Многонациональная Ленинградская область

Краткий исторический очерк

Т. М. Смирнова

Формирование границ Ленинградской области

Ленинградская область была образована 1 августа 1927 г. из Ленинградской, Мурманской, Новгородской, Псковской и Череповецкой губерний и вначале имела трехступенчатое деление: округ, район, сельсовет. В Ленинградскую область (ЛО) на момент ее образования входило 9 округов: Ленинградский, Лужский, Псковский, Великолуцкий, Новгородский, Боровичский, Череповецкий, Лодейнопольский, Мурманский. Ее площадь составляла 360,4 тыс. кв. км. В 1929 г. Великолуцкий округ вошел в состав Западной области. В 1930 г. округа были ликвидированы (кроме Мурманского, ввиду его отдаленности), и в ЛО учреждено районное деление, причем Новгород, Псков, Череповец и Боровичи выделены в самостоятельные административные единицы и подчинены непосредственно Ленинградскому областному исполкому. Ленинград был выделен из областной структуры в отдельный административно-хозяйственный центр. В 1935 г. в ЛО вновь были созданы Кингисеппский и Псковский округа, что было обусловлено их пограничным положением с Эстонией и Латвией. В том же году 5 районов ЛО отошли к Калининской области. На 1 января 1935 г. ЛО делилась на 75 районов. В 1937 г. 18 из них были переданы Вологодской области. В 1938 г. из состава ЛО вышел Мурманский округ. В границах ЛО оставались 64 района и 2 округа.

В 1940 г. территория Ленинградской области расширилась - в результате советско-финской войны в ее состав вошла территории Карельского перешейка. Последний раз границы ЛО изменились в 1944 г.: были выделены Новгородская и Псковская области, а в пределы ЛО включены Выборгский, Кексгольмский и Яскинский районы, ранее входившие в состав Карелии. Территория области площадью 86 тыс. кв. км оформилась и практически больше не менялась, хотя внутри области происходили различные изменения в районировании и статусе населенных пунктов.

Национальный состав населения Ленинградской области

Население Ленинградской области чрезвычайно пестро в национальном отношении. К моменту ее образования на данной территории проживало около 6 млн. 400 тыс. чел., из них русских почти 5 млн. 800 тыс., а 605 тыс. чел. составляли представители более 30 различных нерусских национальностей. Таким образом, почти десятая часть населения области (9,5 %) относилась к национальным меньшинствам. При этом в Ленинграде проживали около 223 тыс. чел. представителей разных этнических групп, а вне Ленинграда - 382 тыс. чел., или 35 % и 65 % соответственно. В области преобладающая часть национального населения - 307 тыс. чел. - была сельскими жителями, из них 257 тыс. чел. (83,6 %) считали родным язык своей национальности.

По округам нерусское население составляло:

o  Мурманский округ - 26,7 % всего населения

o  Ленинградский - 13,8 %

o  Лодейнопольский - 10,9 %

o  Лужский - 10,1 %

o  Великолуцкий - 8,6 %

o  Новгородский - 3,2 %

o  Псковский - 2,3 %

o  Боровичский - 1,7 %

o  Череповецкий - 1,6 %

В абсолютных же цифрах две трети всего населения национальных меньшинств было сосредоточено на северо-западе области, в Ленинграде и пределах Ленинградского округа. Были и такие районы, где совокупное население разных национальных меньшинств составляло большинство населения или приближалось к половине: в Красногвардейском (Гатчинском) районе эта цифра достигала почти 54 %, а в Кингисеппском - более 47 % всего населения. Другими наиболее населенными национальными меньшинствами районами области были Ораниенбаумский (почти 40 %), Волосовский (около 36 %), Понойский Мурманского округа (более 33 %), Оштинский (31 %), а также Тосненский и Стругокрасненский - около четверти нерусского населения в каждом. В шести районах (Гдовском, Лядском, Ефимовском, Лодейнопольском, Шольском, Капшинском и Мгинском) – населения национальных меньшинств насчитывалось от 10 до 20 %, в десяти районах – Лопарском, Чудовском, Осьминском, Вознесенском, Окуловском, Крестецком, Молвотицком, Лужском, Новгородском и Лычковском – менее 10 % (от 7,7 до 1,7 %).

Самой многочисленной национальной группой Ленинградской области (после русских) были финны - 128 тыс. чел. по переписи 1926 г. Затем шли евреи - 115 тыс., эстонцы - 87 тыс., белорусы - 52 тыс., поляки - 51 тыс., латыши - 39 тыс., немцы - 30,5 тыс., вепсы - около 25 тыс., ижоры - более 16 тыс., украинцы - 15 тыс., татары - 11 тыс., литовцы - 8 тыс., карелы – 5,5 тыс., зыряне – более 2 тыс., лопари (саами) – 1,7 тыс. и ненцы – 109 чел. Вне Ленинграда, непосредственно в сельских районах ЛО, проживали все вепсы, ижоры и ненцы области - коренные (автохтонные) малочисленные народы Северо-Запада России, а также почти все карелы, лопари и зыряне. Преимущественно сельским населением было абсолютное большинство финнов ЛО - более 121 тыс. чел., или 95 % всего финского населения области, большинство эстонцев - 72 тыс., или почти 83 %, белорусы - 37 тыс., или 71 %, и латыши (включая латгальцев) - 26 тыс. чел., или 67 %.

Другие национальные меньшинства в основном тяготели к Ленинграду, и в области проживали только 33 % всех поляков ЛО (17 тыс. чел.), 31 % литовцев (около 2,5 тыс. чел.), 27 % евреев (31 тыс. чел.). Чуть меньше половины всех немцев ЛО - 44 %, то есть 10,5 тыс. чел. - жили колониями в области.

Финское население ЛО состояло из двух групп финнов: финнов-суоми (финляндских) - более 13 тыс. чел., проживавших в основном в Ленинграде и городах области, и финнов-ингерманландцев (ленинградских финнов) - около 115 тыс. чел., составлявших самую большую, после русских, часть сельского населения области. Ингерманландцы проживали компактно в 13 северных и северо-западных районах Ленинградского округа, преобразованных затем в 8 укрупненных районов ЛО (Куйвозовский, впоследствии Токсовский район, Пригородный, Красногвардейский, Тосненский, Ораниенбаумский, Мгинский, Волосовский и Кингисеппский), а также в Александровском и Кольско-Лопарском районах Мурманского округа.

Эстонцы жили небольшими группами в большинстве районов области, более компактно - в городах Кингисепп и Гдов и в соответствующих районах, а также в Лужском (более 24 тыс. чел.) и Ленинградском (более 22 тыс. чел.) округах. Остальное эстонское население было сосредоточено в основном в Великолукском, Псковском и Новгородском округах.

Латыши в области проживали компактно в Ленинградском, Новгородском, Псковском и Великолукском округах, в основном на хуторах, небольшими колониями по 15-20 дворов, хотя было и 15 крупных поселений - по 50-100 хозяйств. Всего в области было 128 латышских населенных пунктов. Среди латышей выделялась этнографическая группа латгальцев - восточных латышей с собственным диалектом. Латгальцы (1400 чел.) жили только в деревнях, компактно - в Усвятском и Оредежском районах.

Немцы жили колониями вокруг Ленинграда (впоследствии Пригородный район), а также в Тосненском районе и в Новгородском округе.

Вепсы (чухари, чудь) занимали свою автохтонную территорию на стыке Лодейнопольского, Череповецкого и Ленинградского округов, в глухой лесной и болотной местности. Больше всего вепсов проживало в Лодейнопольском округе (почти 15 тыс. чел.) в Винницком, Оштинском и Оятском районах, а также в Ефимовском и Шольском районах Череповецкого округа и в Капшинском районе Ленинградского округа. Меньшая часть вепсов (около 7 тыс. чел.) проживала в Карелии и в Вологодской области.

Ижоры (ижора) - малочисленный народ, автохтонное население южного побережья Финского залива в пределах только Ленинградской области, между Нарвой и Ломоносовым. От ижорских слов “инкериин маа” (“ижорская земля”) и шведского “ланд” (“земля”) произошло название Ингерманландии. Ижоры - типично сельское население Кингисеппского, Котельского и Ораниенбаумского районов Ленинградского округа. Небольшое количество ижор проживало еще в Оредежском районе Лужского округа.

Водь - древнейшее известное нам население северо-запада Ленинградской области. По имени этого народа, Водской (Вотской) землей, назывались когда-то владения Новгорода Великого на этой территории. Но по переписи 1926 г. водь была уже исчезающим народом - ее насчитывалось не более 700 чел., проживавших в Котельском районе Ленинградского округа. Вожане, как и вепсы и ижоры, относятся к финно-угорской группе народов, но сильно обрусели.

Карелов в Ленинградской области было немного, и компактно они проживали только в Ефимовском районе Череповецкого округа, а также на севере Лодейнопольского округа.

Лопари (саами) - полукочевой северный народ финской группы - имели свою основную этническую территорию в Норвегии. Незначительная часть саамов проживала в Мурманском округе Ленинградской области. В этом же округе проживали ненцы и этнографическая группа коми-зырян - ижемцы.

Сельское белорусское, польское и еврейское население концентрировалось в основном на юге-западе ЛО, в Великолуцком (Великолукском) округе, который уже в 1929 г. перешел в состав Западной области.

В начале 30-х гг., в связи с изменением административных границ, количество национального населения Ленинградской области уменьшилось и составляло 530 тыс. чел., почти половина которого (47,5 %) являлась сельским. Основными хозяйственными занятиями национальных меньшинств области были сельское хозяйство (зерновое земледелие, овощеводство, льноводство, молочное животноводство) и промыслы (рыболовство, лесоразработки, оленеводство). Уровень сельского хозяйства у финнов, эстонцев, немцев, латышей был в среднем выше, чем у окружающего русского населения, значительно больше было и зажиточных хозяйств. Коренные малочисленные народы вели традиционное малопродуктивное хозяйство и относились к группе “культурно-отсталых”, по принятой в то время терминологии, народностей.

Национально-административное деление

Для административного управления с учетом национальных особенностей быта, хозяйствования и культуры населения Ленинградской области с 20-х гг. на ее территории выделяются особые административно-национальные единицы - национальные районы и сельсоветы. Принцип выделения таких единиц - проживание на данной территории относительного большинства (не менее двух третей, или 66 % от всего населения) представителей одной (преимущественно) нерусской национальности.

Первыми были созданы национальные сельсоветы на территории Ленинградской и Новгородской губерний в 1926 г., еще до образования Ленинградской области. В конце 20-х гг. были выделены два национальных района - оба финских: Куйвозовский (впоследствии Токсовский) Ленинградского округа и Александровский (позже - Полярный) Мурманского округа. Куйвозовский район был в тот период самым северным районом Ленинградского округа на границе с Финляндией. В районе при его образовании проживало более 20 тыс. чел., из которых почти 80 % (16,5 тыс.) составляли финны. В начале 30-х гг. численность населения района возросла почти до 27 тыс., и около 22 тыс. чел. из них – финны (82 %). В течение нескольких лет все сельсоветы района (от 19 до 23) были финскими, затем был образован также один русский сельсовет. Александровский район - также пограничный с Финляндией, но на западе Мурманского округа. Как все районы Крайнего Севера, он был малонаселенным (2,6 тыс. чел.), при этом финны составляли примерно половину населения, а русские - около 10 %. Из 10 сельсоветов района 6 были финскими, 1-2 - русскими и по одному - норвежским и лопарским.

В начале 30-х гг. к этим национальным районам ЛО прибавились еще два: Винницкий (вепсский) с общим количеством населения более 14 тыс. чел.. из которых более 9 тыс. составляли вепсы, и “многонациональный” Ловозерский в Мурманском округе, в котором зыряне, лопари и ненцы составляли вместе большинство от 1,4 тыс. чел. населения. Понойский район Мурманского округа с населением всего 900 чел. насчитывал 300 чел. саамов и ижемцев, в связи с чем на 1 января 1936 г. из 6 сельсоветов района 3 были национальными саамскими и один – ижемским, а сам район преобразован в Саамский. Таким образом, в ЛО сформировалось 5 национальных районов.

Еще 25 районов области в начале 30-х гг. считались национально-смешанными, и во всех выделялись национальные сельсоветы. Уже в 1929 г. национальных сельсоветов в ЛО было 118, в 1933 г. их насчитывалось 131, а в 1934 г. планировалось организовать еще около 15. Больше всего было финских сельсоветов - около 70, вепсских - 24, эстонских - более 20, а также 5 немецких, 7 лопарских, 5 латышских, 4 карельских, 7 ижорских, 6 лопарских, 2 зырянских, латгальский и норвежский сельсоветы. На территории этих сельсоветов проживало почти 140 тыс. чел., или более половины сельского населения национальных меньшинств. Вне специальных национально-административных единиц оставалось еще более 200 мелких населенных пунктов, в основном с эстонским, латышским и немецким населением.

Больше всего национальных сельсоветов насчитывалось в середине 30-х гг. в Куйвозовском районе - 23 финских, Пригородном Ленинградском - 17 финских и 3 немецких, Красногвардейском - 13 финских, Кингисеппском - 10-11 (ижорские, финские, эстонские), Винницком и Оштинском - 9 и 7, все вепсские, Ефимовском - 6 (карельские и вепсские).

Во всех районах, где проживали национальные меньшинства, были особые уполномоченные местных органов власти по работе с ними. В Куйвозовском и Полярном национальных районах, а также в части национальных сельсоветов других районов на родной язык было переведено делопроизводство. У бесписьменных до 1932 г. вепсов и ижор делопроизводство велось на русском, а массовая работа - преимущественно на родных языках. В Ленинградской области работали даже три судебные камеры национальных меньшинств (две еврейские и финская), где судоговорение велось на родном, а делопроизводство - на русском языках. Создавались специальные избирательные участки для национальных меньшинств – в конце 20-х гг. их насчитывалось 672.

Коллективизация национальных меньшинств ЛО

В связи с высоким уровнем сельскохозяйственного производства у западных национальных меньшинств ЛО зажиточных хозяйств было больше, чем в среднем по области. Так, в 1929 г. среди сельского эстонского населения ЛО насчитывалось 66 % середняков (в отдельных пунктах – до 90 %), 12 % зажиточных и только 22 % - бедняков. Среди латышей ЛО в это время середняков было от 60 до 70 %, а в отдельных населенных пунктах – даже 80 %; зажиточных – 10-20 %, бедняков – 15 – 20 %. Классовое расслоение среди сельского национального населения ЛО имело особенности: середняк – немец, эстонец или латыш – по своему хозяйственному положению, согласно принятым в то время критериям, оказывался кулаком сравнительно с русским середняком и просто помещиком по сравнению с представителями малочисленных народов. Эти особенности в целом учитывались в социальной политике, прежде всего, при проведении коллективизации в ЛО, по крайней мере, до середины 30-х гг.

Усиленное внимание к характеру расселения, социальному составу и хозяйственным особенностям крестьян из числа нацменьшинств в ЛО в ходе коллективизации оправдывали себя. До конца 20-х гг. среди национального сельского населения области был распространены в основном формы кооперации без обобществления средств производства – так, в 1928 г. в “Молокосоюзе” насчитывалось 61 молочное товарищество нацменьшинств и 62 смешанных товарищества с преобладанием национального населения (эстонцы, финны, латыши). Рыбацкой кооперацией были охвачены преимущественно финны и ижоры, проживающие по побережью Финского залива. В 1928 г. было кооперировано до 65 % рыбацкого населения, причем 180 артелей национальных меньшинств входили в региональное объединение “Севзапрыбсоюз”. Кооперированные рыбаки были снабжены импортными фильдекосовыми сетями и морскими неводами, рыбно-промысловый флот моторизирован.

Однако политическая линия с конца 20-х гг. в сельском хозяйстве была ориентирована на коллективизацию, то есть создание производственных единиц с обобществленными средствами производства – сельскохозяйственных артелей, или колхозов. В 1928 г. коллективизация среди национальных меньшинств ЛО в целом отставала от общего темпа колхозного строительства области, особенно среди латышей и немцев, хотя отдельные национальности были вовлечены в этот процесс шире, чем окружающее русское население (финны, евреи). К концу 1928 г. ЛО числилось 49 национальных колхозов (18 еврейских, 15 эстонских, 14 финских, один латышский и один немецкий) и 58 смешанных по составу, с преобладанием хозяйств нацменьшинств. Часть колхозов нацменьшинств была нежизнеспособной – очень мелкие, они не имели возможности приобрести усовершенствованные сельскохозяйственные орудия и машины, слабо внедряли рациональные способы хозяйствования, работали без специалистов (агрономов, зоотехников). Но уже в конце 1930 г. национальных колхозов в ЛО насчитывалось 205 (из них 110 финских, 48 эстонских, по 12 – немецких и вепсских, 10 ижорских, 8 – латышских, 5 – карельских).

Проведение сплошной коллективизации значительно изменило картину: по неполным данным, на январь 1933 г. в ЛО было уже 808 колхозов национальных меньшинств: 434 финских, 129 эстонских, 98 вепсских, 26 латышских, 24 ижорских, 22 немецких, 20 карельских, 12 лопарско-ижемских, по 2 – еврейских и ижемских, один норвежский и 38 национально-смешанных колхозов. При этом в целом по ЛО в этот период было коллективизировано 50 % всех крестьянских хозяйств, а по Куйвозовскому национальному району и по большинству национальных сельсоветов других районов процент коллективизации был выше и доходил до 78 % в нацменсельсоветах Красногвардейского района.

К началу 1936 г. численность национальных колхозов в ЛО выросла до 998 – 580 финских, 137 вепсских, 136 эстонских, 52 ижорских, 33 латышских, 24 немецких, 22 карельских, 9 саамских, 2 ижемских, а также норвежский, еврейский, китайский. Работали также 90 национально-смешанных колхозов, объединявших как представителей разных национальных меньшинств, так и русского населения. В этот период Винницкий и Полярный районы были коллективизированы на 95 % каждый, Понойский (Саамский) – на 93 %, Куйвозовский – на 89 %, то есть сплошная коллективизация в национальных районах была практически завершена.

“Экзотические” колхозы ЛО – еврейский и китайский. Еврейский колхоз “Еврабзем” (Тосненский район) был организован в 1927 г., китайский “Красный Восток” (Ленинградский Пригородный район) – в 1932 г.

538 национальных колхозов (55 % от их общего числа) в 1935 г. обслуживались машинно-тракторными станциями, что повышало их экономическую эффективность и товарность производства.

Организация культурной жизни национальных меньшинств

Просвещение

Большинство национального населения ЛО считали родным язык своей национальности. Грамотность “западных” национальных меньшинств (и на родном, и на русском языках) была в целом выше, чем у окружающего русского, в особенности сельского, населения. Так, грамотность среди финнов колебалась от 72 % (ингерманландцы) до 79 % (суоми), грамотных эстонцев насчитывалось более 75 %, грамотность среди латышей достигала почти 80 %, среди немцев - более 90 %. Значительно скромнее были показатели среди коренных малочисленных народов ЛО, причем у них грамотность была не на родном языке, а преимущественно на русском, в меньшей степени – на финском языках, так как до 1932 г. у них не было своей письменности. В конце 20-х гг. уровень грамотности среди ижор составлял 60 %, среди вепсов - 33,5 %, карел - 40 %, а среди лопарей - 12,4 %.

К моменту образования ЛО в 1927 г. на ее территории работали 386 школ национальных меньшинств, среди которых преобладали школы первой ступени (начальные) - их насчитывалось 354. Больше всего было школ финских - 261 - и эстонских - 75.

До середины 30-х гг. в ЛО (вместе с Ленинградом) количество национальных школ практически непрерывно росло: в 1929 г. их было 484, в 1931 - 521, в 1935 - 576. В 1937 г. в связи с выводом из ЛО 23 районов количество школ национальных меньшинств уменьшилось до 350 с числом учащихся около 19 тыс. чел.

В 1930/31 уч. году в ЛО было введено всеобщее начальное обучение среди национальных меньшинств, дети которых были охвачены всеобучем в среднем на 95 %. (немцы на 97 %, финны на 96 %, латыши на 94 %). Количественно школьная сеть вполне обеспечивала нужды национальных меньшинств: одна финская школа приходилась на 432 чел. финского населения, эстонская - на 586 чел., латышская - на 658 чел., при том, что одна русская школа - на 800 чел. Однако не все дети учились в национальных школах, прежде всего из-за разбросанности населения. Финны и немцы, как наиболее компактно проживающие, почти полностью обслуживались сетью школ родного языка, в то время как латыши, татары и отчасти эстонцы - на 50-60 %, а остальные дети посещали русские школы.

Большинство школ национальных меньшинств ЛО были начальными, четырехлетними, с приемом детей один раз в два года и одним учителем. Школы повышенного типа - неполные средние (семилетки) и средние (девятилетки) - обслуживали большие территории, поэтому при них создавались стационарные интернаты для детей. В 30-е гг. в ЛО работали 3 средних финских школы и около 100 семилеток разных национальностей. В этот период при национальных школах ЛО работали 62 интерната, в том числе 23 при финских, 15 - при эстонских и 6 - при латышских школах.

Семилетки были двух видов - общеобразовательные и школы крестьянской (впоследствии колхозной) молодежи (ШКМ). Именно ШКМ пользовались наибольшей популярностью среди национального крестьянства и колонистов, так как давали одновременно неполное среднее образование и сельскохозяйственную специальность. Первая такая школа - финская – была открыта еще в 1924 г. Сеть ШКМ в Ленинградской области выросла с 19 в 1931 г. до 79 в 1935 г., когда в них училось 7,5 тыс. чел. разных национальностей. Больше всего было финских (45) и эстонских (13) ШКМ. Работали ШКМ и для малых народностей - 7 вепсских и 5 ижорских.

Обучение грамоте во всех национальных школах велось на родном языке, а со второго класса начиналось также изучение русского языка. Постепенно осуществлялся перевод преподавания основных (иногда - даже всех) предметов на родной язык. В середине 30-х гг. такая “коренизация” школы была завершена в финских, эстонских, латышских, немецких, еврейских и татарских начальных и повышенного типа школах области.

В 1932 г. получили алфавит и первые книги для чтения на родном языке вепсы, ижоры, карелы, саами, зыряне. В том же году началось обучение грамоте на родном языке в школах этих малочисленных коренных народов. Работали 53 вепсские школы, в которых обучалось 7,5 тыс. детей, и 18 ижорских с более чем 1,5 тыс. учащихся.

В середине 30-х гг. в Ленинградской области учились 16 тыс. финских школьников, более 4 тыс. эстонских, 2 тыс. ижорских, более 4 тыс. - вепсских.

В 1933 г. в школах национальных меньшинств ЛО работали 645 учителей, из них 364 имели специальное педагогическое образование на родном языке. Для подготовки национальных кадров в начале 30-х гг. в Ленинграде и области работали 7 национальных педтехникумов - 3 финских (один из них – старейшее финское национальное среднее специальное учебное заведение в Гатчине, другой – новый техникум в Луге), эстонский, польский, немецкий и латышский. Кроме того, учителей-“националов” готовили на национальных отделениях общих техникумов – Доможировском и Лодейнопольском (вепсские отделения), Невельском (белорусское), Мурманском (саамское). В 1934 г. финский и эстонский педтехникумы были объединены, и в объединенном техникуме было открыто ижорское отделение. Тогда же немецкий, эстонский и латышский педтехникумы были реорганизованы в Педтехникум национальностей Запада, но уже в следующем году он был расформирован с выведением немецкого и польского отделений из Ленинграда и понижением статуса латышского отделения до педагогического училища. В 1936 г. был расформирован и финско-эстонско-ижорский техникум, при этом ижорское отделение было закрыто, эстонское – переведено в областной педтехникум, а финское – в Красногвардейское (Гатчинское) педучилище.

Педагогическое и культурно-просветительное образование можно было получить также в совпартшколах (СПШ) - двух районных, для финнов и эстонцев, и в областной СПШ нацмен II ступени, дававшей высшее образование. При областной СПШ работали отделения для финнов, эстонцев, немцев, латышей, вепсов и ижор.

На 1 сентября 1936 г. в различных учебных заведениях ЛО было подготовлено около 1,5 тыс. учителей для национальных школ.

Существовала также система высшего образования для национальных меньшинств. В педагогическом институте им. Герцена с 1925 г. существовали национальные сектора - финский, эстонский, латышский, польский, немецкий, реорганизованные к началу 30-х гг. в одно национальное отделение, и сектор (отделение) северных народов. В 1932 г. на его базе была предпринята попытка создать специальный пединститут для национальных меньшинств Запада, однако учебный процесс в этом новом учебном заведении не начался из-за недостаточного финансирования, и национальный пединститут был расформирован.

При Ленинградском государственном университете с 1925 по 1932 гг. работали финский, эстонский, латышский и еврейский рабфаки. В 1932 г. они были переданы в организуемый пединститут нацмен Запада, где разделили его судьбу – были закрыты. При пединституте продолжало работу только отделение северных народов с рабфаком, переведенным из университета. С 1926 по 1941 гг. функционировало также специальное учебное заведение для народов Крайнего Севера и Дальнего Востока – северное отделение, с 1929 г. – северный факультет при Восточном институте, с 1930 г. – Институт народов Севера.

В Ленинградском отделении Коммунистического университета национальных меньшинств Запада (ЛОКУНМЗ) функционировали финский и эстонский сектора и вечерний комвуз для этих национальностей, где можно было получить высшее политическое образование на родных языках.

Национальные меньшинства ЛО могли получить и сельскохозяйственное образование на родном языке. Кроме школ крестьянской молодежи, сельскохозяйственные кадры – агрономов и животноводов – с 1923 г. готовил Финский сельхозтехникум во Всеволожске, преобразованный в 1934 г. в финско-эстонский. Национальные отделения (финское, эстонское, вепсское, ижорское, немецкое) работали при общих сельскохозяйственных техникумах области.

Культурно-просветительная работа

Самой распространенной формой культурно-просветительной работы среди национальных меньшинств ЛО были клубы и их разновидности - избы-читальни, красные уголки, дома культуры и дома просвещения. В 1929 г. в районах области насчитывалось 80 изб-читален, 240 красных уголков, 17 клубов национальных меньшинств. Через четыре года - уже 135 изб-читален, 290 красных уголков, 12 клубов и 4 дома культуры национальных меньшинств. В 1935 г. произошло укрупнение учреждений культуры, избы-читальни остались только при сельсоветах, а клубы были созданы во всех районных центрах со значительным национальным населением. В этот период работали 76 изб-читален и 24 клуба национальных меньшинств. Кроме того, появились две культбазы МТС для национальных меньшинств.

В Ленинграде работали 12 национальных Домов просвещения (ДПР) - украинский, белорусский, польский, еврейский, немецкий, венгерский, литовский, латышский, финский, эстонский, татарский и народов Востока. Все они обслуживали и соответствующее национальное население области (кроме венгерского ДПР - из-за отсутствия венгров вне Ленинграда). Финский, эстонский, латышский и немецкий ДПР фактически были областными, хотя имели статус только городских домов просвещения.

При всех клубных учреждениях работали библиотеки - от маленьких в несколько десятков книг до крупных книжных собраний с тысячами томов. Самым популярным занятием населения в клубах были многочисленные кружки художественной самодеятельности, среди которых выделялись драматические. Существовала даже поговорка: “Два финна - три драмкружка”, При избах-читальнях и красных уголках действовали пункты ликвидации неграмотности - ликбезы. В клубах велась большая просветительная работа, приезжали лекторы из Ленинграда и районных центров области, часто лекции читались на родном языке слушателей.

Ленинградские национальные театры - финский, эстонский, латышский и татарский - имели статус областных и регулярно выезжали со спектаклями на родном языке в районы ЛО. Другие национальные театры Ленинграда также гастролировали по области. Коллективы художественной самодеятельности национальных ДПР встречали самый горячий прием в районных клубах и сельских очагах культуры.

До 1929 г. в районах Ленинградской области со значительным финским, эстонским и латышским населением проводились традиционные массовые летние праздники (Юханнус, Иванов день, Лиго) с большой концертной программой, в которых принимали активное участие все творческие коллективы национальных меньшинств. Особенным успехом пользовались хоры и оркестры, могли показать себя танцоры и участники драматических кружков.

Определенную работу в Ленинградской области вели и национальные культурные общества, базировавшиеся в Ленинграде, но власти не особенно поощряли их деятельность из-за их добровольного характера в условиях функционирования многочисленных государственных учреждений культуры национальных меньшинств. В 30-е гг. в Ленинграде действовали эстонское просветительное общество “Кюльвая”, отделение Всесоюзного латышского просветительного общества “Прометей”, финское общество образования “Светоч” и др. Кроме национальных, работало научное краеведческое общество - Ленинградское общество изучения культуры финно-угорских народностей (ЛОИКФУН). К числу приоритетных задач деятельности ЛОИКФУН относились всесторонняя помощь и участие в проведении культурной революции среди народов Северо-Запада РСФСР - финно-угров (финнов, ингерманландцев, карел, коми, саамов, вепсов, ижор). Практическая работа общества состояла в исследовании вопросов языкознания, литературоведения, истории и этнографии, помощи в школьном строительстве. Общество вело большую издательскую работу: в 1929-1930 гг. оно выпускало свой “Бюллетень ЛОИКФУН” (вышло 5 номеров) и еще 15 изданий. Однако в 1935-1937 гг. все названные общества были закрыты по решению партийных и советских органов.

Печать

Ленинград в 20-30-е гг. был основным центром финской и эстонской печати в стране. На финском языке с 1918 по 1937 гг. выходила газета “Вапаус” (“Свобода”), в 1926-1937 гг. - молодежная газета “Нуори Каарти” (“Молодая гвардия”). С 1926 по 1932 гг. издавался детский финский журнал “Кипиня” (“Искра”), преобразованный в 1933 г. в газету. Кроме того, в этот период в Ленинграде издавались около 20 журналов различной тематики на финском языке (часть из них - совместно с Карельской АССР). Среди журналов наиболее интересными для сельского читателя были “Коллективист” и “Работница и крестьянка” (позже - “Советская женщина”).

Двадцать лет, с ноября 1917 по декабрь 1937 г., в Ленинграде выходила эстонская газета “Эдази” (“Вперед”). В 20-30-е гг. издавались также до 20 названий журналов на эстонском языке, в том числе “Земледелец”, “Работница и колхозница”, журнал-учебник для эстонских школ “Юный коллективист”.

Тираж газет на финском и эстонском языках был довольно значительным: в 1937 г. “Эдази” печаталась тиражом 9,5 тыс. экз., “Вапаус” - более 6 тыс., “Нуори Каарти” - 4,5 тыс.

В 1931-1936 гг. в Ленинграде издавалась немецкая газета “Роте цайтунг” (“Красная газета”). С 1935 г. она выходила в качестве областной, обслуживая немецких колонистов ЛО.

С середины 20-х гг. в Ленинграде работали финское книгоиздательство “Кирья” и эстонское “Кюльвая”. Ежегодно они издавали десятки наименований художественной, учебной, политической, сельскохозяйственной и детской литературы на родных языках. С 1932 г. финское издательство “Кирья” выпускало также книги на вепсском, ижорском и карельском языках, в том числе и первые учебники для этих ранее бесписьменных народов.

В 30-е гг. в десяти районах Ленинградской области выходили финские и эстонские странички в районных газетах. Финские странички публиковались в газетах “Полярный активист” (национальный Полярный район), “Ленинское знамя” (Тосненский район), “Мгинская правда” (Мгинский), “Красногвардейская правда” (Гатчинский), “Сталинский путь” (Волосовский), “Вперед” (Ораниенбаумский район). Эстонские странички помещали газеты “Колхозник” (Кингисеппский район), “Гдовский колхозник” (Гдовский), “Колхозный пахарь” (Лядский) и “Колхозная стройка” (Стругокрасненский район). В Куйвозовском (позже Токсовском) финском национальном районе районная газета “Токсовский колхозник” выходила на финском языке.

Радиовещание и кинопрокат

С осени 1929 г. началось регулярное вещание Ленинградского радио на финском языке, его продолжительность составляла до двух часов в неделю. По воскресеньям выходил в эфир радиожурнал “Советская Карелия” на финском языке - полтора часа трансляции. В 1934 г. на Ленинградском радио были образованы национальные редакции - финская, эстонская, латышская и немецкая. В 1937 г. передачи всех этих редакций вместе звучали 45 часов в месяц при общем месячном объеме вещания Ленинградского радио 500 часов.

С 1932 г. в Ленинградской области было организовано местное вещание на финском языке в пяти районах. Выходила также эстонская страничка Кингисеппской радиогазеты “Колхозник по радио”. Несколько раз в Кингисеппском районе выходили в эфир местные передачи на татарском языке.

В 30-е гг. в Ленинградской области развивалась сеть кинопроката в национальных сельсоветах. Раз в месяц здесь демонстрировались фильмы с переводом на соответствующий родной язык - либо с использованием титров на родном языке, либо с фонетическим синхронным переводом диалогов в исполнении киномеханика.

Ликвидация системы культурно-просветительных учреждений национальных меньшинств в Ленинградской области

С середины 30-х гг. начинает меняться политика властей по отношению к национальным меньшинствам: от политики коренизации, выражавшейся в культурной сфере преимущественно в переводе на родной язык всех национальных учреждений, - к унификации всей их культурной жизни на “общих основаниях”, то есть игнорирования каких-либо национальных особенностей с переходом только на русский язык. Одновременно нарастает волна репрессий, в том числе и по национальному признаку.

Уже в 1935 г. был закрыт Украинский Дом просвещения, в 1936 г. - Белорусский, Венгерский и Литовский. В октябре 1937 г. по решению горкома ВКП/б/ были ликвидированы остальные ДПР - Немецкий, Латышский, Польский, Финский, Эстонский, Еврейский, Татарский и народов Востока.

Постепенно сокращалось число периодических изданий на финском и эстонском языках. В 1934 г. эстонское издательство “Кюльвая” было реорганизовано в отделение Издательства иностранных рабочих (ИНРА), находившееся в Москве. Финское издательство “Кирья” в 1936 г. было переведено в Петрозаводск. Летом-осенью 1937 г. был прекращен выход всех ленинградских финских газет.

В конце декабря 1937 г. бюро областного комитета ВКП/б/ заслушало вопрос “О национальных школах и других культурно-просветительных учреждениях”. Постановление формально принято не было, был составлен только проект решения, по которому все национальные учреждения Ленинграда и области должны быть “реорганизованы” в “советские учреждения обычного типа” или ликвидированы. Национальные школы молниеносно, уже со второго полугодия 1937/38 учебного года (с января 1938 г.), должны были перейти на русский язык преподавания и обучения, хотя до этого в течение нескольких лет активно коренизировались. До 1 января 1938 г. предлагалось ликвидировать латышское педагогическое училище, а также национальные отделения: эстонское - при областном, вепсское - при Лодейнопольском, саамское - при Мурманском и финское - при Красногвардейском педучилищах и эстонско-финский сельскохозяйственный техникум во Всеволожске. Были ликвидированы оставшиеся периодические издания на национальных языках: газета “Эдази” и журнал “На пути к коммунизму” на эстонском и журнал “Советская женщина” - на финском языке. В районных газетах ликвидировались полосы на финском и эстонском языках. Прекращало свое существование эстонское отделение ИНРА. К 1 января предписывалось ликвидировать национальные театры, а также драмколлективы и художественные ансамбли домов просвещения.

Несмотря на наличие только проекта решения обкома ВКП/б/, все перечисленные в нем меры были проведены в жизнь постановлениями советских органов, хотя и несколько позже, чем планировалось обкомом.

Национальные областные театры (финский, эстонский, татарский, латышский) были ликвидированы по постановлению Леноблисполкома от 3 марта 1938 г. Работа клубов и других просветительных учреждений национальных меньшинств в области должна была осуществляться на русском языке, несмотря на то, что население разговаривало на родном языке и плохо владело русским. Национальные школы невозможно было сразу перевести на русский язык обучения, так как учителя не владели русским в такой степени, чтобы преподавать на нем школьные предметы. Слабое владение русским языком учащимися не принималось во внимание вообще, и даже грамоте в первом классе начинали учить только по-русски. Большинство национальных школ области (все эстонские, немецкие, вепсские, ижорские, латышские и значительная часть финских) были преобразованы в школы “обычного типа” к концу марта 1938 г. Но некоторые финские школы, преимущественно на территории национальных районов и сельсоветов, окончили учебный год в переходном статусе, а несколько школ даже начали новый учебный год на родном языке, что было решительно пресечено.

Получившие свою письменность только в 1932 г. вепсы и ижоры пережили в 1937-1938 гг. подлинную культурную трагедию: письменность на латинизированной основе была запрещена, а на русифицированной основе для этих малых народов не создана. Таким образом, вепсы и ижоры снова превращались в бесписьменные народности. Книги на их алфавитах были изъяты, школы снова переведены на русский язык, только формировавшаяся национальная интеллигенция репрессирована.

Ликвидация национальных районов и сельсоветов

Одновременно с ликвидацией системы культурной жизни национальных меньшинств Ленинградской области шла ликвидация административно-территориальных единиц - национальных районов и сельсоветов. К концу декабря 1937 г. облисполком представил в обком ВКП/б/ проект их реорганизации в “обычные” административные единицы. Национальные сельсоветы и районы назывались теперь уже “искусственно созданными”, а их границы изменялись, чтобы распылить население национальных меньшинств по территории области таким образом, чтобы даже формально они не составляли большинство в данной местности.

К весне 1938 г. был ликвидирован Винницкий (вепсский) национальный район ЛО, а три национальных района – Ловозерский, Полярный и Саамский, находящиеся в Мурманском округе, вышли из-под юрисдикции властей Ленинградской области в связи с образованием самостоятельной Мурманской области. Таким образом, в составе ЛО в это время оставался один Токсовский (бывший Куйвозовский) финский национальный район и еще 100 различных национальных сельсоветов.

3 мая 1938 г. бюро обкома ВКП/б/ приняло постановление “О реорганизации искусственно созданных национальных районов и сельских советов Ленинградской области”, в котором перечислялись все эти административные единицы и указывались изменения в их границах. Однако на такую масштабную “перекройку” территории области требовалось разрешение ЦК ВКП/б/. После полученного оттуда “добро” вопрос был окончательно решен в “советском порядке”: 14 апреля 1939 г. Ленинградский облисполком принял постановление “О ликвидации искусственно созданных сельских советов в некоторых районах Ленинградской области”. Но в постановлении перечислены уже только 79 сельсоветов, так как часть национальных сельсоветов и финский Токсовский район все же были ликвидированы до принятия этого решения.

В этом постановлении обращает на себя внимание разделение поименованных сельсоветов на национальные (их 40) и сельсоветы без каких-либо дополнительных определений (их 39). Эти последние – уже бывшие национальные сельсоветы, к этому времени потерявшие свой особый статус, но пребывающие в прежних границах, обеспечивавших количественное преобладание того или иного национального меньшинства на их территории. По постановлению 14 апреля 1939 г. эти сельсоветы ликвидировались с передачей населенных пунктов в другие сельсоветы районов ЛО, а изредка из их новой комбинации создавались новые “обычные” сельсоветы. Всего таким образом было ликвидировано 39 бывших национальных сельсоветов в 21 районе области. Еще 40 сельсоветов в 11 районах Ленинградской области сохраняли свой статус национальных до весны 1939 г. и были преобразованы в “обычные” сельские советы постановлением Леноблисполкома от 14 апреля 1939 г.

Таким образом, в 1938 г. с административной карты Ленинградской области исчезают особые единицы – национальные районы, а с весны 1939 г. – национальные сельсоветы. Вместе с этим окончательно теряют свой официальный статус языки национальных меньшинств Ленинградской области, на которых частично велась административная документация в национальных районах и сельсоветах. Национальная культура превращается в частное дело ее носителей, что, впрочем, было далеко не безопасно для них.

Церковь национальных меньшинств ЛО

Религиозные конфессии были консервирующим признаком национальных меньшинств, специфическим стержнем, препятствующим культурной ассимиляции. Советская же культурная политика была принципиально светской, поэтому церковь исключалась из числа культурообразующих учреждений, а ее деятельность допускалась как уступка отсталым слоям населения, однако с распространением ее влияния, особенно на детей и молодежь, велась постоянная борьба в различных формах – от мировоззренческой до административно-репрессивной.

Национальные культовые учреждения в Ленинграде и Ленинградской области в 20-30-е гг. были довольно многочисленными и активно действующими. В 1929 г. в Новгородском округе ЛО на 14 тыс. чел населения национальных меньшинств приходилось лютеранских церквей – 20, сектантских церквей и молитвенных домов – 24, а также 3 синагоги и один костел, то есть один культовый очаг на каждые 290 чел населения. Всего священнослужителей и актива различных конфессий насчитывалось 245 чел. В 1933 г. во Мгинском районе на 11 финских деревень было 3 баптистских молельни и одна лютеранская кирка.

В 1930-1931 гг. в Ленинграде и Ленинградской области была проведена широкая кампания по закрытию церквей национальных меньшинств, в ходе которой их численность значительно сократилась. Однако закрытие части церквей и молитвенных домов не остановило деятельности пасторов и проповедников – они регулярно обходили большие территории для обслуживания верующих, добираясь за 20-30 километров для совершения религиозных обрядов, большей частью массовых. Выросла активность баптистов, сект ингерманландских евангельских христиан (“скакунов”) и приверженцев новой секты “символ веры”. Священнослужители практиковали различные формы массовой работы: курсы вероучения, певческие и музыкальные кружки, оркестры, библиотеки с разнообразной литературой на родном языке, были даже спортплощадки при церквях. Особенно широко была распространена конфирмация – в 1932 г. в одном Пригородном (Ленинградском) районе ее прошли 1500 чел молодежи, а за три месяца 1933 г. были подготовлены еще 200 чел. Летом 1936 г. только у одного пастора, обслуживающего несколько сельсоветов Красногвардейского района, конфирмацию прошли около 200 чел.

По отчетам обкома ВКП/б/, после Октябрьской революции 1917 г. в Петрограде было 421 действующих культовых зданий различных конфессий. К 1933 г. из них было закрыто 286, а к весне 1937 г. осталось всего 55. По конфессиям они распределялись следующим образом: православные церкви различного толка – 38, католические костелы – 5, лютеранские кирки – 3, иудаистских синагоги – 3, мусульманская мечеть, буддистский храм, 3 сектантских молельных дома и один храм “живоцерковников”.

На территории Ленинградской области за 20 лет, с осени 1917 г., было закрыто 1472 культовых учреждения. Весной 1937 г. насчитывалось 846 храмов различных конфессий.

В 1937 г. начался новый этап административной борьбы с религией и церковью, принявший форму репрессий, в ходе которого численность действующих культовых учреждений национальных меньшинств еще более сократилась. Но, как свидетельствуют документы, отсутствие церквей в той или иной местности вовсе не означало отсутствие верующих и деятельности священнослужителей среди населения.

В настоящее время культовые здания разных конфессий возвращаются общинам верующих. Идет процесс возрождения религии и церкви национальных меньшинств Ленинградской области.

Репрессии среди национальных меньшинств ЛО

Первая волна репрессий среди населения национальных меньшинств Ленинградской области пришлась на конец 20-х – начало 30-х гг. и была связана с коллективизацией. В связи с относительно большей зажиточностью большинства крестьянских хозяйств финнов, эстонцев, немцев, латышей (по сравнению с окружающим сельским русским населением) они классифицировались как кулаки и подлежали раскулачиванию, в том числе и с высылкой в северные и восточные районы страны. Эти репрессии не носили характера национальных, они находились в русле классовой политики государства, но затрагивали значительное количество семей национальных меньшинств Ленинградской области.

В 1933-1934 гг. в ЛО проводилась переселение финского населения из районов, пограничных с Финляндией, в отдаленные от границы районы области. С 1935 г. это переселение приняло характер депортации – 3547 семей финнов-ингерманландцев из пограничной полосы (шириной 22 км) ЛО и Карелии были выселены в Таджикистан, Западную Сибирь и Казахстан. Депортация производилась одновременно по всему району, эшелонами, под охраной войск НКВД. Самостоятельный выезд выселяемых категорически запрещался. Весьма характерно, что депортация была превентивной – финское население пограничных районов, перечень и глубина которых расширялись до 100 км, признавалось “неблагонадежным”.

Летом-осенью 1937 г. появилась серия так называемых “национальных” приказов НКВД: 25 июля – о репрессировании германских подданных, подозреваемых в шпионаже против СССР; 8 августа – перебежчиков, политэмигрантов и политобменных из Польши, бывших членов ППС и других польских политических партий; 20 сентября – бывших служащих КВЖД и реэмигрантов Манчжоу-го (харбинцев); 23 октября – перебежчиков-нарушителей госграницы СССР (к которым можно было отнести большинство советских финнов-суоми). 31 января 1938 г. эта серия была дополнена решением Политбюро ЦК ВКП/б/ -- разрешить НКВД до 15 апреля 1938 г. продолжить операцию по разгрому “шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын, как иностранных подданных, так и советских граждан, согласно существующих приказов НКВД СССР”, а также “погромить кадры” болгар и македонцев. Поскольку до 15 апреля эта операция еще не была завершена, репрессии были продлены до осени 1938 г.

После начала Великой Отечественной войны “зачистка” территории Ленинградской области от “нежелательного” национального контингента продолжалась. 25 августа 1941 г. Военный Совет Северного фронта принял постановление об обязательной эвакуации немецкого и финского населения из 8 пригородных районов г. Ленинграда – Ораниенбаумского, Красносельского, Слуцкого (Павловского), Красногвардейского (Гатчинского), Тосненского, Мгинского, Всеволожского и Парголовского. На основании переписи населения 1939 г. были составлены списки финского и немецкого населения этих районов со скрупулезными указаниями “всего” и “в т.ч. мужского пола”. Депортации подлежали 88764 финна (из них 38496 чел. мужского пола) и 6699 немцев (из них 3160 чел. мужского пола) в Коми АССР и район Котласа Архангельской области. В связи с военными действиями депортация затянулась и была завершена весной 1942 г. с вывозом последних 25 тыс. ингерманландцев как спецпереселенцев из кольца блокады в Сибирь.

В период оккупации части Ленинградской области 17,5 тыс. ингерманландцев, 1726 ижор и 800 чел. води немецким командованием были депортированы на территорию Эстонии, а затем по требованию финских властей – в Финляндию. Всего в Финляндию с территории Северо-Запада РСФСР было депортировано 63 тыс. чел. ингерманландцев. Значительная часть сельского эстонского населения ЛО в 1943 г. немецкими оккупантами была переселена в Эстонию.

После заключения советско-финского перемирия в 1944 г. 55 тыс. финнов-ингерманландцев изъявили желание вернуться из Финляндии на родину, но их вывезли не в Ленинградскую область и Карелию, а в среднюю полосу России. Часть из них сумела перебраться в Эстонию, но в 1946 г. их оттуда выселили вглубь страны. Только в 1956 г., в связи с отменой 38-й статьи административного кодекса, ингерманландцы получили возможность вернуться в “землю обетованную”. Такое же право получили и бывшие ленинградские немцы. Однако и тем, и другим сделать это было непросто, поскольку на родине их дома были давно заселены или деревни отсутствовали, так что вернулись далеко не все желающие.

Современное состояние национальных отношений в ЛО

По последней официальной переписи населения 1989 г., в Ленинградской области проживают представители более 150 национальностей. Абсолютное большинство население области составляют русские – более 1,5 млн. чел. Кроме них, в ЛО проживают более 49 тыс. украинцев, более 33 тыс. белорусов, почти 12 тыс. финнов, около 8 тыс. татар, более 4 тыс. вепсов, 3,6 тыс. евреев, 3,4 тыс. карел, 1,9 тыс. поляков, 0,8 тыс. немцев, 0,2 тыс. ижор и др. Общее количество населения национальных меньшинств ЛО на конец 80-х гг. составляло 150,8 тыс. чел., или 9,1 %. В Ленинграде в этот период насчитывалось около 11 % совокупного населения различных нерусских национальностей, что составляло почти 550 тыс. чел. В целом по Ленинграду и области в конце 80-х гг. XX в. насчитывалось около 700 тыс. чел., или 10,5 %, представителей различных национальных меньшинств – как коренных народов, так и диаспор.

Национальное население Ленинградской области, несмотря на все исторические и политические перипетии, не утратило своей национальной культуры и национального самосознания, хотя потери все же значительны. В настоящее время идет процесс возрождения национальных культур, большую сложность в котором представляет незнание родного языка значительной частью населения, в первую очередь детьми и молодежью.

С конца 80-х гг. создаются национально-культурные общества разных народов Ленинградской области. Сегодня в Санкт-Петербурге работают более 100 таких организаций, среди которых Национальный центр культур финно-угорских народов России и Добровольное общество ингерманландских финнов “Инкерин Лиитто”, Украинское культурно-просветительное товарищество им. Т.Г. Шевченко и Украинский фонд культуры Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Санкт-Петербургское немецкое общество и Центр немецкой культуры в Санкт-Петербурге, культурно-просветительное общество “Полония” и Санкт-Петербургский Союз поляков, Санкт-Петербургское отделение Российского еврейского конгресса, Еврейский общинный центр и Центр еврейских искусств и ремесел, Совет татаро-башкирской диаспоры в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, Санкт-Петербургское культурно-деловое общество коми-землячества “Неватас” и др.

Все национальные общества ведут большую культурно-просветительную работу: организуют национальные праздники, создают курсы по изучению родного языка и национальных традиций, народные хоры и ансамбли, в том числе детского творчества, и др. Силами энтузиастов созданы небольшие музеи национальной культуры ингерманландцев, вепсов, немцев. Выходят газеты на немецком, татарском, армянском. финском языках, издается журнал “Сельскохозяйственные вести” на финском языке. Многие общества проводят массовые празднества в летнее время в разных районах Ленинградской области. Это татарский “Сабантуй” и чувашский “Савантуй”, ингерманландский “Юханнус” (Иванов день), марийский праздник цветов “Пеледыш пайрем” и др. Различные диаспоры организуют празднование традиционных для них религиозных праздников и совместные концерты – так, при проведении Дней славянской письменности в Доме Дружбы выступают творческие коллективы многих национальных обществ.

В Санкт-Петербурге работают и организации, объединяющие и координирующие деятельность различных национальных обществ. Первый в СССР Центр дружбы народов, объединивший 20 обществ национальных культур, был создан в Ленинграде в начале 1989 г. на базе ДК им. С.М. Кирова. Сейчас это региональный благотворительный Фонд “Дом национальных культур”, в котором работают несколько десятков различных национальных обществ. В 1998 г. была организована Ассоциация национально-культурных объединений (Лига наций) Санкт-Петербурга.

Проблемы национальных диаспор и коренных народов, межнациональных взаимоотношений в Петербурге и Ленинградской области изучают ученые. Состоялись уже 15-е Этнографические чтения по проблемам Петербурга-Ленинграда и региона, проводят научные конференции славянская секция и секция национальных объединений Ассоциации исследователей Петербурга, Польское историческое общество, Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники, Ассоциация “Диалог культур” и др.

После почти 50-летнего перерыва внимание на развитие культур национальных меньшинств обратило государство. Приняты законы о реабилитации репрессированных народов, о национально-культурной автономии. В рамках действия последнего в Санкт-Петербурге уже созданы татарская, башкирская, финская, украинская, еврейская, дагестанская, азербайджанская, корейская национально-культурные автономии. Работают школы с изучением языков, истории и культуры некоторых народов Санкт-Петербурга и Ленинградской области – поляков, финнов, евреев, казахов, эстонцев, украинцев и др. На основе возрожденной вепсской письменности (латинская графика) в Карелии изданы учебники для начальной школы, по которым обучают грамоте на родном языке детей-вепсов и в нескольких школах Подпорожского района Ленинградской области.

Однако проблем пока что больше, чем достижений. Остается недостаточно изученным национальный состав Санкт-Петербурга и Ленинградской области – как в силу усилившихся в последнее десятилетие миграций населения, так и в связи с не вполне адекватным фиксированием национальной принадлежности в ходе переписи 1989 г. Эти задачи, вероятно, решит готовящаяся перепись населения Российской Федерации. Но есть еще экономические, экологические, политические проблемы, связанные с реабилитацией репрессированных народов и их права на утраченное имущество, с сохранением природной среды обитания и традиционного хозяйства для вепсов, ижор и карел, с обострением межнациональных трений в условиях нестабильности государства и т.п.

Но у всех нас – одна страна, одна земля, одна малая родина – Санкт-Петербург и Ленинградская область. При наличии доброй воли и совместными усилиями можно добиться цивилизованного решения наших общих проблем.

 

Литература

1. Гильди Л.А. Расстрелы, ссылки, мучения. СПб.,1996.

2. Леметти И.М. Советская Ингерманландия. М.: Л., 1931.

3. Ленинградская область: Исторический очерк. Л, 1986.

4. Маамяги В.А. Эстонцы в СССР: 1917 – 1940 гг. М., 1990.

5. Мы живем на одной земле: Население Петербурга и Ленинградской области. Л., 1992.

6. Национальные меньшинства Ленинградской области: Сб. материалов. Л., 1929.

7. Немцы в России: Петербургские немцы. СПб., 1999.

8. Немцы и развитие образования в России. СПб., 1998.

9. Павилайнен Я. Культурное строительство среди финнов // Революция и национальности. 1931. № 2-3. С.116 -123.

10. Сакс Г. Работа среди национальных меньшинств: Опыт Ленинградской области. Л.,1931.

11. Смирнова Т.М. Культурная жизнь поляков Петрограда-Ленинграда после возрождения польской государственности (1918 – 1838 гг.) // Россия и Польша (к 80-летию Речи Посполитой). СПб., 1998. С. 43-54.

12. Смирнова Т.М. Культурное строительство среди национальных меньшинств Петрограда – Ленинграда в 1917 – 1938 гг. // Русская культура вне границ: Информ.-аналит. сб. Вып.3. М., 1996. С.34 - 40.

13. Смирнова Т.М. Национальные театры Петрограда–Ленинграда (1917 – 1941 гг.) СПб., 1996.

14. Смирнова Т.М. Радиовещание на языках национальных меньшинств в Ленинграде и Ленинградской области в 20 – 30-е гг. // Народы Содружества Независимых Государств накануне третьего тысячелетия: Реалии и перспективы. Тез. Международ. науч. конгресса. СПб., 1996. Т. III. С.197-199.

15. Янсон П.М. От угнетения и бесправия – к счастливой жизни. Л., 1936.

16. Янсон П.М. Работа среди нацмен в Ленинградской области // Революция и национальности. 1933. № 10. С.58-53.

При написании статьи широко использовались впервые вводимые в научный оборот документы и материалы фондов 16, 24 и 25 Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб).

Рекомендовано А. В. Бузгалиным к публикации.

_________________________________________

Смирнова Тамара - д. и. н., проф. кафебры теории и истории культуры С.-Петербургского гос. университета аэрокосмического приборостроения.