременно для социал-демократов уже сейчас ее поддерживать без серьезной критики. Время мы переживаем тяжелое, надо еще посмотреть, на что власть окажется способной.

Скажите пожалуйста, откуда у нас такое "милосердие" по отношению к предыдущему Президенту, что при общем признании серьезных огрехов прошедшего десятилетия и огромной цены, которую заплатил наш народ своей нищетой, мы при каждом удобном случае представляем его к награждениям, а подлинных героев забываем? Где награды А. Д.Сахарова, Петра Григоренко, Амальрика, Петра Егидеса и других диссидентов, отдавших свои жизни борьбе за создание в нашей стране нормального демократического Государства?

Диву ведь даешься, когда такая огромная, такая богатая природными ресурсами и людьми — не только талантливыми, но еще и умеющими работать почти за бесценок, не может выкарабкаться из нищеты. Кичиться нечем, а вот стыдиться жить бедными стоит — до каких пор все это будет продолжаться?

Не совершилась Перестройка сверху, да и не могла совершиться. Это была ошибка, конвульсия номенклатуры. Я Перестройку приветствовала, и многие другие, честные люди приветствовали, опять надеялись. Много у нас идеалистов, никак не переведутся, они тоже нужны, но с одними ими ничего не построишь, реалисты задавят — ну это так, для слова.

Не совершили Перестройку и "иные" перестройщики-администраторы — “семья”, другие власть получившие — второй отряд "доблестных рыцарей, многие из них называли себя демократами, что девальвировало не только социализм, но и демократию, правда, вылезла и коррупция, и мафия — многогранная страна, многоликая. Куда девать — все кафтаны на себя примеряем...

И что дальше... Все снова? Монолит уже создали. Раньше он назывался морально-политическое единство народа — ну прямо стадо, где всегда, все голосовалось единогласно: вспомните наши съезды КПСС — здорово было? Теперь тоже. Оппозиции практически нет, а если кто и вякнет — Боже мой — это же несерьезно, это же чепуха для несмышленышей.

Вспомните, ведь большевики предали революцию, когда они запретили все партии, а потом уже уничтожили всю демократию. Может быть, сейчас поступили умнее, сначала девальвировали демократию, свалив на нее все свои властные амбиции, а потом и ошибки, часто даже граничащие с преступлением. Партии вроде не запретили (кое-чему научились), но создали монолит — попробуй обойти его? — не получится (многое уже не получится, что зовется демократией. Не получится демократических выборов, не получится демократического решения вопросов, которые будут рассматриваться “демократической” властью. Правда, наверное, борьба властных клановых структур еще долгое время останется — не всё ведь так просто делается. Народ, не привыкший к демократии, и обмануть не трудно, и укротить легко, но вот попробуй укроти тех, кто так рьяно рвется к властным структурам — трудно, а вдруг это новые "большевики", которым все преграды не страшны...)

Первое — начатое нами так называемое “социалистическое” строительство было несвоевременным и абсолютно неподготовленным экономически — хотели прорваться, но не получилось. Кстати, одной из самых плодотворных идеей была идея Бухарина. Уже тогда надо было идти на развитие малого и среднего бизнеса. Создавать новую экономику не трудом пролетария-раба и армии заключенных, а материально заинтересованным тружеником. Были колоссальные возможности для создания высоко эффективного крестьянского хозяйства. Хорошо накормить народ и поставить на ноги промышленное производство было возможно. Были честные коммунисты, были огромные природные и людские резервы — уничтожили. И на целый век отстали от цивилизованного мира. А то и более.

Второе — отгородились от всего мира железной стеной. И создали “нового человека” — терпеливого, потерявшего веру в себя, не имеющего возможности видеть и слышать, что твориться вокруг, верящего, что мы-то и есть самые лучшие. Только не подумайте, что это наша заслуга, это — наша беда. Помню один очень печальный случай: было это в хирургической детской больнице. Мать-одиночка привезла в больницу свою дочку со сломанной рукой и была уверена, что ее оставят там хотя бы на месяц. Врачи же сделали все что необходимо и сказали, что девочке можно оставаться дома, а дома еще трое, и кормить их нечем (зарабатывала женщина мало, государство давало смехотворную сумму) и бедная женщина громко, на всю больницу кричала — я вам покажу как издеваться над бедной трудящейся, вам здесь не Америка... Анекдот... Вот в таком анекдоте и жили. Ничего не хотели знать, как сделать жизнь людей более достойной и более обеспеченной. Не умели воспользоваться даже опытом трудящихся в капиталистических странах, не знали этого опыта, не слышали, не видели, сидели как в резервации, и еще считали, что это именно мы первыми построим социализм для народа. Трагедия.

Третье — от народа скрывали (да как тщательно! Видимо тратили огромные деньги), что в так называемом разлагающемся капитализме людям, в том числе и трудящимся, живется намного лучше.

Вот хотя бы в силу этих причин, да и не только их, нельзя в сегодняшних условиях обойтись без конвергенции, о которой Андрей Дмитриевич говорил серьезно. Он многое думал о мире, о людях, о Человеке и его достоинстве. Он заслужил, чтобы к его словам прислушались очень серьезно и, безусловно, именно он и многие другие правозащитники заслужили от своего государства, если тому угодно, чтобы оно укрепляло и развивало свои лучшие начинания во всех областях гуманизации жизни нашего народа. Вот тогда народ и создаст свое гражданское общество и будет способен контролировать во всех социально важных вопросах свое государство и тем самым помогать ему. Более того, если в обществе опять сделано многое для того, чтобы не было серьезной оппозиции, гражданское общество просто необходимо. И хочу повторить, что суть его в том, чтобы негосударственные общественные объединения были независимы от государства, не были приводными ремнями ни государства, ни правящей или какой-либо иной партии, а потому в случае необходимости имели реальную возможность сказать “нет” государству, любой другой вертикали власти и любой партии. Выше гражданского общества ничего нет. Учреждение гражданского общества особенно важно там, где нет развитой демократии, оно при определенных условиях может стать и ее началом. Однако же совершенно определенно без демократии нет и быть не может цивилизованного общества — как бы его потом не назвать.

Часто, очень часто выбранные неправильно средства не только деформируют саму цель, но и легко превращают ее в полную противоположность. Опять же примером может служить наша страна в недавнем прошлом. Отсюда вывод: пока мы не разберемся в том, что мы породили, и что существовало и существует за нашими пределами — двигаться в сторону, где труд и человек будут свободны, а человечество будет стремиться к прогрессу и гуманизму, невозможно.

Вот почему Андрей Дмитриевич, глубоко озабоченный судьбой нашей страны и благополучием каждого человека, выдвигал идею конвергенции, которая содержала поистине идею гуманитарной глобализации, т.е. он верил прежде всего в человека и человечество, ибо считал, что предназначение того и другого в том, чтобы люди не разъединялись, а объединялись на основе накопленного историей позитивного опыта, на этой же основе представлялось ему возможным производство товаров и распределение их по справедливости, т.е. по труду. Особой заботой для правозащитников поэтому были демократия и права человека. На этой основе и только на ней возможно создание социально справедливого общества.

Рынок, распределение собственности, другие атрибуты социальности и государственности подчинены первым, т.е. демократии, правам человека, гражданскому обществу, обеспечивающему социальную защиту личности, гражданина общества. Вот почему А. Д. Сахаров хотел видеть новую Россию, которая, освобождаясь от тоталитаризма, будет создавать новые демократические структуры производства и власти и свободный труд. Все это ровным счетом не исключает рынок товаров и собственность тех людей, которые будут их производить — формы этой собственности возможны различные. От личной собственности до государственной, не исключая коллективной, разные форм объединения. Что касается рыночных отношений, то было бы целесообразно очень четко их отрегулировать имея ввиду две цели — максимально исключить эксплуатацию труда и создать условия социальной материальной заинтересованности в границах трудовой деятельности и социально-справедливых форм распределения как продуктов трудовой деятельности, так и общественно-социальной защищенности труженика. Все это возможно лишь при всесторонне развитой демократии, ибо вне ее любой процесс будет оборачиваться своей собственной противоположностью. Так, например, свободный труд превратится в труд подневольный — как это было у нас при тоталитаризме. Информационные системы, пресса станут либо полусвободными, либо полузависимыми — т.е. свобода слова вновь станет обманом и ложью, вместо правового государства будет сильный кулак, а кого он ударит, когда и в силу каких причин — разобраться будет невозможно.

Свобода ведь это не что захочу, то и ворочу — это ответственность за себя и других. Все ведь мы хорошо помним замечательные слова Маркса: “свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех”. Обратите внимание, Маркс нигде и никогда не противопоставлял человека и общество, он берет их всегда вместе, в их целокупности, в противном случае понятие общества становится абстрактным, пустым и им легко манипулировать, что и наблюдали мы в системе нашей так называемой "марксистско-ленинской идеологии" (примеры: человек, если он один, — лишь маленький винтик, — большинство всегда право и никогда не ошибается; если человек выбивается из строя, то его выбрасывают из матрицы, т.е. общества). Вне закона целокупности нельзя быть гуманистом, а именно это понятие, содержит в снятом виде в себе свободный труд, социальную справедливость, социальную защищенность личности, права человека, т.е. то, без чего нет цивилизованного общества. По НТВ-ТВ-6 как-то употребляли понятие “управляемая демократия”. Ведущий Киселев очень расстроился и правильно сказал, что не дай Бог, что демократия будет управляемой. Я с ним согласна. Управляемая демократия, если она будет управляться лишь одной вертикалью власти — это отсутствие демократии. Демократия сама есть власть народа и управлять ей прежде всего должно гражданское общество — вот его-то у нас и нет, а стало быть и нет демократии. Нам еще необходимо строить институты, составляющие гражданское общество, набираться опыта демократии. Демократия не только в том, что не сажают в тюрьмы миллионы неповинных людей и не в том, что в крестьянской стране не способствуют развитию эффективного сельского хозяйства, и даже не в том, что ходят голосовать не за одного, а за многих кандидатов, а потом оказывается, что проходит тот, кто угоден верховной власти, и уж конечно совсем не то, что взамен старой КПСС, создали новую, с другим названием, там и Единство, там и Россия и т.д. — а суть — партийный плюрализм уничтожили, — уничтожили возможность серьезной оппозиции, но о демократии продолжаем кричать. О какой демократии можно говорить без партийного плюрализма и оппозиции — обман, ложь, которую мы уже проходили.

Без демократии нельзя создать справедливого общества, любое насилие, которое заменит демократию, может породить только другое насилие, запрет, пресс, нажим, ложь и словоблудие, коррупцию, антинародную эксплуатацию производительных сил, созданных трудящимися (да, вспомните, наконец, как мы провели приватизацию — кричим о новой России, а создать эту новую Россию, когда пришлось делить собственность созданную трудом народа по справедливости не сумели — все захватила старая номенклатура). Вот вам революция сверху. Людьми движет интерес — азбучная истина. Вылезла и мафия, т.е. имевшаяся у нас к этому времени место так называемая вторая экономика. Ну и что получили, вместо "социализма", которого у нас никогда не было? "Капитализм", который у нас как и социализм не получился? Получился динозавр. Правда, немного измененный.

Сделаем некоторую остановку и определенные выводы. Истоки самых серьезных причин распада СССР лежат в тоталитаризме. Распадаться он начал еще до Перестройки, темпы развития снизились, заинтересованность в труде, производительность труда упала, производство на глазах устаревало, сельское хозяйство перманентно находилось в упадке, в других сферах господствовало “морально-политическое единство”, изничтожая всякую живую мысль, идею, инициативу, всякая попытка идеологического обновления приводила к статье Уголовного Кодекса, гласившей о якобы клевете на общественный и государственный строй, т.е. трем годам лишения свободы. Были статьи и похуже для тех, кто отваживался писать и говорить правду. (Почитайте брошюру "С чужого голоса"¹ имена авторов, думаю КГБешно вымышленные — вот где ложь, так ложь, а ведь никто не понес за нее наказание). Система нуждалась в изменении.

Кстати, повторю — распался не "реальный социализм" или даже коммунизм — их просто не было. Распалось государство, которое было вне демократии, вне социальной справедливости, государство, не выполняющее взятые на себя обязательства по правам человека, которые оно подписало в Хельсинки. Распалось государство, где большинству людей жилось трудно (к сожалению сейчас не менее трудно).

Распался тоталитарный режим, и что очень важно, поскольку он эксплуатировал идеи социализма и коммунизма в качестве мифолого-идеологического оправдания тоталитарного режима, был нанесен почти убийственный удар по самой идее социализма. Без понимания этого трагического обстоятельства мы не можем двигаться дальше в своих рассуждениях об идее социализма и его ростков в жизни, где бы они ни формировалась. Наши ошибки не дают нам раскрыть глаза, услышать голос разума, понять цель, условия, средства и пути развития социальной справедливости. Шальной миф многих до сих пор держит и за руки, и за ноги.

Теория социализма требует своего развития, своего нового этапа. Характерной чертой этого этапа является прежде всего скрупулезное изучение неудавшегося опыта советского "социализма" и других, так называемых, “социалистических стран”. Это первое.

Второе — отказ от идеологической монополии экстраполяции идей социализма, т.е. признание наличия его различных форм, типов, видов, различных методологических, теоретических и идеологический подходов к вопросам и проблемам социализма.

Третье — кардинальный пересмотр некоторых догматических идей советского социализма, как идей ложных, если авторы усматривают их таковыми: ну, например, ложная идея противостояния социализма капитализму, которая приводила к тому, что социализм не может зарождаться в рамках капитализма, отсюда вывод не только о насильственной революции, но и бесплодность иных форм борьбы трудящихся за социалистические преобразования, т.е. эта идея приводила к искажению естественного исторического процесса, как в понимании развития капитализма, так и понимании возможностей развития социализма и потому “социализм” был заинтересован в железном занавесе, потому он не мог принять ни в каком виде идею конвергенции — весь социально-исторический процесс деформировался, ложная идея абстрактного гуманизма противопоставленная гуманизму революционному, приводила к идеализации революционных методов насилия, к аморализму, обесценивала гуманизм по сравнению с другими чертами личности и общества. Гуманизм превращался в красивую безделушку, зато возрастала моральная ценность целесообразности, практического цинизма как формы поведения, антигуманные действия часто списывались на счет классовой морали, терялось главное звено социума — человек. Ложной была идея о критерии Ленина по поводу коммунистической нравственности — что якобы нравственно все то, что служит делу коммунизма (т.е. цель оправдывает средства — макиавелизм, возведенный в критерий коммунистической нравственности; как это у нас постоянно претворялось в жизнь, я думаю, каждый хорошо знает).

Проблема цели и средств была для наших старых (да и для новых) идеологов, всегда самой трудной и спекулятивной. Много писалось и говорилось, что нашей целью является коммунизм, когда на самом деле он есть лишь только средство, целью всегда остается Человек, его потребности, его развитие, его права. Перестановка местами цели и средства, на мой взгляд, не была наивной ошибкой, она была большой стратегией, она оправдывала любую жертвенность, главным образом, со стороны народа, она предполагала эксплуатацию различных видов инициативы и энергии народа, в качестве кумира она выставляла партию, государство, великодержавность, т.е. любое социальное объединение, а не права и нужды человека — теория социализма перевертывалась вверх ногами, ибо во главе наличного бытия стояли не нужды человека, не его интересы, а интересы господствующей элиты – партийной, государственной, местной и всегосударственной. Это был и остался всеполагающий принцип, и пока мы это не усвоим и не объясним этого нашему населению, оно не станет ни народом, ни гражданским обществом. Подавляющее большинство нашего населения не верит в свои силы ни на выборах, ни на производстве, ни в решении гражданских вопросов.

В своей очень интересной статье “Гражданская ответственность интеллигенции”, напечатанной в "Социологических исследованиях", 2001, № 2, С. А. Магарил пишет: "Не государство волюнтаристски распоряжается финансовыми ресурсами, а государственное чиновничество откровенно расхищает национальные финансы. Поэтому, когда звучит: "интересы государства", "усилить роль государства" и т.п. в сегодняшней России, в отсутствии структур гражданского общества, это неизбежно означает лишь усиление позиций государственной бюрократии. И только. Баснословное, противоправное обогащение господствующего класса с избытком свидетельствует о его всесилии и бесконтрольности.... В западной политологии тривиальным стало утверждение, "что несменяемость элит" является одной из наиболее фундаментальных политических причин столь глубокого и затяжного характера российского кризиса, … "Государство бюрократии" демонстрирует исключительную эффективность, когда речь идет об интересах его подлинных владельцев; правящая элита процветает … В условиях современной России, в отсутствии структур гражданского общества, призывы к усилению роли государства неизбежно означают лишь дальнейшее экономическое и политическое усиление государственной бюрократии. Не более.... Немалое число наших “правоохранителей” полагают: "диктатура закона" это и есть их собственная диктатура”.

Мне представляется подобная мысль очень глубокой и почти абсолютно правильной. Вне хорошо организованного гражданского общества любая диктатура — это диктатура меньшинства и суть этого явления связана не с развитием демократии, а с ее слабостью или просто с ее отсутствием. В той степени, в которой общество нуждается в какой либо диктатуре, оно не способно развивать демократию. Этому понятию в нашей истории страшно не везет — у нас называют демократами всех, кто не сумел или не захотел вовремя встать в одну шеренгу с власть предержащими, поэтому это понятие растяжимо настолько, насколько данная власть в настоящий момент ее (демократию) не уважает и всячески старается ее дискредитировать или сделать абсолютно послушной, либо с помощью “вертикали власти”, либо с помощью "диктатуры закона". Ни власти, которая отражает интересы народа, ни закону, который также отражает интересы большинства трудового населения, ни вертикаль власти, ни диктатура не нужны; им необходимо гражданское общество, которое могло бы сказать власти "НЕТ", если эта власть либо не желает выражать интересы этого гражданского общества, либо не умеет это хорошо делать. Рост числа различных изображений Президента на любых предметах — на численниках, коврах, майках не прибавляет нашему населению патриотизма, думаю что даже и рейтинг президента, если и растет, то не благодаря этим акциям. На мой взгляд, эта форма активности имеет место лишь благодаря отсутствию политическом культуры у определенной массы населения. Не больше. И опять это из-за слабости демократии и хилости нашего гражданского общества. Создается такое впечатление, что кто-то в этом заинтересован, по всей вероятности все та же бюрократия, которая осталась нам от тоталитарного режима, и которую мы воспроизводим заново по его подобию.

И все же опыт нас кое-чему учит. Уж очень много мы думаем о так называемом своем пути, своей душе (какой-то прекрасной?) Я не издеваюсь, я считаю, что надо идти тем путем, который ведет к справедливости, к хорошей жизни, к свободному труду, к демократии, уважению человека, защите его интересов и прав. Нам часто кажется, что мы не знаем куда идти и потому путаемся. Не всегда так. Мы часто знаем куда идти, но плохо используем опыт, который люди уже накопили в отстаивании своих интересов. Вот и надо стремиться этим опытом эффективно пользоваться, а чей он — наш или другие люди уже доказали его преимущества — вопрос даже не второй, а энный. Скажите, что это не патриотизм? Ерунда! Глупость! Патриотизм — это все то, чему умные люди учатся, если это хорошо, и чему сами учат, если есть нечто, чему можно научить.

В результате в саму теорию социализма, которая преподносилась нам от имени марксизма-ленинизма, были инфицированы положения и принципы, не имеющие по сути своей отношения к социалистической идее. И потому нам предстоит разобраться с рядом положений этой теории. В этой статье охватить все невозможно, поэтому я выборочно остановлюсь на некоторых идеях.

Так, мы считали, что социализм по преимуществу базируется на общественной собственности на орудия и средства производства и даже коллективная собственность считалась лишь вторичной, в чем-то по сравнению с общенародной, ущербной. Предпочтение всегда отдавалось общественной собственности. Что же это означало на практике? Собственность государственную! На самом деле никакой общественной собственности, кроме государственной, быть не могло и не было. Теоретически общественная собственность там, где есть государство (а в нашем государстве, по Конституции, его руководящей и направляющей силой являлась единственная партия — КПСС; все другие государственные и не государственные организации квалифицировались лишь как ее приводные ремни). Значит речь идет о государственной собственности и в любом государстве она становится такой, каково само государство. В нашем она стала собственностью аппаратно-партийной, т.е. направляемой и руководимой КПСС, руководимой бесконтрольно, ибо гражданское общество тогда даже в названии не фигурировало как нечто самостоятельное от государства и партии.

Обратите внимание — именно здесь заложены наши дальнейшие беды.

Пойдя на Перестройку, мы исходили из ложного тезиса, что собственность у нас общественная, стало быть необходимо произвести не большие перемены, просто-таки навести макияж, и из динозавра, пожирающего большую часть того, что производится в рамках этой государственной собственности, сделать слона, который принадлежит всем, даже самому маленькому мальчику нашей страны. Но не получилось, динозавр кричал, брыкался, требовал и топал — Перестройка захлебнулась и раздала слона по частям, но не всем, а только тем кто был поближе и кто был заинтересован больше всех в такой раздаче, т.е. по преимуществу старой, проверенной на несгибаемость номенклатуре, а мальчику и тем дядям и тетям, которые работали и создавали эту собственность, почти ничего не досталось, только самую малость — ваучеры и кое-что, чтобы с голоду не умерли.

Так совершили приватизацию и решили пойти другим путем, в "корне противоположным", т.е. "капиталистическим". Появилось много мудрецов, которые создавали одну программу за другой — все время одна хуже другой.

И в любом случае население, народ оставались за бортом той политики, которую проводили “верхи” до Перестройки; после нее тоже многое не изменилось, несколько больше изменился не реальный, а виртуальный мир. Не получилась и демократия. И не потому, что это нечто не приемлемо для нас, а потому, что белое (например, справедливые выборы тех людей, кто достоин быть депутатом всех уровней, на основе честной конкуренции и при самом активном участии населения и т.д.) подменили черным (назначением сверху тех людей, кто устраивает эти верхи). Сценарий каждый раз индивидуален и многогранен, старое оружие оттачивается более филигранно. Так, например Явлинский в выступлении (кажется на съезде своей партии) говорил по этому поводу — у нас нет правительства, у нас есть команда при президенте. Все решения принимает сам президент, в том числе, кого назначить губернатором, министром и т.д., а потом уже разыгрывается персональное шоу. Власть как была, так и осталась центральной, авторитарной. Кто-то из очень солидных журналистов не так давно утверждал — выборы — это сговор элит. Пример отбеливания демократии, “управляемой демократии” — выборы московского правительства: сговорившиеся политики, видимо, хотели чего-то хорошего, а опять получилось как всегда.

Политические рейтинги выборов падают у населения. Уничтожение политической конкуренции и политической оппозиции, независимых средств информации вновь приведет к застою, правда некоторым почему-то нравится называть это стабильностью; вновь — кордебалет. Демократия вещь хрупкая и тонкая, чуть — чуть повернешь то вправо, то влево и получишь ее полную противоположность, и не государство за ней должно досматривать, а общество — Гражданское общество, и тут у нас тоже как всегда — хотим создать Гражданское общество, а создаем “приводные ремни”, и легче (уже знаем, что это такое) и спокойнее, и надежнее.

Упустили главное, а именно — то, что либеральные ценности предполагают не просто свободу (“что хочу, то и ворочу”), а свободу, опирающуюся на закон, законным образом учрежденный, ответственность, гласность, равенство (перед законом) и справедливость, т.е. свободный труд.

На развалинах тоталитарного общества не оказалось более или менее организованной левой силы. Хоть и были в Перестройке левые лозунги – “больше социализма” и другие, — но это были мыльные пузыри. Откуда взяться левым силам в нашей стране? Их систематически уничтожали самым беспощадным образом — Гражданская война, уничтожение ретивого крестьянства, красный террор 1937-1938 гг., борьба с "космополитизмом", уничтожение тех, кто, пойдя добровольцем защищать Родину, попал в плен, а вернувшись из него, оказался в наших концлагерях, отчаянная борьба с демократами-правозащитниками. Создание однопартийного монолита с приводными ремнями, подмявшего под себя всё и всех, кто в какой-то степени мог и должен был встать на защиту интересов трудящихся, например — профсоюзы; они очень ревниво защищали интересы господствующего класса, т.е. административно-партийной номенклатуры. Молодежные и даже пионерские организации были призваны духовно и дисциплинарно дрессировать молодое поколение. Органы культуры, литературы, журналистики все имели честь отстаивать и выражать интересы партии.

Сейчас об этом страшно думать и писать — все имели честь быть приводными ремнями монолита, но так было — историю не переделаешь, ее можно только переосмыслить. Главное, не наступать постоянно на те же самые грабли, а "специалисты" у нас по этой части пока еще не вывелись. Однако практически именно по этим причинам у нас серьезных и организованных левых сил — цивилизованных левых сил — нет. Те, которые не топчутся на одном месте, кто в состоянии разобраться, где правое, а где левое, те, которые были бы способны понимать и защищать людей труда, сам свободный труд, умели бы использовать в этой защите опыт трудящихся масс развитых западных стран, умели бы защитить демократию и права человека, таких левых нет, а без всего этого нет пути налево к обществу свободы и справедливости. Ну а сейчас преемники и "последователи" КПСС — те, которые поменьше и побольше, — разве они могут отразить интересы народа? Их составляющая — тоска по ушедшему, когда и власть, и привилегии (при низком уровне жизни народа) принадлежали им по "праву" занимаемой должности, т.е. по номенклатурному праву, и кроме тоски у них ничего не получается. Правда, пошел в ход национализм и шовинизм, а также "дутый" патриотизм. А вот настоящей левой идеи, широкого левого движения и даже левой партии нет. КПСС никогда не была левой партией, она была партией властвующей “диктатуры административно-партийной элиты”. И потому оказалась столь слабой перед необходимостью Перестройки.

На этом вопросе стоит остановиться особо — он, на мой взгляд, поставлен сегодняшним днем, и это — центр внимания тех людей, которые действительно хотят видеть страну, где трудящемуся человеку жилось бы хорошо и другим тоже не плохо.

Разрушая тоталитаризм мы всячески старались скомпрометировать саму идею социализма (видимо, чтобы сделать именно ее виновницей наших неудач, освободив тем самым от ответственности действительных виновников), что явилось то же причиной того, что у нас до сих пор нет серьезной левой силы. Идея теряла серьезность, престижность, самую свою суть — это трагедия. Есть, безусловно отдельные люди, стремящиеся серьезно развивать идеи социализма, есть пресса, к сожалению мало читаемая, но нет организованной силы, которая могла бы занять в политической и общественной жизни страны достойное этой идеи место.

Я имею в виду следующие понятия — справедливость; социальное равновесие права человека, его свобода, — неискоренимое стремление человека к уничтожению эксплуатации, т.е. к свободному труду, обеспечивающему людей всем необходимым для нормальной жизни, к демократии, т.е. возможности принимать самостоятельные решения по вопросам организации этого свободного труда, справедливого распределения тех ценностей, которые создаются этим трудом, неискоренимое стремление к повышению качества жизни и ответственности за свои поступки. Вне этих стремлений нет человека. Вне сомнения, пока человек будет существовать как человек, он будет всегда стремиться к реализации своих человеческих качеств. В центре мироздания не может существовать никакой другой цели, кроме самого Человека. Человек — Творец мироздания, его интересы как человека являются источником левой идеи, эффективных поисков его ума, его сердца, его творчества — направленных на созидание. Смысл жизни человека и смысл истории развивается как целокупный процесс, обе эти стороны совпадают. А потому всякое их раздробление, их разветвление, внесение в эту проблему противоборства и противоречия чревато печальными последствиями. Так мне видится квинтэссенция социалистической, левой идеи. Все это, конечно требует исторической конкретизации. Но при этой конкретизации люди должны быть бдительны относительно самого ядра теории, — развитие, свобода, ответственность человека, который призван осуществить социализм и демократий, на деле, в жизни, на практике.

Социализм представляет интересы трудящихся и свободного труда. В силу этого обстоятельства социализм базируется не на одной форме собственности, а на различных. Перечислим три главные. Коллективная — люди объединяются в трудовые коллективы, самостоятельно руководя при этом всеми производственными организационными процессами, распределением доходов и полученным продуктом, если их деятельность потребует высокого квалифицированного руководителя, они сами решают, кто им станет, на каких условиях, с какими функциями. Заработанная плата членов данного коллектива зависит от них самих, от их труда, от их умения вести свои дела, и ни от кого другого, их материальное участие в государственных структурах строго определяется налогом, размеры которого назначаются парламентом государства, где постоянно находятся и их представители, не только в качестве консультантов, но и имея решающий голос.

Далее, социализм не исключает личную и семейную форму собственности. Все экономические связи личных собственников так же регулируются законом, в принятии которого участвуют их представители. Наконец, в современных условиях предполагается и государственная форма собственности. Какова ее роль, ее размеры, ее содержание заранее и строго определяется законами государства под строгим контролем определенных структур гражданского общества, а так же Конституцией государства. Было бы полезно продумать как максимально сократить вмешательство государства в производственные дела населения и в процесс функционирования свободной деятельности трудящихся. Эти процессы могут определяться специальными организациями, непосредственно выражающими интересы трудящихся — синдикатами или какими-либо другими. Властные структуры не должны иметь право осуществлять никакого диктата ни в одной области деятельности населения страны. Их функции прежде всего должны сводиться к разработке концепции развития страны по линии прогресса и демократии, к контролю за соблюдением Конституции страны, к строжайшему обеспечению в стране прав человека.

Ничего утопического в том, что я здесь пишу, нет. Современная цивилизация уже накопила достаточный опыт во всех этих направлениях, им необходимо воспользоваться. В этом смысле, опять-таки не следует забывать проблем конвергенции, диалога, сотрудничества, взаимопонимания. Главное — не впадать ни в какие диктатуры, ибо любая из них на практике рано или поздно приводит к деформации процесса, и далее, к его вырождению. Так было с монархией, так было с диктатурой пролетариата или вернее, диктатурой "партноменклатуры", которую выдавали за "диктатуру пролетариата", такая же судьба ждет любую другую диктатуру. Цивилизованному обществу необходима демократия, а не диктатура. Только с помощью демократии можно создать общество свободного труда, высокий жизненный уровень для всего населения, гражданское общество без всякой лжи и манипулирования людьми, при их активности, открытости и честности. Вот это сделать не легко, на пути тысячи колдобин, много негативного опыта, способного легко манипулировать людьми, из черного делать белое. Например, — выборы под лозунгом "меньшее зло", "диктатура закона", под предлогом, что нам необходим сильный кулак, демократический централизм под названием "вертикаль власти" — действительно хотим как лучше, а получается как всегда…

Ни социализма, ни капитализма у нас не получается, идет какой-то новый виток ползучего тоталитаризма. Все те же беды: трудящиеся эксплуатируются, часто месяцами не получая зарплаты, государство концентрируется в "сильный кулак", права человека нарушаются, происходит какая-то глупейшая война против средств массовой информации, особенно независимых, каждый день ожидаем, что кнопку выключат, даже не оглянувшись на тех, кто предпочитает смотреть и слушать независимое радио и телевидение, опять в своей стране нас хотят сделать простыми винтиками или хуже того — все это мы проходила не однажды…

Эпоха Ельцина, т.е. 10 лет, которые нас потрясли, были отрыжкой все такого же тоталитаризма, может быть немного смягченного или вернее сказать приправленного другой фразеологией.

И то, и другое (и Оттепель и Перестройка) обнажили необходимость перемен. Кое-что было сделано. Однако и то, и другое не дало освобождения нашей страны от авторитарного режима, не позволило создать демократию, правовое государство и эффективную экономику.

Оттепель развенчала культ личности Сталина (хотя все время есть робкие и, на мой взгляд, очень глупые колебания в эту сторону, но вместе с тем репрессивный режим развенчан). Главное – люди (и самое важное — большинство молодежи) кое-что поняли. Задохнувшаяся Оттепель породила шестидесятников и создала почву для появления демократического правозащитного движения. В нашей стране это не так уж и мало.

Вместе с тем, шестидесятники, проделав некоторую работу по освобождению мысли, слова, по деидеологизации, и поставив в центр внимания интеллектуальной жизни проблему человека, личности, не сумели найти выхода из тоталитарного режима, не осознали его полностью, оробели. Более резко и непримиримо выступили диссиденты, т.к. явочным порядком пробили брешь свободному слову и рьяно боролись за права человека — святое святых любой демократии. Их били беспощадно. От народа скрывали, но сажали в тюрьмы. Постоянно перед всем миром клялись открытыми судами, между тем ни одного по настоящему открытого суда не было. Их отправляли в лагеря, давали по два срока, сажали в психушки. Пресса, если и упоминала о них, то в сугубо враждебном тоне, как о предателях Родины, все время создавая миф, что если бы был Сталин, он бы их всех перестрелял (вот какой прогресс у нас!) К сожалению эта присказка для кое-кого стала оправданием их гражданского равнодушия. История правозащитного движения и по сей день замалчивается, видимо по разным причинам.

Создавая все это, очень опасно возвращаться к старым методам, накопленным за время тоталитаризма, очень опасно думать, что поскольку мы страна особая (а так тешут свою душу те, кто ничего не умеет, а главное ничего не хочет делать, на “лучшего царя-батюшку рассчитывает”), то, стало быть, у нас все не так как у других — не можем мы жить без “сильного кулака”, без насилия, без диктатуры.

Можем и должны — грубая сила, без правовых и моральных ограничений — это удел слабых и глупых. Мы достаточно нагляделись на насилие, достаточно его использовали в истории нашей страны, и для нас уже наступил исторический момент, когда величие нашей стране, благополучие нашим людям могут принести только правовое государство, скрупулезная разработка концепции развития, главным ядром которой будет Человек, его всесторонняя самоценность, защита его прав, восстановление тех моральных императивов, которые требуют уважать человека, высоко ценить любую человеческую жизнь. Необходимо возродить и сделать функционирующими у нас в морали понятия человеческого достоинства, совести, честности, чести и сочувствия. Нельзя допускать моральной глухоты к лжи, обману, обесцениванию человеческой личности, к добру, красоте и истине. Эти ценности не только самоценны, но и играют крайне важную мировоззренческо-методологическую роль в процессе рассмотрения и решения огромного количества сугубо социальных проблем, т.е. именно тех проблем, которые нам, т.е. нашей стране предстоит еще решать, и о которых я много писала выше. Нам предстоит еще стать цивилизованной страной, с хорошо развитой экономикой, культурой и социальным обеспечением населения.

Мы прошли все круги ада, с нами прошла все круги ада идея социализма (см. книгу П. Абовина-Егидеса "Сквозь ад" М.: Молодая гвардия", 1991), необходимо выбираться из этого ада, а для этого надо стремиться развивать общество свободных граждан, свободный труд, свободную экономику и защиту прав человека, личности, своего народа.

Это можно, хотя и трудно сделать, но при одном непременнейшем условии, когда критерием наших дел, действий, всех наших начинаний, организаций станет интерес человека, как человека и как гражданина. Нельзя путать цель и средства. Цель — это человек, его интересы. Средства — это все, что помогает, а не деформирует развитие цели, Учитывая свой собственный исторический опыт, мы должны максимально отказаться от насилия, диктата, ущемления интересов любого гражданина. Перед законом все граждане должны быть равны, вне зависимости от занимаемой ими должности или имеющихся в наличии материальных средств. Необходимо потребовать строгого контроля над теми людьми и организациями, в руках которых имеется власть, чем больше власти, тем больше ответственности. Пора расстаться с нашей исконной "традицией", что власть — это привилегии. Власть — это ответственность.

1. С чужого голоса. М.: Московский рабочий, 1982 г.

© (составление) libelli.ru 2003-2020