Татьяна Маслова, оператор коммутатора на Бирюлинской шахте в восточно-сибирском городе Березовский (1).

В конце 1991 г. руководство независимой России выбрало неолиберальную стратегию для осуществления перехода из социализма в капитализм. Основные этапы этой стратегии хорошо известны. Они были призваны осуществить быстрый переход России из социализма к капитализму путем приватизации предприятий, уничтожения системы государственного распределения ресурсов и контроля цен, предоставляя возможность предприятиям самим реагировать на рыночные сигналы, проводя строгую денежную и фискальную политику, а также открытие России мировому рынку товаров, услуг и капитала.

И западные сторонники  неолиберальной стратегии и ее российские сторонники ожидали,  что  она  приведет к  быстрому развитию капитализма. Споры относительно достоинств неолиберальной стратегии в основном сосредоточились на том, что способна ли какая-либо другая альтернативная стратегия обеспечить  переход  более  эффективно, с меньшими социальными

_____________________

Котц Дэвид - профессор экономики, ун-т Массачусетс.

* Материал, на основе которого публикуется эта статья, в качестве доклада был представлен на сессии по “Критическим перспективам переходных процессов”, организованной совместно Ассоциацией сравнительных экономических исследований и Союзом радикальной политической экономии на совместном съезде Ассоциаций общественных наук в Нью-Йорке, 3-5 января 1999 г.

Перевод с английского П.В. Иванова.

издержками. Критики же обращали внимание на высокие социальные издержки неолиберальной стратегии. Они также выделяли многие нежелательные черты вновь образованной социально-экономической системы, называя их “номенклатурным капитализмом”, “криминализованным капитализмом” или “капитализмом олигархии”. Однако существует общее соглашение, что неолиберальная стратегия породила в России новую систему, которая, несмотря на некоторые искажения, является разновидностью капитализма.

Около семи лет прошло с тех пор, как Россия начала переход к капитализму, но пока не ясно, действительно ли в России формируется капитализм. Конечно, исторический переход таких масштабов, в которых он осуществляется в России, не может быть осуществлен в короткий промежуток времени. Но факты вызывают глубокие сомнения в том, что направление изменений в России приведет ее к капиталистическому будущему. Несмотря на развитие некоторых поверхностных черт капиталистической системы - таких как частное владение бизнесом и банками, открытие рынков ценных бумаг и замена централизованного планирования разновидностью рыночной системы - некоторые ключевые основополагающие характеристики капитализма не появились и не показывают никаких признаков к появлению.

Поднятая в этой работе проблема не ставит предметом обсуждения слова и определения. Адвокаты перехода к капитализму в России, по крайней мере периодически, соглашаются с тем, что такой переход, вероятно, повлечет за собой значительные социальные издержки. Предполагается, что эти издержки будут оправданы будущими выгодами и прибылями - прибылями и выгодами, связанными с капитализмом, каким мы его знаем. Если же развивающаяся в России социо-экономическая система не капитализм, а что-то другое, то тогда нет оснований ожидать обещанные выгоды от перехода к капитализму. Издержки такого перехода в России, которые оказались огромными, потеряют тогда свое оправдание, и будущее России окажется совсем не тем, каким его обещали западные советники.

 Что есть капитализм?

 Прежде всего, капитализм есть рыночная система, в которой товары производятся в целях обмена, а не в целях личного потребления или использования в других особенных областях (для пользы родственников или соседей), или в целях выполнения центрального экономического плана. Но Маркс, который популяризировал термин “капитализм”, настаивал, вполне обоснованно, на том, что капитализм есть нечто больше, чем просто рыночная система (2). Хорошим обоснованием является тот факт, что в истории человечества существовало большое количество различных рыночных систем, включая крестьянские общины и союзы ремесленников, а также ориентированные на рынок рабовладельческие системы.

Капитализм - это рыночная система, в которой производство основано на отношениях трудовой стоимости. Это означает, что определенный класс капиталистов владеет средствами производства и нанимает рабочую силу для производства товаров, которые капиталисты затем в конкурентной борьбе продают на рынке. Работники, трудящиеся за зарплату, - класс “двойственно” свободный, в том смысле что они свободны от всяких обязательств (в отличие от слуг и рабов), и также они свободны от собственных средств производства, которые позволили бы им обеспечивать себя, производя товары для продажи (в отличие от независимых крестьян или ремесленников). Будучи свободными в этом двояком смысле, рабочие должны продавать свои способности к труду владельцам средств производства в  обмен на материальные блага, обеспечивающие их (работников) экономическое выживание. В то же время, для того чтобы нанять работника, капиталист должен выплачивать ему заработную плату, которая обеспечивала бы “существование” работника, означая тем самым, что достаточно давать возможность рабочему продолжить существование (и, следовательно, продолжить работать на следующий день) на общественно принятом уровне жизни в данное время и в данном месте. С точки зрения Маркса, доходы, или прибавочная стоимость, которую капиталисты получают, берет свой исток в отношениях трудовой стоимости. Эта прибавочная стоимость есть разница между (чистой) стоимостью, создаваемой трудом рабочего, и жизненно необходимым (репродуктивным) уровнем заработной платы.

Вышеуказанные характеристики капитализма лежат в основе общественной прибыли, которую Маркс приписывал капитализму: его высокая склонность развивать масштабы производства через накопление капитала и нововведений. Из вышесказанного можно выделить три основные характеристики капитализма, относящиеся к данному выводу: 1) капиталисты осуществляют контроль над предприятиями, которые производят товары; 2) для того чтобы производить товары, капиталист должен выплачивать минимально необходимую заработную плату рабочим, которые осуществляют фактическое производство; 3) капиталисты конкурируют между собой при продаже этих товаров на рынке. Конкуренция заставляет капиталистов постоянно снижать цену на свои товары, если они хотят выжить на рынке, и контроль над процессом производства дает им возможности делать это. Тот факт, что товары производятся рабочими, которым должна быть выплачена минимально необходимая заработная плата, означает, что капиталист может понизить цену на свои товары в долгосрочном периоде только путем накопления и инноваций (что увеличивает производительность труда) (3). Эта “революционная” роль капиталистов отличается от относительно умеренных тенденций ранних присвоителей прибавочного труда, таких как рабовладельцы и феодалы. Она также  отличается от поведения других видов владельцев частной собственности, которые одновременно противостоят и сосуществуют с капитализмом, в частности землевладельцы, кредиторы и купцы (торговцы). Эти три экономических агента могут быть вовлечены в различные способы производства, включая рабовладельческую и феодальные системы, но они также действуют совместно и с рыночными системами, включая капитализм. Будучи приложенными к рыночной системе, эти три участника, как и капиталисты, вынуждены вступать в конкурентную борьбу, но они не  осуществляют контроль над процессом производства и их доходы не основаны на трудовой стоимости. Следовательно, у них нет побуждения, присущего капиталисту, развивать производство через накопление и преобразование методов производства. Землевладельцы получают ренту через контроль над даром природы, который капиталисты должны использовать для производства своих товаров. Кредиторы осуществляют контроль над доступом к финансовому капиталу и ставкой процента для предоставления кредита. Купцы покупают товары дешево и продают дорого. Таким образом, имущественные доходы этих участников происходят из контроля над ключевыми составляющими начала производственного процесса и строгим распределением, а не из преобразования производственной системы, которую они даже не контролируют (4).

 Cтановление российской социально-экономической системы

 С отменой централизованного планирования и контроля цен, а также с приватизацией государственных предприятий, в России возник тип рыночной системы. Товары, произведенные новообразованными частными фирмами и приватизированными государственными предприятиями, продаются другим предприятиям или домохозяйствам. Однако то, что сейчас существует в России, есть весьма искаженная и лишь частично напоминающая рынок система. По оценкам, около 70-80% обменов товаров в экономике протекает в виде бартера или на основе денежных суррогатов (5). В большинстве случаев поставка товаров осуществляется без получения платежей за них, и пока поставки продолжаются, о чем свидетельствует периодическое наращивание огромного неоплаченного торгового долга (6). Рабочих удерживают на предприятиях, они продолжают работать и выпускать продукцию, несмотря на отсутствие эффективного спроса на их продукцию. (Валовой выпуск продукции в российской экономике упал приблизительно наполовину, хотя уровень безработицы по-прежнему относительно низкий) (7). В некоторых случаях товары, которые производят рабочие, возвращаются к ним в виде заработной платы (8). Получается, что предприятия держат своих работников по совсем другим причинам, нежели на основе рыночных расчетов. Можно возразить, что в значительной мере российская промышленность характеризуется производством товаров не для продажи, а для сохранения занятости и обеспечения товарами других предприятий, основа деятельности которых базируется на внутрифирменных отношениях, оставшихся со времен советской плановой экономики. “Нормальная рыночная экономика”, которую обещали российские приверженцы неолиберальной стратегии, на самом деле не выглядит таковой. Сейчас надо принять, что, несмотря на различия в типах рыночных отношений в западном капитализме, в России отсутствует какая-либо модель рыночной экономики. Наиболее существенный пробел между российской экономикой и капиталистической системой лежит в  отношениях между новоявленными российскими богачами и рабочими.       

Определенный класс стал владельцем и, что более существенно, получил контроль над приватизированными российскими средствами производства. Большинство предприятий реального сектора прекратили свое существование при прежнем эффективном владении и контроле их бывшими топ-менеджерами (с номинальной долей права собственности на рабочих во многих случаях) (9). Эти частные собственники нанимали рабочих, которые носили видимость наемной рабочей силы (wage-laborers).

Однако вызывает сомнение, что работники российских предприятий могут быть описаны как наемная (контрактная) рабочая сила в ее понимании Марксом. Во-первых, зарплата не выплачивается регулярно. Отличительной чертой новой российской экономики является то, что только меньшинство рабочих получает заработную плату вовремя и полностью при любых обстоятельствах (10). Во-вторых, оказалось, что зарплата не покрывает даже большинства необходимых для жизни расходов. Если российские рабочие жили бы на свою зарплату, то сейчас большинство из них бы вымерло. Уровень жизни рабочих ушел значительно ниже того уровня, который считался нормальным, но даже новый пониженный уровень не покрывается фактической заработной платой. Существенная доля воспроизводства рабочих осуществляется за счет других источников, таких как выращивание культур на собственных маленьких земельных участках, их последующей обработки и продажи (11). Российские рабочие еще не стали двояко свободными в том смысле, что они сохраняют значительные источники материальной поддержки, вместо того чтобы получать ее из способности создавать прибыли капиталисту-работодателю. Отдельно от самообеспечения за счет своих земельных участков и мелкого производства рабочие остаются на рабочих местах, на которых редко выплачивается зарплата, из-за того что они (рабочие) по-прежнему получают значительные дополнительные льготы, такие как субсидирование жилищного строительства, школ и системы продленного дня, больниц и т.д. Эти дополнительные льготы, и даже случайные выплаты в денежной форме заработной платы, есть основные требования, сохранившиеся со времен бывшей советской системы, которые преобладают над требованием получения зарплаты в обмен на создание доходов для собственников.

Наиболее важно в нашей работе то, что доходы нового российского класса состоятельных людей в основном             не происходят из капиталистического присвоения прибавочной стоимости - в том смысле, что она (прибавочная стоимость) не происходит из использования рабочей силы в производстве товаров для продажи на рынке, чистая стоимость которых превосходит издержки по заработной плате. Основные источники доходов в России следующие: 1) экспорт нефти и газа; 2) владение/контроль над городскими землями и строениями; 3) предоставление кредитов государству; 4) торговля; 5) спекуляция; 6) присвоение доходов предприятий; 7) разворовывание общественных фондов; 8) вымогательство. Давайте рассмотрим все пункты по порядку (12).

Большая часть огромных доходов нового российского класса богачей происходит прямо или косвенно из экспорта нефти и газа. Бывший премьер-министр Виктор Черномырдин - символ этого процесса. Бывший министр добывающей промышленности в советские времена, он закончил деятельность, как сообщается, став крупнейшим держателем пакета акций Газпрома, приватизированной монополии в газовой отрасли, владения которой мировыми запасами природного газа оцениваются от 20% до 35% (13). Огромные запасы российской нефти попали в руки бывших советских чиновников, комсомольских активистов, должностных лиц государственного банка и агентов теневой экономики.

В капиталистической системе доход, получаемый предприятиями, добывающими сырую нефть и газ, происходит из 3-х источников, с точки зрения Маркса. Во-первых, предприятия присваивают прибавочную стоимость, производимую рабочей силой. Однако предприятиям, добывающим нефть и газ, требуется мало расходов на непосредственный труд относительно инвестирования в оборудование и последующих затрат на бурение скважин и прокладку нефтепроводов, и, как результат, лишь незначительная масса прибавочной стоимости создается прямым трудом в нефтяной и газовой отраслях. Однако это высокое отношение постоянного капитала (инвестирование в средства производства) к переменному капиталу (инвестирование в зарплату) означает, что конкурентные цены производства  нефти и газа будут значительно выше, чем трудовая стоимость этих товаров - следовательно, ценовой механизм перераспределяет прибавочную стоимость, создаваемую в других отраслях, которые используют относительно большее количество прямого труда, в карманы производителей нефти и газа (14). Этот процесс перераспределения есть  второй источник доходов для производителей нефти и газа.

Статус сырой нефти и газа как природных материалов также играет роль в потоке доходов. Производители сырой нефти и газа продают природные ресурсы, которые просто взяты из-под земли и продаются с незначительной обработкой на этой стадии. Нефть и газ, как и необрабатываемая земля,  приносят ренту, которая формирует третий источник доходов производителей сырой нефти и газа (15). Как и второй источник прибыли, рента извлекается из ценового механизма и происходит из прибавочной стоимости, создаваемой в других отраслях (16).

Даже на капиталистическом Западе производители сырой нефти и газа только частично являются капиталистами. Часть дохода, происходящего от собственных рабочих, есть непосредственно присваиваемая прибавочная стоимость, а другая часть, которая перераспределена на основе высоких издержек постоянного капитала, представляет “разделение”  общего фонда прибавочной стоимости, создаваемой капиталом как единым целым для получения средней нормы прибыли на все количество капитала, которое должно быть инвестировано в нефтяной и газовой отраслях. Однако часть дохода, которая является рентой (или арендной платой) и может быть очень значительной в нефтяной и газовой отраслях, не есть доход капиталиста.

Новые российские производители нефти и газа находятся в уникальной ситуации. Приобретенные нефтяные и газовые скважины, нефтепроводы и т.д. были созданы не путем капиталистического инвестирования, а путем инвестиций, осуществленных при прежнем социалистическом строе. Новые нефтяные и газовые бароны получили эти активы даром или за малую долю их реальной стоимости, а продают нефть и газ по мировым ценам. Сами по себе нефть и газ есть бесплатный дар природы, нефтяные скважины и нефтепроводы есть практически бесплатный дар, созданный рабочей силой при советской социалистической системе, - дар, который даже мало обслуживается, модернизируется или преумножается в текущих условиях. Таким образом, не только часть дохода, но также и часть, олицетворяющая перераспределение прибавочной стоимости для покрытия высоких потребностей в постоянном капитале в нефтяной и газовой отраслях, в данном случае составляют некапиталистический поток прибыли. Так как это перераспределение прибавочной стоимости есть доход не на инвестиции нефтяных баронов, а на (практически) бесплатный дар старого режима этим самым баронам, он может быть рассмотрен как один из видов ренты. Только сравнительно маленькое вложение в доход текущей рабочей силы в этих отраслях есть  капиталистический доход, остальное основывается на даре природы плюс советском наследии. (Откуда происходит перераспределенная прибавочная стоимость в данном случае, будет рассмотрено ниже.)

Недвижимость в Москве и в Санкт-Петербурге, а также вокруг них, стала очень ценной, и рента со многих частных владений достигает уровня, наблюдаемого во многих других крупнейших городах мира. Спрос на места (площадь) со стороны различных зарубежных компаний и частных лиц, надеющихся сделать некоторые деньги в России, есть основной фактор, объясняющий высокие ренты. Те, кто смог приобрести контроль над землей и зданиями в этих двух метрополиях, стали очень богаты. Они скорее получатели земельной ренты вместе с рентоподобным доходом на инвестиции советских времен в здания и инфраструктуру (как и в случае с нефтью), нежели  капиталистического дохода.

Среди пяти человек, названных самыми богатыми и влиятельными людьми в России в 1994 г., четверо были банкиры (17). Наиболее успешные российские банки не выполняют функцию предоставления кредитов частному бизнесу, как это происходит на Западе. Среди наиболее прибыльных их действий было предоставление кредитов российскому правительству. Большой правительственный дефицит в последние годы финансировался в основном за счет краткосрочных облигаций, и российские банки были главными инвесторами в них. По этим облигациям выплачивались необыкновенно высокие процентные ставки, даже относительно уровня инфляции. Средняя реальная ставка процента по облигациям российского правительства достигала 77% годовых в 1995 г., 44% в 1996-м и 11% в 1997-м (18). Эти огромные потоки прибыли, финансированные из правительственного бюджета (и в некоторой степени МВФ и другими западными источниками финансирования российского правительства), формировали основную часть высоких доходов нового российского класса собственников (19).

Другая часть доходов нового российского богатства принимает форму коммерческого дохода от торговли. Богатство Бориса Березовского, одного из российских олигархов, началось с продажи российских автомобилей. Импорт автомобилей класса “люкс” и других дорогих западных товаров потребления стал в России доходным бизнесом. Розничные цены на такие товары часто значительно выше их уровня в Бонне или Нью-Йорке.

Спекуляция есть особый способ получения доходов, выражающийся в приобретении активов в надежде продать их, когда рыночная цена на них повысится. Как и предоставление кредитов государству, спекуляция была основным источником доходов российских банкиров. Особенно в начале 90-х спекуляция с иностранной валютой, драгоценными металлами и ценными бумагами составляла основную часть доходов  банкиров.

Российская депрессия 1992 г., которая продолжается до сих пор, оставила большую часть предприятий реального сектора экономики без  энергии и необходимого сырья, сделала их убыточными и даже практически банкротами. Никакая прибавочная стоимость ими не реализуется, рабочим не могут выплатить хотя бы то, что им причитается. Несмотря на такие условия, те, кто контролирует российские нефинансовые предприятия, нашли способ извлекать большие доходы из убыточных предприятий. Самый распространенный способ - это учреждение компании, которая продавала бы данному предприятию сырье, необходимое для производства. Такой поставщик регулярно получает оплату, в которую входят большие комиссионные. Таким образом, полу-легитимный доход извлекается из предприятия, несмотря на его убыточность. Извлечение доходов таким способом, даже при участии владельцев и держателей предприятий, есть форма скорее коммерческих доходов, нежели капиталистической прибыли.

Контроль над общественными фондами настолько слабый, что, как говорилось, большие суммы периодически исчезают в руках беспринципных и хорошо подключенных операторов.

Большая часть новоявленных российских богачей состоит из членов организованных преступных группировок. Некоторые из их способов приобретения доходов просто низки по сравнению с вышеуказанными методами, такими как аренда зданий, предоставление кредитов и выгоды торговли. В таких случаях они отличаются от некриминальных агентов нелегальными и обычно жестокими методами, которые они применяют для сбора долгов. Характерной для организованной преступности является практика вымогательства огромных сумм у частных бизнесменов под угрозой насилия. Исследования в 1994 году показывают, что от 70 до 80% частных банков и бизнеса в крупнейших городах России были вынуждены делать “охранные платежи” в размере 10-20% их доходов (20).

Дело не в том, что капиталистическое получение доходов полностью в России отсутствует. Некоторые предприятия находят способы получения доходов от нанятой рабочей силы, несмотря на сильную депрессию и социальный хаос (21). Дело в том, что капиталистическое получение прибыли не формирует большую часть доходов новоявленного класса богачей и собственников. Вместо этого их доходы происходят в основном из некапиталистических отношений (22).

Если новая российская социо-экономическая система не является капиталистической, то какой тогда? Полное рассмотрение этого вопроса выходит за рамки данной работы, так что можно привести только краткий анализ. Большинство населения вовлечено в процесс самообеспечения, мелкого производства и торговли, а также ограниченного труда в бывших государственных институтах в обмен на нерегулярную зарплату и некоторые дополнительные блага. Класс собственников не извлекает основной доход в виде присвоенной прибавочной стоимости  труда населения. Основные доходы собственников имеют двоякое происхождение. Первое - это комбинация природных ресурсов (земля и залежи в ней природных ресурсов) плюс остатки производственного механизма, построенного при советской системе, - инфраструктура (транспорт, коммуникации, производственные мощности), шахты, заводы, офисные здания, большие города и схемы внутрифирменных поставок, независимые от соображений доходности. Вторая сторона этого процесса заключается в производстве больших частных доходов в мировой капиталистической системе, которая хочет того же от России и готова платить за них. Некоторые из этих вещей есть экономические ресурсы, а именно сырье. Другие - политические, такие как предотвращение возрождения системы социализма в России и принятие доминирования в мире НАТО (и США). Модель дает возможность росту экспортных доходов, в то время как последние влекли за собой продолжающиеся кредиты МВФ и Всемирного банка, а также других официальных фондов в Россию для поддержки правительства Ельцина.

Трудно найти подходящий термин для такой социальной формации. Новая роль России в качестве поставщика сырья на мировой капиталистический рынок и импортера готовых товаров (и продуктов питания) из мировых капиталистических производственных центров дает основания предполагать, что это частично экстрактивная система наподобие Кувейта и Саудовской Аравии. Однако, в отличие от экстрактивных систем стран “третьего мира”, она не была создана путем проникновения мирового капитализма в то, что было традиционной крестьянской и артельной экономикой. Главная роль, отведенная советскому наследию, предполагает, что Россия имеет разновидность хищнической социо-экономической системы, в которой базис частных доходов доминантного класса представлен не текущим трудом населения, как это обычно бывает при классовой системе общества, а, скорее косвенно, его прошлым трудом при прежней советской социалистической системе. Этот прошлый труд вместе с дарами природы дает возможность этому классу получать огромную прибыль не из прибавочной стоимости, созданной в мировом капитализме (23). Возможно, подходящий термин для этой хищнической системы, класс собственников которой смешан из землевладельцев, торговцев, кредиторов, спекулянтов, получателей доходов, растратчиков общественных фондов, вымогателей и некоторых капиталистов.

Некоторые могут возразить, что приведенный выше анализ ставит чрезмерные акценты на определенные отвратительные черты российской системы, в то время как недооценивает в ней прогресс капиталистического развития. Аналогия с Роббером Бароном часто проводится и предполагает, что, пока большое количество непроизводительной и ретроградной деятельности осуществляется в России, такая ситуация сходна с временами Роббера Барона в США. После всего в десятилетия после гражданской войны в США наблюдали обогащение через спекуляцию, воровство общественных и частных активов, частное насилие для достижения и защиты богатства и другие виды деятельности, схожие с теми, которые могут быть найдены в сегодняшней России; тем не менее та же самая эпоха лежала в основе промышленной мощи США.

Но аналогия имеет существенный изъян. Коллис Хантигтон и его партнеры захватили огромные пространства общественных земель, но они использовали их для скрепления США железными дорогами. Некоторые неудачливые конкуренты Джона Д. Рокфеллера прогорели со своими производственными мощностями, но Рокфеллер строил современные, эффективные нефтеочистительные заводы. Америка времен Роббера Барона соединила в себе воровство с экономическим прогрессом. В России же мы видим первое без последнего.

Эпоха Роббера Барона в Америке не была временем рождения капитализма. Это произошло значительно раньше Гражданской войны. Эпоха Роббера Барона ознаменовалась переходом от малого, семейного делового капитализма к большому, корпоративному капитализму. Становление рынка ценных бумаг одновременно с попытками достичь монопольной силы открыло огромные возможности для непроизводительной и хищнической деятельности. Однако это было интермедией в реальном процессе строительства гигантских производственных предприятий  в области создания железных дорог, средств  дальней связи и коммуникации, металлургии, упаковки мяса и т.д. Дж. П. Морган не сосредоточивался на спекуляции с ценными бумагами или выдаче кредитов правительству, а финансировал создание AT&T и U.S. Steel, двух крупных производственных предприятий. Для сравнения, российский класс собственников ускоряет кончину производственного механизма страны, пока пытается извлечь высокие доходы из этого процесса.

 Почему капитализм не появляется в России?

 Современная история Китая продемонстрировала, что осуществление перехода из социализма в капитализм возможно. Следуя стратегии в корне отличной от неолиберальной, с конца 1970-х Китай находится в процессе перехода к капиталистической системе (24). Сегодня Китай имеет все основные черты капитализма, включая рыночную экономику и большой частный сектор с хорошо развитыми отношениями трудовой стоимости, формирующий базис присвоения прибавочной стоимости новым классом капиталистов. Виды частной собственности пока еще слабо определены, но это не сдерживает развитие всех видов процессов, связанных с капитализмом, включая быстрое накопление и инновацию (25).

Провал капиталистического развития в России происходит из неолиберальной стратегии перехода. Применение этой стратегии к России подверглось широкой критике (26). Можно критиковать каждый элемент неолиберальной стратегии - моментальное повышение цен, сжатая фискальная и монетарная политика, поспешная приватизация государственных предприятий, спешное открытие мировому капиталистическому рынку. Некоторые могут показать, как эти меры, единичные и неправильные, непременно должны были вызвать беспрецедентную депрессию в России. Большинство критики сосредоточилось на огромных социальных издержках, вызванных этой стратегией, обнищании населения, падении его здоровья и т.д. Что здесь утверждается, так это не только то, что неолиберальная стратегия привела к плохому макроэкономическому результату и повлекла за собой высокие социальные издержки, но  и то, что стратегия препятствовала капиталистическому развитию России. Вполне иронично, что те, кто наиболее сильно хотел капитализма в России, и западные советники и россияне, преуспели в применении стратегии перехода, которая воспрепятствовала достижению столь желаемой ими цели.

История показывает, что успешный переход к капитализму всегда основывался на функционирующем, существующем до этого способе производства. В своем непосредственном появлении капитализм основывался на до этого существовавшие крестьянскую и ремесленную экономики Британии и северо-западной Европы, а также и на основе рабовладельческого способа производства ключевых факторов потребления капиталистического развития в Америке. Крестьянская и ремесленная экономики производили пищу и основные факторы потребления, восполнялись новой рабочей силой и некоторое время составляли главный рынок новых капиталистических товаров. Капиталистическое развитие в США в начале  XIX века происходило с подобной зависимостью от мелкой фермерской и ремесленной экономики, в той же мере как и на основе рабовладельческой системы Юга, которая обеспечивала поставки основных факторов потребления.

Современный переход Китая к капитализму следовал тем же принципам, хотя и в новых исторических условиях. Первым шагом капиталистического развития Китая было воссоздание крестьянского сельского хозяйства. Однако в равной мере высокой была роль принадлежащего государству и им контролируемого несельскохозяйственного сектора. Китайская социалистическая система обеспечивала поставки новым негосударственным предприятиям произведенных товаров по низким ценам, служила основным рынком для их продукции, предоставляла дешевые кредиты через государственную банковскую систему, поддерживала благоприятную макроэкономическую обстановку через централизованный плановой механизм (включая поддержание контроля цен), контролировала международное передвижение товаров и капитала в рамках, выгодных внутреннему капиталистическому развитию, и брала на себя большие расходы по инвестированию в общественную инфраструктуру, что является необходимым условием капиталистического развития. Игнорируя советы западных экспертов, Китай отверг каждый элемент неолиберальной стратегии, оставляя вместо этого в основном нетронутой социалистическую систему, пока капиталистический сектор осуществлял быстрое развитие бок о бок с этой системой. Это обеспечило основу более быстрого капиталистического развития, чем известные до настоящего времени  способы.

Основная причина, почему развитие капитализма в России не удалось, заключается в том, что, следуя неолиберальной программе, Россия быстро демонтировала прежнюю социалистическую систему (27). Не было оставлено никакой платформы, на основе которой могла бы быть построена новая капиталистическая система. Идея попытаться превратить российские гигантские государственные социалистические предприятия, созданные как части интегрированного, монополистического, единого экономического механизма с централизованным планированием, в капиталистические фирмы путем приватизации и уничтожения централизованного планирования была абсурдной с самого начала. Попытка осуществить ее привела к нынешнему хищническому уничтожению того, что было создано при социализме. Следуя стимулам прибыли, как это и должно быть, новый российский класс собственников осознал, что просто невыгодно пытаться заставить действовать прежние производственные институты в качестве обычных капиталистических фирм без прибыли развивающегося государства и при условиях относительно нерегулируемой мировой рыночной конкуренции в самой России. Из того, что не может функционировать с получением прибыли, извлекаются любые ценности, которые только могут быть найдены, а производственная система, которая поддерживала средний уровень жизни 150 миллионов человек, в основном не используется, в то время как значительное большинство вынуждено ухаживать за своими садовыми участками в надежде избежать голода.

Значение провала капиталистического развития

 Если возникает вопрос о том, что определение новой российской системы как капиталистической выходит за рамки этого термина, то она (система) должна иметь самостоятельные черты для развития России. Можно выделить четыре такие черты, как 1) экономический прогресс, 2) демографические тенденции, 3) демократия и 4) стабильность Российского государства.

Капитализм был объявлен способом продолжения экономического прогресса, который захлебнулся в последние десятилетия существования советской системы. Вместо этого то, что было медленным экономическим прогрессом, уступило место экономическому регрессу. К третей четверти 1997 г. реальное инвестирование в российскую экономику упало на 76% по сравнению с 1990 г. и было, вероятно, ниже уровня обесценивания на протяжении нескольких последних лет (28). Наш анализ наводит на мысль, что это есть не только макроэкономические издержки переходного “шока”.

В советские времена существовала большая система, нацеленная на достижение экономического роста и инноваций. Она включала в себя высокий уровень инвестиций, подготовку большого числа ученых и инженеров, специальные институты, сосредоточенные на разработке новых продуктов и технологических процессов, а также стимулы для предприятий внедрять новые технологии. Эта система работала несовершенно и менее эффективно в последние десятилетия системы, чем в первые, но она вызывала значительный экономический прогресс во времени. Старая система, генерировавшая экономический прогресс, рассыпалась, когда социалистическая система была демонтирована. С провалом развития капитализма в российской экономике больше не существует источника стимула развивать и осуществлять инновации. Государство больше не осуществляет крупные инвестиции  или поддержку инноваций, а у нового класса собственников в этом нет никакой необходимости. Инновации не требуются для добычи и экспорта нефти и газа, аренды городских зданий, сбора процентных платежей правительства, продажи “мерседесов” новым богачам или вымогательства денег у предприятий. В России не существует перспективы восстановления экономического прогресса в пределах новой системы.

Наиболее тяжелыми социальными издержками российского экономического перехода стал кризис состояния здоровья населения. Среди последствий изменения здоровья населения оказался молниеносный рост уровня смертности, в основном среди мужчин среднего возраста, вызванный алкоголизмом, насилием, а также инфекционными и неинфекционными болезнями (29). Растущий с 1991 г. уровень смертности достиг оценки в 2,2 миллиона преждевременных смертей к концу 1996 года (30). В то же время уровень рождаемости упал, достигнув беспрецедентной убыли населения в мирное время в размере 5 человек на тысячу ежегодно в течении 1993-96 (31). Важный вывод может быть сделан: кризис здоровья населения и его демографическая катастрофа явились результатом неолиберальной стратегии перехода и мгновенных экономических и социальных последствий, которые она вызвала, такие как обнищание большой части населения, рост безработицы, резкое сокращение медицинского обслуживания, а также крушение общественного порядка (32).

Представленный здесь анализ предлагает, что естественная убыль населения должна быть рассмотрена в контексте запросов новой, развивающейся российской некапиталистической экономической системы. Население России в 148 миллионов человек в большей части городское и хорошо образованное, но новая система не нуждается в таком населении. Новым богачам не нужно большое количество хорошо образованного городского населения для извлечения ренты, процентов, коммерческих доходов и т.п. Конечно, существуют некоторые доступные роли в новом порядке, предоставляющие различный сервис секторам, добывающим сырье и импортирующим произведенные товары, а также непосредственно новым российским богачам. Однако для большинства российского населения в новой системе нет места. Катастрофическая убыль населения в России может быть рассмотрена как “приспособление” к экономическим требованиям новой российской системы.

России была также обещана демократия наряду с рыночной экономикой. Действительно, существует историческая ассоциация между капитализмом и парламентской демократией. Даже если бы капитализм развивался в России, демократия не была бы пригодной для первого. Первые этапы такого процесса неизбежно влекут за собой трансформацию прежнего российского относительно уверенного работающего населения в “свободную” рабочую силу и передачу ценной государственной собственности новым владельцам, которые ее не заслужили. Слишком много демократии препятствовало бы таким процессам. Однако, капиталистическое развитие обещало хотя бы окончательное становление парламентской демократии, как только новая система как следует сформируется.

Новая российская экономика, основанная на хищническом расхищении ресурсов, экономика не дает никаких обещаний о демократии даже в будущем. С 1992-1993 гг. Россия испытала все более и более авторитарное правительство и быстрое развитие откровенно олигархической политической системы. Некоторые приписывают эти тенденции к пережитку “советского менталитета” или неудачной авторитарной черте президента Ельцина. Они могут быть более правдоподобно объяснены как нормальный политический аккомпанемент новой российской системе. Система, в которой даже нет места для большинства населения, не может допустить демократии, если она хочет выжить.

Наиболее существенное движение к демократии в истории России происходило в последние дни советской системы. Михаил Горбачев ввел новые демократические институты в своей кампании по реформированию государственного социализма, основанной на вере в то, что реформирование экономики требует общественного участия. Траектория российского социально-экономического развития с 1992 г. в основном подавила рост демократии, происходивший с конца 80-х.

Нынешняя российская система угрожает выживанию самого Российского государства. Россия занимает обширную и разнообразную территорию с различными этническими и лингвистическими группами. В то время как большие империи были жизнеспособны на ранних исторических стадиях, в современную эру большие многонациональные государства удерживались вместе только благодаря одной из двух социально-экономических систем. Одна - капитализм, который, соединяя вместе обширные регионы через основанную на рынке экономическую независимость, мог удерживать такие государства вместе. Второй - государственный социализм, при котором центральное планирование служило скреплению вместе большого региона и населения через плановое разделение труда и специализацию.

В России социализма больше не существует, а капитализм и не предвидится. Ее современная социально-экономическая система не может образовать прочный базис для удержания целостным многонационального государства. Во многих регионах местная элита взвешивает ,какие преимущества она может получить, оставаясь в составе Российской Федерации, чему противопоставляется собственное соглашение с мировым капитализмом. Новый российский класс собственников находится в Москве, а региональная элита возмущена сосредоточением богатства в одном городе. Если нынешнее направление российского развития будет продолжаться, Россия может распасться на большое количество маленьких государств, имеющих различные социально-экономические системы.

Наш анализ говорит о том, что капитализм, как со своими достоинствами, так и с недостатками, не развивается в России. Вместо этого появилась хищнически-расточительная экономика из прежней социалистической системы. В результате вполне вероятно, что будущим России будет деиндустриализация, депопуляция, де-демократизация и дезинтеграция, если неолиберальная стратегия останется в силе.

Однако существование этой системы в долгосрочной перспективе под вопросом. Доходы доминирующего класса зависят от инфраструктуры, созданной при советской социалистической системе, а функционирование этой новой системы истощило советское наследие, не сумев даже сохранить его (33). Со временем окажется, что возможность нового класса собственников извлекать доходы будет уменьшаться. Одновременно страдания российского низко оплачиваемого, а чаще неоплачиваемого, рабочего населения, скорее всего, увеличатся. До лета 1998 года солидной поддержки режима со стороны нового российского класса собственников и главных капиталистических правительств было достаточно для удержания власти. Однако финансовый кризис в августе 1998 г. ознаменовало начало конца этой системы. Российская финансовая олигархия ослабела, западная поддержка оказывается все более неуверенной. Будущее нынешней российской системы может оказаться очень кратковременным, а то, что может прийти ей на смену, - трудно определить.

Примечания

1. The New York Times. 17 сентября 1998. С. А6.

2. Маркс, издание 1967 года, главы 4-7.

3. В краткосрочном периоде капиталист может уменьшить издержки и повысить доходы другими  способами, включая уменьшение заработной платы и ускорение процесса работы. Однако такие методы имеют естественные пределы. Только накопление и инновации дают возможность продолжительному  увеличению производительности труда и снижению общих издержек.

4. Когда происходит взаимодействие с хорошо развитой капиталистической системой, некоторые из этих осевых классов собственников могут подвергаться воздействию со стороны капиталистического стимула осуществлять инновации. Это применимо как к купцам, так и к банкирам на определенной стадии капиталистического развития.

5. Меньшиков, ноябрь 1998.

6. Просроченные векселя составили одну треть счетов предприятий, подлежащих уплате в конце 1996 года.

7. Валовой внутренний продукт России с 1990 по третью четверть 1997 года упал на 49,6%, в то время как уровень безработицы вырос только на 9,1% в третьей четверти 1997 года (Котц и Вейр, 1997 год, стр. 174, и Госкомстат России, 1997 год, стр. 9, 69). Для сравнения, во время Великой депрессии в США реальный валовой национальный продукт с 1929 по 1933 год упал на 31% и уровень безработицы вырос на 25% (Экономический доклад президента, 1974 год, стр. 250, 276).

8. У некоторых станций Московского метрополитена можно встретить рабочих текстильной промышленности, отчаянно пытающихся продать товары, которые они получили в виде зарплаты.

9. Так, на первое июля 1994 г. 74% приватизации совместных предприятий происходило через распределение акций работникам данных предприятий (Международный валютный фонд, 1995 г., стр.128). Существует общее согласие, что данный порядок приватизации приводил к тому, что обычно большая доля собственности и эффективный контроль над предприятием сосредоточивались в руках топ-менеджеров, а не в руках рабочих.

10. Одно исследование выявило, что в 1996 году 30% российских рабочих получали зарплату полностью и вовремя, 31% - с задержкой, а 39% вовсе ее не получали.

11. Оценки пропорций потребления пищи, выращенной на приусадебных участках для собственного потребления людьми, не занятыми в аграрном секторе, достигли высокой величины в 40%.

12. Здесь нас интересует продолжающийся поток доходов нового российского класса богачей, а не методы, благодаря которым они стали богатыми. Появление класса богачей в системе, в которой до этого не было легитимного класса собственников, обязано применению различных форм воровства, инсайдерскому влиянию, насилию и другим непривлекательным процессам. Те, кто выступал за превращение российской общественной собственности в частную, не должны быть удивлены этим.            

13. Аналитический доклад о российском нефтяном инвестиционном рынке, 1995 год, и The New York Times, 9 сентября 1995 года, стр. 3.

14. В марксистской теории прибавочной стоимости тенденция к выравниванию доходов во всех отраслях промышленности находит выражение в “ценах производства” для каждого товара и отличается от трудовой стоимости товара. В отраслях с высоким отношением постоянного капитала (средств производства) к переменному капиталу (производительности труда) продажа товара по трудовой стоимости будет приводить к доходу ниже средней нормы прибыли (так как прибавочная  стоимость происходит только из трудовой стоимости) и, как следствие, отток капитала из таких низко прибыльных отраслей повысит цену производства этого товара выше трудовой стоимости. Результирующее установление цен производства перераспределяет прибавочную стоимость между отраслями, так что каждый капиталист имеет тенденцию к получению количества этой стоимости пропорционально инвестированному капиталу.

15. Только ограниченное число производителей будут получать ренту. Малорентабельный производитель, добыча нефти и газа которого обходится наиболее дорого среди всех производителей на данном рынке, не будет получать ренту.

16. Четвертый источник доходов также может существовать в производстве нефти и газа, если производители обладают монопольной властью через картель или другие средства.

17. Из исследования журнала “Независимая газета”, опубликованного в Business World of Russia Weekly, часть 3 номер 48/141, Декабрь 17-13, 1994 год, страница 2.

18. Меньшиков, октябрь 1998 года.

19. В августе-сентябре 1998 года эта система потерпела крах, когда российское правительство стало неспособным погашать растущие месячные процентные выплаты, которые в начале июля этого же года превосходили доходы правительства на 40%. Результатом стал дефолт по долгам, который немедленно привел многие крупнейшие российские банки к банкротству. Вопрос о том, пострадают ли сами олигархи, которые владеют банками, от финансовых последствий, или вместо этого их банки прогорят, выходит за рамки данной работы.

20. The New York Times, 30 января 1994 года, стр.1, относительно доклада, сделанного Президентом РФ Борисом Ельциным.

21. Например, гигантский металлургический комплекс в Магнитогорске оставался прибыльным большую часть 90-х гг. благодаря способности продавать сталь неплохого качества по низким ценам на мировом рынке. Он даже привлек 100 миллионов долларов в виде инвестиций с Запада, из Германии, смог построить новый прокатный цех и электрическую печь. Некоторые производители продуктов питания имеют успех на внутреннем рынке, такие как производители пасты, которые выпускают дешевые продукты питания для обездоленного населения. Однако такие случаи успеха представляют малую часть производственного сектора российской промышленности.

22. Главный аргумент данной работы основывается на эмпирическом предположении, что капиталистическое получение доходов формирует только малую часть дохода нового российского класса собственников. Это опирается на распространенный взгляд, что только маленькая часть российского производственного сектора дает положительную прибыль. Некоторые известные российские экономисты и банкиры в прошлом оценивали в беседах с автором, что  от 10 до 15% российской промышленности являются доходными при тех экономических условиях, которые сложились в России (хотя прибыльной может быть большая часть при других экономических условиях). Однако возможно, что прибыльным является большее процентное соотношение. Автор пока не нашел каких-либо конкретных данных для решения этого вопроса. В отсутствие четких данных утверждения, сделанные в этой работе, должны быть рассмотрены как предварительные.

23. Маркс обвинял капитализм в том, что он называл “вампироподобной” практикой капитала “высасывать кровь” из живого труда, но новый российский класс собственников нашел способ “выкачивать кровь” из мертвого труда (термин Маркса для прошлого труда). Существует соблазн назвать эту систему “некрофагный способ производства”, от термина, обозначающего способ существования за счет мертвого организма. Однако практика необязательного применения мрачной терминологии в современной общественной науке является одной из наиболее ничтожных черт, поэтому этот соблазн будет отброшен.

24. Смотрите Майснера, 1996 год, для более детального описания этого процесса.

25. Наряду с положительными результатами есть и отрицательные, включающие быстрое повышение неравновесия, жестокую эксплуатацию рабочих, загрязнение окружающей среды и повышение безработицы.

26. Например, смотрите Голдман (1994 год), Котц и Вейр (1997), Миллар (1994), Мюррел (1993), Вайскопф (1992).

27. Более того, восстановление крестьянского сельского хозяйства было, вероятно, в 1992 году в России невозможно. Поддержка приватизации сельского хозяйства в 1991 году была очень сильна в российских городах, но не среди сельского населения, которому бы пришлось ее осуществлять. Как оказалось, городские жители неожиданно получили возможность стать временными фермерами, когда они лишились каких-либо других альтернативных средств обеспечения питанием себя и своих семей.

28. Госкомстат России, 1997 а, стр. 20; OECD, 1997 год, стр. 90; Котц и Вейр, 1997 год, стр. 174.

29. См. Филд, 1998 год.

30. Госкомстат России, 1997 b, стр. 7, и 1994 год, стр. 43. Расчет преждевременных смертей, вызванных условиями перехода с 1991, основан на росте уровня смертности после 1991 года, который вырос с 11,4 на тысячу до высокого 15,7 в 1994 году, прежде чем упал до 14,3 в 1996 году.

31. Уровень роста или убыли населения также затрагивается миграцией в страну и из нее. Естественный уровень изменения населения связан исключительно с изменениями в уровнях рождаемости и смертности.

32. Этот пример приведен Филдом, 1998 год.

33. Исчезновение грузовика в мае прошлого года в огромной воронке, которая неожиданно образовалась на улице Большая Дмитровка и перекрыла дорогу к Кремлю, есть предвестник будущего.

Литература

1. Филд Марк, Котц Дэвид М. и Бухман Жене. 1998 год. Неолиберальная экономическая политика, “истощение государства” и кризис здоровья россиян. Вымирание ради развития: глобальная реструктуризация и здоровье бедных слоев населения. Monroe, ME: Common Courage Press.

2. Голдман Маршалл И. 1994 год. Потерянная возможность: почему экономические реформы в России не сработали. New York: W.W. Norton.

3. Госкомстат России. 1997 а. Статистическое обозрение № 4.

4. Госкомстат России. 1997 b. Статистическое обозрение № 1.

5. Госкомстат России. 1994 год. Российский статистический ежегодник.

6. Международный валютный фонд. 1995 год. Экономический обзор 1994 года: Российская Федерация.

7. Котц Дэвид М. Совместно с Фредом Вейром. 1997 год. Революция сверху: кончина советской системы. London and New York: Routledge.

8. Маркс Карл. 1967 год. Капитал: Критический анализ капиталистического производства. Том 1. New York: International Publishers.

9. Майснер Морис. 1996 год. Эпоха Дэн Сяопина: исследование судьбы китайского социализма 1978-1994 годов. New York: Hill and Wang.

10. Меньшиков Станислав. 1998 год. Евро-азиатское благосостояние и Восточная Европа: ежемесячный доклад.

11. Миллар Джеймс Р. 1994 год. Провал шоковой терапии. Problems of Post-Communism. 41, Fall: 21-25.

12. Мюррел Питер. 1993 год. Что есть шоковая терапия? Что она сделала в Польше и в России? Post-Soviet Affairs 9(2): 111-140.      

13. OECD. 1997 год. Краткосрочные экономические показатели: переходные экономики, №2.

14. Соколов Вениамин. 1998 год. Вирус в России. The New York Times, Op-Ed Page, June 1:A19.

15. Вайзкопф Томас Е. 1992 год. Переходная Россия: опасность короткого пути к капитализму. Challenge 35(6): 28-37.