EСЛИ МЫ ТАКИЕ УМНЫЕ, ТО ПОЧЕМУ МЫ ТАКИЕ СЛАБЫЕ...

Весна 2000 года ознаменовалась появлением и оживлением активности новых демократических, социалистических и коммунистических политических организаций. В этой связи редколлегия посчитала важным опубликовать фрагменты из стенограммы конференции «Если мы такие умные, то почему мы такие слабые...», посвященной проблемам «перспектив» демократического левого движения на рубеже веков. Конференция состоялась летом 1999 г., но ее содержание и сегодня более чем актуально.

Галина Радецкая

Б.Ф.Славин (д.ф.н.): Термин "демократические левые" используется нами как синоним понятия "cтороники социализма в экономике и демократии в политике", то есть "демократического социализма" в его прямом смысле, хотя в этот термин ряд европейских левоцентристских партий вкладывает иной смысл. Социализм, как строй устойчивый в некоторых временных рамках, и приближение к его идеалу не возможны без широчайших  политических свобод для народных масс. Крах СССР дал трагическое доказательство несбыточности социализма при правлении авторитарной олигархии. С другой стороны, демократия нереальна в обществе, где накопленные финансовые и материальные ресурсы обеспечивают эксплуататорам возможность манипулировать электоратом путём дезинформации, подкупа, экономического и иного принуждения. Демократия на деле, а не на словах, возможна лишь вне монополии буржуазии на средства производства, в обществе, ориентированном на социализм. Демократические левые в принятом понимании в силу диалектической взаимосвязи демократии и социализма есть наиболее последовательные его сторонники.

Объективные причины слабости демократических левых те же, что у всего социалистического (или считающегося таковым) движения от КПРФ и СПТ до ВКПБ.

Первая из них состоит в разрушении классовой структуры бывшего советского общества в условиях деградации производительных сил России, приведшем к колосса­льному росту числа граждан, надеющихся занять место в рядах мелкой бур жуазии. Их бизнес чаще кончается ролью наёмного продавца подёнщика,  усугубляя  люмпенизацию общества. Однако дина-

______________________

Радецкая Галина - политолог.

мика изменения структуры российского социума такова, что пример одиночек, вырвавшихся при расхищении государственной собст­венности в средний и крупный бизнес, будет создавать мелкобуржуазные иллюзии в массах до тех пор, пока не исчерпан объект расхищения. Надеясь влиться в ряды мелкой буржуазии, часть граждан, утратив связь с современным производством, не мыслит себя даже потенциально субъектом классового сопротивления капиталистам.

Вторая причина в рассматриваемом ряду - это достаточно высокий уровень жизни людей при запуске реставрации капитализма правившей СССР олигархией. Большая часть народа ещё использует созданные ранее общественные фонды в форме наличной одежды, полученных ранее бесплатно жилищ, участков земли, образования. Особый жизненный ресурс составляют годы, прожитые при советской системе здравоохранения. Остатки прежнего благосостояния народа временно смягчают капиталистическую эксплуатацию, что наряду с генерацией мелкобуржуазных иллюзий ведет к незрелости форм сопротивления народа действиям правящей элиты.

Параллельно причинам слабости всей левой оппозиции в России, и демократических левых в том числе, обусловленным нынешним социально-экономическим соложени­ем страны, действуют факторы, связанные с особенностью исторического развития России: абсолютное отсутствие у трудящихся СССР опыта защиты своих массовых интересов и дискредитация социализма в сознании масс. Эта дискредитация мешает участникам стачек и демонстраций понять конечную цель борьбы, осознать имманен­тность реалий нашей жизни торжеству капитализма и неизбежность возврата на путь социализма, для того чтобы изжить безработицу и прервать падение уровня жизни.

Левая оппозиция в России, естественно, не может исключить действие объективно существующих причин своей слабости. Их корни лежат в том периоде нашей истории, когда при непререкаемом лидерстве Сталина в СССР сложился политический строй, исключающий успешное решение задач социалистического строительства, что при­вело к формированию новой буржуазии в недрах правившей олигархии и к рестав­рации капитализма. Устранить эти причины и исключить эту реставрацию можно было бы, лишь предотвратив созревание сталинщины или радикально устранив её последствия в 50-х г.х. Эту борьбу коммунисты проиграли. Однако и для смяг­чения влияния рассмотренных факторов на современное состояние России и сокра­щения времени их воздействия наиболее многочисленные отряды левой оппозиции, в первую очередь, КПРФ и РКРП делают очень мало. Принципы государственного патриотизма и защиты отечественных производителей (российской буржуазии в ны­нешних условиях), выдвинутые руководством КПРФ, тормозят осознание трудящи­мися своих классовых интересов. Этим объясним и недостаток инициативы коммунистов.

Принципы государственного патриотизма и защиты отечественных производителей (российской буржуазии в ны­нешних условиях), выдвинутые руководством КПРФ, тормозят осознание трудящимися своих классовых интересов. Этим объясним и недостаток инициативы комму­нистов в рабочем движении, с учётом того, что КПРФ остаётся наиболее массовой партией оппозиции. Расцветший в ряде компартий неосталинизм отлично служит идеологам российской буржуазии, позволяя отожествить сталинизм и социализм, что на долгие годы затягивает реабилитацию социализма в сознании народа.

Объективные причины слабости сил социализма в современной России ярче проявляются по отношению к демократическим левым, чем по отношению к более консервативной части оппозиции. Исповедуемые рядом деятелей оппозиции, выступающих как под Красным Знаменем так и с общепатриотическими лозунгами, идеи соборности, миссии православных народов хорошо уживаются с эклектической мелкобуржуазной идеологией, перенося центр тяжести современных проблем с взаимоотношений клас­сов на отношения наций, государств и конфессий. Лакировка советской истории и политики Сталина позволяют искать в прошлом духовную опору, неадекватную идеалу социализма, но служащую утешением, вроде мифа о загробном мире для верующих.

Между тем, последовательные сторонники социализма, зная, что история человече­ства была всегда историей борьбы классов, уверены, что и в будущем на путях разрешения межклассовых, а не цивилизационных противоречий лежат решения россий­ских проблем. Признание необходимости демократии трудящихся для успеха социалистической реконструкции общества не позволяет демократическим левым идеали­зировать историю СССР, и тем более сталинщину.

В этом они идут против возоб­ладавшей в обществе мелкобуржуазно-националистической идеологии, перед кото­рой пасуют другие части оппозиции. Идут "против" так же, как в своё время левые циммервальдцы шли против социал-шовинизма европейской социал-демократии. Это противостояние одна из причин нынешней слабости демократических левых и залог их грядущей силы. Добавим, что на демократических левых - часть "красной" оппо­зиции, которая идейно и организационно не дистанцируется достаточно решительно от её весьма аморфной основы, - часть общества неосновательно переносит за­конное разочарование оппортунизмом левых фракций в Государственной Думе.

Кроме объективных причин слабости нашего движения, которые будут изжиты по мере неизбежной поляризации существующих классовых противоречий в России, имеются, так сказать, субъективные причины, зависящие от его участников. Их основой является неготовность демократических левых создать партию, или близкую к ней по мере неизбежной поляризации существующих классовых противоречий в России, имеются, так сказать, субъективные причины, зависящие от его участников. Их основой является неготовности демократических левых создать партию, или близкую к ней по форме ассоциацию, ставящую перед собой в качестве основной цели пропаганду идей демократического социализма. Эта неготовность вызвана преувеличенной надеждой на самоорганизацию масс и боязнью нарушить сложившуюся структуру левой оппозиции. Последнее соображение на практике равно опасению помешать успexy на выборах КПРФ, так как у других краснофлажных партий нет больших пере­став на выборах в Думу. Надежды на самоорганизацию трудящихся без целенаправленной пропаганды со стороны убеждённой в идеях социализма интеллигенции несбыточны в исторически приемлемое время, а победа КПРФ плюс РКРП на вы­борах проблематична и без обособления демократических левых. При этом рост отклонений от марксизма в рядах левой оппозиции: национализма, оппортунизма, не­осталинизма даёт повод усомниться в том, что их победа будет шагом к социализ­му, а не вкладом в его новую дискредитацию.

Создание партии, условно говоря, демократического социализма обеспечит орга­низационную базу целенаправленной пропаганды идей научного социализма, чего не делают в должной мере крупнейшие партии левой оппозиции, стыдливо оставляя (кроме РПК) в стороне причины провала социалистического эксперимента. Форми­рование такой партии осложнит спекуляции идеологов буржуазии в области отоже­ствления сталинщины с социализмом, облегчающиеся сейчас тем, что ни одна из ак­тивно действующих партий не заявляет вполне внятно о принципиальной несовмес­тимости сталинизма и социализма. Это "непротивление злу" мешает реабилитации идеала социализма в сознании народа, хотя и питается благим намерением сохранить единство с наиболее политически отсталыми сторонниками оппозиции.

Отсутствие ориентации на организационное размежевание с партиями, в идеоло­гии которых консервируются худшие черты опыта ВКП/6/-КПСС, ведет к проявле­нию ещё одной негативной черты демократических левых - неясности деталей их взглядов на социализм и пути приближения к нему в современной обстановке. Сво­бода дискуссий необходима, но нужна и некоторая консолидация единомышленни­ков. Конференции, собирающие всех, не приемлющих нынешнее положение России, от сталинистов до анархистов, так же непродуктивны, как съезды математиков, если бы их участники начинали всякий раз обсуждать таблицу умножения. Без ясной по­литической позиции, исходящей из общих для большинства демократических левых принципов, слабость этого движения неодолима.

Наконец, ещё одна причина слабости самого интеллектуального из движений левой оппозиции состоит в узости его классовой базы. Без массовой агитации среди рабочих, составляющих, несмотря ни на что, самую организованную и дееспособ­ную часть народа, демократические левые останутся на уровне марксистских круж­ков доленинского периода. Движение учёных за демократию и социализм может быть запалом рабочего движения, но не заменит его и в малой мере.

Перефразируя классиков, можно сказать: "Создайте организацию сторонников де­мократического социализма, и она сможет перевернуть, если не мир, то хотя бы ле­вую оппозицию в России".

А.А.Сорокин (к.э.н.): Я бы хотел остановиться на более конкретных проблемах, которые возникают перед нами, перед левыми демократическими организациями, которые сейчас  существуют у нас в стране. Как мне кажется, период выживания, который длился 5-7 лет, с 1991 г., прошел. То есть образовалась какая-то ниша, какой-то круг людей, которые наши взгляды разделяют и поддерживают. И в принципе есть основания говорить, что период самовыживания прошел. Вряд ли здесь что-то кардинально может измениться.

Встает другая проблема - развития этого движения, переход его на качественно новый уровень. И вопрос - почему это движение в такой степени слабое.

C моей точки зрения это связано с тем, что доминирующая идея, по крайней мере, в левом спектре нашего общества, это идея ностальгии. Это идея возврата к 70-80-м годам, которые для большинства населения кажутся годами благосостояния и социальной защищенности. Но мало того, что это не совсем так. Плюс к этому, как говорится, нельзя  дважды войти в одну и ту же реку.

Сейчас перед левыми стоят два пути развития  (я думаю, коллеги об этом будут говорить): попытка создания каких-то организационных структур - партий, движений и тому подобное. И второй путь - создание сферы, почвы для формирования, возможно, в будущем, левого демократического движения. То есть вопрос в том, переходить к непосредственно организационному этапу становления или переходить к следующему этапу без формирования конкретных партий, движений. Если говорить о первом пути, то мы можем наблюдать, что он пока достаточного эффекта не приносит. Все наши основные группировки, которые ориентируются на левые демократические идеи, крайне раздроблены, крайне малочисленны, продолжают раскалываться и превращаются  во что-то еще худшее, чем, например, троцкистские организации, которые в последнее время стали укрепляться. У нас до этого еще не дошло. Большинство троцкистских организаций на Западе становятся более многочисленными, более организованными, чем то, что представляют у нас левые партии сейчас.

Если говорить о КПРФ (это, кстати, тоже проблема, потому что многие люди, которые разделяют левые демократические идеи, принадлежат КП РФ и стараются в ней работать, но судя по всему, их деятельность тоже не приносит особого результата), это, с моей точки зрения, связано как раз-таки с высказанной мною идеей о ностальгии в левом спектре нашего общества. Если говорить о КП РФ, это та же  самая  ностальгия плюс солидарность номенклатуры, которая использует эту партию для проталкивания своих интересов при получении того куска, которое руководство КП РФ не успело получить в 1991 г. и хочет получить сейчас.

С моей точки зрения, необходимо повременить с  переходом в организационный этап развития и стараться создавать среду для левого демократического движения, развивая образовательные, молодежные, женские организации и т.п. По этому пути мы уже шли, наша Ассоциация, во всяком случае, шла с 1991 г. -  издаем журнал, проводим конференции и т.д. Есть другие организации, - работающие с самоуправлением, с молодежью. Я  считаю, что пора переходить к  новому уровню, можно привести пример КОС-КОР в Польше в 70-е годы. То есть пример из другого идеологического лагеря, но, по-моему, достаточно эффективный пример, когда правые организации интеллигенции путем агитации, создания неформальных структур, проникли в  рабочее движение, создали идеологическую, организационную почву для возникновения в кризисной ситуации в начале 80-х годов массового движения - «Солидарность».

Поэтому, с моей точки зрения (хотя многие не согласны, считая, что необходимо уже переходить к созданию каких-то партий), необходимо создание комитетов для  координации деятельности. Не партии, а структуры, координирующей деятельность по созданию институтов, занимающихся решением конкретных проблем, существующих у людей - самоуправленческих, научных, образовательных и т.п. Необходимо привлекать к этому активистов существующих партий в достаточно широком спектре, не зацикливаясь на дискуссии о том, что у нас было - казарменный социализм, госкапитализм, мутантный социализм и т.д. На этом идет раскол во многих политических партиях. Дискутировать сейчас на эту тему неразумно, решая конкретные вопросы и создавая ту почву, которая в дальнейшем может стать основой для каких-то организационных структур.

М.П. Рубинчик-Александрова (журналист): Мне кажется, для того чтобы определиться, что конкретно делать, надо представить себя на месте маленького человека, который и ощущает себя маленьким. Я говорю о простом, рядовом, человеке, который разделяет наши мысли, наши идеи, наши идеалы, но не видит, что он  конкретно может сделать.

Если говорить о нашей стране, то мы - пока еще воспитанники идеи мировой революции, идеи Великого Октября. А что это значит? Это значит, что та протестантская этика, которую нам навязывают и о которой мы  ничего не знаем, наверное, нам не подходит. Вот заниматься непосредственно своим конкретным делом - это понятно, но этого мало. Тот человек, который вообще имеет какие-то общественные интересы, готов бороться за самостоятельность своего предприятия, за кооперативные принципы на нем. Но он прекрасно знает, что все это упрется в обстановку в стране. Даже если будет несколько таких идеальных предприятий условия их существования все равно будут связаны с условиями существования в нашей стране. И вот такой «маленький» человек начинает думать: а зачем я все это буду делать, если в стране все равно бардак. И все равно нам не дадут довести до конца хорошее дело. Он думает о том, что происходит в стране. Но бардак не только в стране, но  и в мире. В  Европе уже идет война, она стоит уже у порога. Идет мировая агрессия НАТО. И у нашего  челов. начинаются комплексы: я, маленький человек, что я могу сделать? Это же НАТО. Мировые проблемы, глобальные проблемы, куда уж мне! И он остается сидеть на своем садовом участке и уже ни в чем не принимает участия. В одном случае ему слишком узко, а в другом - слишком высоко и широко. Поэтому мне кажется, необходимо выстроить какую-то цепочку для того, чтобы человек мог, занимаясь маленьким общественным делом, чувствовать, что он этим входит в большое дело. Поэтому мне кажется, что начинать надо не с маленьких дел, а с больших. Начинать психологически. Это, мне кажется, главное для нашего в прошлом советского человeк.

Например, все мы сейчас переживаем по поводу войны в Югославии. Переживаем за то, что фактически агрессия НАТО поставила мир на грань мировой войны. ООН, которую все уважали, рушится. Что можно сделать? Мне кажется, можно создавать комитеты (может быть, не везде), можно анти-НАТО, антивоенные комитеты, комитеты по анти-агрессии. И там заниматься конкретными делами. Например, анти-агрессия - это не только война в прямом смысле слова. Это еще и телевизионная война. И теле-агрессия тоже всех волнует. Работать в  анти-агрессии это еще и добиваться, чтобы в школах, в ВУЗах  преподавались азы правозащитной деятельности, азы прав человек. Это тоже анти-агрессия.

И непосредственно о самой войне. Ведь кто-то делает военные грузы, запрещенные бомбы. Надо найти этих людей, обратиться к ним. Обращаться к рабочим оборонных предприятий, аэродромов и т.д. Думая о сопротивлении войне, начинать с малого. Например, составить списки летчиков, которые бомбили школы, больницы и т.д. Добыть эти списки, выставить их для всеобщего обозрения и сказать: «Вот те люди, которые бомбили». Потому что они, также имея голову и сердце, должны отвечать за то, что они делали. Никто не освобождает их от ответственности. Тем более что, кажется, после Нюрнбергского процесса было решение, что можно не выполнять преступные приказы.

Все эти действия могут предпринимать и рядовые граждане. Нужно думать и думать о том, что можно еще сделать.

Что касается ООН. Мне кажется, что нужно подумать и о создании «народного» ООН. Т.е. выступать не против ООН, а, наоборот, создать комитеты в  поддержку  ООН. Из таких комитетов может вырасти народное представительство в каждой стране. Почему представителями  ООН от страны являются чиновники, назначенные правительствами? А почему, например, не выбранные народом? Вместе с Парламентом, вместе с депутатами можно было бы выбирать представителя от всего народа. Или Парламент  может назначить такого представителя. Ведь это все-таки  - Организация Объединенных Наций, а не Объединенных Правительств. Значит, представлять представитель народа должен народ каждой страны. Об этом нужно подумать, мне кажется.

Это и будет конкретная работа, с которой мы выходим на взаимоотношения  с Парламентом, с депутатами.

Чтобы совершилась социальная революция, нам надо что-то предъявить народу, сказать конкретно, что мы хотим. Главное - не только в производственных отношениях, но и в социальных, в отношении демократии, какой она будет. Советская власть, как мы знаем, начиналась очень хорошо, как организация масс. Только потом она формализовалась. Что такое буржуазная демократия, мы  видим. Что такое политические партии, что такое подкуп депутатов и т.д. Что мы может предъявить? Нам надо конкретно подумать: взять хорошее от буржуазной демократии, парламентаризма - и многопартийность, плюрализм мнений, возможность выборов и т.д. И вместе с тем, например, сохранить то хорошее, что было в советской системе - наказы избирателей, отзыв депутатов. Это для людей было интересно. Наши первые «демократы» использовали очень хорошую форму работы с людьми - избирательные объединения. Возможно, нужно создать такие объединения, которые контролируют депутата и т.д. Они могут контролировать депутатов в Думе и даже отзывать их. И тогда мы можем, хотя бы экспериментально, найти то, что мы хотим предложить в качестве демократической системы. Теоретически можно рассуждать как угодно. Но практически мы знаем, какая может  быть форма демократического парламентаризма вместо тех формализованных Советов, которые у нас были. Если мы не определимся с тем, какие у нас будут Советы, или как они там будут называться, т.е. новые формы демократии, то нам народу предъявить будет нечего.

Предположим, произошел бунт, революция. Дальше что? Как сделать, чтобы было настоящее народовластие? Если мы этого не скажем, все начнется по-новой.

Когда речь идет об избирательных объединениях, то следующим этапом их деятельности может  быть выдвижение представителей от  органов территориального или производственного самоуправления в Парламент. Хотя бы половина на половину. Человеку уже будет интересно работать в этом объединении, потому что он может выходить и на ООН через народные органы, которые и будут практическим народовластием. Через свой Парламент человек сможет выходить на мировую, интернациональную систему народной ООН. Т.е. мы можем  своевременно создать  как бы вторую структуру власти. Я совершенно согласна с Б.Ф.Славиным, что главное в свободе - это овладение свободой, проблема власти. Поэтому необходимо, хотя бы экспериментально, попробовать какую-то структуру власти, которая была прообразом новой власти.

С чего начинать? Будет выстраиваться цепочка от проблем производства,  территории до решения глобальных проблем. Мне кажется, что сейчас можно начать с договоренности с активистами из наших бывших республик. В какой-то из дней, например, день начала Второй мировой войны, выйти всем по разным  городам  всех республик  в один час, с плакатами  против Третьей мировой войны. Это уже будет общая акция. Пусть маленькая, но общая, единовременная. В этом деле даже маленький человек почувствует, что он что-то делает и что-то значит.

С. Мастас-Михаил (профессор, Греция): Сначала  хотелось бы ответить на некоторые вопросы, поднятые в ходе дискуссии. Первый касается международного опыта и результатов выборов во Франции, о чем говорил Александр. Хотелось бы несколько обобщенно это проанализировать. Совершенно верно, что в Европарламенте, который собирается в Страсбурге, будет пять депутатов от троцкистских движений. И еще важнее, что из этих  пяти - 4 женщины и только 1 мужчина. Может быть, везде женщины настроены более лево, чем мужчины. Они получили 5,2 % голосов. Это около 1 миллиона голосов. Но они, тем не менее, недовольны. Они ожидали большего. Поскольку  сейчас имеет место новая динамика и для европейского рабочего класса, и для французского рабочего класса не является сюрпризом, что троцкисты получили места в Европарламенте. Это произошло в результате тех изменений, которые произошли, начиная с 1995 г., в ходе классовой борьбы и новой роли революции в понимании рабочих и безработных. В 1995 г. в движении впервые появились признаки того, что мировая глобализация начинает встречать сопротивление рабочего класса. И не только в странах - третьего мира", но и  в самой Европе, в развитых капиталистических странах. В ноябре-декабре во Франции было широчайшее забастовочное движение впервые с момента 1968 г.. И тогда они победили. Они отразили атаку неолибералов на пенсионное законодательство. В 1996 г. была новая волна. Затем в 1997,1998 гг. - каждый год поднимались волны этого движения.

Было так же и движение безработных. Обычно принято думать, что безработица парализует рабочих, они не могут действовать. В общем смысле это верно. Но последнее время была двухмесячная забастовка, в которой принимали участие тысячи и тысячи безработных. И они победили. Что еще более важно, что забастовка произошла в Европе, где, вообще говоря, 20 миллионов человек не имеют работы. Социальная проблема и сейчас является проблемой номер один в Европе, это проблема безработицы. В предыдущий период безработица мешала классовой борьбе. Но сейчас среди безработных развито мощное движение, которое пользуется поддержкой рабочих. Поскольку сейчас есть в каждой семье хоть один безработный. Есть даже такие, кто ни разу с 18 лет не мог получить работу. Поэтому если говорить о мифах, то настоящий миф состоит в том, что у капитализма все о`кей. На самом деле капитализм и в части Европы находится в кризисе.

В том, что говорят о глобализации, реально только то, что это глобализация  финансового капитала. В области производства, наоборот, имеются ограничения в развитии. Имеет место кризис перепроизводства капитала, его перенакопления. И именно этот кризис является движущей силой экспансии капитала. И чем дальше распространяется власть биржи, тем больше становится безработица. И чем беднее становится общество, тем лучше идут дела на бирже.

Б.Ф.Славин: Мир капитала глобально навязывает сейчас свою волю всему миру с помощью войны, с помощью экономических рычагов  и т.д.  Разве сегодня рабочий класс имеет альтернативную этому мировому капиталу организацию? Ведь все левые движения раздроблены, разбиты на узкие кучки людей. И об интернационализме говорят только такие люди, которые сидят здесь, в зале. Рабочий класс во многих странах подвержен националистическому угару. И если мы не будем смотреть в глаза правде, мы дадим неправильную оценку.

А.В. Бузгалин (д.э.н.): Видимо, мы живем в ситуации, когда несмотря на то, что мы такие умные, знаем, что будущее принадлежит интернационализму, что глобальный капитализм в кризисе и т.д... Тем не менее, в России левая интеллигенция сидит здесь в количестве 70 человек... Это продолжается 10 лет. Я бывал на ваших встречах в Греции. У вас может быть народу в 3-5 раз больше. Это продолжается тоже много лет. Мы оптимисты, но нам надо понять, почему так происходит. Если это все так и продолжается, значит, за этим что-то скрывается. Поэтому вопрос: почему мы сидим здесь, если все так хорошо и капитализм в кризисе?

С.Мастас-Михаил: Хотелось бы начать со второго вопроса Александра. Кроме объективных условий, есть, конечно, субъективные условия для маргинализации. Как вы можете надеяться на понимание рабочего класса, если думаете, что рабочие заражены национализмом? К чему сводится анализ? Существует ли у демократических левых анализ относительно того, почему такое влияние приобрела националистическая идеология Зюганова? Массы такие глупые, националистичные? Может, кто-то скажет, что все остальные глупые, а мы тут собрались самые умные? Нет, это феномен того национализма, который активно проявляется в постсоциалистических странах. Я не защищаю это, но пытаюсь понять суть вещей. Во многом это действительно ностальгия по прошлому, защита от трагедии настоящего. Стратегия выживания. Первая спонтанная, стихийная реакция. Нужно отличать национализм и антисионизм Макашова, Баркашова, Жириновского и т.д. и тот патриотизм, который чувствуют люди в качестве сопротивления неоколониальному захвату страны. Я видел то же самое в Югославии, в Сербии. Об этом говорят: великосербский шовинизм, югославский шовинизм. Если приходит империализм и начинает жечь и разрушать все, то нужно что-то делать. Так что, это неверный ответ на верно поставленный вопрос. Поэтому нужен настоящий интернационал. Я не верю в национализм рабочего класса здесь и где бы то ни было еще  в мире. Если греки каждый день останавливали поезда с боеприпасами НАТО, то это свидетельствует об отсутствии национализма у греческого рабочего класса, хотя во всем мире говорят, что греки проявляют такое сочувствие, потому что они православные, как и  югославы... Неверно также, что глобализированный капитал полностью навязывает свою волю миру. И отнюдь не невидимая рука, о которой говорил Адам Смит, делает все дела. Глобальный рынок превращается сейчас в дерегулятор, т.е. разрушает рабочее законодательство, дестабилизатор. Альтернативой может быть только интернационал. И дорога к новому интернационалу очень сложна. Вспомните, сколько Ленину пришлось приложить усилий, чтобы создать Коминтерн. Поэтому я не думаю, что мы сейчас можем провозгласить интернационал. Но уже сегодня можно обсуждать эти вопросы развития солидарности, обсуждать программу и теоретические подходы.

С.А.Новиков (к.и.н.): В основном, я бы согласился с анализом наших слабостей, о которых сейчас говорилось, но попытался бы несколько продлить нить его выступления. Проанализировать, в каком состоянии могут быть аспекты, которые он кратко осветил, каково будет их состояние в дальнейшем. Первая причина, о которой он говорил, это разрастание мелкобуржуазности в результате определенной люмпенизации рабочего класса, что приводит к определенной атомизации в трудовых коллективах, что приводит к скованности таких форм классовой борьбы, скажем, как забастовка. Потому что, если предприятие не работает, то и бастовать, с одной стороны, глупо, с другой сама объективная ситуация сближает интересы рабочего класса и менеджмента, говоря западным языком. Или директора, который становится  как бы заинтересован  в работе предприятия, чтобы получить новые заказы. Я думаю, что эта ситуация с течением времени будет исправлена, потому что сейчас назревает определенное переключение нашего капитализма из компрадорского диапазона в более производительный. Это будет сопровождаться и ростом эксплуатации и определенным увеличением промышленного производства. Кроме того, сейчас уже появились признаки того, что российский рынок почти поделен, и у крупных олигархов, крупных банковских структур нет больше возможности для расширения, кроме как давить и подчинять себе мелкую буржуазию. Эта ситуация может быть в ближайшее время измениться.

Значительно сложнее ситуация в левом и коммунистическом  движении. Конечно, когда Ельцин докладывал своим американским хозяевам, что коммунизм мертв, он очень сильно преувеличил. Но, скажем прямо, если коммунизм не мертв, то, во всяком случае сейчас, он очень сильно болен  теми худшими пороками, которые остались от  КПСС и сейчас проявляются в идеологии КП РФ. Но не только, к сожалению, в КП РФ. Мы наблюдали определенного рода смыкание позиций РКРП с позицией губернатора Ленинграда, когда РКРП после некоторых действий с его стороны отозвала свое решение об отзыве этого самого губернатора. Мы имеем определенные факты, когда представители революционных компартий уходят от защиты своих товарищей, попавших в тюрьму, только для того, чтобы сохранить себя  для предвыборной деятельности  и целый ряд других действий.

В чем здесь проблема? Проблема в том, что сейчас, к сожалению, в массовом сознании преобладает реформистское сознание. Надежда на то, что можно сменить лидера или партию, или еще какого-то человека  у власти, коренным образом  изменить ситуацию. Эта иллюзия пройдет. Но, к сожалению, современные партии пытаются под эту иллюзию подлаживаться,  и этот факт достаточно постыден, потому что очень легко быть революционером в период революции и крайне трудно им быть в период реформ. И вот  с этой точки зрения одна из причин, которая, на мой взгляд, была здесь упомянута в отношении демократического  левого движения, это то, что левое движение, пытаясь дистанцироваться от сталинистов, в частности, от «Трудовой России», в ярде случаев занимало менее радикальные позиции. Само развитие ситуации показывает, что такого рода вынужденная умеренность позиции не была оправдана. И те слои, те протестные массы, которые сейчас поворачиваются к коммунизму, они поворачиваются не столько к идеям  Маркса-Энгельса, сколько к наиболее последовательному, решительному революционаризму, если хотите. И проблема сейчас в том, чтобы этому революционаризму дать наиболее научные наиболее классовые  основы, чтобы этот революционаризм не выродился в примитивные формы, а приобрел бы более глубинный научный характер, и это будет то главное, что мы сейчас сможем сделать для хода и исхода будущей революции. Ход, которой будет в значительной степени зависеть от политических, социальных, научных ориентаций, от тех ценностей, которые сейчас развиваются в головах активистов партий и движений.  Поэтому вывод таков:  движение демократических левых должно  быть революстичнее.

Что касается сталинизма. Да, действительно, сталинизм сейчас продолжает развиваться. Я вообще склонен рассматривать его как проявление грубого, казарменного коммунизма, который имеет достаточно длительную историю и базируется на мелкобуржуазности общества. Возникает в такие периоды истории, когда особенно велика роль полупролетариата и полупролетарских слоев. Но сейчас происходит своего рода ренессанс. Именно в силу нашей социальной структуры. Но в этом ренессансе виноваты не только социальные условия и  не только сами сталинисты, которые достаточно активны, поскольку у них сейчас больше ничего не остается. Но, я думаю, что в этом в некоторой степени виноваты и демократические левые. В чем они виноваты? В том, что антисталинизм, в значительной степени по вине Хрущева, нередко перерастает в сталиноедство. Вот этот фактор очень опасен. Потому что мешает понять суть дела. Дело ведь не в том, что Сталин был исчадием ада, что он был полон злых намерений. А в том, что Сталин был недо-коммунист. Вот эта вещь не всегда показывается людям. Не всегда демонстрируется. Поэтому сохраняется у сталинистов возможность настаивать на последовательном коммунизме. Вопрос еще в значительной степени в качестве анти-сталинизма.

Здесь говорили о движении. Да, рабочее движение сейчас весьма слабое, но есть. Каждый месяц встречается Совет рабочих, действуют рабочие организации в Москве, в Ленинграде, других городах. Но это движений имеет целый ряд недостатков. С чем связаны эти недостатки? С тем, что при верхушечном характере этого движения, оно возникло, в основном, как движение партийное, ибо актив этих движений составляют прежде всего члены той или иной партии. В результате движение раздроблено по партийным линиям, и эта ситуация очень мешает созданию единых рабочих организаций.  Такое положение нетерпимо. Оно противоречит ленинскому подходу. Как вы помните, в 1905 г., возвращаясь в Питер, Ленин требовал от большевиков, чтобы они покончили с практикой противопоставления Совета и партии, и работали в Советах, даже оставаясь в меньшинстве, борясь за эти советы через влияние своих представителей. Вот такого рода возможность, к сожалению, пока отсутствует. Делаются первые шаги, но эти шаги еще пока достаточно незначительны.

И третье, что, как мне кажется, могла бы сделать именно интеллигенция в силу тех способностей и  возможностей, которые есть именно у нее. Проблема в том, что социализм оказался  сейчас в очень тяжелом положении. Прежде всего, в интеллектуально тяжелом. Это связано с тем, что у многих реальных активистов коммунистического и левого движения сейчас складывается комплекс моральной неполноценности. Зачастую им нечего ответить  на достаточно  агрессивный напор буржуазной пропаганды, которая спрашивает: ну что вы, социалисты, можете еще предложить? Вы же все перепробовали: ленинский социализм у вас был, сталинский - был, брежневский - был. Даже горбачевский был. Что же вы еще хотите предложить? Вот в этом смысле необходима очень длительная и большая работа по завоеванию самой тяжелой крепости, о которой говорил  Маркс, по завоеванию голов людей, по пропаганде нового мироустройства - социалистического. И если социалистическая идея не захватит массы, дело социалистической революции будет проиграно. Потому что, как говорил еще Токвиль, революции происходят не потому, что людям плохо живется, а потому, что в головах людей поселяется твердая уверенность не только необходимости, но и  возможности нового, более рационального порядка. И эта уверенность, в конце концов, побеждает в революции. А сегодня в значительной степени настроениями общества (и в публицистике это проскакивает) овладело ощущение тупика. И с этим ощущением бороться пока не удается. Надо сказать, что Ассоциация здесь немало делает, и журнал «Альтернативы» является определенным вкладом. Но этот вклад недостаточен.

И в конце я хотел бы поддержать идею А.Сорокина о создании органа по взаимодействию с рабочим движением. Действительно, сейчас существует необходимость в информационном и консультативном органе, прежде всего для того, чтобы соединить, как говорил Матсас, потребности уже существующего активного рабочего движения  с деятельностью интеллигенции, которые пока еще существуют только сами по себе, как самостоятельные потоки.

Я думаю, это мог бы быть комитет по содействию рабочему движению. В него могли бы войти представители действующих сейчас рабочих организаций, левых и коммунистических партий, рабочие активисты. Возможности членства, я думаю, можно будет обсудить и есть смысл представить реальные соображения на бумаге. Эти предложения рассмотреть в ближайшее время.

В.Крылов (Республика Молдова, Партия социалистов): Формально я секретарь партии по организационным вопросам, но это не должно вводить вас в заблуждение. У нас не так много людей, поэтому приходиться заниматься всем, в том числе и организационной работой.

Я думаю, присутствующим будет полезно знать об опыте взаимодействия левоцентристских сил в нашей республике по итогам прошедших (23 мая) выборов. Сегодня этот этап местных выборов в республике заканчивается голосованием  в последних населенных пунктах.

Я думаю, что это единственный опыт взаимодействия трех политических сил в виде предвыборного блока, который прошел до своего участия в выборах как бы две стадии.

Год назад мы создали не выборный, а политический союз, который назвали «Союз левых, левоцентристских и центристских сил» в составе: партии коммунистов республики Молдова, аграрно-демократической партии, партии социалистов республики Молдова, социалистической партии и центристской партии демократического возрождения Молдовы. Вот какое количество политических сил в одной маленькой республике сконцентрировалось в одном блоке. А всего у нас в Минюсте республики были зарегистрированы 51 партия и общественно-политическое движение, которые по нашему законодательству тоже могут существовать.

Такое объединение произошло впервые. И его целью было предстоящее совместное участие в местных и в последующем, в конце будущего г., президентских выборах, а потом, возможно, во внеочередных парламентских выборах. Об этом союзе говорили давно. О нем говорили в 1994 г., говорили в 1995, но реально он состоялся после последних парламентских выборов в Парламент 14 созыва. Мы сохранили советскую преемственность нумерации.

22 марта 1998 г. результаты выборов были таковы: победу на выборах (относительную) одержала партия коммунистов республики Молдова, получившая 30% голосов. На втором месте была демократическая конвенция, состоящая из про-народнофронтовских сил, которая, в основном, получила около 19% голосов. Разрыв - 11%. На третьем месте - пропрезидентская партия. Это не партия,  а «Движение за демократическую процветающую Молдову». И четвертая сила - партия демократических сил. Пропрезидентская партия получила 18%, партия демократических сил (это разновидность НФ) получила около 8% голосов. У нас 4%-й барьер - и вот: политических формирования преодолели эту планку. Коммунисты, формально победившие на выборах, фактически были насильственно вытеснены в оппозицию, и, таким образом, назрела необходимость формирования блока левых, левоцентристских и центристских сил, в том числе и объединение с аграрно-демократической партией, которая с 43% на предыдущих выборах опустилась до 3,6 %, т.е. бывшая правящая партия не прошла в Парламент. 

Я сразу подчеркну, что союз образовывали очень разные люди, очень разные политики. Но они поняли, что это необходимо. В течение почти 8-9 месяцев мы нарабатывали общие документы, от организационных - регламент работы союза, до программных, идеологических. В том числе я бы хотел поблаг.рить Ассоциацию «Ученые за демократию и социализм», которые, с моей точки зрения, очень профессионально откликнулись на нашу просьбу и прислали свои рекомендации и рецензию, оценку антикризисной программы. Прежде всего, ее экономического аспекта.

К сожалению, когда проведение местных выборов стало уже реальностью, позиция партии коммунистов республики Молдова стала очень жесткой. Мы столкнулись с тем, с чем сталкиваются все, кто сотрудничает с КП РФ, с компартией на Украине. Идет достаточно сильный диктат со стороны «старшего брата». Но, тем не менее, другого выхода не было. Надо было сжимать зубы, сжимать кулаки и идти на союз. Тем более, что из 5 образовавших это объединение партий только 4 прошли этап перерегистрации. Положение о регистрации, навязанное Парламентом, предполагало что вместо 300 членов (по решению предыдущего Парламента) у партии должно быть 5 тысяч членов. Таким образом, только в блоке все пять партий получили право участвовать в выборах. При обсуждении кадровых вопросов по выдвижению кандидатов «Социалистическая  партия» вынуждена была не участвовать совместно с блоком. Я думаю, что они поступили правильно, у них просто не было другого выхода. Это частный вопрос, но он был очень важен для этой партии.

И остались три партии, которые образовали и зарегистрировали в Центризбиркоме блок «Коммунисты, аграрии и социалисты». Несмотря на то, что это всего три силы, это новое в левом движении Молдовы. Это новая практика на территории постсоветского пространства.

В Молдавии 12 административно-территориальных округов. Мы проводили первые местные выборы после проведения административно-территориальной реформы. Раньше у нас было 40 районов и 4 муниципии. Сейчас осталась 1 муниципия (административно-территориальная единица 2-го уровня) и еще 11 укрупненных районов, так скажем, хотя по законодательству их назвали уездами. Двенадцатый административно-территориальный район - Приднестровье. Там выборы не проходили, поэтому о них говорить бессмысленно.

В 11 районах выборы проходили, и во всех блок одержал победу. Хорошо это или плохо? Думаю, что хорошо. На данном этапе. Мы получили 34% голосов избирателей. Следующее за нами пропрезидентское «Движение за демократическую и процветающую Молдову» получило 19% голосов. Следующим шли разновидности НФ, которые получили достаточно высокий процент голосов. Если бы сегодня были парламентские выборы, мы бы получили примерно 46-47 мандатов из 101. Нам бы опять не хватило 3-4 мандатов, чтобы взять ответственность на себя. Поэтому местные выборы мы рассматриваем, как первую ступень, за которой можно реально поставить вопрос о приходе к власти.

Сейчас я вместе  с вами буду сильно сомневаться. Если посмотреть правде в глаза, нужно ли левым сегодня брать власть в Молдове? С одной стороны - нужно. Но возникает разумный закономерный вопрос: а смогут ли они достойно и разумно ей распорядиться? Я считаю, что - нет. И скажу (сегодня много говорили - если мы такие умные, то почему такие слабые), какие мы в Молдавии. Я считаю, что мы в Молдавии, вроде бы и не слабые. Мы - не умные. Это -  не самобичевание. Я хочу подчеркнуть это как реальность. Мы - не умные, поэтому нам доверять сегодня власть очень опасно. У нас есть люди,  которые способны были бы, в том числе и опираясь на интеллект и потенциал тех, кто присутствует в этом зале, предложить достаточно реальные схемы и модели для республик. Но нам это, прежде всего, партия коммунистов сделать не позволит. Это тоже реальность. К сожалению.

По сути дела, мне кажется, что сегодня стоят три крупные проблемы, которые, может быть, стоят не в одном ряду, но тем не менее… Это ностальгия, это вопрос межличностных отношений, разновидностью которых является национализм. И 3-я - конфессиональная. Это просто маленькое уточнение, которое имеет принципиальное значение не только для нашей республики. Поэтому реально оценивая положение, с одной стороны, очень хочется доказать, прежде всего жителям республики: мы можем реально (это не ситуация в России) взять власть на очередных парламентских выборах. Я подчеркиваю: только парламентских. Но у нас еще впереди выборы президентские. Но президентских выборах мы, по-моему, обречены на поражение, выйдя в финал. С примерно вашим результатом. Геннадий Андреевич [Зюганов] выходит в финал и безоговорочно проигрывает. Выходит на Украине в финал Симоненко и, кажется, тоже безоговорочно проигрывает. Я полагаю, что если в финал выходил наш Владимир Николаевич, мы тоже безоговорочно проигрывали бы.

Г.Абрамсон (д.т.н., Санкт-Петербург): Наша программная деятельность базируется на определенных разделах программы РПК, причем мы не ограничиваемся разделом «Национальная политика», а идем дальше. Кроме 58 семинаров, которые мы провели, причем у нас собиралось значительное количество участников, один из интереснейших семинаров был по состоянию русской культуры, русской советской культуры и русской культуры вообще. Нас поддержал в наших выводах комитет по культуре Госдумы, куда мы обращались, и ряд других организаций. Мы проводим и акции. Я  хочу только назвать несколько: серия акций во время чеченской войны, 29 июня 1997 г. мы вместе с ленинградским руководством РПК провели митинг, посвященный 60-летию «черного июня»  1937 г., и это  выглядело очень внушительно, когда коммунисты со своими знаменами у закладного камня памяти жертв сталинских репрессий выступают с антисталинистскими призывами, с осуждением всего того, что было. И была растерянность со стороны и буржуазных демократов и ненависть со стороны лимоновцев, марычевцев, ниныандреевцев, которые пришли туда, чтобы нас заглушить. Мы победили тогда  там, победили тем, что не только публика видела нас там, но победили тем, что нас видело даже ленинградское телевидение. Это  была очень существенная вещь. Мы обратились ко всем коммунистическим партиям осенью прошлого г. с обращением о единстве действий в борьбе с подымавшим голову тогда в особенности баркашовским движением. К сожалению, только три ответа  солидарных мы получили. Быстро, мгновенно нам ответил Пригарин, полностью поддержав наше предложение о единстве действий, ну, поддержала нас, конечно, ассоциация «Ученые за демократию и  социализм», а  также и РУССО. Все остальные партии отмолчались. РПК в конце концов на съезде своем выпустила очень хорошее заявление о националистических и фашистских проявлениях в России, в тексте которого были использованы  и некоторые наши формулировки. Когда началась агрессия НАТО в Югославии, мы были ПЕРВЫМИ в городе, еще до сбрасывания бомб, 24 марта, когда было объявлено о том, что бомбы полетят, мы были первыми, кто пришел к консульству Штатов, и я вручал генеральному консулу наше заявление, которое было опубликовано потом в газете «Коммунисты Ленинграда». Оно было с интернационалистских  позиций, мы там ни одного слова в  пользу Милошевича не произносили, мы говорили о том, что это агрессия против народов Югославии - сербского,  хорватского, албанского, черногорского, венгерского…

Я считаю, что ассоциации «Ученые за демократию и социализм» не хватает организационного порядка. Необходимо фиксированное членство, необходима некоторая черновая организационная работа, которую ведут на общественных началах девушки и мальчики разных возрастов. Нам помогает Ассоциация тем, что реализация «Альтернатив» идет в наш фонд.

Теперь последнее, я хочу этим закончить - витает в воздухе и витает в выступлениях необходимость нового Интернационала. Мы провели заседание, посвященное 80-летию образования Коминтерна. Как известно, в марте 19 г. он был образован. И было принято решение при всей нашей малочисленности обратиться ко всем марксистским силам России и СНГ с предложением о создании нового марксистского Интернационала. Оно небольшое. Я хочу  вам прочесть его, потому что там есть мысли, которые сегодня здесь обсуждались. Нет необходимости читать преамбулу, я воспроизведу несколько строк «Необходимость воссоздания, разумеется, в новых формах, международной организации, координирующей деятельность марксистских партий и движений, очевидна. Во-первых, эту необходимость диктует проблема стратегическая: социализм можно начать революцией в одной или нескольких странах, но завершить переход к коммунизму возможно лишь в глобальном масштабе. Во-вторых, необходимость четкой организационной координации действий политического  авангарда - международного рабочего движения - диктует  современная ситуация, характеризующаяся жесточайшим наступлением мирового транснационального капитала на жизненные права людей труда. В-третьих, новый марксистский Интернационал крайне актуален как средство компенсации той потери, которую понесли силы противостояния современному империализму в результате распада СССР, Варшавского блока и реставрации капитализма на этих территориях. Четвертое - только новый  марксистский Интернационал сможет дать правильный, в интересах трудящегося и эксплуатируемого большинства, подход к разрешению искусственно раздуваемых империализмом международных конфликтов, принимающих глобальный масштаб. Наконец, пятое - международная демократически построенная марксистская организация облегчит решение новых проблем и противоречий современной действительности с учетом интересов людей наемного труда в различных регионах планеты. В числе этих проблем - отношение к праву наций на самоопределение в конкретных исторических условиях, разделение мира транснациональным капиталом на нации-аристократы и нации-плебеи,  усложнение социально-классовой структуры общества, самоуправление и самоорганизация в трудовых  коллективах на постиндустриальной стадии и другие. С учетом опыта Коминтерна, особенно его ошибок и пережитых им трагедий, новая марксистская  международная  организация должна предъявлять к своим членам вполне определенный  набор требований, исключая при этом догматизм и чрезмерное их ужесточение.  Разумеется, обязательны классовый и диалектико-материалистический подход к анализу действительности, солидарность и взаимопомощь революционных партий различных стран, сочетание парламентских и непарламентских форм политической борьбы и структура нового Интернационала не должна быть, по-видимому, строго централизованной. Вокруг  нового марксистского Интернационала  неизбежно образуется  и более широкое объединение примыкающих к коммунистическим и рабочим  партиям левых движений, что в свою очередь, усилит  антиимпериалистический фронт. Работе  по созданию нового Интернационала не должно мешать наличие коммунистической многопартийности в России и других республиках СНГ. Наоборот, в процессе создания  марксистской организации и в дальнейшем в процессе ее практической и теоретической работы смогут быть постепенно сняты существующие идеологические разногласия».

Е.Гилман (активист профсоюзного движения, США):  Такого рода обсуждения идут сейчас в маленьких группах по всему миру. Несколько месяцев назад   я присутствовал на конференции в Мексике, где примерно 300 человек обсуждали примерно те же вопросы.  Позавчера было аналогичное обсуждение в Сан-Франциско, посвященное кризису левого движения в Сальвадоре. Однако во всех этих обсуждениях есть проблема, которая заключается в том, что тот язык, на котором говорят левые интеллектуалы и радикалы в России, Сан-Франциско,  Сальвадоре, независимо от национальной принадлежности, - это, как правило, тот язык, который непонятен рабочему классу.  Скажем, американские левые говорят о большевизме, меньшевизме, Ленине, Троцком, Сталине, но мало кто из рабочих что-нибудь слышал об этом. Поэтому фактически в какой бы стране мы ни оказались, везде мы наблюдаем картину, когда левые  оказались как бы в своем гетто, отделенные от рабочего класса. Многие газеты, которые выпускают левые группы в  Соединенных Штатах Америки, очень похожи по языку на буржуазные газеты. Поэтому рабочие не всегда могут понять ту литературу, которую выпускают левые. С другой стороны, некоторые левые группы выпускают литературу, в которой  все вещи подвергаются вульгаризации или упрощению, вплоть до того, что есть  только плохие капиталисты и хорошие рабочие, а вся теоретическая сложность проблемы при этом как бы упускается. И, наверное, то, что сейчас нужно, это наладить выпуск такой литературы, в которой те сложные проблемы, которые мы сейчас обсуждаем, излагались бы достаточно просто и достаточно доходчивым  для рабочих языком. В противном случае во всем мире сейчас такая ситуация, когда левые говорят сами с собой, одни левые говорят с другими левыми.

Другая же проблема заключается в том, «что же такое левые»? Необходимо, в конце концов, установить баррикаду между левыми и теми социал-демократами, которые тоже называют себя левыми, а на самом деле закончили поддержкой империализма. Многие такие социал-демократы  даже цитируют Грамши, но это не делает их революционными марксистами. Поэтому нам нужна такая концепция левого движения, которая четко стояла бы на позициях диктатуры пролетариата, иначе, без этого, мы будем просто левым крылом социал-демократического движения.  В Латинской Америке была сделана попытка создать единство большого количества небольших левых групп. Но вопрос-то в том, какого рода должно быть это единство и для чего создаваться?  В Мексике революционно-демократическая партия включает в себя бывших сталинистов, бывших троцкистов,  бывших маоистов и даже бывших правительственных служащих. Единство-то у них есть, но никто толком не знает, а какая же программа у этой партии.  Если мы встаем на путь образования широких партий с чисто предвыборными целями, то создается опасность выхолащивания революционных программ. У большинства товарищей, с которыми я работаю в  Латинской Америке, нет никаких иллюзий, связанных с выборами: никто из них не надеется добиться каких-либо существенных изменений путем выборов. В некоторых странах даже буржуазные партии, правительства дают деньги левым организациям, чтобы они могли выставлять своих кандидатов. Это, в частности, случилось с организацией, которая представляет объединенный  секретариат (я так понимаю - четвертого Интернационала) в Мексике. Правительство дает, потом правительство отбирает, и, в конце концов, денег нет.

И еще одна очень важная вещь, которой мы все озабочены: если мы хотим проложить дорогу к рабочему классу и повернуться к рабочему классу, нам необходимо образование рабочих. В США есть специальные курсы для рабочих - в каждом университете. Но в основном эти курсы посвящены рабочему законодательству, хотя как революционеры американские левые не заинтересованы в том, чтобы преподавать рабочим исключительно рабочее законодательство. Они  хотели бы учить их тому, как разрушить законы буржуазного государства, как побеждать в забастовках, как завоевать контроль над предприятиями, как ввести рабочий контроль, как, в конце концов, провести общую забастовку, а также обмену опытом между рабочими разных стран, чтобы научиться друг у друга разным формам борьбы.

Мы находимся еще на длинном пути к созданию нового Интернационала, который, конечно, должен быть создан. Пока наши левые ставят  перед собой более скромную задачу - создать сеть рабочих трудовых школ в Латинской Америке. В частности, есть в Мексике университет, который  был в один момент центром сталинизма, но ситуация изменилась. Такие же школы и университеты есть в Сальвадоре и Аргентине. Речь идет о более скромной задаче - вначале речь идет об  обмене  видеоматериалами, печатными материалами, целым  рядом других материалов, а далее стоит более общая задача - воспитать новое поколение - поколение людей, которые не были бы замкнуты на обсуждение революции 17-го г., на споры о  Троцком, о Сталине, на все, что я назвал бы исторической некрофилией. Речь идет о поколении, устремленном в будущее. 

П.Кантор (политолог): Мы хорошо заметили, что очень ясно выделились два основных направления ответа на этот вопрос, который был перед нами поставлен. С одной стороны, люди  говорили, что проблема заключается в каких-то внешних проблемах: организации не хватает, обмена опытом,  языка правильного, какой-то литературы, комитета по связям с рабочим движением. С другой стороны, некоторые из говорящих с этой трибуны, в особенности, Людмила Алексеевна и  товарищ Хазанов, сказали совершенно правильно, что проблема заключается в том, что большинство левых потеряли то, для чего делается все то, что они делают - потеряли человек, потеряли свою конечную цель. Тут очень много об этом говорили и очень хорошо, поэтому я немножечко проиллюстрирую слабыми примерчиками.

Прекрасный человек, которого здесь нет, поэтому я не буду его называть, один из немногих, реально работающих и с рабочими, и с молодежью, с образовательным движением, говорит: «… сталинисты - это мои товарищи, мои коллеги, они немножко заблуждаются». Александр Владимирович Бузгалин, милейший человек, участник дискуссии с представителями РКРП. Они ему кричат: «Вы - враг, вы - враг, вы - не наш!» Он им говорит: «Ну, как же, нам же надо единые действия организовывать, вы не правы!» Есть две молодежные организации, которые что-то делают, берете их газеты: у одной, в «Левом авангарде», написано «Рабочий контроль, национализация предприятий - основные цели». Для чего? Если очень долго трясти коммуниста за шкирку и говорить: «Для чего вы  все это делаете? Зачем?», то рано или поздно из него мы вытрясем, что это он делает для блага челов., для раскрытия его личности. Но для этого надо трясти очень долго и, к сожалению, это не все могут понять.  Берем «Рабочую демократию» - газету другой из этих молодежных организации. У них прекрасный был лозунг на последней странице: «За отмену смертной казни!» Сняли. Почему сняли? Долго ковыряют носком в полу - ну, массы не поймут...  Массы поймут. Массы поймут, что в методологическом плане они ничем не отличаются от сталинцев и зюгановцев, которые тоже говорят, что надо построить правильную, хорошую экономику, прекрасную, которая решит наши экономические проблемы. Вот это  как раз спорный вопрос. Может быть, действительно, сталинскими методами эффективную экономику и построить-то легче -  засадить весь народ в ГУЛАГ, люди и будут там работать. Очень хорошая производительность труда будет, особенно, если товарищ с автоматом будет стоять. Но это абсолютно не та сфера, где левым надо действовать. Александр Абрамович, создав прекрасное движение, с которым я в значительной мере солидаризируюсь, опять потащил за собой всю эту тусовку, в которой все эти сталинские, коммунистические хвосты, и опять у них «экономическая неэффективность», задачи экономического решения проблем…  А вот если, конечно, их долго потрясти и вчитаться в их программу, то в общем все гуманистические ценности там зафиксированы, но в листовках их уже нет. По-моему, у них особо и листовок-то пока нет, но в том, что бы они это напечатали в листовках - этого не будет, я в этом совершенно убежден.  Видимо, это принципиально все, что я хотел сказать.

  А.В.Бузгалин: Итоги дискуссии пока еще рано подводить. Одно несомненно. В России начинается новый этап рабочего и социалистического движения и начинается он по мере исчерпания потенциала прежних политических партий и движений, находящихся (за исключением, возможно, КП РФ и РКРП) в состоянии перманентных группировок, попыток создать коалиции, которые распадаются с такой же скоростью как и создаются. Среди причин такого положения дел, в частности, то, что (1) еще только складывается сколько-нибудь организованное движение трудящихся (как традиционного индустриального рабочего класса, так и массовых слоев «разночинной» интеллигенции); (2) слабо проработаны  и не донца ясны теоретические ориентиры нового левого движения; (3) не завершен поиск новых политических форм, идущих на смену партиям парламентского и авангардного типа. Однако, похоже, что латентный период формирования демократических левых в России завершается, что XXI век станет эпохой реального выхода этих сил на политическую арену.