VI. РЕЦЕНЗИИ

НОВЫЕ ШАГИ СОВРЕМЕННОЙ ЛЕНИНИАНЫ

Дмитрий Чураков

Даже в недавнем прошлом, когда изучение ленинского наследия было поставлено на государственном уровне, выход в свет новых ленинских документов всегда становился событием. Тем более важным событием явилось сегодня, когда имя Ленина пытаются вычеркнуть из истории, появление книги “В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг.”. Выпустило книгу московское издательство “Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) “. Хотя по плану её выход был запланирован на ноябрь 1997 года, до читателей книга дошла только в середине 1999 года. Несмотря на запредельную цену (в киоске Государственной Думы сборник ленинских документов “шёл” за 180-190 рублей, и, говорят, будто это не предел) спрос на неё велик и значительная часть тиража уже разошлась.

Современная научная лениниана - тема отдельного разговора. Её лицо определяют, конечно, отнюдь не конъюнктурные писания Волкогонова и “разоблачителей” более низкого уровня. Ленинская тема, пусть и существенно с большими трудностями, но развивается. В последние годы интерес к ней даже несколько оживился. Появились переводы зарубежных историков, такие, как двухтомное исследование Л. Фишера “Жизнь Ленина”. Менее традиционное, но зато более современное звучание имеет монография другого зарубежного автора К. Ингерфлома   “Несостоявшийся   гражданин. Русские корни ленинизма)“, вышедшая в 1993 году в московском издательстве “Ипол“.

Выходят ранее малоизвестные или даже совсем неизвестные издания авторов русского зарубежья, к примеру впервые переведённое на русский язык исследование евразийца Г. В. Вернадского - сына выдающегося русского учёного В. И. Вернадского. Его работа носит название, явно претендующее на некоторую сенсационность -“Ленин - красный диктатор”. Но в целом она носит спокойный, доброжелательный по отношению к Ленину характер и представляет немалый историографический интерес. Помимо этого выходят работы современных российских историков, широко использующих ранее не публиковавшиеся у нас ленинские документы, среди которых можно назвать  несколько  конъюнктурную,  но в целом  небезынтересную

_________________________

Чураков Дмитрий – к.и.н.

книгу А. Г. Латышева “Рассекреченный Ленин”. Попадаются на книжном рынке и более серьёзные исследования, примером чему служит вышедшая в год 80-летнего юбилея Октября монография А. А. Овсянникова “Идейно-теоретическое наследие лидеров большевизма”.

В этом ряду книга “В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг.” занимает особое, достойное место. Она является, пожалуй, самым весомым вкладом в современную научную лениниану и заслуживает самого заинтересованного внимания к себе. Новый сборник ленинских работ является плодом коллективного труда многих учёных. Он подготовлен в Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ, прежде - Центральный партийный архив при Институте марксизма-ленинизма). По сравнению со многими выходившими в последние годы сборниками документов, в которых не было ни грамотных комментариев, ни каких-либо иных намёков на исследовательскую работу их составителей, издание “В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1981-1922 гг.” выполнено на высочайшем научном уровне. Помимо самих документов, сборник содержит предисловие, указатель имён с обозначением страниц, на которых они упоминаются, не пораздельное, а полное содержание, а так же несколько типов комментариев к каждому документу и послесловие, написанное видным лениноведом В. Логиновым и имеющее вполне самостоятельную научную ценность.

Что же представляют из себя материалы, вошедшие в книгу, действительно ли они имеют научный интерес? Ведь известно, что в пяти Собраниях сочинений Ленина, Ленинских сборниках, Декретах Советской власти и Биографической хроники вождя были опубликованы почти 25 тысяч документов, вышедших из-под его пера, а в новой книге их всего 422. Какие документы Ленина в прошлом были не опубликованы? Все ли они не публиковались преднамеренно? И есть ли в публикуемых документах исторические “сенсации”, можно ли с их помощью по-иному взглянуть на прошлое нашей страны?

Начать отвечать проще всего с последнего вопроса. Да, безусловно, каждый новый ленинский документ способен добавить что-то новое и в наши представление о прошлом России, и в наше понимание самого Ленина. Разумеется, публикация такого внушительного числа новых ленинских документов уже сама по себе носит некоторый элемент “сенсационности”. Невозможно отрицать и то, что после выхода сборника коррективы в научную картину Российской истории ХХ века теперь будут внесены очень важные. Но, и это необходимо понимать со всей определённостью, какое бы количество новых документов Ленина не выходило бы сейчас или впредь (а неопубликованными остаются ещё порядка 3,7 тыс. написанных Лениным документов, включая маргиналии, коротенькие записки и т. п., а так же около 3 тыс. официальных документов, им подписанных) заново переписать историю нашей страны, как сейчас пытаются многие, не удастся.

Тем более, что многие документы прежде не публиковались вовсе не из-за их засекреченности, а по гораздо более прозаическим причинам. К примеру, Ленин обладал очень сложным почерком, имел свою систему сокращений, условных обозначений. Подготовка ленинских документов к печати, поэтому, дело совсем не лёгкое. Некоторые другие документы содержали государственную тайну и не печатались по этой причине. Некоторые документы, не публиковавшиеся прежде, были написаны Лениным в соавторстве. Были конечно и такие документы, которые придерживались в спецхранах из-за господствовавшей в разные годы политической конъюнктуры, но таких документов не так уж много.

Каким же материалам отдавали предпочтение составители новой книги? При отборе документов во внимание бралось прежде всего значение документов для освещения ранее малоизученных или совсем неизученных фактов из жизни Ленина, возглавляемой им партии и Советского государства. В сборник в основном включались те документы, которые представляют из себя развёрнутые оригинальные тексты, и лишь в некоторых случаях - краткие ленинские замечания и резолюции, принимая во внимая важность затрагиваемых в них вопросов. Особое внимание подготовители сосредоточили на непубликовавшейся ранее переписке Ленина с его ближайшими сподвижниками: Л. Д. Троцким, В. М. Молотовым, Л. Б Каменевым, Г. Е. Зиновьевым, И. В. Сталиным, а так же Ф. Э. Дзержинским, Л. Б. Красиным, Г. В. Чичериным и другими. Есть в книге и несколько писем, подписанных Лениным вместе с Каменевым и Зиновьевым.

Некоторые материалы сборника - это публиковавшиеся ранее ленинские документы, но публиковавшиеся с купюрами или искажениями. Среди них - протокольная запись речи Ленина на заседании Петербургского комитета РСДРП (б) 1 ноября 1917 г., опубликованная Троцким в его знаменитой книге “Сталинская школа фальсификаций”. Оба теста имеют различия и обнародование архивного оригинала имеет важное значение. Подготовителями документов было так же решено поместить в сборник и несколько стенограмм, которые не публиковались прежде в силу того, что не прошли ленинскую правку. Сам Ленин не приветствовал публикацию неправленых стенограмм, скептически относясь к профессиональным способностям кремлёвских стенографистов. Вместо этого он предпочитал помещать в газеты краткие журналистские отчёты. Но, как справедливо указывают подготовители сборника, газетчики тоже серьёзно видоизменяли ленинскую речь и долг нынешних историков внимательно сопоставить, когда это возможно, оба вида источников, чтобы восстановить ленинские мысли в наиболее полном объёме.

* * *

Сборник “В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг.” может быть условно разбит на два раздела. Первый из них посвящён периоду деятельности Ленина с 1891 по октябрь 1917 года, второй - это ленинские документы, охватывающие 1917-1922 годы.

Первый раздел сборника начинается с записи, сделанной молодым Владимиром Ульяновым на копии постановления Симбирского дворянского собрания. В ней он сообщает о своей цели приезда в Сан-Петербург весной 1891 года. Среди материалов, которые наверняка привлекут читательский интерес, имеются прошения в официальные учреждения и другие документы, в которых затрагиваются вопросы сословного и имущественного положения семьи Ульяновых. В разделе также содержатся документы о финансовом обеспечении большевиков, среди которых - и касающиеся скандальной истории вокруг так называемого наследства Шмита. Наконец, в I раздел включены письма Ленина Инессе Арманд и письмо И. Арманд Ленину.

Следует отметить, что письма эти носят не только личный, но и, в немалой степени, информационно-деловой характер. В этом смысле немалый интерес представляет письмо Ленина, написанное им И. Арманд примерно 12 июля 1914 года. В нём содержится оценка социально-политической ситуации в России в июле 1914 года. Она во многом созвучная оценкам событий предвоенной России, сделанным в последующие годы Л. Д. Троцким. Так, Троцкий в своей нашумевшей работе “Уроки Октября” характеризовал ситуацию в июле 1914 года как предреволюционную. В ленинском письме, написанном по горячим следам, читаем: буквально следующее:

“My dear & dearest friend! Best greetings for the commening revolution in Russia”. (Мой дорогой, самый дорогой друг! Наилучшие приветствия в связи с приближающейся революцией в России! - перевод составителей сборника). Всё это заставляет ещё раз обратиться к проблематике становления большевистской идеологии (с. 158, 159).

Существенная часть материалов первого раздела посвящена делу провокатора Малиновского - это документы №№ 58-68, 70, 71 и др. Не обошлось и без курьёзов. Документ № 77а, помещённый в сборнике, представляет из себя написанный в октябре 1914 г. Лениным и Зиновьевым некролог на смерть Р. Малиновского. Дело в том, что в газетах в те дни прошло известие о том, что Малиновский погиб на Галицийском театре I Мировой войны. Ленин поспешил откликнуться на это событие. В некрологе Ленин давал Малиновскому очень высокую оценку как борцу за дело рабочего класса, писал об абсурдности выдвинутых против него обвинений. “Р. В. Малиновский был политически честным человеком”, а “легенда о провокации создана сознательными клеветниками” - к этому выводу приходили авторы некролога (с. 182).

Многое из написанного Лениным в дореволюционные годы имеет неожиданно современное звучание. Многое по-новому характеризует отношени Ленина к важнейшим вопросам политики. Так, привычным стали утверждения о Ленине, чуть ли как не о самом последовательном стороннике террора, а так же как о непримиримейшем критике парламентаризма. Но вот читаем текст заявления, сделанного им и Н. А. Рожковым на заседании III конференции РСДРП 23 июля 1907 г. В нем не только звучит суровое осуждение террора как метода политической борьбы, но и заявляется, что в условиях России того времени “единственным методом борьбы является научная пропаганда и Государственная дума как агитационная трибуна” (с. 27). Созданный сегодняшними критиками Ленина карикатурный образ рушится как карточный домик. Эволюция ленинских взглядов уже не выглядит так прямолинейно и однопланово.

Не находят подтверждения в сборнике и широко распространённые мифы о той роскоши, которую позволял себе Ленин, живя сперва за счёт партии, а затем за счёт государства. Так, из приводимого финансового отчёта Ленина о его поездке из Женевы в Брюссель на заседание международного социалистического бюро осенью 1908 г., видно, что Ленин имел очень скромный дневной рацион и перемещался в вагонах третьего класса (с. 29). Об умеренности доходов Ленина говорит и документ более позднего периода, а именно - объяснение Ленина к заявлению о своих доходах за 1918 год. Из этого документа становится известным, что семья Ленина из 4 членов, занимавшего в тот момент первый пост в государстве проживала в довольно скромной квартире из 4 комнат. Больше ни дач, ни других квартир у главы правительства и партии не было, а его доход за 1918 г. состоявший из министерского жалования (9.683 руб. 33 коп.) и литературных заработков (15.000 руб.). превышал, по некоторым подсчётам, доход московского квалифицированного рабочего всего в 3-5 раз (с. 301-302).

* * *

Но, как представляется, особый интерес всё же имеет та часть сборника, в которой содержатся работы Ленина, появившиеся с ноября 1917 по декабрь 1922 года. Материалы, приводимые здесь “несут на себе печать острейшего классового противостояния, ожесточённого трагического противоборства сторон в гражданской войне, а также концептуального представления о ближайшей перспективе мировой революции” (с. 11). Большинство документов 1917-1922 года - уникальны. Но и среди них можно выделить несколько таких, которые, несомненно, привлекут к себе повышенное внимание. Это, к примеру ленинские заметки на совещании ЦК РСДРП(б) с представителями различных ”мнений” в партии 21 января 1918 г. с таблицами голосования по вопросу о заключении мирного договора с Германией. Сюда же следует отнести многочисленные письма Троцкому, по понятным причинам не включавшиеся в прежние ленинские сборники. Помещён в книгу и один ранее не публиковавшийся текст Троцкого. В нём он просит освободить его от занимаемых им должностей члена Политбюро, Председателя реввоенсовета и Наркомвоена. Далее приводится предложенный Лениным проект постановления оргбюро и Политбюро с категорическим отказом принимать отставку Троцкого.

Одно время переписку Ленина и Троцкого в годы Гражданской войны, их совместные документы планировалось издать отдельно. Но после распада СССР эти планы оказались забыты. Вместе с тем этот пласт документов - важный источник по многим вопросам истории гражданской войны. Среди них можно назвать вопрос об эволюции группировок внутри большевистского руководства, отношениях Ленина и Троцкого, механизмах принятия важнейших политических решений, наконец, о развитии взглядов самого Троцкого. Известна, к примеру, позиция Троцкого по вопросу мира с Германией, которая запечатлелась в краткой формуле “ни мира, ни войны”. Из письма, которое одновременно подписано Лениным, Чичериным и Троцким от 27 мая 1918 г. видно, что Троцкий пересмотрел свои прежние взгляды и теперь выступал против тех, кто пытался сорвать перемирие (с. 238).

В своих письмах Троцкому Ленин затрагивал самые разные важные вопросы партийного, хозяйственного и военного плана. Так, получив в конце августа 1918 г. известие о раскрытии в Саратове военного заговора, Ленин совместно с Я. М. Свердловым срочно телеграфировал Троцкому: “Измена на Саратовском, хотя и открытая вовремя, вызвала всё же колебания, крайне опасно. Мы считаем абсолютно необходимой немедленную Вашу поездку туда, ибо Ваше появление на фронте производит действие на солдат и на всю армию” (с. 249). Правда Троцкий решил по своему и остался в Свияжске, где так же складывалась не простая ситуация. В своей автобиографии он упомянул этот эпизод, сообщив, что Ленин и Свердлов в конце концов согласились с ним. Среди других тем переписки Ленина и Троцкого - судьба флота республики, налаживание прямой телефонной связи с Генуей в период проведения там конференции, вопросы мобилизации в Красную армию и многие другие.

Большую смысловую нагрузку несут письма Ленина и к другим адресатам, помещённые в книге. Содержащиеся в них сведения могут по-новому осветить многие проблемы периода, волнующие сегодня не только историков, но и общественное мнение. К примеру сегодня много говорится и пишется о бесчеловечном отношении большевиков, чуть ли не самого Ленина к казакам. Но вот перед нами телефонограмма Ленина и Наркома земледелия С. П. Середы Революционному комитету терской области. В ней звучит категорическое запрещение каких-либо насильственных действий по отношению к казачеству. В частности, Ленин требовал немедленно прекратить принудительное ”расселение” казаков и принудительное изъятие у них пахотных земель для передачи горским племенам (с. 350). Речь идёт о современных территориях Чечни.

В другом своём письме, отправленном 27 марта 1921 г. А. Д. Цюрупе, Ленин требовал провести реорганизацию аппарата Компрода, заменить тех его сотрудников, которые себя дискредитировали и ненавистны крестьянству. По мысли Ленина, новую экономическую политику должны были осуществлять и новые администраторы, чтобы население верило большевикам и шло за ними (с. 425). Это ленинское письмо помогает понять отношение Ленина к такому важному вопросу, как организация нового государственного аппарата и принципов его взаимоотношения с народом.

Своей остротой и глубиной разбираемых вопросов обращает на себя внимание переписка января 1919 г. между Лениным и Рожковым. Н. А. Рожков, в прошлом видный сторонник Ленина, постепенно перешедший на позиции меньшевизма, через Максима Горького прислал Ленину письмо. В нём он резко выступал против основных принципов продовольственной политики большевиков, противопоставляя ей введение свободной торговли. Второй темой, о которой размышлял Рожков, были принципы государственного устройства России. Рожков полагал, что единственной альтернативой правой диктатуре могла быть исключительно личная диктатура самого Ленина. Используя свой авторитет и энергию, полагал Рожков, Ленин смог бы решить не только задачу перестройки продовольственного дела, но и другие стоявшие перед республикой проблемы.

Горький выполнил просьбу Рожкова и передал письмо Ленину. При этом Горький добавил несколько замечаний и от себя. Категорически не поддержав требования Рожкова ввести свободную торговлю, он, тем не менее, поддержал мысль Рожкова о необходимости установления личной диктатуры Ленина. Ответ Ленина Рожкову был во многом предсказуем. Он, так же, как и Горький не смог согласиться с мнением Рожкова по вопросу о продовольственной политике большевиков и не поддержал идею возврата к свободной торговле. В тот период он ещё прочно стоял на военно-коммунистических позициях. Но вот ответ Ленина по проблеме личной диктатуры заслуживает самого серьёзного внимания как в плане понимания личности самого Ленина, так и с точки зрения методологической, общетеоретической. По этому вопросу он, в частности, писал:

“На счёт “единоличной диктатуры”, извините за выражение, совсем пустяк. Аппарат стал уже гигантским - кое-где чрезмерным - а при таких условиях “единоличная диктатура” вообще неосуществима и попытки осуществить её были бы только вредны” (с. 267).

Большой интерес в наши дни в научных кругах и особенно в общественном мнении вызывает письмо Ленина В. М. Молотову от 19 марта 1922 года (с. 516-519). Посвящено это письмо событием в небольшом провинциальном городке Шуе, где в середине марта 1922 г. разыгрались драматические события в связи с компанией по изъятию церковных ценностей. Местное население воспротивилось деятельности властей. Произошли беспорядки, подавленные властями силой оружия. Известия о произошедшем дошли до Ленина и побудили его срочно вмешаться. Как правило, пишущие в наши дни об этом письме публицисты концентрируют своё внимание на предложениях Ленина по изъятию церковных ценностей и других жестоких мерах. Слова Ленина о том, что патриарха Тихона следовало бы не трогать, а так же то обстоятельство, что Ленин предлагал церковную политику соотносить с настроениями в народе, сегодня, как правило замалчиваются.

Завершается сборник так же двумя письмами Ленина. Это письмо Ленина М. И. Фрумкину и Б. С. Стомонякову от 12 декабря, а так же письмо И. В. Сталину от 13 декабря1922 года. В первом письме обсуждаются вопросы, связанные с экономическими задачами, стоящими перед республикой. Ленин выступает категорическим сторонником монополии внешней торговли. В этом вопросе он поддерживает позицию Троцкого и пишет о том, что намерен обратиться к нему с просьбой защищать общую позицию на пленуме ЦК. Вместе с тем, Ленин не соглашается с предложениями Троцкого по Госплану, но не считает их принципиальными. Наоборот, он указывает на возможность сгладить разногласия, в том случае, если Троцкий несколько смягчит свою позицию (с. 577-578). Во втором ленинском письме речь идёт о планах высылки некоторых непримиримо настроенных против Советской власти представителей интеллигенции (с. 579-580).

Конечно, сборник интересен отнюдь не только содержащимися в нём документами из эпистолярного наследия Ленина. Первостепенное значение для понимания судеб революции и развития ленинской доктрины социализма имеют несколько больших, развёрнутых материалов, посвящённых острым теоретическим вопросам тех лет. Важные коррективы в устоявшиеся исторические схемы могут внести, в частности, прежде не публиковавшиеся речь Ленина 12 января 1920 г. на заседании коммунистической фракции ВЦСПС и его выступление на совещании делегатов Х съезда, среди группы делегатов, поддержавших так называемую “Платформу десяти” - т. е. ту платформу, которую на съезде отстаивал сам Ленин. Помимо всего прочего, эти материалы позволяют по-новому осмыслить и ленинские подходы к решению рабочего вопроса.

Так, в своей речи 12 января 1920 г. на заседании комфракции ВЦСПС пафос ленинского выступления был направлен против ведомственной разобщённости и бюрократизма. Эти явления не только ослабляли госаппарат, но и подрывали немногие дожившие до 1920 года ростки рабочей демократии. “Сцены бывают таковы, - жаловался Ленин на атмосферу, порой царящую на заседаниях Совнаркома, - что после многократных испытаний я говорю, что я когда-нибудь после одного из наших заседаний утоплюсь”. Показав всю пагубность “отвратительной ведомственной драчки”, Ленин перешёл к главному - вопросу о централизации и децентрализации, о соотношении коллегиальности и единоначалия в управлении. Хотя Ленин и признал стремление больших масс рабочих к коллегиальным формам управления, а единоначалие, по сути, назвал “буржуазным принципом”, он выступил за их сочетание, поскольку видел в единоначалии большую экономическую целесообразность. Опасные для рабочей демократии тенденции были заложены и в относительной поддержке Лениным идей милитаризации труда и создания трудармий. Отрицая обвинения в аракчеевщине, он, тем не менее, поддержал идею использовать мобилизованных рабочих и крестьян не для ведения боевых действий, а для решения экономических задач (с. 318-321).

Вопрос о судьбе рабочей демократии и централизме вновь обострился в начале 1921 г., когда неумолимо приближался X съезд партии. В сборник непубликовавшихся прежде произведений Ленина вошли ленинские записи прений и набросок плана заключительного слова на заседании коммунистической фракции II Всероссийского съезда горнорабочих, проходившего в Москве, в Колонном зале Дома союзов с 25 января по 2 февраля 1921 года. Из этого документа видно, как внимательно следил Ленин за настроениями в партии по рабочему вопросу. Видны и некоторые подвижки во взглядах самого Ленина, его отказ от тех жёстких позиций, которые он отстаивал год назад. Вероятно, это может быть объяснено постепенным переходом республики от войны к миру (с. 409-412).

С особой убедительностью о перемене ленинских подходов к вопросам рабочей демократии можно судить по его выступлению на совещании делегатов X съезда партии - сторонников так называемой “платформы десяти”, которое так же публикуется в сборнике. Разногласия, возникшие в партии, вылились в дискуссию, которая вошла в историю как дискуссия о профсоюзах. В своём выступлении Ленин назвал её самой опасной из всех внутрипартийных дискуссий. Насколько серьёзной в тот момент была ситуация, сложившаяся в партии, свидетельствуют слова Ленина, признававшего возможность раскола.

Угроза раскола нависла не только над партией: раз массы подхватили дискуссию о профсоюзах, втянулись в неё, значит и в массах существуют разногласия - к такому выводу приходит Ленин. И этот вывод возник не на пустом месте. Не так давно был опубликован прежде закрытый документ из фондов Российского государственного архива военно-морского флота. Это доклад командующего Балтийским флотом Ф. Ф. Раскольникова в ЦК. В нём Раскольников категорически заявляет о том, что дискуссия о профсоюзах резко снизила боеспособность флота. Вероятно, найдено недостающее звено между дискуссией о профсоюзах и последовавшими вскоре после доклада Раскольникова событиями в Кронштадте. Характерно, что силами, подрывающими дисциплину во флоте и обороноспособность республики, Раскольников, по сути, называл именно сторонников Ленина и Зиновьева - т. е. приверженцев “платформы десяти”. Не анализируя позицию Раскольникова, следует отметить, что его доклад - прямое свидетельство того, что дискуссия о профсоюзах отнюдь не была верхушечной, нашла отклик в широких народных слоях и партия должна была считаться с этим. Поэтому задачей момента Ленин определял в тот период консолидацию своих сторонников и преодоление возможных последствий возникшего размежевания. (с. 419-420).

Большой интерес имеет помещённый публикаторами текст политического отчёта ЦК РКП (б) на IX партконференции, сделанного Лениным 22 сентября 1920 года. Он посвящён событиям войны Советской России с диктаторским режимом Пилсудского, а с теоретической точки зрения - наступательной революционной войне. Специфика этой публикации уже в том, что полный текст выступления Ленина не только не предполагалось публиковать, но и, наоборот, Ленин обратился к присутствующим, что бы те были поаккуратней в своих записях, поскольку сообщаемое им - не для печати. При этом слова Ленина попали в стенограмму.

Русско-польскую войну 1920 г. Ленин назвал переломным моментом всей мировой истории. Суть произошедшего перелома, по его мнению, сводилась к тому, что отныне Советская Россия готова была не только обороняться и нащупывать разногласия в рядах империалистических государств, но и наносить ответные удары. Удар по буржуазной Польше с точки зрения Ленина оказал крайне важное влияние на всю политическую ситуацию в Европе. По определению Ленина, Польша оказалась центральным звеном всей версальской системы послевоенного устройства мира. Удар по этому звену вызвал колебания всей версальской системы. Эти слова Ленина подтверждают, что главной целью большевиков была не революция в Польше, а Германия. Ленин приводит множество примеров, взятых им из переписки с немецкими товарищами и даже антибольшевистской немецкой печати о том, что наступление русских на Варшаву взорвало спокойную атмосферу в Веймарской республике. Превалирующим настроением в общественном мнении Германии становится симпатия к Советской России, к большевикам.

В этой связи возникает вопрос, а действительно ли военное поражение заставило советское руководство подписать невыгодный Рижский мир с Польшей? Может быть истинные причины этого крылись в отсутствии сильной, надёжной коммунистической партии но не в Польше, а в Германии? Партии, которая бы не побоялась использовать поднявшуюся волну симпатий к России и большевикам для начала решительной борьбы за интересы немецких рабочих? Но нельзя сбрасывать со счёта и ещё одно обстоятельство, о котором так же говорил Ленин. Он подчёркивал недопустимость ещё одной зимней компании. При этом исходил он из соображений совершенно естественных и отражающих суть ленинских подходов к политике, но которые полностью противоречат созданному ныне образу Ленина как вероломного диктатора: “Нам надо избежать зимней компании, - подчеркнул он, - потому что [для] нас 10 тыс[яч] жизней русс[ких] рабочих и крестьян гораздо ценнее всего остального” (с. 370-392).

Во всяком случае, и это следует подчеркнуть особо, в планы Ленина не входило оккупировать Польшу, лишать польский народ его независимости. Об этом свидетельствует ещё один документ, также включённый в издание ранее неизвестных произведений Ленина. Речь идёт о телеграмме, которая 15 июля 1920 г. была направлена Лениным И. С. Уншлихту. В ней Ленин так излагал цели Советского руководства в войне с буржуазной Польшей:

“1. Мы заявляем очень торжественно, что обеспечиваем польским рабочим и крестьянам границу восточнее той, которую даёт Керзон и Антанта.

2. Мы напрягаем все силы, чтобы добить Пилсудского.

3. Мы входим в собственно Польшу лишь на кратчайший срок, чтобы вооружить рабочих, уходим оттуда тотчас” (с. 354).

Вошла в книгу неизвестных документов Ленина и стенограмма последнего публичного выступления Ленина 20 ноября 1922 г. на пленуме Московского Совета, которое, по определению В. Логинова, “носило характер “итоговых” размышлений” (с. 590). Газетный вариант этого выступления публиковался в центральной партийной газете “Правда”. В последующие годы газетный текст, сверенный со стенограммой, был помещён в 5 собрании Сочинений Ленина. Поэтому больших сенсаций документ, помещённый в книге “Ленин. Неизвестные документы” не содержит. И, тем не менее, газетный отчёт, конечно, не передаёт динамику ленинской речи, не позволяет судить о Ленине как об ораторе. Кроме того газетный отчёт и стенограмма имеют и некоторые различия, некоторые тонкости, нюансы, подчас довольно важные для углубления нашего понимания той эпохи.

“Вот какие задачи перед нами стоят и какие трудности перед нами, и это как раз в то время, когда мы выступили на нашу деловую дорогу, когда мы должны были подойти к социализму не как к иконе, расписанной торжественными красками. Нам надо взять правильное направление, нам надо, чтобы все было проверено, чтобы все массы и все население проверяли наш путь и сказали бы: “Да, это лучше, чем старый строй”. Вот задача, которую мы себе поставили. Наша партия, маленькая группа людей по сравнению со всем населением страны, за это взялась. Это зернышко поставило себе задачей переделать все, и оно переделает” - это передача ленинской мысли в Полном собрании сочинений: (ПСС. Т. 45. С. 308). А вот что содержится в стенограмме:

“Вот какие задачи перед нами стоят и какие трудности перед нами, и это как раз в то время, когда мы выступили на нашу деловую дорогу, когда мы должны были подойти к социализму не как к иконе, расписанной торжественными красками, и это должно быть не как пожелание и не как лозунг, а как разрешение вполне практического параграфа, и нам надо начало это провести, нам надо взять это направление в свои руки, нам надо, чтобы все то было проверено, чтобы все массы и все население проверили этот путь и сказали: “Да, это лучше, чем старый строй”. Вот задача, которую мы себе поставили.

Есть маленькая, ничтожная кучка людей, называющая себя партией, которая за это взялась. Она должна сказать, что для решения этой задачи партийной, чисто жизненной, в партийных чисто целях и условиях, эта партийность - ничтожное зернышко во всем количестве трудящихся масс России. Это ничтожное зернышко поставило себе задачей, а именно переделать все, и оно переделало” (с. 572-573).

Первое, что сразу бросается в глаза, - это нюансы в трактовке образа партии и её положения в постреволюционном обществе. Стенограмма гораздо точнее передаёт те эмоции и ощущения, которые могли возникнуть и у рядовых партийцев, и у лидеров партии глядя на огромную, растревоженную революцией страну и оценивающих стоящие перед нею задачи. Во-вторых, в ПСС говорится только о том, что к социализму нужно подходить “не как к иконе, расписанной торжественными красками”, а о том, что социализм не лозунг, а вполне конкретная задача не говорится. Наконец, если в собрании сочинений сказано, что партия поставила себе целью всё переделать и всё переделает, то в стенограмме звучит категорически - всё, что намечалось уже переделано.

Казалось бы различия незначительные. Но это не совсем так. Вариант выступления Ленина из ПСС можно понять так, что Ленин говорит о задачах по переходу к нэпу, которые очень сложны, но которые партия обязательно решит в будущем. Совсем иной смысл имеет текст стенограммы. Её содержание следует понимать так, что Ленин говорит о всём пути, проделанном партией за годы революции. Как ни сложны были задачи строительства нового общества - они оказались решены. В этом контексте совсем по-иному звучат и ленинское определение нэпа как отступления, и его слова о необходимости перегруппировки сил и нового прыжка. По-новому следует подходить и к оценке Лениным периода военного коммунизма. Воистину грамматические тонкости русского языка вполне могут нести политическую нагрузку.

Другой, не менее показательный пример как важно не ограничиваться только текстом газетных публикаций и материалов собраний сочинений, но и обращаться к архивным источникам. В ПСС Ленина читаем: “Мы должны еще приспособиться к новой экономической политике. Все ее отрицательные стороны, которых не нужно перечислять, которые вы прекрасно знаете, нужно уметь перегнуть, уметь сводить к определенному минимуму, уметь устраивать все расчетливо. Законодательство наше дает полную возможность этому” (ПСС. Т. 45. С. 308-309). А вот как та же часть речи передана в стенограмме: “Мы должны еще приспособиться к этой новой экономической политике. Все ее отрицательные стороны, которых не нужно перечислять, которые вы прекрасно знаете, нужно уметь перегнуть, уметь сводить к определенному минимуму, уметь устраивать так, чтобы было расчетливо, чтобы можно было представителям новой экономической политики войти в сделку с коммунистами, чтобы можно возможно больше самому заработать так, как наш закон предписывает”.

Совершенно очевидно, что в Полном собрании сочинений ленинская мысль искажена. В нём речь идёт о расчётливости самих большевиков, перед которыми стоит задача “научиться торговать”, тогда как на самом деле, если верить стенографическому варианту его выступления, Ленин говорит не о коммунистах, а о населении, о том, что населению надо дать возможность работать и много зарабатывать - как это и предусмотрено советскими законами. Невольно вспоминается Бухаринский лозунг “Обогащайтесь”, стоивший ему карьеры.

Некоторые важные мысли Ленина, прозвучавшие в докладе, в текст газетного сообщения не попали. Вот что приводится в газетном отчёте и в ПСС: “Мы выработали свой государственный строй больше чем трехгодовой работой, невероятно тяжелой, невероятно полной героизма. В условиях, в которых мы были до сих пор, нам некогда было разбирать - не сломаем ли мы чего лишнего, некогда было разбирать - не будет ли много жертв, потому что жертв было достаточно много, потому что борьба, которую мы тогда начали (вы прекрасно знаете, и распространяться об этом не приходится), эта борьба была не на жизнь, а на смерть против старого общественного порядка, против которого мы боролись, чтобы выковать себе право на существование, на мирное развитие. Его мы завоевали” (с.569).

А вот как звучит этот фрагмент ленинского выступления полностью, согласно стенограмме: “Мы выработали свой государств[енный] строй больше чем трехгодовой работой, невероятно тяжелой, невероятно полной героизма, и всеми своими признаками, нарушающими все обычное течение государственной жизни, для того, чтобы доказать и показать, что это старое течение международной жизни мы сломаем во чтобы то ни стало, и переломали. В условиях, в которых мы были до сих пор, нам некогда было разбирать - не сломаем ли мы чего-нибудь лишнего, некогда было разбирать - не было ли много жертв, потому что жертв было достаточно много, потому что борьба, которую мы тогда начали (вы прекрасно знаете и распространяться об этом не приходится), - эта борьба была не на жизнь, а на смерть против старого общественного порядка, против которого мы боролись, чтобы выковать себе право на существование и мирное развитие, и его мы завоевали”.

Часть предложения, выделенная нами пунктиром - не вошла в газетный отчёт, не содержится в Полном собрании сочинений. Вместе с тем принципиальная важность содержащихся в ней положений очевидна. Во-первых, более глубоко высвечивается понимание Лениным Советского государства, Советской политической системы. Во-вторых, очень важно, как он оценивает имевшую место быть практику государственного строительства, а следовательно - и военного коммунизма. Наконец, обращает внимание, что в своей последней публичной речи Ленин говорит не только о переустройстве России, но также о задачах мирового масштаба. Представляется, что эта фраза, безусловно, способна вдохнуть новую струю в дискуссию о теории мировой революции, а так же о теории возможности построения социализма в одной отдельно взятой стране.

В таком вот скрупулёзном анализе ленинских текстов и состоит, собственно, задача профессиональных историков. Конечно, предполагать, что большинство читателей сразу же бросится сличать тексты, помещённые в книге “Ленин. Неизвестные документы” с прежними изданиями работ Ленина, выискивать в них тончайшие оттенки и мельчайшие повороты ленинской мысли, не приходится. Но одно остаётся бесспорным. Эта книга вызовет интерес, а следовательно сыграет свою роль в пропаганде ленинского наследия. К примеру, если современного студента-историка трудно усадить за чтение Полного собрания работ Ленина, то оттенок новизны и некоторой скандальности этого издания вполне способны пробудить от спячки даже самую “троичную” часть студенческого братства. То же можно сказать и о политиках, которым знание Ленина совсем не помешало бы, но последнее 5 издание его трудов отпугивает их уже своим 55-томным объёмом. Видимо, ожидая именно такую реакцию на свой труд, публикаторы сборника постарались приводимыми документами и комментариями к ним наиболее широко осветить различные грани ленинского наследия.

* * *

Завершая разговор о столь необычной по нынешним временам новинке книжного рынка, следует сказать ещё вот о чём. Трудности, с которыми столкнулись подготовители сборника, их высокий профессионализм позволяют говорить о книге “Ленин. Неизвестные документы” как о важном научном достижении. А поскольку стоящие перед авторским коллективом трудности носили не только научный характер, то можно говорить и о гражданском мужестве учёных, не побоявшихся в наше время выпустить объективную книгу о Ленине. Разумеется, выход сборника не означает, что в развитии ленинианы поставлена окончательная точка. Наоборот, необходимо всячески поддержать высказываемую авторским коллективом в предисловии мысль о том, что “интересы отечественной исторической науки требуют разработки и осуществления комплексной программы издания остающейся неопубликованной части документального наследия В. И. Ленина”. Но осуществление этой задачи возможно лишь при консолидации всех научных и общественных сил, заинтересованных в сохранении ленинского наследия.