VII. ПИСЬМА, ВЫСТУПЛЕНИЯ

Шахтерское движение Кузбасса. Мифы и реальность

Д. Воронин *

В истории России есть немалое число событий, которые не получили адекватного освещения в исторической литературе. Среди них шахтерская стачка в июле 1989 года. Впервые, после долгового молчания, рабочий класс резко заявил о своих правах, интересах и намерениях. Столь массовое выступление шахтеров оказалось неожиданным для руководства страны. Не были готовы к нему и отечественные историки, а также зарубежные советологи.

Мы помним, что в эпоху перестройки первой забурлила интеллигенция, а в рабочей среде до 1988 г. не было сколько-нибудь заметного оживления. Это давало повод усомниться в исторической состоятельности рабочих. Поэтому беспрецедентное по своим масштабам не только в России, но и в мире выступление советских шахтеров до сих пор не получило объективного освещения.

Требуют изучения вопросы: почему именно шахтеры Кузбасса стали инициаторами массового движения, чем объяснить тот политический выбор, который сделали шахтеры Кузбасса после июльской стачки 1989 года, каково влияние данного выбора на ход общественно-политического развития страны. Происходившие события имели масштабный характер, но до сих пор в их анализе явно преобладает публицистический подход. Пока приходится констатировать, что первые попытки освещения рабочего движения в шахтерских регионах, предпринятые А.Н. Русначенко, Л.Н. Лопатиным, И.Г. Шаблинским и некоторыми другими авторами, страдают предвзятостью, крайней односторонностью и отличаются конъюнктурностью. Нередко вместо глубокого анализа происшедших событий наблюдается смена прежних стереотипов на новые.

Объективный анализ необходим в связи с тем, что отдельные авторы стремятся умолчать некоторые стороны этих недавних событий, исказить их и тем самым увести общество от научного понимания политических преобразований в СССР на рубеже 80-х–90-х годов. Более того, тема оказалась забытой и находится на задворках современной отечественной науки. Некоторое время она была отдана фактически на откуп «демократам», которые не были заинтересованы в объективном освещении и изучении роли рабочего класса в современной общественно-политической жизни страны. В работах, появившихся по горячим следам после июльских забастовок, было создано немало мифов, которые пришли на смену прежним.

Прежде всего это мифы о необычайной сознательности и организованности шахтеров, о глубокой приверженности и понимании ими идей рыночных реформ.

Однако и в ортодоксальной марксистской литературе не были учтены уроки рабочих выступлений конца 80-х годов. Шахтерское движение, которое мощно заявило о себе и впоследствии ушло в песок, не стало предметом глубокого анализа.

Несомненно, эти события имели некоторые свойства революционного характера. Осознание этого явления происходит трудно. Историки, хорошо изучившие многие революции, не вняли предупреждению одного из творцов революции, Дантона: «Революцию разжигают все страсти. Великий народ в революции подобен металлу, кипящему в горниле: статуя еще не отлита, металл еще только плавится; если вы не умеете обращаться с плавильной печью, вы все погибнете в пламени». В этом пламени погибли первые лидеры шахтерских стачек, да и сами шахтеры оказались в проигрыше. В 1989 г. рабочие Кузбасса были использованы как ударная сила для расшатывания и крушения советского режима. Это был пик востребованности рабочих. Последующие события показали, что в рабочих перестали нуждаться даже в качестве статистов ¹ . Образную оценку роли рабочих комитетов дал один из авторитетных «угольных генералов» – М.И. Найдов: «Их использовали точно так же, как Мао Цзе-дун использовал хунвейбинов. Рабочие комитеты и были хунвейбинами для Ельцина»².

На положение рабочих Кузбасса существенное влияние оказали экономические и социальные преобразования, проведенные с началом радикальных рыночных реформ. Особенно пострадали рабочие угольных городов. Так в Анжеро-Судженске, Березовском, Киселевске по сокращению штатов уволен каждый второй угольщик, в Белово, в Междуреченске, Прокопьевске, Ленинске-Кузнецком, Осинниках – каждый пятый³. Таким образом, закрытие около 40 шахт в рамках так называемой реструктуризации угольной отрасли привело к существенным социальным последствиям в регионе. Происходящая в результате этого процесса деградация социальной жизни обозначила и ускорила деклассирование и люмпенизацию в рабочей среде.

Не претендуя на полноту анализа и выводов, хотелось бы остановиться на причинах того, почему рабочее движение существенно повлияло на смену парадигм общественного развития в стране. Одна из причин – господствующий госпатернализм, который атрофировал не только классовые качества рабочего класса, но и его классовое сознание. Шахтерская стачка 1989 г. – только один из эпизодов, характеризующий это явление. В значительной степени оно было вызвано и особенностью социальной структуры и массового сознания рабочих Кузбасса. Процесс маргинализации приобрел здесь более острые формы. Этому способствовало и то, что Кузбасс превратился в своеобразный социальный отстойник. Значительная часть населения региона имела криминальное прошлое. Так, только в1988 г. из ИТУ освободилось 34 тыс. заключенных, 90 процентов которых осели в Кузбассе (4). Шахтерская среда была достаточно криминализирована.

Обеспечение шахт необходимым количеством рабочих осложнялось ограниченностью местных ресурсов, которые не могли полностью удовлетворить потребности угольной отрасли. В целом демографические изменения, происходящие в Кузбассе, свидетельствовали о сохранении процесса маргинализации населения региона. Отчасти эта тенденция подкреплялась неактивной и непродуманной социальной политикой.

Теперь о характере уже известного хода событий 1989–1991 гг. Участие в них шахтеров, не имевших опыта борьбы, и как следствие быстрое попадание их под влияние оппозиционных «демократических» сил, не без влияния синдрома толпы. Поэтому не случайно произошла быстрая трансформация содержания рабочих выступлений. Во многом это объясняется социальным составом рабочих комитетов. В то же время высокая степень маргинализации рабочих Кузбасса ускорила быстрый переход вожаков рабочего движения на антикоммунистические позиции. Существенное влияние на данный процесс оказал и высокий уровень криминального прошлого среди рабочкомовцев. Достаточно сказать, что среди 26 членов областного совета рабочих комитетов Кузбасса оказалось с криминальным прошлым 4 человека. В Анжеро-Судженском городском рабочем комитете из 10 человек имели в прошлом от одной до трех судимостей четверо ⁵. В Кемеровском ГРК таких оказалось трое. Такая же картина была и в других городах: Киселевске, Новокузнецке, Осинниках, Березовском, Прокопьевске. Характерно то, что они не скрывали своей судимости, считая это великолепным университетом, который не мешало бы пройти каждому. Следует сказать, что сидели они там не по 58-й статье, а за убийства, грабежи, изнасилования, хулиганство. Показателен в данном случае пример Ю. Рудольфа – заместителя председателя областного рабочего комитета. Незадолго до стачки он прибыл в Прокопьевск из мест лишения свободы, где отсидел десять лет за разбойное нападение ⁶.

Шахтеры своим выступлением подкрепили некоторые стереотипы, характерные для русского сознания. Н.А. Бердяев отмечал их, связывая с быстрым переходом от ортодоксии к ереси. Современный историк А.С. Ахиезер квалифицирует это как инверсию.

До определенных событий основная шахтерская масса разделяла коммунистические постулаты, и вдруг ее вожаки «прозрели» и увидели спасение в переходе к рынку. Некоторые вожаки и рядовые шахтеры были искренне уверены в том, что переход к рынку является панацеей и он совершит чудо. Иные увидели себя шейхами, живущими от продажи угля.

Но реальная действительность оказалась значительно суровее, и надежды на рыночное чудо не оправдались. Богато и счастливо зажили посредники, нажившиеся на продаже угля. Плодами стачки воспользовались «угольные генералы», а также криминальные структуры. Последние сначала взяли под контроль бартерные сделки, а впоследствии и поставки угля. Проигравшей стороной оказалась рядовая шахтерская масса. Забегая вперед, следует отметить, что сложившаяся ситуация во многом сохранилась.

Тем самым события в угольных регионах подтвердили верность того, что революцию задумывают идеалисты, осуществляют фанатики и идеалисты, а ее плодами пользуются прохвосты.

Примечания:

1. Девяткин Г.Т. Рабочие Кузбасса: от ведущей роли в обществе до невостребованности // Краеведение Сибири. История и современные проблемы. Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 70-летию Кемеровского областного краеведческого музея. 6–8октября 1999 г. Кемерово, 1999. С.86.

2. Лопатин Л.Н. Рабочее движение Кузбасса в воспоминаниях его участников и очевидцев (1989–1998 гг.). М., 1998.С.457.

3. Занятость и безработица в Кузбассе. Кемерово, 1998. С.13.

4. Кузбасс. 1991, 29 мая.

5. В бой за уголь (шахта «Центральная».) Прокопьевск, 1990. 8 февраля.

6. Там же.

---