ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА НА РУБЕЖЕ СТОЛЕТИЙ

Новое столетие Россия опять встречает в состоянии очередного фундаментального преобразования экономической системы, причем вектор изменений пока неясен. Теоретически еще возможны как ускоренная модернизация с перспективой перехода к постиндустриальному обществу, так и складывание среднеразвитого полуиндустриального общества с огромным грузом социальных и экологических проблем. В этой связи в ходе исследования немаловажно было выяснить, а что же представляет собой экономическое сознание российского общества, насколько оно едино и какие варианты дальнейшего развития оно готово воспринять.

В данной связи весьма примечательна картина, которая складывается из ответов на вопрос анкеты, приведенный в табл. 5.

Таблица 5

Доля населения, считающего, в какое время россияне лучше всего работали, а в какое - лучше всего жили (в %)

Как видно из приведенных данных, историческая память (которую, впрочем, не всегда легко отделить от мифологизированного сознания) показывает, во-первых, что россияне в массе своей отчетливо фиксируют несовпадение во времени двух эпох: считается, что лучше всего наши люди работали в период индустриализации страны, а вот лучше всего жили - в период брежневского застоя. Характерно, что в такой оценке этих двух исторических периодов едины все социально-профессиональные и поколенческие категории опрошенных.

Во-вторых, видно, что в ХХ веке были и другие периоды, когда неимоверным напряжением усилий всей нации создавались предпосылки для экономического роста и развития, но были и периоды, когда весь народ выступал преимущественно в роли рантье. Таких периодов преимущественного проедания ресурсов, помимо 70-х годов, опрошенные выделили еще как минимум два - нэп и нынешнее время перехода к рынку, когда, как бы плохо россияне ни жили, работают они, по их самооценке, еще хуже.

В-третьих, обнаружилось, что единственным периодом в истории ХХ века, когда существовал относительный баланс между трудовыми усилиями и качеством жизни, оказалась, как ни странно, горячо не любимая большинством россиян «перестройка» середины - второй половины 80-х годов. Причем, поскольку данный период отстоит от нас не столь далеко, по-видимому, в этой оценке меньше влияния мифологем и больше трезвого понимания реалий.

В-четвертых, сопоставление данных в двух столбцах таблицы свидетельствует, что историческая память наших сограждан верно зафиксировала одну из важнейших черт новейшей истории России - постоянные перекосы между личным трудовым участием и степенью личного благополучия. Такие перекосы, воспроизводимые на протяжении жизни нескольких поколе­ний, не могли не оказать самого негативного влияния на интуитивное понимание россиянами внутренней связи между трудом и благосостоянием. Поэтому в низкой трудовой культуре, в ряде хорошо известных негативных черт деловой этики российского человека «виновата» скорее история ХХ века, чем некие врожденные особенности русского национального характера.

Жизненный опыт россиян, в том числе последнего десятилетия, с одной стороны, является результатом имевших место преобразований, а с другой стороны, он накладывает свою печать на отношение общества к дальнейшим путям движения в области экономических реформ. Эта нехитрая жизненная диалектика хорошо раскрывается на примере отношения россиян к основным возможным шагам в области структурных и институциональных реформ в экономике, которое приводится в табл. 6, где мы имеем возможность сравнить данные двух исследований РНИСиНП, предпринятых по сходной выборке с интервалом в пять лет.

Как следует из приведенных данных, во второй половине 90-х годов в массовом сознании в отношении к ряду экономических мероприятий, осуществляемых в рамках реформ, произошел очевидный перелом: если в 1995 г. подавляющее большинство составляли сторонники их продолжения и не определившиеся, то на рубеже веков свыше 2/3 россиян выступают уже однозначно против них. Иначе говоря, большинство общества поддерживает расширение круга регулируемых цен, пересмотр итогов приватизации, государственный контроль за предпринимательской деятельностью и восстановление элементов государственного планирования. Кроме того, свыше половины населения против свободной купли - продажи земли, а чуть менее половины - за протекционизм во внешней торговле. Единственное экономическое достижение реформ, которое не вызывает массового неприятия, - возможность обменивать рубли на валюту для частных лиц.

Таблица 6

Как Вы считаете, какие меры в экономике могли бы привести к улучшению Вашего положения?
 (первая цифра - данные за 1995 г., вторая - за 2000 г., в %)

* В 1995 г. данный вопрос не задавался.

Немногим более прорыночно настроены по большинству позиций женщины, молодежь до 30 лет (к которой, впрочем, по многим позициям близко и среднее поколение до 50 лет), из профессиональных групп - предприниматели, студенты, а также отчасти военнослужащие и работники правоохранительных органов. Примечательно, что самыми активными сторонниками усиления государственного контроля за предпринимательской деятельностью являются работники приватизированных предприятий.

Само требование усиления роли государства в экономике можно трактовать двояким образом - и как стремление к «сильной руке», и как проявление требования установить наконец общие для всех и неукоснительно соблюдаемые правила игры. Судя по ответам на вопрос: «Что соответствует Вашему представлению об усилении государства?», россияне сегодня выступают скорее за первый вариант. Во всяком случае, свыше половины населения (51,5%) понимают под этим усиление роли государства в экономике, расширение и укрепление государственного сектора, и только пятая часть граждан (20,9%) считает, что усиление роли государства должно выражаться в усилении судебной системы, функций государства как арбитра.

Таким образом, опыт не очень успешных реформ последнего десятилетия, казалось бы, полностью отвернул россиян от рынка и рыночных ценностей. Но так ли это?

Полагаем, для такого вывода на сегодняшний день все же нет достаточных оснований - во всяком случае, для всех групп и слоев российского общества. И вот почему. Анализ архетипов массового сознания позволяет иногда выявить такие особенности, которые заставляют иначе взглянуть на, казалось бы, очевидные вещи. В нашем случае весьма полезно сопоставить выраженное выше отношение респондентов к экономическим реалиям с их подсознательными установками и симпатиями. В ходе исследования опрошенным была предложена простая «игра» с некоторым набором слов - им давалась возможность определить для себя, какие из приводимых в анкете понятий и образов (всего их было 99) вызывают у них симпатию, а какие - антипатию. Поскольку практически параллельно согласованный круг понятий был предложен гражданам Германии (исследование «Балкон 2000» проводил Институт демоскопии в Алленсбахе(1)), мы имели возможность сопоставить целый ряд ответов россиян и немцев (см. табл. 7). Картина получилась в высшей степени интересная.

Обращает на себя внимание, во-первых, то обстоятельство, что отношение россиян к некоторым символическим понятиям рыночной и плановой экономики равно положительно - «пятилетка» и «рынок», «коллективный» и «индивидуализм», «колхоз» и «частник». Будучи в известном смысле понятиями-антагонистами, они имеют примерно равное число сторонников, причем оно превышает половину опрошенных. А это значит, что имеется значительная часть россиян, которым они «симпатичны» в равной мере!

Таблица 7

Какие из нижеперечисленных слов (понятий)  вызывают у респондентов скорее положительные,  а какие - скорее отрицательные чувства (в %)

Примечание. Не все понятия фигурировали в обоих опросах. В тех случаях, когда данные по Германии даны дробью, в числителе - Западные земли, в знаменателе - Восточные земли (бывшая ГДР).

Во-вторых, при том что три четверти россиян скорее отрицательно относятся к понятию «приватизировать», противоположное понятие «национализировать» воспринимают положительно 40% из них, причем часть противников приватизации также одновременно является и противниками национализации. Следовательно, в обществе достаточно велика прослойка людей, которые равно не приемлют никаких «кампаний» в сфере отношений собственности.

В-третьих, выясняется, что на уровне подсознания более чем у половины россиян не вызывает отторжения ключевая фигура рыночной экономики - и в значении «предприниматель», и в эмоционально исторически окрашенном смысле «частник». (И это при том, что среди россиян преобладают те, кто испытывает симпатии к понятиям «социализм» и «самоуправление».) Одним словом, по-видимому, среди россиян достаточно много людей, в чьих головах на уровне базовых ценностей царит смятение, а есть и такие, кто - по-видимому, искренне - считает возможным «в одну телегу запрячь коня и трепетную лань».

В-четвертых, по ряду базовых понятий между россиянами и гражданами ФРГ прослеживается практически полное совпадение симпатий и антипатий. Так, примерно в равной мере они уважают «право и порядок», «конкуренцию», «богатство», а потому и склонность «копить»; они одинаково благосклонны к такому понятию, как «карьера» (которое долгие десятилетия употреблялось в СССР только в ругательном смысле), и одинаково не одобряют «капитализм». Наконец, по ряду параметров россияне даже превосходят немцев в своей рыночной одержимости - среди них больше тех, кому симпатично понятие «достижение», гораздо больше сторонников «риска», они менее снисходительны, чем немцы, к «лени», и среди них больше тех, у кого положительные чувства связаны с «трудом».

Одна из немногих позиций, по которым россияне диаметрально расходятся с немцами, - это отношение к понятию «менеджер» (в русском варианте анкеты - «директор»). Если немцы в большинстве испытывают к «менеджеру» негативное отношение, то российские респонденты к «директору» - скорее позитивное. И это при том, что столь не любимая россиянами приватизация во многом обязана своим сомнительным успехом ключевой роли, которую сыграли в ней директора предприятий. (Причем - и это еще один парадокс массового сознания с толерантным отношением к «директору» вполне уживается у россиян перевес положительных оценок «самоуправления».)

Наконец, несмотря на неготовность отказаться от свободного обращения доллара, доля уважительно относящихся к доллару оказалась несколько менее половины, а вот рубль вызывает положительные чувства у 85% россиян. (Впрочем, здесь мы, по-видимому, в большей степени имеем дело с проявлением отношения российских граждан к США и к собственной державе, нежели с сугубо экономическими факторами подсознания.)

Разумеется, в своем восприятии идеологически окрашенных экономических понятий, реалий и ценностей россияне далеко не единодушны. Различия здесь обусловлены (в порядке убывания):

возрастом (чем респонденты моложе, тем более положительно они относятся к рыночным понятиям и реалиям, чем старше - тем скорее склонны симпатизировать нерыночным понятиям и реалиям советского времени);

уровнем семейного дохода и социальным статусом (чем они выше, тем больше симпатии к рыночным понятиям и реалиям, чем менее обеспечены респонденты, тем больше среди них тех, кому симпатичнее противоположные понятия);

типом поселения (жители мегаполисов более рыночно настроены, чем жители областных центров, а райцентры и сельская глубинка - наиболее нерыночно настроенная часть россиян).

Примечательно, что положительное отношение к понятию «богатство» столь же сильно выражено среди предпринимателей, как и среди студентов и безработных, а вот к слову «копить» - среди лиц с неполным средним образованием (почти на четверть выше, чем у респондентов с высшим и неоконченным высшим образованием).

Наконец, самое положительное отношение к такому элементу рыночной экономики, как «риск», проявляют наряду с предпринимателями (и даже несколько опережают их по данному показателю) студенты и военнослужащие. Не случайно именно бывшие военнослужащие в России составляют значительную прослойку малого и среднего бизнеса - ведь понятие профессионального риска (который в криминализованном российском бизнесе подчас не отличается от риска военного времени) у них в крови.

© (составление) libelli.ru 2003-2020