I. ТЕОРИЯ СОЦИАЛИЗМА

 ГЛОБАЛИЗАЦИЯ КАК ПЕРЕХОД К СОЦИАЛИЗМУ

Михаэль Савас Матсас

В начале XX столетия в центре международных теоретических дискуссий марксистов и немарксистов стояли проблемы природы империализма, его политической экономии и динамики; в конце этого  столетия проблемы глобализации заняли центральное место в теориях конфликтов и стратегий.

Основные концепции  глобализации противоречат друг другу, но их можно свести к следующим:

a. Победоносная буржуазная концепция, провозглашающая, что глобализация представляет собой окончательную и полную победу капитала на мировой арене, новую историческую стадию, преодолевающую национальное государство.

b. Взгляд, который отвергает глобализацию как полный миф и ищет национальный ответ на проблемы, находящиеся под данным названием.

c. Взгляд, который рассматривает глобализацию просто как серию спекулятивных действий и политик, которые устанавливаются средствами контроля движения капиталов.

d. Подход, основанный (но не ограничивающийся) ленинским анализом империализма, который различает мифы и реальности глобализации и сосредотачивает внимание на реальных противоречивых процессах перехода, связанных с логикой капитала и исторической природой переходной эпохи периода упадка капитализма.

Теоретическая дивергенция ведет к различным политическим ориентациям, особенно среди сил, провозглашающих себя социалистическими:

1. Есть теоретические позиции, провозглашающие, что капиталистическая глобализация прогрессивна, и что любое сопротивление или оппозиция ей не только бесполезны, но будут носить ретроградный и националистический характер.

2. Второй подход рассматривает в качестве фактора, противостоящего глобализации, поворот (или возвращение) к защите национального государства.

3. Третий подход занят поиском противостояния негативным сторонам финансовой глобализации, предлагая рефор-

____________________

Савас Матсас Михаэль - д-р философии (Греция).

* Материал подготовлен на основе доклада, подготовленного для Международного симпозиума "Социализм в 21-м веке" (Вухань, Китайская Народная Республика, 18-21  октября 1999).

мы против неконтролируемой спекуляции внутри капиталистического сообщества.

4. Последний подход подчеркивает, что весь процесс глобализации представляется воплощением противоречий капитала, ведущих к его ликвидации путем революционных преобразований, всемирному переходу от последнего антагонистического классового общества к коммунизму.

В результате становится ясным, что это деление соответствует и воспроизводит на более высоком уровне политические дискуссии об империализме в начале XX столетия между:

a. взглядом на империализм "как на всемогущую силу модернизации", поддержанный социалистами (Шейдеман);

b. взглядом на империализм как на систему политик, противостоящих возврату к (не существовавшему) "мирному" капитализму доимпериалистической стадии (Каутский).

c. взглядом на империализм как на "высшую и последнюю" историческую стадию развития капитализма, эпоху его упадка и перехода к социализму (Ленин).

Так же как и в прошлых дискуссиях по империализму, нынешние дебаты по глобализации имеют решающее значение для перспектив социализма.

*     *     *

Глобализация по своему происхождению заключается в тенденции движения к универсальности, порождаемой саморасширением капитала. Маркс предвидел этот процесс. Он отмечал, что универсальность, порождаемая капиталом, всегда находится в противоречии с преградами, обусловленными самой сущностью капитала,  его искажениями, неравномерностью, поляризацией привилегированных метропольных центров и слаборазвитых сверхэксплуатируемых территорий, характеризующихся высокой степенью социального разделения, национальными барьерами и региональными иерархиями. В условиях капитализма тенденция к универсальности развивается в единстве, конфликте и взаимопроникновении с противоположной стороной, тенденцией к фрагментации, дезинтеграции.

Переход к эпохе империализма означает  стадию развития капитала, где универсальность, к которой постоянно стремится капитал, приходит к упадку и где в то же  время появляются величайшие преграды для самого капитала.

Глобализация  не является феноменом 80 - 90 гг. нынешнего столетия, когда этот термин стал модным и когда он превратился в так называемый "основной поток" в мышлении Запада. В действительности глобализация как интернационализация экономической жизни, как установление мирового разделения труда, формирование мирового рынка, всемирного характера современных производительных сил стала доминирующей с начала XX в. и развивалась на всем его протяжении.

Периодизация этого процесса была предложена раньше. Можно выделить три основные фазы глобализации:

a. Первая фаза начинается в последней четверти XIX в. Она заканчивается историческими потрясениями Первой мировой войны и Октябрьской  революцией 1917 г. и представляет переход от классического капитализма к империализму, проанализированного в классических работах Ленином.

b. Вторая фаза глобализации связана с окончанием Второй мировой войны и установлением Бреттонвудской валютной системы, беспрецедентной послевоенной международной экспансией и бумом капитализма. Она приводит к адекватному беспрецедентному кризису сверхнакопления, коллапсу Бреттонвудской валютной системы, доктрины интернационализированного кейнсианства в конце 60 - начале 70 гг., международной волне социальных переворотов и революционных потрясений в 1968 – 75 гг. и международному экономическому спаду.

c. Третья фаза глобализации сталкивается с мировым кризисом,  которым закончился послевоенный бум. Она начинается в конце 70 - начале 80 гг. с "дерегулирования" и свободного движения капиталов глобализированных финансовых рынков  и соответствует тому, что называется (и фетишизируется) в течение двух последних десятилетий "глобализацией". Точнее речь идет о глобализации финансового капитала -  это процесс глобальной интеграции, происходящий главным образом в сфере финансов и в гораздо меньшей степени затрагивающий сферу производства.

Следует обратить внимание на два обстоятельства. Первое: переход от одной фазы глобализации к следующей означает невозможность возв­рата к предшествующей форме развития, которая уже исчерпала себя. После всемирного распространения капитализма, создания монополий и установления гегемонии финансового капитала возврат к доимпериалистическим условиям классического капитализма стал невозможен.

Точно так же после краха 1929 г. и депрессии 30 гг. с их взрывными социально-политическими последствиями для "великих держав" капитализма стало невозможным в конце Второй мировой войны вернуться к Золотому стандарту и условиям 30 гг. и они были вынуждены перестраивать капитализм на основе фиксированной конвертируемости американского доллара США в золото (Золотой обменный стандарт) и целой системы кейнсианской политики и регулятивных институтов Бреттонвудского соглашения.

Наконец, после падения Бреттонвудской системы и до сих пор неразрешенного кризиса перепроизводства капитала стал невозможным ка­кой-либо возврат к кейнсианской политике, и в результате этого приобрел силу неолиберализм, представляющий собой глобальную финансовую спекуляцию, получившую обманчивое название глобализации.

Второе: в промежуточные периоды, после исчерпания одной фазы глобализации и перед началом следующей, социальные потрясения и революционные антикапиталистические, антиимпериалистические, антисистемные движения и борьба за социализм доминировали на мировой политической арене, включая страны-метрополии, особенно в Европе.

Между концом первой фазы глобализации, произошедшей в ходе Первой мировой войны и началом второй фазы после окончания Второй мировой войны существовал период интенсивной международной революционной конфронтации, начиная с Октябрьской революции в России в 1917 г. и кончая победой Китайской Октябрьской  Социалистической революции 1949 г.

В послевоенный период Бреттонвудской системы кейнсианских уступок трудящемуся населению (и установленного на основе Ялтинских Соглашений геополитического международного и европейского порядка) развернулась грандиозная освободительная борьба в бывшем колониальном мире, но существовал относительный "классовый мир" в Европе и других метрополиях.

Однако в промежуточный период между исчерпанием второй стадии глобали­зации и концом Бреттонвудской системы в 1968-1971 гг. и началом третьей фазы (финансовой) глобализации в 1978-1979 гг. прошла международная волна революционных потрясений (май  1968 г. во Франции, "горячая осень" 1968 г. в Италии, Португальская революция 1974 г., падение диктатур в Южной Европе в 1974-76 гг., разгром американского империализма в Индокитае в 1975 г. и т.д.), которые охватили как главнейшие капиталистические центры, так и страны "третьего мира".

Оба замечания затрагивают два взаимосвязанных аспекта того же самого мирового процесса: первое: растущая несостоятельность мирового капитализма быть посредником между его собственными противоречиями, используя "старые" способы и средства в условиях все возрастающей тенденции к системной нестабильности и кризису, и второе: появление революционных тенденций и антисистемных движений в период разрушения мирового равновесия, поставившие вопрос об исчерпании самой существующей системы. Обе стороны проявляют себя в исторической природе процесса перехода от капитализма к мировому социализму.

*     *     *

. С точки зрения преимуществ становится очевидным, что капиталистическая глобализация последних двух десятилетий XX в. не представляет новой "постимпериалистической" стадии в истории капитализма и не означает его глобальной окончательной и реши­тельной победы, а, напротив, является попыткой, обусловленной внутренней логикой противоречивого капитала, найти выход из кри­зиса перепроизводства и прежде всего ликвидировать революционные тенденции, являющиеся результатом кризиса.

Революционные тенденции действительно были подавлены и в ряде случаев остановлены глобальным неолиберальным наступлением, как в странах-метрополиях, так и в странах "третьего мира". Либерализа­ция и дерегуляция финансовых рынков и фантастического распрост­ранения фиктивного капитала способствовали успехам неолиберализма.

Все возрастающая дистанция между сферой глобальной финансовой спекуляции и реальной экономикой приобрела астрономический ха­рактер: каждый день более одного триллиона долларов США обращается на международных валютных рынках, и только около 15 % из них представляют реальные финансовые потоки и торговлю потребительскими товарами.

Но, несмотря на иллюзорную независимость финансов, питаемую за­облачными ценами на фондовых биржах, финансовый капитал проти­востоит производительному капиталу как Сиамский близнец проти­востоит своему двойнику. В последнюю очередь фиктивный ка­питал основывается на ценностях производительного труда, производительного капитала, извлекающих неоплаченный прибавочный труд в форме прибавочной стоимости с непосредственных производителей.

Чрезвычайно высокая стоимость сверхаккумулированного бумажного богатства в форме финансовых инструментов сформировала гигантскую перевернутую пирамиду, которая стоит на своей верхушке, на ре­альной экономике.

Накопление фиктивного капитала не только не привело к какому-либо решению существующего кризиса сверхнакопления производительно­го капитала, но, наоборот, продолжило  его дальнейшее сползание вниз и поддержало высокий уровень хронической безработицы в передовых капиталистических странах, в частности в Европе.

Стагнация производительного капитала в его центрах и экспансия международных финансов интенсифицировали империалистическое ог­рабление периферии драконовскими неолиберальными мерами МВФ, "структурными корректирующими программами", перемещением преимущественно нетехнологичных отраслей промышленности стран-метрополий и деиндустриализации стран "треть­его мира". Страны "третьего мира" были вынуждены в значительной сте­пени вернуться к производству первичной продукции и отдать свои ресурсы и предприятия под контроль глобализированных финансов для использования в спекулятивных целях.

В то время как страны "третьего мира" оказались опустошенными и часть из них (например Африка района Сахары)  попадет в бездну "четвертого мира", обширные территории мегаполисов Америки и Евро­пы превращаются в новый "третий мир", находящийся в самих стра­нах-метрополиях, где существует гетто для миллионов социально исключенных людей.

Эта глобализация нищеты становится источником астрономических вы­год для меньшинства процветающих паразитов.

Глобализация финансов разворачивается главным образом в форме "го­рячих денег", направленных на извлечение быстрых прибылей в не соз­дающей ценности, другими словами, в ак­тивно паразитирующей стагнирующей  сфере.

Наиболее представительными капиталистическими образованиями в настоящее время являются не промышленные предприятия и даже не банки, контролирующие капитал, создаваемые индустриалистами (согласно определению Гильфердинга), а финансовые фирмы, такие, как пенсионные фонды или другие инвестиционные фонды в англосаксонском мире, контролирующие гигантские объемы капитала го­раздо больше, чем любое национальное правительство, интегрирующее банки и отрасли промышленности как части своей империи и занима­ющие стратегические позиции в глобальной войне на финансовых рынках.

Эти финансовые институты претендуют на то, чтобы быть правителями "нового превосходного мира". Нельзя недооценивать их влияние на социальные отношения, на политическую и культурную жизнь, на фор­мирование массового сознания на мировой арене.

Маркс правильно подчеркивает в "Капитале", что отношения капитала принимает свою наиболее внешнюю и фетишированную форму в приносящем проценты капитале. В этом смысле глобализация финансового капитала означает глобализацию наиболее крайних форм фетишизма,  наиболее чудовищное искажение общественного и индивидуального сознания в массовом масштабе. Все мифы  конца столетия  о конце труда, непобедимости глобального капитала, постиндустриаль­ной эпохе, постмодернизме и т.д. имеют свою материальную основу, заключающуюся в неконтролируемом сверхрасширении парази­тического фиктивного капитала. Наибольшее  влияние на международные и классовые отношения глобального распространения капитала выразилось в усилении проти­воречий между странами, где капитал был экспроприирован и где начался переход к социализму, и это влияние привело к краху восточно-европейских режимов, распаду Советского Союза и повороту к капиталистической реставрации.

Последние события показывают, что наиболее развитая индустриали­зированная страна, занятая социалистическим строительством, оказа­лась особо чувствительной к новому международному окружению и  давлению глобального капитала: дальнейшее развитие наиболее ди­намичных секторов и социальных образований как целого было блоки­ровано и подорвано контролем глобальной экономики и мировыми про­изводительными силами империалистического капитализма. Ни одна из глобальных экономик, связанная или изолированная от империализма, не может игнорировать, избежать или уйти от условий, навязываемых финансовой глобализацией.

*     *     *

Господство глобального финансового капитала отнюдь не означа­ет, что он целиком и полностью непобедим. Он весьма далек от этого;  дерегулирование финансо­вых рынков и свободные международные потоки гигантских массивов фиктивного капитала приводят к глобализации противоречий капитала.

Кризис перепроизводства продуктивного капитала сопровождается кризисом глобального сверхнакопления фиктивного капитала и создает гро­мадную диспропорцию между массой совокупного капитала и количест­вом возможной прибавочной стоимость, интенсифицируя тенденцию к падению нормы прибыли.

Перепроизводство раскрывает противоречивую природу капитала: с одной стороны, это самовозрастающая стоимость, которая преодоле­вает любые барьеры, и с другой стороны, оно ограничивает себя сво­ими внутренними границами, которое определяет капитал как произ­водящий прибавочную стоимость.

Перепроиз­водство раскрывает историческую переходную природу капитала, про­цессы его самопреодоления, процессы перехода в высшую форму исторического развития общественных производительных сил.

Диалектический переход противоречивой сущности связан с его про­тивоположными сторонами, он создает напряженность между ними, крайне обостряет противоречия, открывает альтернативные решения -  либо путем разрушения целостности сущности, либо путем радикальной трансформации.

 Кризис перепроизводства  подстегива­ет переход по ту сторону капитала, самопреобразование капита­ла посредством взрыва "основной сущности противоречия". Альтерна­тивой исторической замены старой социальной формации может быть только разрушение целостности, крушение борющихся лагерей капитала и труда, варварство.

Глобализация финансового капитала подняла на вершину противоречие между тенденцией к универсальности и врожденными внутренними ограничениями капитала, включая противоречие между мировым развитием производительных сил и национальным государством. Глобальное фи­нансовое перенакопление  в конце концов привело эту сущность к взрыву.

Кризис мексиканского песо в  1994-1995 гг. и вновь набравшее силу массовое сопротивление социальным результатам капиталистической глобализации (восстание Запатиста в Мексике, массовое забастовочное движение во Франции в 1995 г., борьба рабочих в Южной Корее и т.д.) были лишь первыми предвестниками будущих потрясений. Действительно, мировое финансовое потрясение началось с краха 1997 г. в Азии.

Оно не представляло собой ни региональное явление - продукт "неправильного" поведения капитализма на данной территории, ни его временное отклонение. Это было определенное проявление мирового процесса: напряженность, создававшаяся десятилетиями, накопление фиктивного капитала преодолели все препятствия экспансии капитала и привели к взрыву. Началась дезинтеграция сверхраздутой финансовой структуры.

Международная природа и динамика финансового урагана, охватившего Азию в 1997г., проявились в драматическом развитии событий, после­довавших за ней: дефолт в России в августе 1998 г., разрушение Управления долгосрочным капиталом (LTCM) крупнейшего хеджевого фонда в мире, существующего на Уолл-стрите, падение национальной валюты Бразилии в начале 1999 г.

Пример LTCM показывает, что "матерью всех мыльных пузырей" яв­ляется Нью-Йоркская фондовая биржа. Америка, центр мирового капи­тализма, является центром кризиса как такового.

Будучи весьма далекой от парадигмы  расширяющейся экономики, Соединенные Штаты - страна, имеющая самую большую задолженность в мире, с  астрономически высокими государствен­ными, корпоративными и потребительскими долгами, осуществляла накопления именно посредством раздувания уолл-стритских "мыльных пузырей". Огромные потоки иностранного, особенно японского капитала, покупавшего векселя Казначейства и другие финансовые инструменты помогли им временно справиться с дисбалансом США. В настоящее время кризис в Японии и обратная направленность в дви­жении капиталов к японской метрополии, усиление  иены от­носительно доллара США после мая 1999 г. стали оказывать угрожа­ющее влияние на американскую экономику и в дальнейшем дестабили­зировали всю мировую экономическую ситуацию в целом.

Глобализация создала условия взаимозависимости, при которых ни одна страна в мире, даже самая сильная с экономической точки зре­ния, не обладает иммунитетом против раскручивания спирали междуна­родного кризиса. Соединенные Штаты и другие страны-метрополии мирового капитализма, несмотря на свои защитные меры и возможность "экспортировать" кризис за рубеж, являются "невралгическими" центрами глобальной финансовой системы и кризиса перепроизводства капитала, "матерью всех кризисов", и по этой причине они весьма уязвимы.

Так называемые всемогущие глобальные рынки показывают, что они не являются "невидимой рукой", которая регулирует экономику, но служат источником глобальной дерегуляции социально-экономи­ческой жизни человечества.

Благоприятные предсказания развития мировой экономики в 2000 г., высказанные в докладе МВФ, не могут скрыть реальность. (Так или иначе, после провала предсказаний развития экономики стран Восточной Азии, которые не были сделаны накануне и даже во время краха 1997 г., прогнозы МВФ об их кредитоспособности провалились).

Серия финансовых потрясений на глобальных рынках начиная с 1997 г. четко демонстрирует, что финансовая глобализация не может пре­одолеть мировой кризис начиная с крушения Бреттонвудской валютной системы, и в настоящее время это кризисное состояние усугуби­лось.

Даже высшие стратегические успехи капитализма периода последней фазы глобализации - дезинтеграция Советского Союза - превратили радужные мечты империалистического Запада в кошмар. Первоначально этот распад породил ненормальное политическое доверие к мировому капитализму и импульс для дальнейших финансовых спекуляций, осно­ванных на ожиданиях быстрого и выгодного для западных интересов перехода бывшего Советского Союза и восточной Европы к капита­листическому рынку. Однако, спустя десятилетие, ситуация выглядит весьма хаотичной и Россия предстает как "черная дыра, готовая проглотить Запад" согласно заявлению пресловутого Джорджа Сороса ...

Два основания поствоенного порядка капиталистического мира -  Брет­тонвудская валютная система и особенно созданный Ялтинскими сог­лашениями Европейский геополитический порядок провалились: первый в 1971 г. и второй в 1989-1991 гг. Вместе с ними равновесие в мировой экономике и политике было разрушено.

Капитализм как целое нуждается в установлении нового мирового равновесия, без его воссоздания социальная система будет находиться в опасности. Его наиболее развитая форма -  американский капитализм - всегда основывался на внутреннем равновесии, находящимся под его гегемонией. Вся риторика  нового мирового порядка  (даже в терминах риторики Третьего Рейха) выражает в извращенном виде новые системные нужды американского и мирового капитала.

Для выполнения этого должны быть решены три взаимосвязанные международные проблемы:

a. должен быть преодолен кризис перепроизводства капитала (и предметов потребления);

b. должны быть установлены новые гегемонистские отношения между Америкой, Европой и Японией  после окончания холодной войны;

c. обширные территории от Центральной Европы до России и Дальнего Востока, там, где был экспроприирован в прошлом капитал, должны быть вновь включены в мировой капиталистический рынок.

Новые условия, созданные глобализацией, определяют в самой большой степени решение каждой из этих проблем.

Каждый кризис перепроизводства ведет к усилению конкуренции и внутриимпериалистических противоречий. Но в настоящее время антаго­нистический характер решения кризиса перепроизводства за счет кон­курента превратился в борьбу за гегемонию над глобальной экономи­кой, глобальными рынками в гораздо большей степени, чем борьба за гегемонию над территорией. Далее, контроль, даже военная оккупация территорий, не исчез (существует множество ужасающих примеров, начиная с Африки и заканчивая Балканами!).

Но это подчиняется необходимости: только капитал, который способен сражаться и побеждать в контроле над стратегическими по­зициями в глобализированных рынках, будет преобладать и выживать. Мегаслияния гигантских банков и компаний в передовых капиталисти­ческих странах являются полем борьбы в глобальной экономической битве. В то же  время они являются проявлением самого кри­зиса, концентрация и централизация капитала противодействуют тен­денции к падению нормы прибыли.

Глобализация оказала мощное влияние на региональную и континен­тальную интеграцию и формирование конкурирующих многонациональных блоков, таких как Европейский союз, Североамериканское соглашение о свободе торговли и Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество.

Борьба за гегемонию над глобальной экономикой господствует и осложняет конкуренцию между Америкой, Европой и Японией в период после окончания холодной войны.

Весьма опасным и дезориентирующим упрощением является взгляд, что монополярный мир - это такой мир, где преуспели только Соединенные Штаты в установлении  нового мирового порядка. Даже Генри Киссинджер был вынужден признать, что существует острое противоре­чие между американской политическо-военной гегемонией и ее эконо­мическим упадком. Финансовая глобализация и неолиберализм, на­чавшийся с "рейганомики", превратили Соединенные Штаты из круп­нейшего экспортера в крупнейшего импортера капитала, поскольку это было вынужденной мерой, уравнивающей дисбаланс национальной экономики и иностранного капитала. Несмотря на свою относительную гегемонию, экономика Соединенных Штатов стала более зависимой от ее конку­рентов и более чувствительной к любым крупным потрясениям в глобальной экономике. Для поддержания своей гегемонии Америка заключила ряд новых международных соглашений со своими конкурен­тами, особенно с такими глобальными экономическими институтами, как Международный валютный фонд, Мировой банк и Мировая торговая организация, с целью построения новой системы международных отно­шений, "где НАТО является ядром" (используя постыдное выражение американских властей для оккупации Косово многонациональными силами ...).

Для установления новой основы мировой гегемонии Америка, помимо всего вышеуказанного, добилась успехов в проведении курса завоева­ния и контроля над обширным пространством, прежде называемого социалистическим лагерем, ныне называющегося жадными западными бизнесменами "дикий Восток" ...

*     *    *

Установление мирового равновесия необходимо для воспроиз­водства глобализированного капитализма, но оно не может быть достигнуто без восстановления мировых цепей империализма, которые были порваны в результате серии ослабления связей в 1917 г. и после Второй мировой войны.

В 1989 – 1991гг. империалистическая мысль Запада полагала, что реставрация наконец в их руках, а десятилетием позже эйфория сме­нилась пессимизмом и даже паникой. Дефолт в России в августе 1998 г. был критическим моментом в драматическом изменении подхода: наиболее ярые сторонники неолиберализма и капиталистической реставрации были вынуждены публично признать, что  переход России к рынку не только не проходит хорошо, но даже и не на­чался! Год спустя после дефолта один из самых больших скандалов, связанных с отмыванием денег, в "Bank of New York" развеял "все оставшиеся иллюзии об эффективности поддер­живаемых Западом реформ в России" так писал британский "Economist" в своей редакционной статье.

Несмотря на систематическое разрушение структур "старой" системы и жизненных стандартов миллионов людей, обширную криминальную  конфискацию государственной собственности, вторжение иностранного капитала, непрекращающиеся денежные инъекции путем займов Международного валютного фонда и в равной степени непрекращающийся переток более 200 миллиардов долларов США из страны на секретные банковские счета в Швейцарии, Франции, Англии, Соединенных Штатах и т.д.  переход к рынку  в России оказался провалом, трагедией и фарсом.

Теперь наиболее агрессивные и влиятельные империалистические кру­ги Запада убеждены, что единственный жизнеспособный капитализм, который может быть восстановлен на "диком Востоке", должен носить по­луколониальный характер с местной правящей компрадорской буржуа­зией.

Исходя из этой ужасающей "рабочей гипотезы", НАТО распространя­ется на Восток, к границам России, развязывает варварскую войну на Балканах, имея первую, но не последнюю цель - Югославию, меняет свою стратегическую концепцию  и превращается в соответствии с этим в глобальное агентство интервенции и репрессий, "империа­листическую машину контрреволюции и господства в мировом масштабе, необходимый инструмент позорного нового мирового порядка".

Агрессия НАТО на Балканах - первый акт драмы: начало серии войн по реколонизации, включающей в себя части существующих госу­дарств, установление протекторатов, немощных призрачных госу­дарствишек и государств-гарнизонов.

Империализм в своей новой фазе глобализации, находящийся в кризисе, - это не только реакция, но также и варварство во всех сферах.

Однако впадение в глобальное варварство не представляет неотврати­мую судьбу. Напротив, это проявление исторического упадка капита­листической системы как таковой. Чем больше это сталкивается с историческими ограничениями, тем более насильственный и деструк­тивный для человеческой жизни и культуры характер они приобретают.

Эпоха упадка социальной системы – это эпоха перехода:  переход может быть успешно завершен к системе высшего порядка или он будет заторможен и даже блокирован, и тогда возникнет кри­зис перехода, особенно если этот кризис поддерживается, и в этом случае проявятся все разрушительные тенденции исторической регрессии и варварства.

Глобализация одновременно и движущая сила, и проявление перехода. Два существенных процесса демонстрируют это.

a. Глобализация ведет и проявляется в упадке закона стоимости - основного закона действия капитализма и поэтому является глубо­чайшим выражением падения системы как таковой: процесс мирового расширения капитала ведет к универсальной взаимосвязанности эко­номики, социализации труда, которые означают отрицание его стои­мостной формы существования.

Глобализация ведет  и проявляется в падении национального госу­дарства - колыбели капитализма и неотъемлемого инструмента поли­тической и экономической мощи, необходимой суперструктуры капита­листических производственных отношений.

Нет сомнения, что историческая форма национального государства находится в кризисе и его функции изменяются. Ни одно национальное правительство и национальное государство не могут изолировать се­бя от мировой экономики или от влияния свободных международных потоков транснациональных капиталов. Но в то же  время было бы  неверно полагать, что национальное государство от­жило свой век и похоронено, как считает большинство аналитиков (и апологетов) капиталистической глобализации.

Национальные правительства в первую очередь инициировали дерегули­рование и либерализацию рынков и создавали финансовому капиталу возможности для действия на международной арене для усиления позиции каж­дой империалистической страны в мировой экономике.

В региональных и континентальных блоках, созданных под влиянием капиталистической глобализации, обычно бывает одна доминирующая национальная держава, хотя это может быть больше, чем одно национальное госу­дарство, борющееся за доминирование в блоке. Существует реальное противоречие: интернационализация экономической жизни преступает огра­ничение национального пространства и создает кризис в националь­ном государстве; с другой стороны национальное государство и его противник – глобализация, взаимно поддерживают этот кризис, но они не могут ликвидировать друг друга в рамках структуры капитализма.

Ликвидация капиталистического национального государства внутри мировой капиталистической системы национальных государств представляет простую фазу перехода к новой форме общества -  миро­вому коммунизму.

Оба противоречия - между глобализацией и падением закона стои­мости и между глобализацией и устаревшим национальным государством - не только неразрешимы в рамках капитализма, но именно эта  неразрешимость является мощным источником общей неустойчивости и слабости системы как целого.

Каждая попытка капитализма восстановить новое мировое равновесие превращается в новый фактор дальнейшего раскола и дестабилизации.

Существует еще один более важный момент: на каждом таком шаге углубление социальных противоречий развязывает огромные социаль­ные силы сопротивления и противодействия капиталистической глоба­лизации. Это появление новой радикализации эксплуатируемых, угне­тенных и исключенных все более ясно выходит на поверхность по ме­ре истощения процесса финансовой глобализации, начиная с середины 90 гг. особенно в Латинской Америке, Европе и Азии.

На этой новой стадии в международной классовой и антиимпериа­листической борьбе правящие классы приходящего в упадок капита­лизма не имеют экономической стратегии: неолиберализм исчерпал себя; возвращение к кейнсианству предотвращается разме­рами кризиса перенакопления капитала.

Поэтому этот стратегический тупик, варварство системы в ее исто­рическом распаде выходит на поверхность. Это совершенно ясно по­казано в циничной статье Томаса Фридмана в журнале "Нью-Йорк Таймс", которая была опубликована в начале бомбардировок НАТО Югославии: "скрытая рука рынка никогда не действует без скрытого кулака - МкДоналд никогда не может процветать без McDonnell Дугласа, соз­дателя самолета F-15. И скрытый кулак, поддерживающий мировую бе­зопасность технологий Силиконовой долины,  называется армией, военно-воздушными силами, военно-морским флотом и корпусом морской пехоты США".

Но этот "железный кулак", который вовсе не является скрытым, не может быть отменен силой или указами внутренних противоречий гло­бального капитала,  не может отменить кризис или восстание миллионов и миллионов своих жертв на всех континентах земного шара. Это  самые противоречивые силы исторического пе­рехода, которые толкают капитал в глобализированный кризис, на поиски варварского нового мирового порядка , к которому они стремятся и при котором живой труд превращается в международную революционную субъективность - мировую силу, способную изменить мир.

Как докажет история, глобализация будет повивальной бабкой Мирового Социализма XXI века!